Глава 4: Случилась ?Морковка?, последовал удар (1/1)

Если найдёте ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ:)Где-то вдалеке гремела гроза, и девушка, сильнее закутываясь в кофту, пыталась побыстрее добраться до дома. На горизонте садилось солнце, но, даже несмотря на золотой конец сентября и относительно тёплую погоду, закат был отнюдь не воодушевляющем. Небо заполонили тёмные тучи, означающие приближение дождя, дул сильный ветер, срывающий последние вишни с деревьев и колышущий траву. Она находилась на пересечении двух улиц и стремительно приближалась к дому, чтобы, наконец, открыть дверь в тёплый и уютный мирок Зелёных крыш, где часто пахло яблочными пирогами Мариллы, взять чашку чая и взобраться на свой чердак, зарываясь в одеяло.Сегодняшний день в школе был, откровенно говоря, паршивым, и Энн уже знала, что всегда будет вспоминать его с неприязнью и смущением, а смотреть в глаза Гилберту и тому подавно. Ну вот, кто, скажите, просил её бить его этим чертовым подносом по его лицу? Да и за что? За такую мелочь, как ?Морковка?. Всего лишь ?Морковка?, но почему-то именно сегодня, в этот день, именно в этой школе, именно в этом городе, она решила вдруг поддаться эмоциям. А чем ударила? Подносом! Расскажи кому, засмеют же. Да ещё и Гилберта Блайта, который и так относился к ней холодно, а теперь, кажется, и вовсе будет шарахаться. До жути нелепая ситуация. Ей же не тринадцать, и даже не одиннадцать, чёрт возьми, ей шестнадцать!—?Надо извиниться,?— думает про себя Ширли-Катберт, в очередной раз обдумывая эту ситуацию и понимая, что поступила она слишком глупо и слишком эмоционально. Слишком, слишком и ещё раз слишком.Энн поворачивает, оказываясь на длинной улице, уходящей в лес, и полностью заставленной домами. С тех пор как Коул рассказал ей про негласную улицу Паев, она старается не показываться там, поэтому дорога до школы и обратно занимает чуть больше времени, чем могла бы. Так что сейчас, направляясь к Зелёным крышам из леса Одиноких Мечтателей (так они с Маккензи его назвали ещё в первые недели августа), который как некстати находился недалеко от улицы Паев, ей пришлось пойти в обход, задерживаясь на целых двадцать минут, которые она могла бы провести в тепле и с чаем. Она стремительно приближается к белому дому, как бы иронично это не звучало, чувствуя первые капли у себя на макушке, начинается дождь. Ширли-Катберт ускоряет шаг, быстро проходя мимо дома Райтов и приветствуя кивком Эбена и его младшую дочку Стейси, которые являются родственниками Фреда, лучшего друга Джерри, а ещё их соседями, перепрыгивает первые ступеньки, доставая ключ из кармана и, наконец, входит в тёплую комнату.В доме действительно пахнет яблочным пирогом Мариллы, и девушка знает, что женщина обычно готовит его, когда им с Мэтью необходимо уехать на пару дней в Шарлоттаун, чтобы уладить некоторые дела с бизнесом. А уезжают они довольно часто, так что во всех комнатах Зелёных крыш уже устоялся запах яблок, и Энн это нравилось, потому что яблоки и пирог из них ассоциировались у неё с домом, с этим домом и никаким другим. Ширли-Катберт скидывает с ног грязные ботинки, надевая тапочки, и снимает кофту, вешая её на вешалку. Она проходит дальше в дом, доходя до кухни, и слышит, как капли барабанят по крыше, бьются о стёкла и, в конце концов, падают на землю. В Эвонли нередко бывает дождь, но сегодня, пожалуй, он совсем не яркий и прекрасный, но Энн точно не скажет связано ли это с её настроением. Девушка подходит к барной стойке, моет руки, а затем отрезает кусок пирога и тут же пробует его. На вкус?— вкусно, на запах?— приятно, а значит мир уже приобретает краски.Спустя пятнадцать минут и два куска пирога, она решает всё-таки переодеться, залезть под одеяло с чашкой малинового чая и включить какой-нибудь сериал. Благо с Коулом они сделали почти все уроки на поляне, так что можно спокойно сидеть допоздна, а затем уделить немного времени обществознанию. Энн отряхивает руки, протирая их полотенцем, и начинает подниматься наверх, как обычно просматривая картины на стенах, иногда кажется, что делать это ей не надоест никогда. Эти фотографии в различных рамках и разных размеров возвращают её в далёкое и любимое прошлое, которого иногда не хватает. Их иногда не хватает. Ширли-Катберт забирается по лестнице на чердак, кидая портфель на пол и снимая одежду, берёт домашнюю футболку с Пухлей и серые леггинсы, а затем идёт в душ, такой же тёплый и согревающий, как и весь этот дом. Плохие мысли больше не посещают её голову сегодня.***Казалось, что всё ещё с самого утра шло не так.Девушка как обычно лежала среди подушек, обнимая одну из них и сильнее зарываясь в одеяло, как вдруг на лестнице не послышались твёрдые шаги Мариллы. Женщина открыла дверь, с непониманием смотря на кровать, а затем удивлённо спросила:—?Энн, ты почему ещё не встала?—?А зачем мне вставать? Будильника ещё не было,?— хрипло сказала Ширли-Катберт, приоткрывая глаза, а затем морщась, потому что в лицо ярко светило солнце. Марилла открыла шторы.—?Будильника не было, потому что ты, похоже, не поставила его. Сейчас восемь сорок, начало уроков через двадцать минут.Энн с непониманием оторвала голову от подушки, пытаясь найти телефон, а затем, включив его, остолбенела. Восемь сорок. Восемь сорок? Восемь сорок. В голове сразу же прозвучали все молитвы, которые она когда-либо слышала, потому что первой парой должна была быть алгебра с мистером Филлипсом, которую ни за что на свете нельзя было пропускать или даже на неё опаздывать. Она тут же вскочила с кровати, с ужасом смотря на экран и пытаясь продумать дальнейший план действий. Прогулять первую пару сегодня было не самой худшей идеей, а лучше и весь день, чтобы Марилла могла подтвердить, что ей сегодня нездоровится. Ширли-Катберт пыталась прикинуть, сколько времени у неё займёт всё, что она обычно делает по утрам, но в ускоренном режиме, но поняла, что даже если она сейчас только оденется и почистит зубы, то всё равно доберётся до школы с опозданием.Энн раздражённо выдыхает, а затем переводит взгляд на Мариллу, делая жалобное лицо, чтобы женщина разрешила ей сегодня прогулять. Старшая Катберт отражает атаку ?милыми глазками? своим строгим взглядом, говоря, что девушка сегодня может надеяться только на освобождение от первой пары. Ширли-Катберт ярко улыбается, быстро кивая, а затем берёт расчёску и одежду в школу в руки, и летит вниз к ванне, чтобы сполоснуться и привести себя в порядок. Марилла лишь снисходительно качает головой вслед уже ушедшей вниз девушке, спускаясь на первый этаж и делая Энн бутерброды, чтобы та побыстрее позавтракала. Ширли-Катберт быстро съедает еду, берёт портфель и выходит из дома, спрыгивая со ступенек. День начинается не очень хорошо, но будучи оптимисткой, она уверена, что дальше всё будет намного лучше.Марилла же, домывая тарелки в раковине, смотрит на прогноз погоды, который уже вечером обещает сильный дождь. Она достаёт из шкафчика форму для яблочного пирога, который обычно готовит, когда они с Мэтью уезжают в Шарлоттаун, и начинает месить тесто. Запах яблок окутывает Зелёные крыши.Энн не особо торопится, хоть и кажется, что должна бы, но приходить лишь на вторую часть пары у неё нет желания, так что она спокойно идёт по направлению к школе, даже теряя время на обход улицы Пайев. Контрольную видимо всё-таки придётся пропустить, не то чтобы девушка расстроилась из-за этого, просто неприятно, что позже надо будет писать её после уроков, но это, конечно, после того, как мистер Филлипс вообще вспомнит про неё. Из-за верхушек домов виднеется листва деревьев из парка Величественных Крон, и Ширли-Катберт улыбается воспоминаниям о Дне Труда, не верится, что это было уже около месяца назад. Уже два с половиной месяца она в Эвонли. Энн поворачивает на улицу, на которой стоит школа и достаёт телефон из кофты, чтобы посмотреть время. По часам?— первый урок уже закончился, а второй начался, значит можно спокойно идти к кабинету химии, доставать учебник и перечитывать параграф, сегодня у них должна быть лабораторная работа.Двери здания распахиваются, и Ширли-Катберт входит внутрь, поворачивая в сторону своего шкафчика. На пути, к счастью, ей не встречается ни один учитель, не то чтобы это стало проблемой, но объяснять, почему ты пришла в школу только ко второй паре не очень хотелось. Дойдя до голубой дверцы, введя пин-код и открыв шкаф, она положила учебники на полки и захватила тетрадь по английской литературе, которую должна была сдать ещё вчера. До звонка оставалось примерно десять-пятнадцать минут, когда Энн поднялась на второй этаж и, пройдя половину школы, наконец, оказалась около кабинета химии. Вокруг было тихо, только из-за закрытых дверей доносились обрывки лекций учителей, чей-то смех и возгласы, тикали часы. В соседний кабинет зашла мисс Гиллис, преподающая биологию, мельком кивнула девушке и дверь закрылась, разговоры прекратились. Ширли-Катберт достала учебник и открыла его на необходимом параграфе, пытаясь вникнуть в текст, казалось, что тиканье часов стало громче.Химия должна была пройти как обычно, и ничего особенного тоже не должно было произойти. Она бы села за вторую парту первого ряда, рядом сел бы Гилберт и вновь погрузился бы в свой мир заумных конспектов, а Энн бы иногда пыталась вытащить из него хоть слово. Мистер Минкус начал бы писать что-то на доске, объясняя термины, а затем они достали бы колбочки, и началась бы лабораторная работа. Но ей иногда кажется, что судьба любит ухмыляться и ставить её в неловкие положения. Поэтому, когда первая капля какого-то вещества, которое Гилберт всунул ей в руки, капает в колбу, тут же её толкают в бок и всё содержимое выливается прямо на парту, поливая тетради. Ещё пару секунд Ширли-Катберт с широко распахнутыми глазами смотрит то на колбу в своих руках, то на жидкость, растекающуюся по конспектам, а затем совсем тихо матерится, хватаясь за сухой кончик листа. К сожалению, записи уже не спасти.Гилберт Блайт смотрит на неё с некой долей сожаления, а ещё с ужасом осматривает испорченную тетрадь. В кабинет слышится чья-то усмешка, как позже оказывается, Херба Спенсера и мистер Минкус, кажется, устало трёт переносицу, косясь на девушку.—?Мисс Ширли-Катберт, я думаю, вам стоит сходить за тряпкой и протереть парту. Мистер Блайт, предлагаю пересесть вам к мисс Стюарт, закончите работу с ней.Гилберт хочет что-то сказать, но мистер Минкус уже отворачивается к доске, и слова остаются не озвученными. Блайт поворачивает голову в стороны соседки и, сжимая губы, шёпотом просит прощения за толчок. Энн махает рукой, пытаясь скрыть раздражение, и идёт в сторону раковины, оставаясь за партой одна. До конца урока она протирает свой стол, моет колбы и думает о том, что Гилберт Блайт мог бы быть и поосторожнее. Вообще, сейчас её напрягает всё, начиная от что-то непрерывно пишущего Кэрри Слоан Херба Спенсера и заканчивая тихими переговорами Руби Гиллис и Тилли Бултер на задней парте третьего ряда. Ширли-Катберт серьёзно уверена, что именно сегодня должно произойти что-то ещё, от чего всё точно будет ещё хуже, хоть ей сейчас и кажется, что хуже уже некуда.Звенит звонок и весь класс, складывая учебники в сумки, сдаёт свои лабораторные работы, пока Энн, пытаясь отмыть парту от раствора, ждёт своего шанса на перепись. Мистер Минкус подзывает её после того, как кабинет оказывается пустым и, удостоверившись, что парта чиста, говорит, что девушка может переделать свою работу, придя на урок другого одиннадцатого класса. Ширли-Катберт кивает, благодарит Мистера Минкуса и, беря портфель в руки, быстрым шагом выходит из кабинета, чтобы успеть на следующий урок, после которого должна быть большая перемена.Психология встречает её яркой улыбкой Коула, который уже успел за две алгебры заскучать, воодушевленным настроением Мистера Шермана и какой-то огромной таблицей на всю доску. Билли Эндрюс, сидящий где-то на задней парте вместе с кучкой учеников и рассказывающий истории, которые могли бы рассмешить только тех, кто хотел бы подлизаться к нему, совершенно не обращал внимания на то, что звонок прозвенел пару минут назад, но когда Мистер Шерман совсем не по-учительски хмыкнул, класса тут же вернулся на свои места. Учитель психологии, радуясь своей маленькой победе, ухмыльнулся, попросил всех сесть и начала свой урок.Вообще, Мистер Шерман был довольно весёлым дряхлым старичком, который, кажется, даже в свои шестьдесят (плюс/минус пять) лет, оставался весёлым и жизнерадостным человеком, который всегда поднимал настроение классу. Уроки психологии в принципе проходили очень весело и живо, потому что учитель разрешал ученикам обсуждать что-то, высказывать своё мнение и переговариваться. Коул рассказывал, что так было и раньше, так будет и всегда, а за тот месяц, что Энн пробыла в школе, она уже успела в этом удостовериться. Мистер Шерман, как сам говорил, недолюбливал большие домашние письменные задания и зубрёжку, поэтому старался обсуждать всё на уроках и задавать интересные задания. Как, например, сегодня, как только начался урок, он начала объяснять, что им надо будет сделать.—?И так, ребята, сегодня, да и последующие несколько недель, наши уроки станут немного менее весёлыми и более познавательными. Вы можете спросить у меня, что это за табличка? Я думаю, что вы уже понимает, что она означает,?— после последних слов, весь класс грустно вздохнул, чувствуя приближение проектной работы.—?Эй, почему слышу грусть в ваших вздохах? В этом нет ничего сложного,?— учитель ободряюще улыбнулся и начал рассказывать план работыНа самом деле в работе действительно не было ничего сложного. На таблице было показано, сколько человек по всему миру имеют психические расстройства, и какие из них самые распространенные. Задача состояла в том, чтобы в парах представить подробный доклад о том или ином расстройстве, рассказать его, представить различные графики, таблицы и прочее. Расстройства можно было брать любые из предложенных, а вот на пары разделял сам Мистер Шерман, поясняя это тем, что класс должен научиться работать друг с другом. Сначала мужчина взял в руке планшет с листом, на котором были отмечены пары, а затем, подняв голову, сказал:—?И так. Сейчас я разделяю вас на пары, и с этого урока вы начнёте подготавливать свой проект. Я диктую имена, вы садитесь вместе и, после обсуждения, говорите мне, какую тему взяли. Так что, начнем, пожалуй.Сначала Мистер Шерман говорил какие-то мало интересующие девушку имена, хоть и пару раз звучали знакомые, вроде Джози Пай, которая оказалась напарницей Джейн Эндрюс (Герти на психологию не ходила) или Евы Спиннет, с которой Энн ходила вместе на обществознание, поставили с Оливером Кимбеллом. Наконец прозвучало имя Коула и вся надежда на то, что их поставят вместе, улетучилась. Напарником Маккензи стал Билли Эндрюс. Ширли-Катберт сочувствующе сжала губы, кладя руку на плечо парня, но Коул лишь раздражённо закатил глаза. Общий проект с Эндрюсом, казалось, не просто раздражал его, отдавая обречённостью, но и был чем-то ещё, таким, что они с ним никогда не обсуждали. Коул натянуто улыбнулся Энн и, беря учебники в руки, пересел к Билли, пытаясь скрыть свою явную неприязнь, но Эндрюс, кажется, был не менее раздражён. Девушка огляделась. Видимо многим в классе не нравились их партнёры и это, скорее всего, тоже была часть какого-то задания.Наконец, её имя тоже произнесли:—?Энн Ширли-Катберт и Руби ГиллисДевушка обернулась, пытаясь найти взглядом Руби. Гиллис тоже её искала и, когда они столкнулись взглядами, блондинка улыбнулась. Энн ответила тем же, взяв свои вещи, пересела к новой партнёрше.Руби была идеальной. Так говорили всё в школе. Она хорошо училась, была со всеми приветлива, была красива и участвовала во внеклассной деятельности. С такой характеристикой можно было легко попасть в элиту школы Эвонли и спокойно сидеть с Герти, Джози, Билли и остальными, но Руби просто была не такой. Так что Энн даже была рада, что её напарницей стала Руби, потому что пятёрка была им обеспечена, хотя, несомненно, девушка и самостоятельно спокойно могла бы её получить. Гиллис сразу же начинает перебирать варианты, которые у них остались, но, к счастью или нет, их было не так уж и много. В конце концов, они сходятся на ?Паническом расстройстве? и говорят об этом Мистеру Шерману. Мужчина кивает, записывая, что они взяли и говорит, что всегда готов ответить на вопросы, если они будут. Девушки благодарят его и возвращаются на своё место. До конца урока они накидывают план действий и договариваются встретиться завтра после уроков в библиотеке. Звонок вновь звенит, и Энн доходит до Коула, который медленно собирает свои учебники в сумку и явно очень расстроен. Они выходят из кабинета и двигаются по направлению к кафетерию.—?Всё настолько плохо? —?спрашивает Ширли-Катберт, когда они спускаются вниз по лестнице. Коул выдыхает, сжимая губы, о чём-то думая, а затем отвечает.—?Нет, наверное. Билли точно не глупый, просто это Билли и никак иначе. Мы весь оставшийся урок проспорили, что будем брать и в итоге нам досталась ?Дистимия?. Не самая плохая тема, конечно, но я хотел взять ?Личностные расстройства?. Они интереснее.—?Думаю, что всё будет не так печально. Это ведь и его проект, так что он не будет пытаться испортить его,?— она ободряюще улыбнулась, но должно эффекта это не произвело. Коул тихо хмыкнул, но не повеселел.—?Эй, ну ты чего? —?девушка встала перед Маккензи и, положив руки ему на плечи, сказала: Хватит грустить, это всего лишь проект на пару недель, а потом можешь с ним вообще никогда не разговаривать, хочешь я стану твоим личным рыцарем и буду защищать тебя от всяких Билли Эндрюсов?Энн тут же представила эту картинку и рассмеялась, Коул это, видимо тоже визуализировал в голове, поэтому улыбнулся. Они дошли до кафетерия, взяли еду и сели за их столик. Маккензи разложил конспекты по истории, параллельно поедая булку с корицей, а Ширли-Катберт решила расспросить его об алгебре и проверочной, которую она спокойно пропустила.—?Да нет, она была достаточно лёгкой, я даже не повторял ничего перед уроком. Мистер Филлипс сегодня вообще был удивительно спокойный. Не ходил между рядами, не замечал не существующих шпаргалок, не пытался отчитать кого-нибудь просто так—?Поразительно,?— сказала Энн, попивая свой вишнёвый сок.—?Ага, после алгебры у меня был английский, а потом вот психология. Тебя почему не было на алгебре?—?История проста и банальна, я забыла поставить будильник, Марилла разбудила меня только в восемь сорок где-то, я решила не идти на обе алгебры, а потом была ужасная химия.—?Почему вдруг ужасная? Мистер Минкус вроде как отличный учитель,?— с непониманием проговорил Коул—?Никто и не спорит, что отличный. Просто сегодня у нас была лабораторная, а ты знаешь, как весело сидеть с Блайтом. В общем, он дал мне в руки пробирку с раствором, я уже готовлюсь заливать его в колбу, и вдруг Гилберт решает, что это лучший момент, чтобы случайно толкнуть меня в бок. В общем, минус тетрадь, и я весь урок отмывала парту и колбы,?— Энн чувствует, как на неё вновь накатывает раздражение, которое благополучно забылось на психологии, но вновь вернулось.—?Тогда тебе точно не понравится то, что я сейчас скажу,?— грустно приподнимает уголки губ Коул, а затем говорит:—?Гилберт идёт сюда—?Кто-нибудь, держите меня, потому что я могу начать язвить,?— саркастично бормочет девушка, нарочито спокойно углубляясь в прочтение учебника истории.Гилберт подходит к их столику, неся за спиной портфель и не улыбаясь. Гилберт выглядит как обычный хмурый и неприступный Гилберт, который много читает, делает домашнее задание и одиноко шатается по коридорам школы, но сам факт того, что он к ним подошёл, заставляет друзей насторожиться. Блайт кидает на девушку едва уловимый взгляд, а затем обращается к Коулу:—?Сегодня в библиотеке всё в силе? —?говорит парень, поправляя лямку портфеля и ожидая ответа Маккензи.—?Да, конечно. Ты взял с собой тетрадь? Ну, чтобы разобрать номера—?Да,?— быстро отвечает Гилберт, вновь пытаясь что-то сделать руками. На этот раз он просто поправляет свои волосы, кажется, волнуется.Спустя пару секунд напряжённого молчания, Блайт всё-таки решается повернуться к Энн, которая определённо не понимает, что тут происходит.—?Слушай, Энн, ещё раз прости, что толкнул тебя на химии. Мне жаль, что тебе придется переделывать работу.—?Ничего, всё нормально, Гилберт,?— холодно произносит девушка, пытаясь скрыть откуда-то взявшиеся сильное раздражение. На деле, она и сама это понимает, парень не сделал ничего очень плохо, просто добавил своей неуклюжестью минус в копилку дня.—?Точно? —?спрашивает Блайт, а затем, неожиданно, добавляет:—?МорковкаЭнн застывает на месте, пытаясь осознать ситуацию и успокоиться. Это так глупо сейчас на него злиться, но она ничего не может с собой поделать. Ширли-Катберт смотрит на Коула, широко распахнувшего глаза и призывающего её к рациональным действиям, но она не видит его призывов. ?Морковка? отчего-то очень похожа на прошлое. На то самое дорогое ей прошлое. На прошлое, в котором родители были живы. Энн поднимает свою голову и сталкивается с Гилбертом взглядами. Тот, очевидно, не понимает, что вызвало такую реакцию, поэтому выглядит растерянно.—?Что ты сказал? —?Ширли-Катберт задыхается от возмущения, и гнев блестит в её глазах. ?Он не может знать? звучит в голове, но тело уже не слушается. Он задел её, действительно задел, чёрт возьми.—?Эм, Морковка? —?Блайт, кажется, не осознает, что происходит вокруг. Соседние столики уже начинают шептаться и смотреть на них, Коул подаёт отчаянные знаки, чтобы приятель остановился, а у Энн в глазах огненная буря, которая так и норовит захватить его, а потом убить.—?Не называй меня так больше,?— у девушки голос стальной, но где-то там, на периферии дрожит от страха, а гнев в глазах скрывает боль. Гилберт не мастер в игре ?Угадай чувства?, но что-то ему подсказывает, что если он задаст вопрос, который хочет задать, то ему прилетит.Но он всё равно его задаёт.И поднос, слишком быстро поднимающийся со стола, не сильно, но болезненно бьёт его по щеке. Похоже на пощёчину, но чуть сильнее и не рукой. Энн со страхом оглядывает и Гилберта, и поднос, и себя, кажется, она только сейчас осознаёт, что сделала. Зал замолкает от звука, разлетающегося во все стороны. Коул смотрит на них не верящим взглядом, где-то на другом конце кафетерия какой-то парень встаёт со своего места и хочет уже что-то сказать, но его прерывает громкий и вероятно очень злой голос Мистера Филлипса.—?Мисс Ширли-Катберт, Мистер Блайт, советую вам пройти со мной до кабинета и объяснить, что тут происходит.