Глава 44. Наказания (1/1)

В литургии наказания должны подчеркнуто утверждаться власть и присущее ей превосходство. И это превосходство обязано... физической силе монарха, который обрушивается на тело противника и завладевает им...М. Фуко "Надзирать и наказывать" Полог с шуршанием отъехал и сонное лицо Дроздова, едва освещаемое бликами заходящего солнца, выползло из драпировок. - Ты еще здесь? – спросил он, подавляя зевоту.- И тебе доброе утро, - улыбнулась я, переворачиваясь на бок и почесывая косые мышцы пресса.- Мне казалось, ты уходила.- Ну как я могу тебя бросить, - я села и потянулась сначала вверх, потом вперед, прислушиваясь к ощущениям, нет ли боли от ушиба.- О, сделала бы мне одолжение, - он свесил ноги на пол, потирая глаз, - избавила бы от своего присутствия.- Тебе было бы скучно, - возразила я, снова укладываясь на спину, и растягивая ноги поочередно в продольном шпагате, для удобства захватывая их руками. - Что правда, то правда, - согласился он, окончательно проснувшись и с недоумением разглядывая мою гимнастику. – Но знаешь. Ты хоть и ты...- Интригующее начало, - не сдержала усмешки. Я села, сложив ноги ?бабочкой?, и потянулась вперед, пока не коснулась туловищем пола.- Что ты делаешь?- Растяжку. Ты не договорил.- Ты все-таки дама, хоть иногда это и вызывает сомнения, и не должна спать на полу.- И где ты предлагаешь мне лечь? У тебя под боком? Или выгнать на пол тебя? В любом случае на следующий же день вся академия будет болтать о том, что я побывала у тебя в постели, - я встала, свернула свое одеяло и убрала его в шкаф, - а нам обоим это не надо ведь так?Он пожал плечами, всем видом показывая, что ему, в общем-то, все равно где и как я сплю.- Но спасибо за заботу! – крикнула я, уже заходя в ванную комнату. Реджинальд умудрился как минимум трижды заснуть, приваливаясь то к столбику кровати, то к стене, пока мы собирались. Пришлось самой складывать его учебники для занятий, искать его пиджак и варить кофе на вынос, благо в комнате было все необходимое для этого.- Я не хожу на первый урок, - попытался он вяло отбиться, когда я тащила его через школьный двор к столовой.- Пей кофе и дыши свежим воздухом, быстрее проснешься. А иначе завтра пойдешь со мной на утреннюю пробежку. К моему удивлению день шел довольно тихо, даже если случались нападения, то не в мое присутствие. На тесте по алгебре Реджинальд попытался сдать пустой листок, но я заставила его написать правильные ответы, тихо продиктовав всё. На лабораторной по физике, пока учитель отвернулся, помогла провести эксперимент. Перед литературой успела вкратце пересказать содержание книги, которую сейчас проходили. Дроздов пытался возражать, дескать, ему это все глубоко неинтересно, но я пригрозила применением силы, едко заметив, что каждый развлекается по-своему, а до тех пор, пока мои действия идут ему во благо, у него нет повода на меня нажаловаться. Тем не менее, мой подопечный все равно умудрился встрять в маргарин. Начало конфликта я пропустила, ненароком задремав, стоя под стенкой. Спать на посту – потрясающая способность, которой я овладела на этих весенних испытаниях. - Дроздов, вы считаете себя здесь самым умным? – уже вовсю возмущался учитель, выведя меня из состояния дрёмы.- Я не исключаю такой возможности, - с весьма высокомерным выражением лица ответил Реджинальд.- Выйди вон из класса, несносный хам!- Только после вас! – воскликнул Реджинальд и пол под учителем провалился, увлекая его вместе с кафедрой на нижний этаж.Ого! Кажется, старина Реджи весьма сильный пользователь земли. С меня весь сон как рукой сняло – глаза едва не вывалились из орбит.Откуда-то снизу донесся сдавленный стон и истошный крик.- К директору!Реджинальда тут же выпроводили из класса, и я последовала за ним.- А из-за чего весь сыр-бор начался? – тихо спросила я у него, пока мы шагали вслед за стражем, конвоирующим нас к кабинету директора. – Я, кажется, немного задремала.- Ерунда, - кисло ответил Реджинальд, - не может смириться со своим плебейским происхождением, в частности с тем, что его предки издавна прислуживали моему роду, не выносит, когда я ему об этом напоминаю.В кабинет к директору меня не пустили, заверив, что там Реджинальду ничто не угрожает.- Ну как? – поинтересовалась я, когда он вышел. – Ссылка или расстрел?- Исправительные работы. Сегодняшнюю ночь проведу на кухне за мытьем посуды.Но полоса невезения дошла и до меня. В коридоре нам навстречу попался мой хореограф, нервный, взвинченный и явно не в духе.- Беликова! – крикнул он, не беспокоясь, что на нас все оборачиваются. – Ты снята с роли из-за пропуска репетиции!- Но ведь у меня весенние испытания, - попыталась я его вразумить.- Это не повод неявки на репетицию! Если ты жива, ты должна быть на репетиции, а ты жива! – и уже тише спросил. – Сколько будут длиться твои испытания?- Две недели.- Увы, но придется тебя заменить. К тому же мы уже учим новые движения, ты все равно отстанешь.Я сдержанно кивнула, внутри закипая и давая зарок обязательно попасть в танцкласс, даже если придется для этого пытать своего мороя. Как же это несправедливо. Я выкладываюсь на каждом занятии во все свои силы, я отдаюсь этому полностью, с неистовством, несмотря на усталость и самочувствие, стираю ноги в кровь, купаюсь в поту, оттачиваю каждое движение до совершенства. В конце концов, я не помню, когда в последний раз ела досыта, пытаясь сохранить чистоту линий фигуры... Но все мои успехи идут насмарку только потому, что я не могу сама распоряжаться своим расписанием. Потому что дампирка не может стоять под софитами, дампиры могут быть только тенями.- Господи, Аврил, - заметил Реджинальд, глядя, как я пинаю камни, пока мы шли через внутренний двор, - зачем тебе это всё?- Меня зовут Аврора, Реджи, - терпеливо напомнила я. – Зачем? Должно ведь у человека в жизни быть что-то прекрасное? Ведь у каждого есть какая-то отдушина. Ведь и у тебя должно быть что-то такое, в чем ты находишь покой и радость?- Положим, что-то такое есть и у меня. Но никогда не задумывался, что стражи обладают тонкой душевной организацией и тяготеют к прекрасному. Мне вообще казалось, у вас и эмоций-то нет.- Представь себе, у нас тоже есть чувства. Где-то глубоко.Мы добрались до кухни, где Реджи предстояло отбывать наказание. - Ну что ж, господин Дроздов, в этот раз вам не удастся проспать время наказания, сидя на стуле, - давал напутствия немолодой, но крепкий морой, заведующий кухней. – Пока не выполните всю работу, вас отсюда не выпустят. Вот мешок с картошкой, можете приступать прямо сейчас. А я иду спать. Работники кухни разошлись, оставив нас одних. Я села на пол под стенкой, поджав ноги к груди, и полезла в сумку за книжкой.- Постой, разве ты не собираешься мне помогать? – возмутился Реджи.- Неа. Это твоя работа. А моя работа – присматривать за тобой и защищать от стригоев. Чистка овощей не входит в мою должностную инструкцию.- Вдвоем мы бы справились быстрее и быстрее пошли отдыхать.- Я и на этом полу могу отлично выспаться. Что я и собираюсь сделать прямо сейчас. Только почитаю, чтобы сон нагнать, - я была бы и рада отдыху. День, проведенный полностью на ногах, отдавался в них гудением. Прошлая ночь была почти бессонная, нужно было бы отдохнуть, чтобы не засыпать снова во время занятий. Ну а возможность внезапной атаки... Можно ведь спать приоткрыв один глаз. Я углубилась в чтение, надеясь на его снотворный эффект и потеряла счёт времени.- Аврил? – отвлёк меня голос Реджи.- Ммм?- Почему ты не спишь?- Книга оказалась неожиданно интересной, не могу оторваться.- Что ты читаешь?- Математические основы квантовой механики.- Врёшь!- Могу одолжить почитать. А что тебя, собственно, удивляет? Чтение – это наше общесемейное хобби. - Общесемейное?- Да. Ну а литературные пристрастия уже у каждого свои, конечно.- Какие еще пристрастия?- Ну вот, к примеру, Дмитрий, ты наверно слышал о нем?- Конечно, - кивнул Реджинальд. – Этот двухметровый парень, который был стригоем, а до этого крутил роман с леди Озера и собственной ученицей, из-за чего в итоге убили предыдущую королеву. - Причем здесь убийство королевы, ее убили из-за законов...- Это ты так думаешь. Я слышал другие версии. Постой, а что вы с ним родственники? Он же из России, а не... откуда там ты приехала?- Из России, представь себе. Так вот, он любит приключенческие романы о Диком Западе и сборники дзен-буддистских притч. А мои тётки предпочитают романы о любви. Брат увлекается книгами об оружии и боевых искусствах. Я сама не могу читать идеи только одного направления, как не могу долго думать только на одном языке, вот и чередую логико-философские трактаты то с трудами по психиатрии, то по квантовой физике. А вот наша прабабка сама может написать книгу из серии как сглазить одним плевком. И вечно сушит в книгах гербарий. Кстати, больно бьёт, если попытаешься его скурить. - Я не просил перечислять! И да, вы все просто психи. - Уж чья бы корова мычала, Реджи, если уж речь заходит об адекватности родственников. Кстати, как там твои успехи? – я оторвала взгляд от страниц. Нда, негусто. Очищены были пока только три несчастных картофелины. Но, глядя на неумелые движения Реджинальда, удивляло другое – как он еще сам себя не зарезал? – И сколько времени у тебя на это ушло?- Около часа.- Такими темпами ты не закончишь до выпускного.- Не царское это дело...- Ну, так и ты не царь, во всяком случае, пока. Ладно, предлагаю взаимную помощь.- Что ты хочешь?- Я помогу тебе сейчас, а ты сходишь со мной на занятие в танцкласс.- Не собираюсь я идти в танцкласс!- Ну как хочешь. Но сам подумай. Подождешь на скамье, посмотришь на девушек в облегающих леотрадах. Всего каких-нибудь полтора часа. Или всю ночь, здесь на кухне. И скоро солнце поднимется... Скажи, оно очень жжется, находясь в зените? - Ладно, ладно! Согласен. Один раз.Я тут же устроилась на табурете рядом с ним и споро принялась за дело. - Аврил...- Аврора.- А расскажи серьезно, почему тебе запрещен вход в дампирские коммуны?Я криво, с нотой горечи, усмехнулась своим воспоминаниям.- Поверь мне, тебе лучше не знать. Алена все равно поняла, что что-то произошло. По возвращении домой, я отвела сестру в ванную и помогла принять душ, смыла засохшую кровь с шеи, обработала место укуса, переодела ее в вещи, скрывающие следы, но состояние Кати оставляло желать лучшего. Коктейль из алкоголя, неизвестного наркотика и эндорфинов от моройского укуса, не давал ей прийти в сознание. Катя то засыпала, то просыпалась, но оставалась в миру своих грёз – нас она не видела и не понимала, где находится. Я знала, что это временный эффект, но родные не могли оставаться в гостях бесконечно. Я пыталась их не пускать в Катину комнату, сославшись, что у нее болит живот, но Алена все равно зашла под каким-то предлогом и сразу все поняла.Она поймала меня на кухне, где я заваривала крепкий и черный, как ночь, чай.- Ава, что произошло? Только не говори, что не в курсе, вы оставались вдвоем.- Будто ты сама не понимаешь, - холодно ответила я бабушке, сверля ее взглядом, как перфоратором.- Что ты имеешь в виду?- спросила Алена, стараясь сохранять спокойствие.- А то, что это твоя вина, - я медленно отодвинула чашку.- Моя вина?- Ты допустила это. Ты допускаешь такие вещи.- Я? Допускаю?- Да. В тот день, когда ты позволила морою переступить порог этого дома, ты допустила это. Как его звали? Рэнд?* Я понимаю, каждый может ошибиться. Но ты позволяла приходить ему раз за разом. Устанавливать вот такие порядки, - я кивнула в сторону Катиной комнаты. – Подчас твои взгляды... слишком широкие.- Аврора! – в дверях стоял разгневанный Павел, недавно приехавший в отпуск домой. – Как ты смеешь так разговаривать с бабушкой?! Прояви уважение и закрой рот, пока я тебя не выпорол!- Нет, Пава, я долго молчала. Ответственность за происходящее лежит и на тебе. Тебе давно следовало воспитывать других сестер, а теперь уже поздно. Их уже не изменишь. Где были твои глаза? Ты ведь оставшийся старший мужчина в этом доме.- Пойдем, поговорим во дворе. Ни к чему беспокоить криками всех домашних.- Идем, - я вскочила и зашагала в сторону выхода, - надеешься испугать меня своей суровостью? Не меня тебе нужно было пугать. Не во мне проблемы нашей семьи.- А порой кажется, что в тебе, - кипящий Павел шел следом. Мы остановились посреди заднего дворика и продолжили спор на повышенных тонах. – Ты всегда была моей любимицей, но сейчас ты стала такой неблагодарной! Бабушка вырастила тебя...- Меня вырастила улица, и это к лучшему, иначе бы я давно стала завсегдатаем моройских притонов.Нервы у Павла сдали, и он замахнулся, но я быстро уклонилась и он не смог в меня попасть.- Неужели я единственный здесь человек, который понимает, как это все неправильно? - Мне тоже многое не нравится, но не надо доводить бабушку, - тихо, но твёрдо возразил Павел. - Возможно, мне следовало высказать свои претензии в более мягкой форме, но знаешь, я тоже расстроена, и, боюсь, по-другому меня не услышат.- Иди в дом, извинись перед Аленой. А с этим мороем я разберусь сам. Скажи мне, кто он?- Ну, уж нет. Твоё время прошло. Теперь это мое дело. И я доведу его до конца. Наверно, я была первой девушкой, приехавшей в местный бордель на велосипеде. Лето заканчивалось, как и срок моего пребывания в России, и хотя дни были все еще жаркими, после нескольких гроз ночи стали холоднее, я даже немного продрогла. Ехать через весь город по лужам на велосипеде в юбке и на каблуках было не очень удобно, но я умудрилась добраться до места назначения, не запачкавшись и не навернувшись. Я закрепила велосипед тросом на стоянке возле круглосуточного супермаркета и оставшийся квартал до клуба одолела пешком. Мне желательно будет убраться отсюда тихо и без шума. Я оттягивала момент мести почти до самого отъезда, чтобы впоследствии тихо исчезнуть из города, будто меня никогда здесь и не было.Стражи на входе обыскали меня на предмет спрятанного оружия, но, конечно ничего не обнаружили – сегодня была редкая ночь, когда я вышла на улицу даже без ножа в кармане. Я видела молчаливое неодобрение в их глазах. Конечно, они не могли одобрять, что я вернулась сюда, а если бы знали, с какими мыслями, так выгнали бы взашей. Да и мой вид говорил сам за себя: короткая свободная юбка защитного цвета, подпоясанная армейским ремнем, тонкая рубашка без рукавов, кожаные босоножки на высоких массивных каблуках, волосы убраны в косу. Хоть, в отличие от других посетительниц этого клуба, я не влезала в ультра обтягивающие платья с немыслимыми декольте и разрезами, но мой образ девочки-подростка, юной Лолиты с его ложной скромностью, был более порочным, чем их откровенное бесстыдство. Я шагала по красному коридору под мерцание жирандолей и меня наполняло вдохновение и предвкушение будущего свидания. После одного из поворотов, я наткнулась на идущую навстречу группу девушек в полупрозрачном нижнем белье и в венецианских масках. Одна из них немного отстала, а когда остальные девушки скрылись за поворотом, крепко схватила меня за руку и затащила в пустую комнату.- Тебе здесь не место, Аврора! Немедленно возвращайся домой!- Вы меня с кем-то спутали.- Ох, не чеши. Ты хоть и выросла, но я всё равно тебя всегда узнаю по этому невыносимому взгляду, от которого молоко скисает, и падают птицы.- Кто ты? – мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы перестать пялиться на ее совершенное тело. – Откуда ты меня знаешь?Говорят, что идеала не существует, но она была идеальна. Высокая, стройная, невероятно длинноногая, вся будто точеная. Несмотря на изящество фигуры, ее прелести были наполненными, округлыми, но талия оставалась тонкой, подтянутой. Идеальный баланс атлетичности и нежности. Я не могла не восхищаться этим женственным совершенством, невозможным для меня. Из-за моих чрезмерных физических нагрузок я всегда буду сухощавой, мускулистой и жилистой, ведь тело для меня – не цель, а средство, и мышцы приходится сушить и наращивать не для красоты, а для того, чтобы выполнить тот или иной элемент. К тому же, даже для своих пятнадцати я была довольно плоской… Но было так мучительно приятно любоваться чужой красотой, нежностью и женственностью. Это было словно символ жизни, для которой я не создана, жизни без сражений и ожиданий внезапных атак.- Тебе не нужно это знать. Уходи отсюда.- Подожди-ка, дай припомнить, мне знаком твой голос.- Боже, ты невыносима! - она подняла маску. - Довольна? А теперь иди и забудь сюда дорогу! Я едва удержалась от возгласа удивления и всеми силами пыталась сохранить непроницаемое лицо. Под маской оказалась моя соседка Дарья. Вот уж никогда бы не подумала, что у нее такая потрясающая фигура! Лицом же Дарья была совсем не красавица, черты лица грубые, мужские, губы тонкие, как нитка, маленькие глаза... Тело прекрасной богини и лицо дурнушки. В своей дневной жизни, она скрывала богиню под свободной непримечательной одеждой, а в ночной скрывала дурнушку под маской. Кажется, она работала учительницей младших классов... Воистину, в этом городе у каждого двойная жизнь!- О чём ты думаешь, ты ведь несовершеннолетняя? – продолжала распалять меня она. - Сколько тебе? Тринадцать, четырнадцать?- Пятнадцать, скоро будет шестнадцать, - ответила я, все еще ошеломленная открытием. – Слушай, Даш, с такой фигурой тебе надо на подиуме работать. Вот это тело!- Ты меня слушаешь вообще? Идём, я выведу тебя через служебный выход.- У меня здесь одно дело. Ненадолго. Срочное. Не переживай, со мной ничего не случиться. Но, на всякий случай, покажи, где служебный выход. Давид сидел в той же гостиной, где мы виделись в прошлый раз. Я опустилась рядом на диван. - Наконец-то ты пришла, - он прожигал меня глазами цвета патоки. - Конечно. Мы ведь договорились.Он положил руку на моё колено и провел пальцами по внутренней стороне бедра.- У тебя такая кожа, будто бархат, - он слегка сжал пальцы, - а мышцы будто камень. Ты, наверно, неутомима? Он склонился ближе и поцеловал меня. Я ответила на поцелуй, краем глаза наблюдая, как в гостиную вошли его друзья. Их только не хватало. Я привлекла Давида к себе и поцеловала жарче, со страстью, обвила руками, чтобы дать им понять, что к нам сейчас не стоит подходить. Заскользила руками по телу, чувствуя его ответную дрожь. - Думаю, сегодня не день для разговоров, - прошептала на ухо, прервав поцелуй. – Давай уйдём?Он усмехнулся и кивнул, поднялся и за руку повёл меня к другому выходу из гостиной, рассеянно кивнув своим друзьям по дороге.Мы вышли в глухой коридор с дверями по обеим сторонам. Давид прижал меня к одной из дверей и продолжил целовать, в губы, в шею, начал расстегивать пуговицы на рубашке, прокладывая цепочку поцелуев к груди. Его клыки едва не оцарапали ключицу. Он толкнул дверь и мы ввалились вовнутрь, продолжая целоваться и расстегивать друг на друге пуговицы. Роскошный будуар в бордовых тонах, в котором мы оказались, располагал к романтичному продолжению. Я сорвала с Давида рубашку, повалила его на кровать, упав сверху, а потом поползла вниз, оставляя дорожку поцелуев на шее, груди, животе, пока не добралась до брюк. Тогда я сползла на пол и с томной улыбкой неспешно стащила с мороя брюки. На мне еще оставалась вся моя одежда, только рубашка выбилась и была почти полностью расстегнута. - Катя говорила, что я танцую? – я поднялась с пола и направилась к стереосистеме, включив музыку погромче. – Сегодня я станцую для тебя, и ты этого никогда не забудешь.Загремели басы, задавая ритм, полилась музыка, и голос запел по-английски о ночах полных алкоголя, одиночества и желания любви. Я начала танцевать, изгибаясь волнами, плавно вычерчивая бедрами знак бесконечности, резко отбрасывая взлетающие в танцы волосы, движением головы. Рубашка упала на пол. Я толкнула кресло, подпирая им дверь. Вдруг кто-то попытается зайти или подсмотреть в щёлку то, что видеть другим не положено. Пальцы быстро освободили волосы от киперных лент, сдерживающих их, я наклонила голову, позволив волосам упасть вперед, а потом отбросила их назад прогнувшись полуобнаженным телом. Ремень упал на пол, следом слетела юбка. Извиваясь змеёй в танце, позволяя музыке увлекать меня за собой, я снова приблизилась к Давиду.- У тебя будто нет костей, потрясающая гибкость, - произнес он, пытаясь меня схватить, но я не позволила, снова толкнув его на кровать. - Я не люблю, когда меня трогают без разрешения, - я села сверху на него, - и принялась привязывать его руку к столбику кровати киперной летной, вынутой из волос.- Может, лучше я тебя привяжу? - попытался возражать он.- Ни в коем случае, - я расстегнула и сбросила лифчик, запихнула его ему в рот, и привязала вторую руку. Встав с кровати, я подняла с пола рубашку и набросила на себя. Потом подобрала свой ремень. Крепкий, грубый, кожаный, с тяжелой медной бляхой со звездой. И для удобства обмотала его вокруг руки. – Я не буду очень жестокой, ведь она сама пришла к тебе. Но небольшой урок тебе не повредит.Уже играла другая музыка, более громкая и тяжелая. Для усиления я замахнулась из-за плеча и обрушила удар на мороя. Я хлестала и хлетала, впрочем, избегая самых болезненных мест. Он пытался кричать, уворачиваться, отбиваться, но ему это не помогло. - Да не нервничай ты так, - заметила я, продолжая его полосовать, - это всего лишь ремень, поверь моему опыту, электропроводом намного больнее.Когда я закончила, багровые синяки налились по всему телу и следы множественных рассечений изрезали его изнеженную кожу. Он уже не кричал, только смотрел с ужасом. Я склонилась над ним.- Если кто-то из мороев ещё подойдет к девчонкам Беликовым, всё закончиться гораздо печальнее. Не вынуждайте меня проявлять к вам насилие, мне и самой это неприятно, но я пойду на худшие вещи, если меня не послушают.Я надела свои вещи и вышла в коридор. Пришлось снова пересечь гостиную. Друзья Давида смотрели на меня с усмешкой. Оно и понятно, мой вид был красноречивее всяких слов. Рубашка не заправлена, пара пуговиц оторвана, просвечивает отсутствие лифчика, волосы спутаны, косметика смазана, губы опухли. Сохраняя невозмутимое лицо, я спокойно вышла из помещения и последовала к черному ходу. Нужно было срочно убираться. Скоро его найдут, и кто знает, что он там наговорит. Сумасшедшая дампирка покушалась на жизнь мороя. Я нашла свой велосипед, к счастью, никто еще не попытался спилить трос, и поехала домой. Странно. Я думала, что испытаю радость, но на душе было черно.- Что ты сделала? Почему он не хочет больше общаться со мной? – Катя, вся в слезах сбежала в общую гостиную, где я сидела с книгой.- А что, ты собиралась с ним еще общаться, после всего, что произошло? Ты хоть понимаешь, в какую беду могла попасть? Одна на троих мороев?- Он бы никогда так со мной не поступил!- О, он все для этого сделал. Если бы я вовремя не зашла...- То все было бы хорошо! - Катя, извини, но ты просто дура.- А ты вообще не человек, у тебя нет сердца, ты любить не можешь, вместо крови – холодная жижа.Я сложила руки на груди.- Катя, чего ты хочешь?- Что ты ему сказала?- Ничего особенного. Попросила не подходить ни к кому из наших.- И всё?- Да.- Не может быть. Что ты сделала?- я пожала плечами. Глаза Кати расширились. – Это правда! До меня дошли слухи, я не верила, но это правда!- Уж не знаю, что конкретно ты имеешь в виду. Но, да, я подтвердила серьезность своих слов действиями.- Аврора, ты не девушка. Ты мужик. Ты просто мужик! Ни одна девушка не будет так себя вести. Ни один мужчина не сможет встречаться с тобой, потому что ты сама мужик. - Может быть, в чем-то ты и права.- Зачем ты вернулась?! Ты все портишь! Ты только создаешь проблемы! Без тебя семье намного лучше.- Что ж, потерпи чуть-чуть, я совсем скоро уеду.- Жду не дождусь! И, пожалуйста, сделай одолжение, больше не возвращайся.- Знаешь, - заметила я Реджинальду, быстро очищая картофель, - неважно, почему мне запрещен туда вход. Дампирские коммуны не моё место в любом случае. - А где твоё место?- Хотела бы я знать. Может, такого места и вовсе нет.