61-70 (1/1)

#62 Колючка Саша вернулся как раз вовремя, чтобы обнаружить неожиданное прибавление. Нет, вообще, он был не против рыбок или чего-то пушистого и надежно запертого в клетке. Собака возложила бы слишком большую ответственность, а кошек не очень жаловал Леон, что, впрочем, отнюдь не мешало ему, навещая Ханниган, всюду таскаться за ее надменным персом, который позволял себя гладить, только полеживая на руках хозяйки ? и только если она в черном. А на птиц у Саши была аллергия. Или, по крайней мере, ему так казалось. Однако кактус, над которым теперь трясся Кеннеди, явно выбивался из любых здравых представлений о домашних питомцах. ? Что это за хрень? Леон оборвал приветствие на полуслове, и они оба вперили взгляды в горшочек посреди кухонного стола. ? Захотелось разнообразить нашу семейную жизнь, и вот… ? Леон наглядно продемонстрировал это самое ?вот?, указав на усыпанную иглами зеленую дубинку. Она была крива, уродлива и ? Бадди сосчитал ? шестигранна. ? В каком месте конкретно тебе не хватает разнообразия… ? Вымахает до двенадцати метров, если соблюдать все условия! Бадди мучительно потер занывшую от бессилия переносицу. ? Он еще и условия ставит? Тогда вот тебе мое до кучи: избавься от этого чудовища, пока оно не пробило потолок и не познакомило нас с соседями сверху! ? Но я уже дал ему кличку, ? Кеннеди развел руками. Бадди мысленно воззвал к высшим силам, спрашивая, чем так провинился, а Леон разулыбался, словно ради этой минуты все и замышлялось. ? Угадаешь, какую? ? Честно слово, если мое имя… Американец, дотянувшись, похлопал его по плечу и тоном, каким извещают о накопившихся процентах по кредиту, который вы никогда не брали, сообщил: ? Не вокруг тебя одного планета вертится. Познакомьтесь, ? он подвел Бадди ближе. ? Угрюмая Колючка.#64.1 Фантазии Однажды город огласят вопли и, словно горох в жестяную банку, на кварталы посыплются сухие автоматные очереди. Гражданские в панике побегут, а те, кто помедлят, навсегда останутся частью этого места. Будет ли он колебаться, примыкая к повстанцам? Или, глядя, как искренне Джей Ди высказывается ?за?, поддастся его уговорам? Они убьют кого-то? Их убьют? У сопротивления в рукаве припрятан козырь ? нечто ужасное, неотвратимое, непоправимое настолько, что в бой вступят Соединенные Штаты. Они просто сметут Республику с поверхности земли? Или, дрогнув перед страшной силой, повернут назад? Или какой-нибудь герой-выскочка, американец с повышенным чувством долга, полезет в это пекло, сорвет правительские планы? Или прежде его растерзают добровольцы, ослепленные яростью к олигархии, не видящие дальше своих носов? Такие жалкие, что трусость никогда не позволит им покинуть своих безопасных уголков и взять в руки оружие? Александр слишком живо представляет себе все, от смерти близких до цвета глаз американского солдата, и вздрагивает, когда в его мысли врывается трель школьного звонка, а на стол скопом падают тетради с контрольными работами. Он смотрит в окно, на посеревшие улицы, и думает о войне, которой никогда не будет, потому что всем слишком страшно, а его одного ? недостаточно.#65 Предвкушение Лифт поднимается медленно, как будто минует толстый слой глицерина. Их плечи прижаты к противоположным стенам кабинки, но если Кеннеди прислонился расслабленно, то Александра будто отшвырнуло взрывной волной, вдавило в металл, вынудило напрячь каждую мышцу. Три этажа назад они неистово целовались, так стукаясь зубами, что отдавалось в мозг. У Бадди сердце бьется где-то в глотке, стиснутое со всех сторон, у него пружинят ноги, готовые в любую секунду шагнуть навстречу. Леон кажется спокойным, но, раскрасневшийся, то и дело обводит губы языком. Лязг дверей служит сигналом, а звучит сиреной. Упершись влажными ладонями, Леон первый отталкивается от опоры.#67 Страсть Капли от корней волос скатываются на виски и чертят влажные линии вдоль скул. Пряди липнут к мокрой коже лба, футболка ? к выступающим лопаткам. Волнами приливает кровь, накаляя докрасна, перцем жжет изнутри. Кислород ? на вес золота, каждая порция наполняет измотанные легкие ликованием. Локти, замерев, продолжают расторопно двигаться, сохраняя прежний ритм. В глазах туман. Дышать больше нечем. ? Срань господня! Ты квартиру спалить решил?! Бадди с быстротой спринтера прыгает к окну, наподдает вытяжке, которая уже не справляется, и распахивает духовку. Оттуда пышет вулканическим жаром. Истлевший труп на решетке идентификации не поддается, но если исходить из даты в календаре ? День благодарения, ? усопший был индейкой, хотя именно на нее походит менее всего. Сколько бы страсти Кеннеди ни вкладывал, кулинария по-прежнему не числится в списке его талантов.#69 Полнолуние В ту ночь его разбудили щелчки по стеклу. Бадди перевесился через подоконник, чтобы высмотреть источник шума, и обнаружил посеребренного лунным светом американца, будь он проклят.

? У меня, что ли, окна бронированные, камнями в них швыряться?! ? Это не камни. Леон метко и прямо в ладони Саше закинул пустые гильзы. Во рту у Бадди стало горько, будто от полыни. Он ссыпал их обратно, вслушиваясь, как металл скачет по асфальту. Американец чего-то выжидал. Нужно быть психом, или пьяным, или просто придурком, чтобы шляться в ночи по городу, где только недавно отгремела война. Бадди, взъерошив волосы, ответил, что сейчас спустится. Он не псих, не пьян, он просто… Просто. Они прогуливались по безжизненным улицам. Ни в одном доме не горели окна: линии электропередач еще не восстановили. ? Ваши бойцы тут слегка задержались, тебе не кажется? Леон покивал. ? Да, завтра отбываем. Ну… я и еще несколько ребят. Пришел вот… Американец так и не сказал ?попрощаться?, но Саша помог и обрубил разговор холодным: ?Ясно?. В ту ночь они закрылись дома у Бадди, надеясь, что их никогда не найдут.#70 Безумие Вновь разбросанных по миру, их словно охватывает какое-то горячечное помешательство. Они засиживаются допоздна, таращась в экраны, и с каждым утром синяки под глазами приобретают новые оттенки фиолетового. У них всегда под рукой бутылка с водой, потому что от нескончаемых разговоров пересыхает во рту, а Кеннеди от смеха иногда пробирает икота. Они делятся всем, что приходит в голову, любой чушью или идеями, серьезными настолько, что болтовня перерастает в жаркий, гневный даже спор, но никогда не обидный или оскорбительный. Они говорят обо всем и ни о чем, выдумывают, планируют и понимают, что все пропало, когда впервые занимаются любовью по телефону. Бадди не знает, не помнит, с чьей подачи, а Леон рассказывает, как деликатно и хором покашливал потом отдел прослушки. Они вычеркивают в одинаковых календарях недели до того дня, когда внутреннему безумию можно будет дать волю.