Глава 3 (1/1)

Миссии S-класса обычно выполняются в паре. Обычно это шпионаж. В этот раз это действительно шпионаж, но идем мы все четверо.Нужно собрать данные по Стране Ветра.

По слухам, они снова хотят войны, причем это желание их дайме. Странный тип.

Мне никогда не нравилось в Суне – песок, песок, ничего кроме песка вокруг. Ветер швыряет его тебе в лицо, закидывает за шиворот, сыпет в карманы и обувь. И никогда не поймешь, какой месяц на дворе — все вокруг одинаковое. Только летом жарче.Нам нужно скрывать свои лица, постоянно используя хенге, и при этом держать уровень чакры как можно ниже, чтобы нас принимали за гражданских. Трудная миссия. Изматывающая. Нужно врать, сближаться с разными людьми, бывает, даже иногда спать с кем-то ради прикрытия.И неизвестно, когда все это закончится или когда нас засекут.Я не знаю, что идет не так.

Тенма приходит в таверну, в которой мы договорились периодически встречаться (мы не живем вместе) в красном шарфе, который означает: «нас подозревают». Я связываюсь с остальными при помощи Паккуна – наши жизни под угрозой, небольшая вспышка чакры не делает погоды, особенно если мы уже под наблюдением.Итачи первый, кого я вижу, долго петляя по пути в тайник, который мы устроили до нашего прихода.Потом появляются Рики с Тенмой.Небольшая хижина в горах. Запас провизии, оружие. По идее, нам нужно продержаться некоторое время ниже травы тише воды, но не исключено, что придется прорываться с боем.Лето и в Конохе не особо хорошее время – жарко, в городе, кажется, все плавится, мостовая и крыши домов пекут ноги. Хотя по сравнению с тем, что творится в теплице Изуми-сан, вполне сносно – там еще и влажно, все в цвету, дышать нечем.Я еще не знал, что по сравнению с летом в Суне это просто цветочки.Жара сухая. Кожа от бесконечного ветра сушится, лопается, из-за песка – зудит, как будто помазали ядом. Воды не очень много, мы нашли несколько колодцев, но к середине июля половина из них высохла, а оставшиеся давали мало воды.

Мы могли бы воспользоваться водными техниками, но…нам нельзя использовать чакру. Мы отправили Хокаге донесение, и все что нам пришло в ответ: «Ждите». И мы ждем. Второй месяц уже ждем.Делать нечего. Абсолютно. Обычно можно потратить время на тренировки, но без чакры особо не потренируешься, да и в такую жару что-то делать просто невозможно.Рики с Тенмой, правда, регулярно занимаются силовыми упражнениями: отжимаются, подтягиваются. Я пару раз лазил по горам. Итачи тренируется с катаной, он еще новичок в этом деле.

В один из дней, осмотрев периметр на предмет «гостей», я возвращаюсь и подсаживаюсь к Итачи, который сидит в тени дома.

— Не возражаешь?Учиха качает головой. Он немного загорел, как и все мы. Я вполглаза рассматриваю его. Длинные волосы прилипли ко лбу и вискам, очертились скулы. Мы без масок, зачем они нам в укрытии? Под глазами у него синяки – плохо спит в последнее время, я часто слышу, как он ворочается во сне, выходит, сидит снаружи. Еще один минус всей этой поганой миссии – это то, что мы должны находиться в тесном пространстве друг с другом 24 часа в сутки. Нет, я не против общества Рики с Тенмой, как и они моего, да и Учиха мне тоже не мешает особо. Но мы вообще ни с кем больше не общаемся уже два месяца.Итачи чистит и смазывает весь набор оружия, который у нас есть – еще один способ скоротать время. Ну и потому что песок может все испортить.Я смотрю на его руки – ловкие, тонкие пальцы, запястья и не замечаю, как засыпаю.Меня будит легкое касание. Я просыпаюсь мгновенно, собранный и сосредоточенный, готовый в любую минуту сорваться с места…

Напротив – только черные, ничего не выражающие глаза Учихи.

— Какаши-сан, вам лучше пересесть, а то обгорите.

Итачи говорит тихо и низко. У него что-то со связками, он в последнее время совсем мало говорит — просто начал ломаться голос и он стесняется. Йородзуны тоже почти не говорят, они вообще ведут себя довольно странно – и раньше так было, куда один, туда и второй, но сейчас они особенно замыкаются в себе, постоянно вместе, чуть ли не за ручку держатся. Сейчас они вдвоем сидят в тени от дома, которая перешла на другую сторону, и кажется, как будто на тебя смотрит четырехглазое чудовище. Наблюдает за тобой, выжидает, пока ты ослабнешь, чтобы напасть.Трясу головой, прогоняя странные мысли, перевожу взгляд на Итачи.Киваю в благодарность, поднимаюсь и ухожу в дом.

Дни тянутся за днями.Мозги постепенно плавятся. Кажется, ты становишься тупее с каждым прожитым днем – жара просто высушивает еще немного клеток мозга каждый день. Все, что от нас останется по окончании лета – сухие, обветренные скелеты с пустыми черепами.Из-за того, что я часто сплю днем, я почти перехожу на ночной режим. В принципе, нам нужен кто-то, кто не спит ночью, на случай беды – уровень чакры очень низок, поэтому все, что нам остается – уповать на органы чувств и ловушки, которые мы регулярно перепроверяем и переносим.Последнюю неделю я часто брожу ночью по округе. Луна пялится на меня сверху, сестра-близнец своего дневного брата – такая же круглая и невыразительная в пустыне.Ночь переходит в день, а потом снова в ночь. Вестей из Конохи все нет. Противников, которых мы уже ждем с распростертыми объятиями – тоже.Дни тянутся за днями.Август приносит с собою безумие.В один из дней, далеко за полдень, я неожиданно просыпаюсь, потому что чувствую опасность. После сна в жару тело вялое, сознание подернуто дымкой, рефлексы не реагируют должным образом. Поэтому я лежу пару минут, собираясь с мыслями и анализируя звуки вокруг, распознавая то, что мне нужно: где ловушки, напарники, ближайшее оружие, выходы.Рики с Тенмой должны быть на патрулировании, Итачи — где-то неподалеку. Стоит тишина. Хотя нет. Тихие, тупые звуки, как будто кто-то бьет грушу с песком – тух, тух. Переворачиваюсь и смотрю туда Шаринганом. Очень удобно, когда он постоянно включен – едва проснувшись, я уже в полной боевой готовности, не нужно сдвигать повязку. Я тут же нахожу очень слабые источники чакры, которые можно увидеть только разве что при помощи такого кеккая, как Шаринган или Бьякуган. Поначалу мне кажется, что они тренируются – Рики с Тенмой часто устраивают спарринги с Итачи, причем каждый раз они придумывают новые условия – без оружия, только техники одного типа, с одной рукой, и тому подобное. Для них плевок в лицо, что они вдвоем, их идеальный организм с четырьмя руками и двумя головами, слабее одного Учихи.Но в этот раз все не так. Итачи в основном уклоняется, его движения не так быстры и точны как обычно. Может, сказывается то, что его тело еще не достаточно развито и без чакры против двоих взрослых сильных физически мужчин он не так хорош.

Но все равно что-то неправильно в этой тренировке. Сначала я думаю, что все дело в чакре – с Итачиной что-то не то, это точно – Шаринган помогает мне распознать подобные вещи. Хотя, может статься, это из-за недомогания. Я заметил, что Итачи в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Мы все на пределе, но у Учихи, похоже, действительно что-то со здоровьем. Возможно, подвох в его развивающемся организме.Но потом я понимаю, что так неестественно в этой драке. Тишина. Они дерутся в тишине, что для близнецов Йородзуна просто невообразимо. Они хвастуны, которых свет не видывал. Что правда, не без основания. Часто подбадривают друг друга, смеются над противником. Но последнее время они ведут себя особенно тихо, и это не потому, что мы должны вести себя тихо – еще месяц назад это их не останавливало. Все же, это затворничество в такую жару сказывается. И сейчас все, что слышно – это когда Итачи не успевает увернуться, и раздается четкий звук удара.Когда я выхожу на улицу, я понимаю, почему проснулся от ощущения опасности: Рики с Тенмой похожи на хищников, добравшихся до еды после недельной голодовки. Учиха же бледен как мел. Похоже, ему действительно нездоровится.Заметив меня, они замирают. Тенма сплевывает, Рики утирает рукой разбитые губы – Итачи все-таки его достал. Тенма разворачивается, машет рукой:— Мы на патрулирование.Рики следует за братом. Учиха молчит. Проходит мимо меня в дом, уставившись куда-то перед собой.

Я ничего не говорю тоже. Просто нахожу свою аптечку и отдаю Итачи. Тот кивает, дезинфицирует несколько ушибов, укладывается на циновке, притворяется спящим.Я тоже часто дрался с Рики с Тенмой, когда был моложе. И с другими напарниками, которые считали, что нужно проверить, расставить приоритеты. Самоутвердиться. Похоже, Йородзуны дождались подходящего момента.На следующий день я не сплю. Перераспределяю патрулирование так, чтобы кто-то из нас не спал ночью. Я начинаю понимать, что упустил что-то за последнюю неделю, проведенную в совином режиме. Итачи явно болен. Он почти не ест, часто не спит по ночам, его душит кашель.

Наконец, я решаю напрямую связаться с кем-то из наших и ухожу на расстояние одного дня от нашего убежища, прежде чем использовать чакру.Паккун отправляется с донесением, а я жду и чувствую, что не стоило уходить. Что-то произойдет за эти два дня, пока меня не будет, я уверен.

Легкий хлопок – Паккун вернулся. Морда у него совсем грустная, хотя кто его плохо знает, уверен, что она у него такая постоянно.— Ничего нового, Какаши. Если считаешь нужным, уходите. Тянуть действительно времени нет. Вам, к сожалению, никого в помощь не пошлют — Суна очень хорошо следит за нашими людьми, мы не можем признаться, что на их территории нелегально находится команда АНБУ.

Я киваю, и Паккун исчезает.

Я знаю, что старику Сандайме эти слова дались нелегко, и как будто слышу в подтексте: «Подождите еще немного». Я отправляюсь назад. По возвращении я хочу поговорить с Итачи и выяснить действительную причину его недомогания: мне нужно знать, продержится ли он еще немного.Я бегу без сна второй день, потому что изнутри меня что-то гложет.