Глава 2: Лес, поляна и Коул Маккензи (1/1)

Если найдёте ошибки, пожалуйста, укажите их в ПБ:)Эвонли никогда не был большим городом и даже до звания среднего, он едва дотягивал. Тут нет высоких зданий, в которых располагаются офисы каких-либо компаний, нет людей, которые ездят на дорогих машинах или ходят в слишком модной одежде. Время в этом городке, как будто тянется намного медленнее, погружая всех его жителей в какой-то вакуум, но зато наделяя их некоторым шармом. Таким, что даже самая неприметная улочка, на которой в ряд стоят дома, может показаться особенной, если приглядеться. С виду и не скажешь, но Эвонли может очаровать даже самого грубого и ужасного человека, потому что каждое деревце, растущие тут на каждом шагу, будь то вишня или яблоня, каждый куст, будь он малиной или черникой, каждый цветок, будь это роза или василёк — всё здесь как-то по-своему сказочно.Даже те районы, в которых уже не было частных домов, а стояли лишь невысокие многоквартирные кирпичные здания, были не так уж и плохи, если не заглядывать в подворотни, конечно. Эвонли, вопреки некоторым стереотипам, не был обычным сельским городом. И уж тем более тут не все знали друг друга, а потому новость о том, что в доме Катбертов появился ребёнок, не разошлась так быстро, как могла бы. В конце концов, единственными, кто мог бы увидеть новоприбывшую девочку, было семейство Лакруа, которые жили прямо напротив Зелёных Крыш, семейство Райт, которые жили с правой стороны и семейство Белл с левой, а также Рэйчел Линд, единственная и лучшая подруга Мариллы Катберт, которая нередко забегала к ним на чай. К тому же, появление в Зелёных крышах внучки Мэтью, было затменено другой новостью, которую местные жители обсуждали более охотно. За два дня до появления юной Катберт на пороге белого дома, стоящего на улице Кавендиш-роуд, семейство Лакруа приютило у себя семнадцатилетнего паренька, у которого были кудрявые, и, сродни углю, чёрные волосы, карие глаза и хмурый взгляд. Никто в городе просто не мог понять, с чего бы недавно поженившимся Себастиану и Мэри усыновлять взрослого парня, когда они сами ждут ребёнка? Но оба Лакруа на этот вопрос лишь загадочно пожимали плечами и уходили прочь. Всё же, Гилберта Блайта в городе видели редко и, не имея почвы для слухов, эта новость улеглась, постепенно забываясь.Энн сидела на подоконнике в своей комнате под крышей и задумчиво глядела в окно. На улице уже было темно, и Марилла скоро должна была позвать их на ужин, в конце концов, сегодня её очередь его готовить. На небе виднелось множество красивейших звёзд, и девушка не могла оторвать от них взгляд, представляя, что прямо сейчас она сможет дотянуться хотя бы до одной из них и взять в руку, а затем и оставить себе. Она так же думала, что будь здесь принцесса Корделия, у неё бы обязательно нашлась какая-нибудь интереснейшая история про чёрную синеву и, обязательно, про трагичную любовь. Рядом, валяясь на кроватке и выбирая фильм на вечер, попутно поедая попкорн, был Коул Маккензи, который и стал её первым и единственным другом в Эвонли.— Коул, нам ещё ужинать, а Марилла не выпустит тебя из-за стола, если ты не вылижешь свою тарелку, — строго сказала Энн, но под конец фразы всё-таки хихикнула, попутно спрыгивая с подоконника и подходя к другу. Маккензи закатил глаза и выразительно посмотрел на девушку, приподнимая одну бровь, а затем закинул в рот ещё пару попкорнин и вновь уставился в телевизор. Энн притворно ахнула, а затем вырвала у парня из рук миску, выбегая из комнаты и спускаясь вниз. С чердака послышалось протяжное:— Энн, — а затем Коул, несомненно, побежал за ней.***В Эвонли по воскресеньям люди редко встают раньше десяти, а на улицу не выходят и раньше одиннадцати, поэтому увидеть кого-нибудь вне дома в это время суток — это что-то действительно новое, особенно, если ты вообще впервые видишь этого человека. Так что Миссис Пай не была уверена в том, что девочка, которая только что проходила мимо её окна, что-то напевая, была отсюда, а затем вспомнила про пополнение в семье Катбертов. Она услышала о том, что старики Мэтью и Марилла, живущие в квартале от её дома, берут в свою семью ребёнка, около недели назад, но это событие улеглось как-то само собой, когда появился неизвестный мальчишка на пороге у Лакруа. Вообще, Себастьян и Мэри и сами были новыми жителями Эвонли, они переехали в этот городок около трёх месяцев назад, уже после свадьбы и, кажется, ждали ребёнка. Катрина Пай даже и не могла представить, чего ради надо было брать из приюта сироту, которому вот уже стукнуло семнадцать, но никто не знал, что было в головах у молодоженов, а потому и не знал, зачем надо было брать парня.Женщина бы ещё долго сидела в своём удобном кресле рядом с окном и попивала чай, если бы неизвестная девчонка Катбертов не подошла бы к её цветам и не начала бы их фотографировать. Катрина тут же приподнялась на локтях, чтобы удостовериться, что ей не показалось, но да, рыжеволосая действительно склонилась над её прекрасными цветами. Стоит ли говорить, что миссис Пай ненавидела, когда хоть кто-то трогал её цветы? Она тут же встала с кресла и, накинув на себя кофту, вышла на террасу, смотря на негодяйку. Девчонка, казалось, совсем не замечала хозяйку, полностью поглощённая фотографирование.— Извините, но будьте любезны отойти от моих цветов, — грозно сказала Катрина, медленно спускаясь по лестнице и приближаясь к девочке Катбертов. Та в свою очередь, тут же вспрыгнула, оставив фотоаппарат висеть у неё на шее.— О, конечно, мне так, жаль, я не хотела побеспокоить вас или ваши цветы, простите, просто они такие чудесные. Я считаю розы одними из самых прелестных цветов на свете, хотя, признаюсь, дикие мне нравятся намного больше. Знаете, у вас такой чудесный сад, я почти уверена, что там стоит великолепная вишня, о, как же она чудесно цветёт весною, как будто застилается белоснежным снегом. У меня во дворе тоже есть вишня, но мне кажется, что ваша намного чудеснее, — быстро тараторила Энн, которую охватили незабываемые ощущения, потому что эти розы и эта вишня были действительно как будто из сказки.Миссис Пай посмотрела на девочку таким взглядом, что она тут же съёжилась и опустила голову, искоса поглядывая на женщину. Катрина всегда славилась своей строгостью и консерватизмом, а особенно она не любила, когда хоть кто-то приближался к её цветам хотя бы на метр, а чтобы фотографировать их! Эта девчонка уж точно слишком многое возомнила о себе, раз посмела приблизиться к ним. Вообще, многие в городе старались обходить эту улицу стороной, потому что на ней жили в основном люди, фамилия которых была Пай, а они все славились своим заносчивым характером и стервозностью, даже малыш Оливер Пай, младший брат Джози и Герти Пай, был ужасен в своём поведении, хоть ему ещё и не было четырёх лет. Семейство Пай живёт в городе чуть ли не с самого его основания, так что их род действительно разросся за всё это время, и они, несомненно, имеют некоторую власть.— Хватит говорить, просто отойди от моих клумб и не приближайся к ним больше.— Да, конечно, мисс…?— Миссис, — женщина подчеркнула это слово, — Пай.— Конечно, миссис Пай, — тихо сказала Энн и, отойдя на безопасное расстояние от дома женщины, произнесла пару нелестных слов в её адрес, но продолжила двигаться вперёд по улице.Вскоре, девушка дошла до места, где частные дома заканчивались, и начинались многоквартирные здания. Здесь тоже никого не было, только если парочка прохожих, которые выгуливали своих питомцев. Энн осматривалась, пытаясь запомнить маршрут, чтобы потом без проблем вернуться домой, не заставляя Мариллу и Мэтью беспокоиться. Она завернула на Конпор-Лэйн и пошла дальше, пытаясь отыскать хотя бы один парк, в котором можно будет что-нибудь пофотографировать. Улицы сменялись одна за другой, и девушка, забывшись, совсем не заметила, как оказалась в неизвестном месте. Но, впрочем, её это хоть и волновало, но не так сильно, как могло бы, в конце концов, она сможет спросить у кого-нибудь, в какой стороне находится дом Катбертов или просто частные дома.Так или иначе, к центру города Энн так и не пришла, потому что, завернув на улицу Бойл Кресент, перед её глазами раскинулся чудесный парк, который был окружён кованым забором, но всё равно выглядел потрясающе. Кажется, он простирался на несколько сотен метров вперёд и был очень широким, возможно, он даже уходил в лес, рядом с которым и располагался город, а может, рядом был залив Сейнт Лоренс, недалеко от которого есть парочку чудесным песочных бухт, она дойдёт до берега, снимет сандалии и просто постоит, глядя, как солнце ярко освещает весь остров. Жаль, что к обеду надо было вернуться, но, в общем-то, ничего не мешает ей приходить сюда завтра, и послезавтра, и через неделю, и, даже, через много-много лет, когда Ширли-Катберт стукнет тридцать, а то и больше.Парк оказывается действительно не маленьким, потому что Энн, даже при большом желании, не может найти его конец, проходя всё дальше и дальше вглубь. Одинокие скамейки сменяют друг друга, бетонная дорожка тянется вперёд меж старых деревьев, вокруг такая тишина, что слышно каждый шорох листьев, каждый взмах крыльев бабочки, каждое дуновение ветра. Высокие кроны деревьев прикрывают свет, но это придаёт лесу невероятное очарование, погружая его в сказку. Девушка улыбается, решая сойти с дороги, потому что не хочет больше идти по асфальту, наблюдая за скучными скамейками, на которых к тому же никого нет. Она ступает подошвами сандалий на ярко-зелёную траву, берёт в руки фотоаппарат и решает, что, наконец, настал тот момент, когда подходящие место нашлось.Энн бегает от одного дерева к другому, постоянно ища подходящий ракурс, чтобы свет правильно падал, и чтобы вся картинка в целом смотрелась хорошо. Ширли-Катберт даже и не замечает, как быстро теряет дорогу из виду и, кажется, теряется в лесу. Она осторожно ступает вперёд, постоянно оглядываясь, пытаясь найти место, которое могло бы быть в её память, но всё тщетно и, в конце концов, Энн выходит на поляну, которая, без преувеличений, выглядит волшебно. Поляна, вся заросшая зелёным клевером, дикими фиалками и нежно-розовыми розами, а прямо посередине, удобно расположившись, сидит парень, что-то рисуя в альбоме. Девушка тут же хватается за камеру, наводя на незнакомца и пару раз фотографирует, сравнивая при этом парня с маленьким принцем из чудесных сказок, которого не понимает родная семья и он вынужден скрывать от них свой талант. Она тут же придумывает великолепный сюжет истории и так погружается в грёзы, что совсем не замечает, что рыжеволосый смотрит на неё с широко распахнутыми глазами. Энн тут же хочет сказать что-нибудь, но впервые ей нечего, потому что она сейчас буквально наблюдала за ним, да ещё и фотографировала. Так они и смотрят друг на друга в течение какого-то времени, пока у девушки, наконец, начинают работать шестерёнки в голове. Ширли-Катберт начинает идти по направлению к незнакомцу, а затем, как только подходит, протягивает ему руку и начинает говорить:— Я, эм, Энн, приятно познакомиться, прости, что фотографировала тебя, просто согласись, что это такая чудесная поляна, она как будто сказочная, и я даже могу представить, как в какой-нибудь розочке сейчас сидит маленькая фея, которая боится вылететь из него, а ещё, тут такие чудесные цветы и клевер. Вообще весь этот лес чудесный, тебе так не кажется? — быстро произносит девушка, удивляясь самой себе, потому что, скорее всего, этот парень сейчас пошлёт её куда подальше, как и Миссис Пай сегодня утром.Рыжеволосый смотрит на неё ещё пару секунд, видимо, пытаясь понять, что же вообще произошло, но девушке кажется, что сейчас он начнёт злиться или чего похуже, поэтому она решает ретироваться. Энн убирает руку, неловко заводя её за спину, и отходит на пару шагов назад, притворно улыбаясь.— Ладно, прости ещё раз, может ещё как-нибудь увидимся, — говорит она, поворачиваясь, и начиная идти в сторону леса, пытаясь понять, в какой стороне находится выход из парка, и тем более её дом. Девушка почти доходит до леса, как кто-то окрикивает её, поспешно приближаясь, а затем кладёт руку на плечо и поворачивает к себе лицом.— Я Коул, Коул Маккензи, мне тоже приятно познакомиться. Я тоже считаю, что это красивая поляна, — мило улыбается он, активно пытаясь отдышаться после бега. Энн вторит ему, улыбаясь, а затем спрашивает:— Не знаешь, где находится выход из парка? Я немного забылась, пока гуляла по лесу, — она показывает на деревья рукой, неловко пожимая плечами и думая, что, пожалуй, выглядит она очень глупо и что парень ни за что не поможет ей. Но, на удивление, он кивает головой и идёт обратно, чтобы забрать свои вещи.— Мне тоже уже надо идти, как-никак скоро обед, не хотелось бы опаздывать. Я, кстати, удивлён, что ты нашла эту поляну, идя через лес, который начинается в парке. Намного быстрее идти через дорогу, не принадлежащую ему.— Я довольно долго гуляла, ну, по крайней мере, мне так кажется. У меня нет с собой часов, чтобы посмотреть время, я забыла, в какой стороне я живу и потерялась в лесу, так что, думаю, мне очень повезло, что я тебя нашла, — Энн, улыбаясь, идёт впереди Коула, иногда фотографируя какие-нибудь красивые места.— Забыла, в какой стороне живёшь? — недоумевая, спрашивает парня, попутно пытаясь запихнуть некоторые свои вещи в рюкзак.— Да, я новенькая в городе, приехала буквально вчера и, боже мой, смотри какой красивый розовый куст, — охает она и быстро фотографирует дикую розу, которую так и хочется сорвать и забрать себе.— Как жаль, что рыжим нельзя носить розовый, он смотрится на мне ужасно, совершенно не сочетаясь ни с чем, что у меня есть. Я очень люблю розовый, не подумай, но мои волосы и эти веснушки, и… — Энн хочет продолжить говорить, но понимает, что, скорее всего, её болтовня уже надоела парню и она, тихо выдыхая, спрашивает: Тебе уже, наверное, надоело, что я так много говорю? Прости, я обычно не могу сдерживать себя, но если тебе не нравится, я могу помолчать. — Да нет, не так уж всё и плохо. Мне нравится, как ты говоришь. Я обычно не многословен, мне больше по душе слушать, — Коул понимающе улыбается, а затем продолжает говорить. — А ты случайно не девочка, которая приехала к Катбертам?— Да, это я, а что, об этом что-то говорят в городе? Не люблю, когда обо мне слишком много говорят, это меня напрягает, намного лучше не находиться в центре внимания, чем быть там, как мне кажется. Может, это связано с тем, что всегда, когда на меня обращали внимание люди, это говорило о том, что я сделала что-то не так.— Ну, говорили ещё до твоего приезда, но ты не главная новость лета. Представляешь, семейство Лакруа, которое живёт на Кавендиш-роуд, взяли себе из приюта семнадцатилетнего парня. Все только об этом и шепчутся, но его, вроде как, ещё никто не видел, — спокойно говорит Коул, замечая, что они уже дошли до конца леса и скоро выйдут на дорогу.— Да? Звучит интересно, я была бы не против познакомиться с ним, — воодушевлённо бормочет Энн, пиная камни под ногами, пока парень, с задранной головой, смотрит по сторонам, замечая всё новые детали.Как и говорил Маккензи, вскоре они оказываются на дороге и, переговариваясь, идут вперёд по направлению к центру города. Коул рассказывает про парк и выходящий из него лес, даже про ту поляну, которая, как он признаётся, стала местом его вдохновения. Девушка внимательно его слушает, оглядывая дома, мимо которых идёт их путь, и, как обычно, пытаясь запомнить места. На улицах уже ходят люди, одни или в компаниях, с питомцами или с детьми. Энн воодушевленно смотрит на проходящих мимо людей, оглядывает постройки и с упоением слушает истории парня о городе, как оказалось, он отлично знает историю. Вскоре они практически доходят до мэрии, и здание уже возвышается над домами, так что его можно увидеть. Коул, ещё немного проговорив, замолкает и смотрит на девушку, она тоже молчит.— Есть идея, как насчёт, я дам тебе свой номер телефона, и завтра или послезавтра мы встретимся и вместе пойдём на тут поляну, я просто не могу дождаться, честно, когда ты уже покажешь свои рисунки. Я предсказываю, что они прекрасны, — под конец улыбаясь, говорит Ширли-Катберт, и парень, немного засмущавшись, достаёт свой телефон, в затем записывает номер телефона девушки, под её диктовку. Коул показывает, в какую сторону ей надо двигаться, чтобы спокойно дойти до дома и она, прощаясь с ним, идёт в сторону, в которую ей сказал идти Маккензи.***Энн, свесив ногу с кровати и смотря в потолок, лежит на кровати, думая обо всём, что сейчас происходит. Коул внизу пытается найти ещё одну пачку попкорна, потому что пока они бегали, они рассыпали миску с ним. Марилла, конечно, выругала их, а потом заставила всё убрать, но позже всё-таки позвала их ужинать. Ребята быстро поели, обсуждая, какие фильмы они могут посмотреть, пока Марилла и Мэтью снисходительно им улыбались, но молчали, чтобы бы не нарушать эту весёлую идиллию между друзьями. В конце концов, выбрав какой-то мультфильм, они поблагодарили женщину и вновь убежали наверх. Марилла вздохнула, подумав про себя, что дети есть дети. Мэтью, как обычно молчал, но в голове у него, несомненно, были и свои мысли на этот счёт.Комната, в которую её поселили, уже не казалась такой пустотой, одинокой и пыльной, подсвеченной жёлтым светильником со старым ковром на полу. За полтора месяца, которые прошли со дня её приезда, она вполне успела обжиться, украсив весь свой чердак различными растениями, картинами и фотографиями. Рядом с окном всё ещё стоял тот же диванчик, на окно были повешены плотные занавески, посередине стояла большая кровать с кучей подушек, в углу стоял письменный стол со стулом, рядом был книжный шкаф. Рядом с входом стоял высокий шкаф с одеждой. Жёлтая люстра была заменена на белую, весь потолок увесили гирляндами, на пол постелили уже новый оранжевый ковёр. Всю пыль вытерли, старые коробки убрали в чулан, некоторые прогнившие от времени доски заменили. Чердак казался каким-то совершенно новым местом, в котором, казалось, сбывались все мечты.Первые несколько дней Энн искренне ждала звонка парня, потому что хотела верить, что они действительно могли бы быть лучшими друзьями. Когда спустя неделю, её телефон всё ещё пребывал в гробовой тишине, девушка решила, что, в принципе, ей и не надо было ни на что надеяться. Но всё же, в начале августа, Коул, наконец, позвонил ей и они даже назначили встречу там же, где и расстались в прошлый раз. С того дня ребята были почти неразлучны, потому что действительно стали друг для друга настоящими родственными душами, которые всегда всё понимают и готовы помочь. Коул даже пару раз оставался на ночёвку, хоть и разрешали ему редко. В общем говоря, август пролетел очень быстро, зато оставил после себя приятнейшее ощущение того, что всё будет хорошо. Она искренне верила в это.Спустя несколько часов, когда Маккензи, наконец, нашёл попкорн, и они смогли посмотреть мультфильм, ребята улеглись в комнате, пытаясь заснуть. Звёзды на небе всё ещё сияли ярче, чем самые сильные лампочки, лунный диск напоминал, как ни странно, большое печенье, которое так и хотелось есть. Энн всё ещё не спала, дырявя дырку в потолке и иногда обводя взглядом свою комнату, изредка смотря на парня, который уже, наверное, спал.— Ты почему не спишь? — вдруг раздался вопрос сбоку, и девушку в голове усмехнулась, потому что буквально только что подумала об этом.— Не могу. Я всё думаю о том, что будет дальше, — она повернулась набок, продвигаясь к самому краю кровати, рядом с которой лежал Коул на матрасе.— Ты о чём? — зевая, спросил он, всё ещё лежа с закрытыми глазами.— О школе, об университете, о нас, обо всём. Что будет дальше? Уже во вторник мы пойдем в школу, и, представляешь, нам осталось всего-то два года. Два чёртовых года, а затем будет университет. А ещё ты. Я даже и не могла представить, что у меня когда-нибудь будет настоящий друг, да ещё и родственная душа. Я так рада этому, но мне страшно, что что-то пойдёт не так, и мы рассоримся. Я бы очень не хотела этого.Коул задумался, смотря в лицо лучшей подруги, и пытаясь придумать, как же её успокоить, но при этом сказать кое-что о том, что, скорее всего, ждёт их в школе.— Энн, я не думаю, что нашей дружбе могут угрожать какие-либо ссоры, потому что мы же родственные души, хей, мы просто не можем ругаться друг с другом, — он обнадёживающе улыбнулся, немного пожимая плечами, насколько это вообще было возможно в лежачем положении.— Но…есть одна вещь, о которой я хотел бы тебя попросить.— Что за вещь? — с интересом спросила девушка.— Не стоит общаться со мной в школе, — быстро сказал Маккензи, а затем, заметив изменение в лице у Ширли-Катберт, поспешил объясниться.— В смысле, понимаешь, я отброс, Энн. У меня нет друзей, и эти выскочки постоянно меня задирают. Я просто одиночка, и, я думаю, если ты всем покажешь, что мы дружим, они начнут задирать и тебя. Я бы не хотел этого, ладно? Не хотел.Ширли-Катберт неловко сжала губы, обдумывая слова парня. Если он действительно просто хочет защитить её от насмешек, то это действительно очень благородный жест с его стороны, но в то же время очень глупый, потому что ей, действительно плевать на его социальное положение. Они вдвоём в этой яме и вряд ли смогут когда-нибудь вылезти из неё. У неё клеймо отброса с того момента, как она переступила порог младшей школы в шесть лет и этого, к сожалению, никак не изменить. Её ярко-рыжие волосы и куча веснушек на лице всегда служат катализатором всех проблем, и, они как красная тряпка для быка для всех вокруг.— Коул, мне плевать на это. Я никогда не была популярна или ужасно красива, чтобы меня все любили. Я всегда была такой же одиночкой, как и ты, так что, когда у меня, наконец, появился друг, я не буду упускать не малейшего шанса провести своё время с тобой. Будем отбросами вместе, потому что быть ими по одиночке я не согласна. Ты не против?— Нет