As it was expected (1/2)
Кибом ворвался в палатку к Джинки, едва не сбив с ног двух дюжих охранников. Те только и заметили, как нечто цветастое и звенящее вихрем пронеслось мимо них. Но Джинки оказался резвее. Он вскочил, обежал стол и остановил Первую Фрейлину, пока та не снесла что-нибудь действительно важное. Стол, например. Или палатку.- Чем ты здесь занимаешься, Ли Джинки?! – Кибом дёргался в его руках, пытаясь ударить. – Я тебя спрашиваю, хренов Первый Советник!Джинки только закатил глаза, на всякий случай отодвигая Ки подальше от стола. Кибом не переставал размахивать руками и орать, так что он не выдержал:- Ты мне дашь что-нибудь объяснить или продолжишь истерику?Пару раз моргнув, Кибом всё же закрыл рот и кивнул, стряхнул руки Джинки с плеч, отошёл и сел в кресло для посетителей, скрестив руки на груди и в упор глядя на Советника.- Итак? – начал за него Кибом.- А ты что один? Ты же обычно с Хичолем приходишь бастовать, - попытался отвлечь он Ки, чтобы тот хотя бы перестал кипеть.И, кажется, это сработало.- Хичоль занят. У него дилемма. Просто внутренняя драма! – вздохнул Ки, поднося тонкие пальцы к вискам.
- А-а, я любила одного, потом полюбила другого, но тут внезапно вернулся первый, и от этого Хичолю сплошные страдания и головная боль. Как и нам всем, потому что страдать в одиночестве Хичоль не умеет.Кибом прожёг его взглядом:- Ты ничего не понимаешь, - процедил он.Джинки пожал плечами. Наверное, он и правда был бесчувственным бревном, но глубина несчастья Хичоля, равно как и печаль сопереживающего ему Кибома, была совсем ему непонятна. Он-то никогда даже и не претендовал на взаимность своих чувств. И вообще, до своего назначения на столь высокий пост, был уверен, что уйдёт в монастырь. Увы, теперь ответственность за страну была ему вместо уединения и размышлений о бренности жизни на вершине какой-нибудь горы. Да ещё и все эти фрейлины. Все эти сверкающие павлиньи перья, на поверку оказывающиеся змеиной чешуей... Иногда Джинки чувствовал себя надзирателем арабского гарема, и начинал подозревать, что вот он, тот самый монастырь, который приготовили для него Боги.
- Ты, кажется, пришёл узнать, что происходит, - напомнил Джинки.- Да, - встрепенулся Ки. – Какого черта тайские глашатаи делают в лагере? Почему они вообще в Корее?- Они вовремя, - заметил Джинки. – Но во Дворце сейчас никого нет, поэтому я предложил им сразу поехать сюда.
- Вовремя?! – взвился Кибом. – Только-только заканчивается отбор. Коронация через две недели, а тайский Император будет здесь через пару дней? Это называется вовремя?! Что он будет делать всё это время? Почему так рано?!Джинки взял со стола и протянул Кибому обитую красной тканью дощечку с календарём.- Они вовремя, - повторил он, указывая на сегодняшнее число.
По мнению Джинки, тяжкий мыслительный процесс делал красивое лицо Первой Фрейлины ещё прекрасней. В конце концов, календарь выскользнул из ослабевших пальцев Кибома, и он закрыл лицо широкими рукавами.- Я потерял счёт времени, - убито проговорил он, и Джинки немедленно захотелось наплевать на всю гордость высокопоставленного лица и кинуться утешать Кибома. – Из-за всех этих событий в Южном лесу, из-за стольких раненых мы потеряли две недели, а я и не заметил.
- Неудивительно, - буркнул Джинки. – За эти две недели ты спал ровно столько, сколько во Дворце проспал бы как раз за три положенных дня.
- Мы уже давно должны были быть во Дворце и вовсю готовиться к Коронации, если бы всё шло по плану.- Вот именно. – Джинки вернулся за свой стол. – Я бы и рад был бы сообщить всем, что Коронация откладывается, но на тот момент, когда из леса начали прибывать первые раненые, большинство делегаций уже покинули свои страны. Я не имел права их завернуть, грянул бы международный скандал. А так, они просто погостят у нас чуть подольше. Тайский и японский Императоры вообще обрадовались этой возможности, потребовали культурной программы с поездками и развлечениями. Везут подарки, хоть дырку в бюджете от прошлогодней засухи прикрою, а то стыдно китайцам в глаза смотреть.
Кибом поднял голову и неверяще посмотрел на Советника.- Но если всё так, как ты говоришь, то из Таиланда прибывают уже через два дня. Во Дворце ничего не готово. Как мы их примем?Джинки возвёл глаза к полотняному потолку за неимением Небес, до которых он мог бы достучаться. Сейчас он хотел бы попросить Богов забрать у него его ум, не позволивший ему обмануться и не услышать за «мы» - «я» и за «их» - «его».
- Я сразу отправил голубя во Дворец. Всё же там не совсем пусто, остались Младшие Фрейлины и служанки. Онивсё подготовят к приёму важных гостей.
- Но Коронация... – попытался возразить Кибом.
- Сегодня окончательно определится состав Младшей Гвардии. Послезавтра мы все вернёмся во Дворец. Я дам тебе большую палку, и ты сможешь со всей полнотой своих полномочий приступить к подготовке Дворца к Коронации. И даже не буду упрекать тебя, если ты загоняешь своих девочек до полусмерти.
Несколько секунд Кибом смотрел на Джинки, а потом подорвался с кресла, подошёл и опустился перед ним на пол, взяв его руки в свои.
- Как тебе это удаётся? Ты всё продумал, всё предусмотрел. Скажи честно, ты хоть на секунду растерялся? Хоть когда-нибудь ты не знаешь, что делать?Джинки неопределённо хмыкнул. Он очень надеялся, что не краснеет сейчас. Всё же ему было проще, когда Кибом орал на него. Так он мог держать дистанцию и не чувствовать ни малейшего проблеска надежды. Но когда Кибом становился вдруг таким... Вот тогда-то всемогущий Первый Советник и терялся, и не знал, что ему делать.- Страна должна молиться на тебя, как на Бога, - уверенно заявил Кибом, глядя на Джинки снизу вверх своими блестящими кошачьими глазами.Он, наконец, поднялся с колен, и Джинки облегчённо выдохнул, когда Кибом отпустил его руки. Надо бы всё же попросить у Хичоля что-нибудь от сердца, а то в последнее время подводит, побаливает, решил для себя Джинки. Хотя, тут же одумался он, в своём нынешнем состоянии Хичоль может прописать разве что топор внутрь.
- Я знаю, чего ты добиваешься, - Джинки вернулся к бумагам, чтобы не смотреть на Кибома. – Ты хочешь уехать отсюда пораньше, чтобы достойно встретить тайского Императора. Не выйдет. Ты нужен здесь, и уедешь вместе со всеми.- Ты циничное чудовище, - страдальчески провозгласил Кибом. – Как ты мог подумать, что я хочу уехать сейчас один? И оставить Его Высочество здесь с этими варварами-претендентами и грубиянами-гвардейцами? Ты же знаешь, я не могу его доверить ни тебе, ни Хичолю. Да у меня сердце разорвётся, если я не буду стоять ближе всех к арене во время его поединка с Чонином!Пламенную тираду Кибома Джинки выслушал с умеренным интересом министра налогообложения в приёмный день. Но с Кибомом невозможно было спорить. Первая Фрейлина потому и была первой – свои обязанности она выполняла безукоризненно.
- Вы с Хичолем будете незаменимы сегодня и завтра. Судя по настроениям в Старшей Гвардии, будут жертвы.- Да, - с сарказмом согласился Ки. – В Старшей Гвардии. Судя по настроениям претендентов.- Я им покажу настроения, - пригрозил Джинки. – Запру в казармах и введу сухой закон.- Тиран и деспот! – скорее восхитился, чем испугался Кибом.***Раз уж Кая поблизости не было, Минхо было жизненно важно найти какой-нибудь другой раздражитель, чтобы раззадорить себя до необходимого градуса. Все были так заняты, что было послать некого, не то что поссориться и заманить на спарринг.
Отчаянно чихая и кашляя, вечный агрессор Кюхён сиплым голосом втирал Сонмину тактику ведения боя. Зная Кюхёна, сопернику Мина можно было только посочувствовать. Дьявольские планы этого демона никогда не приводили ни к чему хорошему.
Никкун и Чонмо всё ещё лелеяли свои травмы, что неудивительно, ведь прошло всего две недели.С отчаяния, Минхо уже собирался пойти и разыскать Ынхёка и Донхэ, чтобы с удовольствием испортить им романтическое настроение, которое те пронесли, не расплескав, через все кордоны чудищ Южного леса.
Но тут краем глаза он приметил очень быстрое, но всё же слишком знакомое движение, издалека похожее на размашисто поставленную тонкой кистью запятую. Не позволяя себе задуматься и потерять время, Минхо рванул наперерез и успел встать перед Чёрной Тенью, прежде чем она шмыгнула к палаткам старших гвардейцев.
- Только не бейте опять в нос! – сразу выпалил Минхо, прикрывая лицо ладонью.Тень, замершая так резко, будто кто-то только для неё остановил время, вскинула голову, и Минхо снова ощутил беспокойный трепет в груди от искрящегося взгляда карих, подведённых чёрным, глаз.
- Простите, что опять доставляю Вам беспокойство, госпожа, - наконец вспомнил о хороших манерах Минхо и поклонился.
Фыркнув в маленький кулачок, Тень жестом попросила его выпрямиться.