Глава 45. Песня (1/1)

Музыка, о которой идет речь: https://www.youtube.com/watch?v=bR3N1yBEGbwПесня Сольвейг наполняла танцкласс своими волшебными переливами. Музыка подхватывала меня, наливала руки и ноги правильными движениями. Я вся была в ее власти, выполняя каждое па, отточенное и выверенное, как швейцарские часы. С мнимой легкостью взлетали десятки ног, вспархивали десятки рук. От голода кружилась голова, чтобы не упасть в обморок я закрывала глаза, но продолжала танцевать как ни в чем не бывало. Обтягивающий леотард подчеркивал каждый изгиб тела, а я и так все сильнее отличалась от тростинок мороек. Это всё половое созревание! Оно наступает и делает из твоего тела что хочет, наплевав на все твои планы, усилия и мучения. Из страха быть уличенной в излишней женственности форм и поставленной на весы, как на плаху, я почти отказалась от еды и, как результат, мир вокруг меня плыл. Хореография. Изысканная пытка, прекраснейшее наслаждение.- Ну как, не сильно скучал? – я села на скамью, рядом с ожидавшим меня Реджи, и принялась развязывать ленты пуант. Девочки убежали в душ и раздевалку, заинтриговано оглядываясь на нас. Они, наверно, ума не могли приложить, чем я заманила сюда самого несносного мороя. - На самом деле нет, - казалось Реджи и сам удивлен, - мне понравилась подборка классической музыки.- Да, она фантастическая, - кивнула я, переобуваясь в туфли и набрасывая тренч поверх танцевальной одежды. Я не могла уйти в раздевалку, оставив подопечного мороя без присмотра и переодеться смогу уже только в его комнате. – Классическая музыка. Она уносит за пределы этого мира.- Тебе в самом деле нравится? – поднял брови Редж.- Конечно, - я сосредоточенно прощупывала карманы, проверяя, есть ли еще учебный кол в правом, а боберг в потайном.- Тем лучше для тебя. Скоро тебе придется посетить занятие оркестра. - Постой, ты играешь в оркестре?- Мне назначили это, как повинность. Идем.Он встал и двинулся из класса. Я зашагала следом, на ходу застегиваясь.- А на чем ты играешь?- Узнаешь.- А есть ли у тебя еще какие-то повинности, которые ты должен нести?- Да. Ты.- Я?! Честно говоря, я думала наоборот.- Что наоборот?- Что это мне назначили повинность, прикрепив к тебе.- Если тебе станет легче, можешь считать, что нас обоих наказали. Но на самом деле, наказали меня.- Почему это?- Ты совершала какие-либо нарушения непосредственно перед распределением новичков к мороям?- Эммм… Не припомню. По крайней мере, таких, о которых было бы известно.- А я совершал. К тому же… Аврил, ну какую опасность я представляю для тебя, подумай сама? А вот ты… От тебя шарахается большинство учеников, и чтобы быть твоим мороем, надо обладать изрядным мужеством.- Не может быть! – мы вышли из здания и зашагали через парк к спальным корпусам мороев. – Я никого не трогаю, с чего бы это кому-то меня бояться…Реджи зевнул в кулак.- Тебе перечислить? Слушай, а ведь если бы ты не была такая жуткая и мрачная, то со своей внешностью могла бы быть популярнейшей девушкой в академии.- Небо, упаси меня от подобной участи, - высказала я своё мнение по этому поводу и, ухватив мороя за локоть, потащила его за живую изгородь.- Что ты делаешь? Зачем тянешь в кусты? Совсем с ума сошла? Это итальянское пальто из натуральной кожи, поцарапаешь.- Тшшш! Кажется, это мой хореогаф.- И что?- А то, - я присела и заставила Реджи пригнуться, чтобы живая изгородь полностью скрыла нас, - что он сейчас заставит меня вернуться для взвешивания или начнёт измерять сантиметром.- Зачем?- Затем, чтобы меня не становилось слишком много.- Что-что?- Я крупновата. Меня могут исключить из класса хореографии из-за этого.- Кто? Ты? Ты себя видела в зеркале? Ты худющая! До нормального человека тебе ещё есть и есть. - Да, но ты видел других девочек? Чистые эктоморфы*, даже мышц нет, - да и остального тоже…- Твоим учителям мешают твои мышцы?..- Не совсем.- Ага, так прямо и скажи, что они тоже отвлекаются на твой третий размер.- Неполный третий. Что значит, тоже?- Послушай, Аврора…- Ты выучил моё имя? Ничего себе!- Есть настоящее мастерство, а есть только его имитация. И если умеешь делать что-то лучше других, делать так, чтобы у всего мира захватывало дыхание, то совершенно неважно что при этом не вписываешься в какой-то канон. В музыке ли, в танце, в битве – неважно, правило одно. Стремись достичь виртуозного мастерства, и любая критика, любые придирки будут бессильны. Нужно просто продолжать делать свое дело с возрастающим упорством. Понимаешь?- Кажется да, - кивнула я.- И потому, что ты уже кое-чего достигла, твой надзиратель никуда тебя не выкинет, как меня не выкинули из оркестра, даже после того, как я хлестанул смычком дирижера…- Ага, смычок! Значит ты играешь на струнном инструменте! Зачем ты бил дирижера? - Он меня достал. Не отвлекайся от темы. Так вот, когда ты голодная, ты в два раза злее и опаснее, а когда ты смотришь как я ем, мне становится по-настоящему страшно – у тебя становится такой дикий взгляд. Поэтому, ради всего святого, забудь об этих угрозах, нормально ешь, не сходи с ума и не пугай людей вокруг! Я пошел, мне осточертело сидеть в этом терновнике!- Вот это совет! Его стоит записать и повторять, как мантру. Стой! – я дернула его обратно. – Там еще кто-то идет. Если это стражи, прикидывающиеся стригоями, то у меня нет сегодня желания драться.Веселый гомон нарушил величественную тишину парка, утопающего в лунном сиянии. Из-за поворота по дорожке вышла группа новичков-стражей со своими подопечными мороями. Но, кажется, мои коллеги не воспринимали это как повинность. Картина была просто идиллической: радостные возгласы, звонкий смех. Моройки выглядели счастливыми, их лица без синяков и ушибов, озаренные улыбками были так свежи и привлекательны, дампиры тоже блистали белозубыми усмешками. Лукас, мой одноклассник, глаз не сводил со своей подопечной Мелиссы, едва отрываясь на проверку местности. Он явно испытывал не только профессиональный интерес. Рой со своим подопечным мороем вел спокойную беседу. Один из ребят выполнял роль дальнего стража, шагая поодаль и внимательно сканируя окрестности. Но мое внимание была сосредоточено не на нем. Я чувствовала, как что-то, что я запирала глубоко внутри, волной прорывается наружу, захлестывает меня, не давая нормально вдохнуть. Арабелла, нежная и изящная, как тепличный цветок, кидала томные взгляды на дампира, на руку которого опиралась. Она слегка прихрамывая. Уж не знаю, в самом ли деле она зашиблась или это была женская уловка. На ней была надета куртка ее стража – видимо ее дизайнерский жакет не справился с весенней обманчиво теплой погодой. Кажется, только пару ночей назад я сама расстегивала эту куртку. И эти руки, которые бережно поддерживали ее при ходьбе, только недавно касались меня, заставляя выгибаться в экстазе. Смазливые ямочки играли на щеках Джоша. Вот же дерьмо. Почему его поставили к девушке, да еще к той, которой он нравится? И которая, судя по всему, тоже нравится ему. Красивой, холеной. У нее было время, чтобы присыпать жемчужной пудрой идеальную кожу и подвести по-кошачьи глаза. А я даже не могла прикрыть следы ударов волосами – приходилось держать волосы заплетенными в тугой узел на случай внезапной атаки. Всё, что мне оставалось, прятаться здесь, и смотреть как породистая вертихвостка уводит у меня из-под носа моего же собственного…- Скотина! – выругался Реджинальд и ломанулся напрямую через кусты. – Эта тварь заползла мне за шиворот! Дампиры, уже успевшие пройти, развернулись, прикрывая собой мороев, и повыхватывали колья. При виде обычно горделивого лорда Дроздова, вылезающего из кустов с бранной руганью и извивающегося в попытке вытряхнуть насекомое из-под рубашки, их глаза расширились. Но я недолго любовалась этим зрелищем, рука Реджи продралась сквозь изгородь, неожиданно крепко ухватила меня за предплечье и протащила сквозь кустарник, позволив веткам щедро расцарапать мое многострадальное лицо. - Идем! Мне нужно сделать прививку от клещевого энцефалита!- Морои не болеют энцефалитом, к тому же, с чего ты взял, что это клещ?Но Реджинальд не слушал меня, он уже бодро шагал по дорожке. Я спокойно и невозмутимо кивнула ребятам, игнорируя их упавшие челюсти, и со всем возможным достоинством последовала за Реджи. Мазнув холодным взглядом, я оставив без внимания то, как Арабелла прикасается к неподвижно застывшему Джошу, словно заявляя свои права, прижимает голову к его плечу, кокетливо откидывает волосы. Мальчик-дампир. Новая игрушка. Для кого-то самый близкий человек, а для кого-то забава. Ревность горьким ядом разливалась по груди, клубилась в животе. Я скрыла ее за привычной бесстрастной маской стража, не выказав чувств ни взглядом, ни жестом. Когда я успела стать такой эмоционально уязвимой? Ведь мне казалось, после всего, через что я прошла, такие мелочи, как романтические отношения, не могут трогать меня. Тем более это ничего не значит. А даже если и значит. Если теперь, когда все было, ему уже интересна другая? Ну, подумаешь, было и было. Дело житейское. Люди часто теряют интерес к тому, что получают. Люди в принципе не принадлежат друг другу. Почему же тогда так тошно? Придя домой, из-под рубашки Реджинальда мы извлекли не что иное, как божью коровку, которая, будучи поймана с поличным попыталась притвориться мертвой. Интересно, а если я так попробую со стригоем, это сработает? Вряд ли стоит проверять. Я старалась не показывать своих чувств, но настроения не было. Откинув мокрые после душа волосы за плечи, я села проверять домашние задания Реджинальда, чтобы как-то отвлечься. Внезапно волшебные звуки нарушили молчание, воцарившееся в комнате. Песня Сольвейг в исполнении скрипки заполнила пространство вокруг меня. Стоя у окна с закрытыми глазами Реджинальд играл по памяти. Значит, скрипач. За его мастерство ему можно было простить даже самый несносный характер.Я перебралась поближе, села на кровать прислонившись головой к столбику и закрыв глаза. У каждого человека должно быть в жизни что-то прекрасное, в чем он находит отдохновение и покой. Даже если ты не человек. Благородный морой скрывался от многочисленных семейный проблем и одиночества за обществом своей подруги-скрипки. А маленькая дампирка, чья жизнь была разрушена грубым насилием, уходила в другой мир, мир утонченных движений и возвышенных историй любви, мир, в котором она могла быть кем угодно, лишь бы не нужно было оставаться собой. Лишь бы не оставаться собой. Ведь уже никогда не вернуться в года беззаботного детства, уже не стать наивной и доверчивой. И так сложно поверить, что после всего плохого, что тогда случилось, после того, как чьи-то руки исковеркали мое тело, я еще могу быть достойной чьей-то любви. Музыка и утешала и бередила старые раны. И я уже не могла ничего другого чувствовать, только то, как под закрытыми веками закипают слёзы, которым не суждено пролиться.