Часть 2. Хамелеон с «улицы красных фонарей» (1/1)

На подходах к городу никто не обратил на него внимания: странники тут — очень нередкие гости, и обращать внимание на каждого из них просто трата собственного зрения. Также не удостаивая никого вниманием в ответ, парень направился к местам и центрам торговли — политрейдам, которые располагались в самых темных и проблемных кварталах — потому что торговля среди простого народонаселения нынче не в почете. Каждый уважающий себя человек не может себе позволить вести обмен чего-то на деньги или наоборот. В приличных кругах ведется натуральный обмен — и никакой более. Среди старых поколений деньги считают едва ли не проклятыми, приносящими несчастье в дом и накладывающих проклятье на каждого, кто ими владеет — и это суеверие прочно укоренилось вот в таких маленьких городишках, затерявшихся где-то на просторах безграничной Пустоши...Но парень не относил себя к приличным кругам и уважающим себя людям. Как и к торговцам и грешникам, собирающим деньги... Он был просто странником, которому важно не уважение, не предрассудки, не нажива — а просто выживание. А деньги — лишь способ этому помочь.В темном переулке с ним попробовал столкнуться какой-то пацан явно младше десяти лет, но парень просто сделал шаг назад в последнюю секунду — и тот самым глупым образом растянулся на пыльном асфальте, расцарапав руки и подбородок. Парень же, перешагнув через распластанное тельце, пошел дальше. И вслед, под гулкий аккомпанемент хохота взрослых слышался приглушенный звонкий писк пацана, и лексический набор этого писка явно годился для старого пропитого пьяницы...«Ну и молодежь пошла...» — подумав про себя, свернул в переулок — и сразу уперся взглядом в контейнер из зеленоватого алюминия. Лавочник явно не процветает. Потому что этого обилия антикоррозионных заплат хватило бы еще на одну такую же лавку. На тройной стук маленькое окошко приоткрылось, являя почти такие же, как у парня, бесцветные глаза:— Чего тебе?— Вот, — он потряс маленькой коробочкой.Чуть ниже открылось еще одно окошко, покрупнее. В нее и была положена темная плоская коробочка. Парень ничуть не беспокоился за сохранность денег — этот старик не в том положении, чтобы обманывать. Иначе его мизерный бизнес загнется уже на следующий день.Спустя полминуты в это же окошко просунулся жгутовый шланг с краном. Парень стал набирать фляжки, стараясь не уронить ни капли. Раз, два, три... и вдруг шланг втянулся обратно. Ничуть не злясь, он пнул стенку, показывая, что этого явно не достаточно. Никакой реакции. Еще пинок, погромче — и все тот же результат.— Старый е**ный червяк, — прошипел себе под нос, складывая полные фляги в сумку и уходя восвояси.Конечно, он мог бы и выбить из старика оставшиеся полфляжки — но они того не стоили. Тем более, что эти деньги все равно достаются ему самому слишком легко — и подобное жульничество ничуть его не коробит. Главное, что теперь можно долгое время не появляться в городах — а это уже само по себе нечто стоящее...На выходе из переулка его ждал маленький сюрприз. В лице того же самого пацана, который опять захотел с ним столкнуться. Парень, конечно, обнаружив это без особых усилий, на этот раз не только избежал столкновения, но еще и, перехватив его за шиворот, мотыльнул пару раз, вытряхивая содержимое карманов. Поглядев на ту жалкую мелочь, что там имелась, собрал ее в собственный карман. Пацан что-то в протест кричал, бил его ногами — и снова его речь не отличалась вежливостью и литературным слогом...Напоследок пнув шпану под тощий зад в ближайшую подворотню, парень ушел. Вот уж идиотом оказался этот пацан — мало того, что потерпел неудачу обокрасть при первой попытке, так еще и совершил вторую, ради мести. Но его это мало волновало. Да и мелочь эта не особо была ему нужна. Что ж, можно подумать, где бы найти какое-нибудь одеяло...Первая же торговка попыталась всучить ему какую-то х**ню из пластиковых волокон в смеси с полиэстером и тянущимся полиэтиленом. Второй мужик просто не пожелал предлагать чего-то долговечного и стоящего... Так что он, уже вконец решив, что может перетерпеть пару-тройку суток до следующего города, присел на скамейку в углу какой-то площади, чтобы немного обдумать создавшееся положение.Что ж, до города добраться труда не составит, но кто гарантирует, что там будут такие же низкие цены, как здесь? Ведь, чем ближе те магистрали, которые еще могут работать, тем активнее торговля в политрейдах — следственно, выше накрутка...«Бляха муха, у меня уже мозги заплетаются!» — подумал было досадливо, как до его плеча дотронулась чья-то ладонь:— Эй, красавчик, ты один?Подавив сиюминутный рефлекс вдарить, чтоб неповадно было, парень просто оглядел снизу вверх и сверху вниз нарушителя его спокойствия: вроде, нормальная девушка, не мутант, две руки, две ноги, вполне гармоничная голова — что и было заметно, т.к. она была лысой. Вместо волос на макушке была татуировка из каких-то прямоугольников и прочих фигур, явно направленная на замену естественного покрова.— Время есть? Поразвлечься не хочешь? — заметив, что ее не прогоняют, показала пару жестов, которые означали ее цену. — Как тебе?Формы у нее были очень даже ничего — но парень, никак не ответив на столь заманчивое предложение, встал и ушел. И через плечо проследил, как шлюха утащила за собой другую жертву, которая не очень-то и сопротивлялась, к клубу интим-услуг.А там у входа стоят еще несколько... пара шлюх женского пола, и с полдесятка — мужского. Парень, не обращая больше внимания ни на кого, прислонился к стене в темном углу и закрыл глаза, чтобы еще раз все обдумать. Но в голову лезли мысли об одном...Теперь от проституток практически нельзя ничем заразиться, хотя заразы вокруг хватает столько, что поневоле побоишься даже маленькой царапины. Черная и белая гниль, кутихила, огненный Эдем... перечислять можно долго. Когда-то очень и очень давно человечество мучалось от СПИДа, ВИЧ, рака и гриппа — так по сравнению с теми, что царят теперь, это просто аллергическая сыпь рядом с фурункулезом крайней степени... Впрочем, фурункулеза тоже нет, как такового: после гибридизации его возбудителя с холерным вибрионом (это тогда делалось для создания биологического оружия) появилась такая неприятная штука, как «блядский цветок». Заражение происходит прямым путем через выделения больного, чаще всего из открытых язв и струпьев, которые в буквальном смысле «расцветают» по всему телу. Первыми поражаются глаза и слизистые, а затем зараза распространяется по всему телу. Человек становится заражен ВЕСЬ, без какой-то особой локализации. И погибнуть может или через три дня, или через три десятка лет. Болезнь коварная и заканчивается всегда тем, что ты просто подыхаешь лужей собственных выделений — ни костей, ни чего-то еще, кроме беловато-желтовато-сероватой жижи, от тебя не остается... Все напрочь разъедает...Но все-таки от проституток теперь если и можно чем заразиться, то только теми болезнями, что передаются воздушно-капельным путем. Потому что в физический контакт с ними вступит разве что полный сексуально озабоченный псих, которому сложно потерпеть... В притонах нет отдельных комнат для утех. Нет никакой наркоты и алкоголя. Потому что это все есть в Кибернетическом симуляторе физической реальности, сокращенно КСиФР: ты заходишь в небольшой зал с рядами кресел и ложишься в одно из них, на тебя натягивают шлем, закрывают глаза подшлемником, через который не пробьется ни единый луч света, и включают аппарат. И тут тебе приходится сжимать зубы — благо, что в большинстве шлемов предусмотрены закусы специально для этого (хотя и через них можно чем-нибудь заразиться, но с тех пор, как проституцию легализовали, то подобные клубы стали думать о здоровье клиентов, так что закусы были одноразовыми). Конечно, можно не сжимать зубы — но тогда вряд ли кто скажет тебе ласковые слова за те крики и мат, что услышат. Потому что молча перетерпеть, когда тебе в ствол спинного мозга впивается пусть и тонкая, но все же игла, просто невозможно. Эти иглы, кстати, также были дешевыми, и не стоило особого труда их достать. Но цель оправдывала средства: ты попадал, вроде бы, в такой же мир, что и снаружи, но мог расслабиться и развлечься — и в то же время ничем не заразиться... Реальность достигала чуть более 98 %.«Вот уж не подумал бы, что в такой глуши будет процветать подобное», — про себя подумал парень, откидываясь назад и наблюдая, как тоненькие мальчики не менее активно, чем девочки, зазывают мужиков. Ведь поставки производятся только за деньги, а деньги тут... как сказано выше. Неплохие связи у владельцев притона, очень даже неплохие... Вот поэтому он и не любил города. Каждый норовит пойти с тобой на контакт, завести разговор... Стены давили на нервы, замкнутые пространства внушали чувство зверя в клетке, а это парень жутко ненавидел.Пронаблюдав отстранено, как какой-то блондинчик утянул на воображаемом поводке за собой бугая, он подумал практически серьезно: «А не расслабиться ли, в самом деле?». Вон, еще одно голубоглазое чудо стоит, будто его дожидается, сверкая почти белой кожей и тонким телом...То, будто почуяв его взгляд, покосилось. С первого взгляда можно подумать, что его глаза голубые. Но на самом деле они переливаются, как хамелеоны: из голубого — в зеленый, из зеленого — в желтовато-синий. Интересная мутация. Обычно мутации проявляются в каких-то уродствах или недостатках, а подобные «приукрашивания» — довольно-таки большая редкость. Видать, его родители были достаточно здоровы и обеспечены, раз смогли позволить себе качественно вылечиться после облучения... А через облучение прошли все на этом материке лет эдак 20 назад, когда обнаружилась среди развалин необезвереженная радиоактивная бомба. И кому-то хватило тупизма, чтобы активировать детонатор...Немногим тогда повезло. Большинство населения просто погибло от чрезмерного облучения, а остальные либо лечились — но платили за это бешеные бабки, либо жили, но дети их были... мало похожи на людей. Приезжих с других материков здесь не может быть из-за простого отсутствия налаженного сообщения — да и кому захочется сюда перебираться, в эту гребаную, похожую на Чистилище, Пустошь с островками жалких городов? На погибающей Земле и без того хватает более милых местечек...Продолжая глядеть «хамелеону» в глаза, парень в очередной раз попытался вспомнить, как же ему самому удалось выжить при облучении — но опять же, впустую. Все его воспоминания пропали прямиком до момента, когда он очнулся на окраине одной деревушки и...Все-таки решив, что расслабиться не помешает, странник твердым шагом направился к притону, в уме прикидывая, сколько «хамелеон» за себя запросит. И переливающиеся глаза подсказывали, что сойтись в цене всегда можно...Внутри помещения спертый воздух пах чьим-то потом и обилием женских духов. Через какую-то из противоположных дверей выходила престарелая леди, которую нарочито вежливо поддерживал за ручку один из мальчиков — и на его лице играла улыбка «все ради вас, моя госпожа». А в мыслях стопудово «да выметайся ты уже отседова, курва старая бородавчатая, отымел я тебя — чего еще надо?!». И та глянула коротко в сторону странника — и, захлопав глазами и открывая-закрывая рот, долго не могла оторваться...Не, нельзя сказать, что странник красив. Но правильные черты лица вкупе со взглядом: холодным и отстраненным, будто бы у хищника, который спокоен только до поры, до времени — производили впечатление. Даже нервы «хамелеона», крепкие от столь пестрой и контрастной жизни, были натянуты до предела — и даже не было решимости прикоснуться к одежде, и оставалось просто вести за собой, оглядываясь время от времени и следя, чтобы никто не увел...В глубине зала что-то загрохотало, один из обслуживающего персонала притона приказал охраннику привести еще нескольких людей. Парень, чисто из любопытства глянув в ту сторону, различил в полумраке очертания нескольких широкоплечих и шкафообразных фигур, окружавших плотным кольцом нечто более мелкое и лежащее неподвижно на полу. Один из амбалов, что-то зычно рыкнув, пихнул ногой это «нечто». Служащий предостерегающе попросил не распускать руки. Кажется, один из мальчиков перетрудился...Кто-то несмело дернул за рукав. «Хамелеон». Но сейчас странника занимало кое-что другое. Ему было интересно, чем же все закончится для того мальчишки. А тот тем временем застонал глухо от нового тычка, но не встал. Служащий, связавшись с кем-то по внутреннему каналу, задал пару вопросов, кивнул и, повернувшись к амбалам, тихо, чтобы не тревожить других клиентов, которые еще не подключились к КСиФР, сказал:— Он не работает у нас. Делайте с ним, что хотите.Но странник это прекрасно слышал — и что-то заставило его направиться в ту сторону, к амбалам, которые уже наперебой предлагали, как поступить с неожиданной добычей. И на плече вдруг повис груз:— Ты — мой клиент! — глаза «хамелеона», оказывается, светились в темноте.— А разве я это говорил? — ответил тихо, но с подоплекой — хватка ослабла......Но тут же сжалась сильней:— Б**ть, ну что за упрямый кретин?! — и в затылок ему нацелилось нечто острое.Не особо заботясь тем, что оставляет следы и синяки на светлой коже шлюхи, парень перехватил за запястье руку, вывернул и, отодрав от себя, швырнул через весь зал, как тряпичную куклу. От этого кто-то отключился от КСиФР и долго не мог понять, что происходит, а в штанах беззастенчиво торчал стояк.Охранники у входа зашевелились, еще не до конца понимая ситуацию. Парень, не желая терять и лишней секунды времени и попутно мало понимая собственные действия, протиснулся между амбалами и, врезав одному особо ретивому, встал над распростертым телом.— Эй, ты чего, пацан?! — надвинулись остальные угрожающе на него.Бесцветные глаза тускловато сверкнули, оглядывая и оценивая их, как потенциальных противников — и заставляя их держаться на расстоянии. А через пару секунд к ним подошел администратор в узких темных очках, которые напоминали скорее кусок темного пластика, чем очки в полном смысле этого слова:— Так, и что тут происходит?— Этот уе**к сраный кой-чего с нами не поделил! — ткнул один в грудь тому пальцем-сосиской.— Могу я узнать подробности?У ног раздался сдавленный стон и негромкие ругательства. Странник спокойно, не обращая особого внимания ни на окружающих, ни на того, кого вдруг захотелось ни с того, ни с сего спасти (а другого понятия как-то не приходит в голову), ответил:— Вот это, — пихнул под ребра распластанное тело, вызвав ойканье и еще один стон, — ...должно мне некоторую сумму денег. И, пока я за ним гонялся, набежали проценты. Если вы хотите его забрать — то выплатите.Один из амбалов спросил, какая сумма. Парень сказал. Остальная братия лишь отступила, разом отказавшись от идеи заполучить сию добычу. Администратор, глянув на лежащего, поморщился, будто бы увидел дохлую двухвостую крысу:— Уберите этот мусор отсюда, — и, заметив на столе что-то, спросил: — Чьи это вещи?— Вот этого, — махнули почти одновременно амбалы в их сторону лапищами. — Этот хиляк с собой принес эту сумку!— Выметайтесь все поскорее, пока шума не навели! — высокомерно проворчал, уходя, администратор.Амбалы разбрелись сами по себе. Странник, заглянув в сумку, убедился, что там имеется кое-что полезное и, повесив ее на плечо вместе со своей, обернулся на продолжавшего валяться с самым беспомощным видом мальчишку. Похоже, потерял сознание вовсе. Ну и слабак... Закинув его себе на плечо, как мешок, и даже сквозь одежду прощупав всю его костлявость и худобу, еще раз в этом убедился.