Часть 15. Ангел Смерти (1/1)

Громко чихнув, Люп оторвал заспанную физиономию от обеденного стола. Да, после плотной трапезы и не так поспишь... Потерев глаза, осмотрелся по привычке. Дом дяди Джамми. Тот спал на кровати в углу. Захотелось пристроиться под его костлявым боком — и тоже поспать вдоволь... Но что-то беспокоило. Какое-то странное чувство... Будто бы...Воспоминания сегодняшнего дня потоком хлынули в голову, заставив мгновенно вздрогнуть и едва не опрокинуть стул. От грохота старик бы проснулся — и тогда пиши пропало. Мальчишка, стараясь не заскрипеть половицами, добрался до двери и, шустро выскользнув наружу, прикрыл за собой: «Блин, даже запереться забыл...» — исправив сию оплошность, сел на ступеньки. Сон, как рукой сняло...«Этот гад... — внутри все напряглось, — ничего не говорил... Да и что я о нем знаю, кроме имени? Да них*я! — злоба становилась все ярче. — Да еще и выбросил меня после всего того, что было! — вскочив на ноги, чуть остыл. — Да ничего и не было... — поник. — О чем я думаю? Какое мне дело до этого гребаного ублюдка?!». Но, несмотря на эти мысли, желание разузнать не угасло. Даже наоборот. С чего ему хочется знать о Вулпио — на этот вопрос даже он сам не мог ответить...Тем более, что пришло время доказать, что и он чего-то стоит! На лице тут же расплылась ехидная ухмылка: «Да, говнюк! Я вытащу тебя из этой крысиной норы — и тогда поглядим, как ты запоешь! Я не могу без тебя прожить? Ха! Да это ты не можешь без моей помощи!». Эти мысли толкнули его вперед, в ту сторону, в которой как раз и находилась та «крысиная нора»...Да, молодости свойственна самоуверенность...

Уже давно ночь. Под тяжелой дверью, стараясь таить дыхание и не шуметь (но без особого успеха), возился еще мальчишка шестнадцати лет с яркими карими глазами, в которых многим бы почудился безумный блеск. Да, если разобраться в том, что он делает на данный момент, то это чистейшей воды безумство. Дзыньк — и очередная отмычка из метательной иглы (и где это ему удалось раздобыть запасной набор? в сумке Вулпио? тогда где он ее нашел?) сломалась. Сдавленно матеря всех, кто придумал это идиотство да и иглы вообще, он сполз на землю пятой точкой — ноги уже затекли. Вот уже час безуспешной возни с замком — и никакого результата. «Да и иглы кончились, — заключил с раздражением, швыряя в темноту пустую парусину. — И что теперь?». Но не в его правилах было сдаваться раньше времени — и в ход пошло нечто другое...«Так, значит... — копаясь в переплетении толстенных проводов и сжимая в зубах кусачки (а их-то он где достал?!), выискивал нужный. — Так, этот от водоснабжения... ну и толстосум этот „Каллаген“. Может, в его кабинете покопаться? А что, неплохая идея, кстати...». Негромкая возня, щелчок, скрежет, треск — и какая-то сирена, даже не успев толком взвыть, замокла. Мальчишка, кинув все снаряжение, бросился галопом к двери, где, введя совершенно бессмысленную комбинацию на кодовом замке, открыл дверь. В коридоре свет не горел. Аварийные генераторы не могли быть запущены — Люп об этом позаботился заранее. Этот врач еще долго будет выяснять причины — а тем временем он благополучно растопчет самомнение этого гада, вытащив его отсюда!«Да, этот ублюдок е**ный не знает, но я умудрился вытащить деньги из сейфа с уровнем надежности Q-75! И не занимаюсь этой ерундой лишь потому, что меня могут легко вычислить...». Впрочем, сюда ему возвращаться будет незачем — поэтому можно портачить с чистой совестью.Частый топот ног, неудачное падение на повороте — и вот мальчишка уже обшаривает с фонарем помещения. Кодовые и магнитные замки без питания током бесполезны и способны остановить разве что полного идиота, не умеющего открывать простые двери. Четверть часа, время катастрофически поджимало, а Вулпио — ни следа ни в одном месте...Еще один поворот, следующая комната, свет лампы выхватывает что-то, очень похожее на гигантскую колбу... На мгновение Люп каменеет, не в силах пошевелиться. Странник, скованный и обездвиженный, как насекомое, прибитое к дощечке булавкой... из рук, плеч и шеи торчат катетеры, на лице — запотевшая маска, глаза закрыты... Тут он слегка шевелится, будто бы пытаясь освободиться... и мальчишку торкает: СЖО же работает от электротока!!!Он, поставив фонарь на стол, подхватил какой-то предметный столик и, со всей возможной силы швырнув... лишь поцарапал стекло. «К-к-какого х*я?!!» — тут де схватив по-новой, замахнулся посильнее... но царапина быстро перешла в трещину, которая вмиг расползлась по всему стеклу... и с громким звоном оно разбилось. Вакуум. Вот и все дела...Люп, выдрав все катетеры, сняв маску и проворно убрав бандажи и зажимы, упал под весом рухнувшего на него тела. Вулпио не пошевелился, дыхание не обожгло ухо, когда его голова упала на плечо — и это заставило похолодеть. Встряхнув и попытавшись привести в сознание всеми другими способами, мальчишка только хотел делать искусственное дыхание, как из груди вырвался шумный и сиплый вздох — и парень, закашлявшись, резко сел. А, отдышавшись, тут же уставился на него своим обычным взглядом:— А ты-то что тут делаешь? — шепот был жутковатым.Он, вздрогнув — уж явно не ожидал подобной реакции, прошипел:— А что я могу тут делать? Тебя, б**ть, спасаю!Серые глаза резко прищурились:— Зачем?— А не твое дело! — съязвил ядовито......Как отшатнулся от неожиданности. Захрипев, парень согнулся пополам, будто бы от жуткой боли — и, уткнувшись обстриженной полуседой шевелюрой ему в живот, выдавил:— У... ходи...— Ась? — не расслышал.И он закричал:— Убирайся, живо!..— Да иди ты нах*й!!! — перекричал его, втайне пытаясь сообразить, отчего у него такие жуткие боли в животе... и откуда взялась у него, Люпа, беспокойство за его, а не за собственную задницу.Тут где-то под полом раздалось гудение — и под потолком, затрещав, зажглись лампы. От паники, вмиг захлестнувшей его, Люп успел сформировать лишь одну мысль: «Поздняк метаться...» — и уже не отреагировал, когда странник облегченно обмяк на его коленях. По коридору эхом прокатился звук закрывающейся входной двери.А через мгновение в дверном проеме возник Каллаген:— О, двухвостая крыса попалась в мышеловку, — усмехнувшись, сделал шаг вперед.— Кх... — голова странника медленно поднялась с его коленей. — Что... ты сказал?Люп вздрогнул от очередного шага в их сторону. Им овладел страх. Безотчетный страх. Потому что этот человек... его глаза... не просто безумны... они... БЕЗЖИЗНЕННЫ!— А ты думал, что я хочу во всем следовать отцу? — глянул с насмешкой на того. — Да ты, видимо, в скитаниях последних мозгов лишился. Как же я могу работать с пользованным уже материалом? Да, твое тело отлично поможет мне продолжить дело... Но не так уж и обязательно, чтобы ты был жив. Яд скоро подействует — и тогда я начну свою линию исследований и экспериментов. Я долго ждал...— Ты... мразь...— О, какие мы страшные, — хихикнул. — Твой клеточный материал неплох... — снял с халата прицепившийся волос, — но для МОИХ исследований просто необходим свежий материал. А этот мальчишка вполне сгодится. Ты даже оказал мне услугу.— Он мой!.. — попытался из последних сил справиться с болью.— Ха-ха, все твое — отныне мое! — с этими словами Каллаген, резко шагнув вперед, схватил за шиворот Люпа и, не дав шанса вырваться, заломил руки. — Или ты думал, я не смогу узнать про вашу связь?Вулпио, завалившись на бок, пронзил его ненавистным взглядом: «Этот уе**к гребаный знал... Узнал, что этот молокосос мой...» — и невольно вскрикнул от нового приступа боли. Мальчишка, вздрогнув от этого, едва не упал — ноги и без того изрядно ослабели от паники. Карие глаза бессмысленно уставились на бывшего надсмотрщика. Тот, с трудом вновь подняв голову, прочитал в них лишь одно: «Спаси меня!», при этом не ощутив ничего, кроме раздражения: «Бля, Чимеи, какого х*я тебе было гоняться за той девкой?!».Каллаген, услышав позывной, что теперь вся аппаратура вновь готова к работе, на всякий пожарный оглушил мальчишку и, подхватив его ослабевшее тело, потащил за собой по полу:— Что ж, я вернусь к утру. Было приятно пообщаться, Вулпио!Тот, дернувшись в бесполезной попытке подняться, захрипел. Этот яд лишил его малейшей возможности напасть... Времени мало. И, если и пытаться помешать — то лишь сейчас, когда он еще не отравил ткани окончательно! Шаг мужчины растянулся в вечность. Может быть, это какой-то побочный эффект яда, кто знает... Но это дало время осмыслить некоторые вещи. Он сможет сделать бросок. Но всего один. В том случае, если сумеет отвлечься от боли от яда другой болью, привычной, то... вполне может получиться... Но как? На это ответил обычный скальпель из нержавейки, валявшийся совсем рядом. Дрожащие, не слушающиеся пальцы сомкнулись на холодном металле — и резкий замах руки вниз вонзил лезвие в бедро. Так, секунды...

Пока Каллаген к нему спиной, существует шанс на успех — и его нельзя ни в коем случае упустить! Молниеносный бросок вперед, в который он вложил все свое умение и ловкость, весь свой опыт и стремление — и, зацепившись локтем правой руки за шею, левой вырвал Люпа и отшвырнул прочь, а затем, используя инерцию своего тела, развернулся, зажав локтевым захватом голову Каллагена...Звонкий хруст позвонков — и тот мешком падает на холодный пол. Вулпио, дергая бровью от новой нарастающей боли уже и от яда, и в ноге, которая сверкала торчащим скальпелем, с тихим стоном упал на бок, лишившись уже всех сил. Перед глазами помутнело. Но то, как этот мальчишка, пошевелившись, вновь смотрит на него, самую малость вернуло в чувства...— Ёб твою мать! — при виде этого бывшего длинноволосого гада, истекающего кровью, Люп тут же пришел в себя — и даже не заметил, как оказался рядом. — Эй! — хлопнул по щеке, пытаясь привести в чувства.— Еще раз — и сгною... — прошептал, морщась — и переворачиваясь на спину.Ему стало снова страшно. Каллаген мертв. Но что с ним? Тот, будто прочитав это в мыслях, сказал внешне спокойно:— Он меня отравил. И не дал противоядия... — прикрыл глаза, пытаясь не потерять сознание. — Уходи один...— Нет! — сам не зная, почему, но он желал абсолютно обратного.— Идиот... — прошипел злобно, с трудом сглатывая.Люп, уже не думая ни о чем, сел на колени, и, коснувшись его груди, залез ладонью под рубашку, нащупывая биения. Ему хотелось ощущать жизнь, что еще была в его теле, всецело. Тот, не возражая, немного умерил дыхание:— Слушай...— Никуда я не уйду, — сказал твердо, мрачнея.Странник фыркнул — и, приглядевшись к нему, к его чертам лица, почти что неосознанно потянулся отяжелевшей рукой. Люп, вздрогнув от прикосновения, все-таки позволил. Ледяные пальцы, зацепив край пластыря на скуле, оторвали, заставив поморщиться от боли, а затем погладили по уже рубцующемуся шраму:— Чтоб в передряги больше не совался... — тон был предельно серьезен. — И найди себе работу...— И какую? — нахмурился скептически.— Сам придумай, — бросил устало.Люп фыркнул печально:— Какой же ты заботливый... — и, чувствуя, что его рука ослабела, перехватил и тут же прижал к своей щеке, не вполне осознавая смысл — что-то в нем этого хотело.Парень, глядя в белый потолок, глубоко вздохнул:— Бля... я так и не добрался до побережья...— А нах*й тебе было туда?— Не твое дело... — закрыл глаза.Мальчишка на это не стал огрызаться — но в груди что-то сдавило, будто бы клещами... и очень больно. В уголках глаз назойливо зазудело...Еще полминуты, растянувшиеся в полчаса. Серые, бесцветные глаза мутнели все сильнее, поглощаемые жутковатой пеленой. Вулпио, закашлявшись, напрягся, что пробудило боль в ноге и заставило зашипеть. Бывший пленник поглядел едва ли не с сочувствием. «До чего я докатился...» — подумал с иронией к самому себе, попутно отмечая, что уже почти ничего не слышит из-за звона в ушах... Впрочем, какие звуки могут быть в этом могильнике?..— Вулпио...Тот открыл глаза.— Зачем тебе все-таки к побережью?«Достал, говнюк мелкий...» — подумал, но не ответил. А мальчишка не настаивал. Но, заметив, как он снова закашлялся, сжал губы и, упав на четвереньки, крикнул в сердцах:— Где может храниться противоядие?! — карие глаза блестели слепой надеждой. — Он же мог обмолвиться случайно! Вспомни!..Вулпио, заткнув ему рот сжатием пальцев на щеках, лишь помотал головой. Люп крупно задрожал, сдерживая слезы на последнем пределе. А ему этого видеть не хотелось. Чьи-то слезы его жутко раздражали и злили. Вновь помянулся недобрыми словами старший брат...И тут горло сдавило, мозг физически обожгло дыхание Смерти. Поморщившись от этого и наблюдая страх на лице склонившегося над ним Люпа, странник тихонько, будто боясь выдать эту тайну кому-то еще, прошипел неприязненно:— И зачем я... в тебя влюбился?.. — и, дернув за прядь волос, плотно закрыл глаза.Мальчишку прошиб озноб. Эти слова не позволяли ему пошевелиться — а уж о способности произносить слова и говорить не приходится. Поэтому, когда безвольная рука парня выскользнула и упала на пол, он никак не отреагировал. Биения под другой ладонью стихли. Тишина.— В... — губы задрожали, в поле зрения поплыло, — Вул... Вулпио... — и в один миг телу и голосовым связкам вернулся контроль — пальцы впились в него, безжалостно тормоша неестественно мягкое тело. — Вулпио! — по щекам покатились крупные капли, падая с подбородка на светлую обеззараженную одежду. — Эй!..Но тот не отвечал. И никогда не ответит.— ВУЛПИО!!! — крик замер где-то в переплетении коридоров...Ночи темны, хоть глаз выколи. Нет ни звезд, ни луны. Все покрыто тьмой... и среди этой тьмы через щель в приоткрытой двери пробивается свет. Под дверью, боясь этой темноты и не выходя наружу, обняв колени и вперив бессмысленный взгляд в пол перед собой, сидел мальчишка шестнадцати лет с грязными каштановыми волосами — но цвет их был сокрыт грязью. Длинная челка надежно закрывала глаза от лишних взглядов. Но две мокрые дорожки на щеках выдавали с головой.Здесь он один. Остальные — мертвы...