Часть седьмая [8/13] (1/1)

—?Что случилось? —?вопрошала Фригга, видя, как обоих ее сыновей ведут к лазарет. Всеотец смерил ее долгим взглядом.Он поднял руку, словно приказывая ей удалиться, и она едва не зарычала на него.—?Не смей! Ты же понимаешь, я хочу знать!Один вздохнул и опустил руку.—?Похоже, теперь оба моих сына бросили мне вызов в своей жажде сразиться с йотунами. Ни один из них не достоин трона.А достойны ли их родители?Фригга прошла мимо Одина, чтобы посмотреть на работу лекарей. Оба принца были без сознания. О, Норны, когда это кончится? Но по крайней мере, они оба дышали и на этот раз избежали ядовитых дротиков.—?Значит, опять война? —?вздохнула она.—?Нет, миледи,?— ответил подошедший к царице Фрей.Фригга подняла глаза в неверии. Один выглядел таким же удивленным, услышав это, как и она. Фандрал потер лицо, все еще покрасневшее от холода.—?Значит, он все-таки отпустил их… —?Прошептала она, думая о Лафее. —?О таком я и подумать не могла.—?Вмешалась та самая великанша, Герд,?— объяснила Сиф. —?Она выступила против войны Асгарда и Йотунхейма, и другие маги ее поддержали. Они взывали к милосердию своего короля… Похоже, Лафей все же смягчился и не стал карать ваших сыновей, миледи.Фрей кивнул.—?Йотунхейм все еще против Асгарда, но на войну не решится. Герд Гимирсдоттир?— наследница одного из самых благородных домов. Она провозгласила милосердие по праву, как последняя родственница покойной королевы йотунов.Воцарилась тяжелая густая тишина: все ждали реакции Всеотца, который с трудом скрывал эмоции, идущие от сердца.—?Лорд Фрей, я благодарю вас за помощь в этот печальный час, и вы будете хорошо вознаграждены. Если позволите, я бы в последний раз задействовал ваши таланты, чтобы понять, насколько сейчас безопасно бездействие по отношению к Йотунхейму. —?Фрей поклонился, соглашаясь охотнее, чем ожидала Фригга. —?У тех, кто не нуждается в помощи лекарей, нет причин задерживаться здесь,?— подметил Один, нахмурившись, и все воины-зеваки тут же испарились из лазарета, повинуясь приказу царя. —?Позовите меня, когда мои сыновья придут в себя.Всеотец покинул лазарет, но тут же за ним из тяжелых золотых дверей вышла Фригга.—?Я хотела бы поговорить с тобой,?— сказала она тихим, размеренным голосом. —?Это касается леди Герд.И, надо сказать, подобная тема разговора пробудила интерес в глазу Всеотца. Чтобы скрыться от лишних ушей, они направились в покои царицы.—?Перед возвращением в Йотунхейм она открыла мне одну свою обиду.Один кивнул.—?Из-за Локи, я правильно понимаю? Из-за того, что я забрал его. И была ли она той, кто бы взрастил его, не сделай этого я.—?Возможно. Ее возмущение… Из-за реакции Локи на нее и на всю свою родную расу. То, что мы взяли его, можно считать милосердием, но как мы можем оправдать его мнение о них как о чудовищах? Ведь ему с детства прививали нелюбовь к йотунам.Всеотец грузно вздохнул, как обычно, озабоченный ?более важными делами?. Но Фригга не собиралась отступать и отпускать Одина, пока они не договорят.—?Я никогда не принимал участия в этих нелепых историях, что придворные рассказывали ему и Тору о ледяных великанах. —?Твердо сказал Всеотец. —?И ты тоже.—?Но никто из нас не сказал и слова против!—?Фригга, сейчас не время!—?Не время? —?Воскликнула она. —?Ты его отец! Ты царь!.. Кто, как не мы с тобой, остановит подобное сквернословие? Ты изгнал Тора за то, что он не внял тому, чему ты его учил, и вступил в открытый конфликт с йотунами. И я чувствую, что для Локи ты тоже готовишь стоящее наказание! —?Она отвернулась, чтобы отдышаться и не показать своей слабости и слез, блестящих на щеках. —?Мы не только лгали ему, но и позволяли внушать ему отвращение к своей родной расе и никогда не говорили против этого ни слова. Вот и результат… Локи ненавидит свой родной мир и самого себя. —?Она посмотрела Одину в глаза и прошептала:?— Он считает, что ты благоволил Тору, потому что никогда не допустил бы ледяного великана к трону. —?Один хотел было возразить… И колебался слишком долго. Фригга отвела взгляд и еле слышно произнесла. —?Это Локи показал йотунам путь в хранилище.В глазу Одина всполыхнуло что-то недоброе. Рассказав о поступке сына, Фригга, самого того не понимая, положила конец тому состраданию, что медленно зарождалось в сердце Всеотца. Но, к огромному удивлению царицы, Один не впал в ярость. Тихо, еле слышно, он спросил:—?Почему он это сделал?—?Он боялся, видя, что Тор не готов сесть на трон. И боялся твоего нежелания замечать это. Несомненно, отчасти им двигала и зависть. Он держал в себе гораздо больше обиды, чем мы предполагали, и теперь считает, что его происхождение является причиной того, что Тор был избран на трон. —?Слезы вновь выступили у нее на глазах. —?Он признался в этом Тору.Один сморгнул, не веря в услышанное.—?Когда?—?После того, как я вернула Тора в Асгард. Не для того, чтобы посадить на трон, но чтобы позволить проститься с братом… Локи был в ужасе от него, пытался скрыть от его глаз свой истинный облик… Я боюсь, если бы Локи не был так близок к смерти, то реакция Тора могла бы быть… Иной.—?Ты недооцениваешь его,?— вдруг твердо сказал Один.—?Ты забыл, как все это началось? Тор желал смерти каждого йотуна,?— с горечью произнесла она. И, после долгой заминки, добавила. —?Там, в лазарете, Локи сказал Тору, что никогда не хотел трона и только желал быть ему равным.—?Причиной избрания Тора наследником была не принадлежность Локи к роду ледяных великанов… —?Начал было Один, но Фригга вдруг прервала его.—?Ты действительно думаешь, что он поверит в это, Один Борсон? Неужели ты сам в это веришь? —?Всеотец не смог выдержать огня в глазах царицы и отвел взгляд, хмурясь.—?Ни один из них не может остаться безнаказанным, ты знаешь это,?— произнес он, когда Фригга умолкла.В коридоре поднимался странный шум. Советники… Они наверняка захотят увидеть Всеотца: народ нуждается в заверениях, что Асгарду не грозит война. Фригга отступила назад, не сводя глаз с Одина.—?Я прекрасно понимаю, что ты можешь приказать мне расстаться с обоими моими сыновьями на неопределенное время, и это будет справедливо, я не смогу ослушаться твоего приказа. Но помни, что они оба уже сполна пострадали за свои ошибки?— и нам с тобой еще предстоит искупить перед ними свою собственную вину._________________Может быть, это все-таки был сон. Локи вновь пришел в себя и ощутил знакомое чувство, будто кто-то гладит его по волосам. Он открыл глаза и встретился взглядом с Фриггой.—?Я мог бы все исправить,?— прошептал он.—?Исправить??Неужели она притворяется, будто не понимает??—?Я бы его убил. Уничтожил,?— настаивал Локи. —?Всех их, всю эту расу чудовищ. Я бы доказал, что я сын Одина… —?Он не мог скрыть отчаяния в своем голосе. Фригга заколебалась, но тут их внимание привлек стон, раздавшийся неподалеку. Локи повернулся и увидел Тора, занимающего вторую кушетку. На несколько мгновений Локи забыл о своем собственном состоянии и тут же сел, оглядывая Тора. Теплый свет лазарета и заклинания придавали новую, жесткую ясность тому, насколько брат был близок к смерти. Кожа все еще была усыпана красными ожогами… —?Лафей хотел его убить,?— вдруг зашипел Локи. —?Он умирал у ног чудовищ, и они не щадили его!—?Я знаю,?— прошептала Фригга. В ее голосе чувствовались горькие слезы.—?Вам следует отдохнуть, мой принц,?— произнес знакомый голос. Локи тяжело вздохнул и откинулся обратно на кушетку. С таким же успехом он мог просто безропотно ждать того, что Асгард и Один готовит для него в качестве наказания.Вид Сигюн заставил его вспомнить…?Мне все равно, какой ты крови! Ты все еще мой брат.?Нет, нет, это был сон. Галлюцинация от лихорадки и яда. Но Сигюн выпрямилась, закончив накладывать заклинание на Тора, перевела взгляд с него на Локи… И произнесла, будто бы читая мысли младшего принца:?— Он велел повторить тебе эти слова, когда ты очнешься, и передать, что он поклялся в сказанном своей жизнью и своим именем. Только после этого он отправился в Йотунхейм и отдал единственное, что у него осталось, чтобы спасти твою жизнь.Локи уставился на нее долгим остекленелым взглядом, а потом перевел взгляд на Тора.—?И он… Знал?—?Я сама сказала ему об этом, когда он вернулся в Асгард,?— тихо ответила Фригга. —?Что ты наш воспитанник и родился в Йотунхейме. Я спросила Тора, не умаляет ли эта правда твоей ценности для него, и он обиделся подобным словам. Он хотел лишь быть рядом с тобой, Локи. Я знаю, ты помнишь, как он обнимал тебя. В этот момент кожа твоего лица была синей, и его это не оттолкнуло.Но подобная мысль только вызвала у Локи отвращение, и он отвернулся, прикрывая глаза.—?Я предатель. И пусть за это Всеотец предаст меня смерти: я лучше умру асгардцем, чем буду жить чудовищем…Восседая на золотом троне, устремив взгляд сквозь Асгард и за его пределы, Один боролся с отчаянием. Приложив огромные усилия, он переключил свое внимание с далекого лазарета на Хеймдалля, вошедшего в тронный зал.—?Лорд Фрей и леди Скади требуют вашего присутствия в обсерватории. Послы Йотунхейма скоро прибудут и присоединятся к ним.Самое время встретить делегатов…—?Миледи, добро пожаловать в Асгард,?— сказал Один, видя подходящую к нему Герд, когда все уже собрались в обсерватории. —?Я предлагаю вам гостеприимство моих чертогов и защиту в качестве гостей.Губы Герд сжались в кривую усмешку.—?Мы здесь только для того, чтобы передать послание от нашего короля. —?Великанша выпрямилась и приготовилась к ?официальной части? их пребывания здесь. —?Лафей из Йотунхейма однозначно осуждает вторжение Асгарда в его суверенное королевство. Дважды сыны Одина навлекали на нас неспровоцированное насилие, это стоило многих жизней. По праву захватчики лишаются жизни. —?Один стиснул зубы, слыша подобное. —?Однако, ради баланса в Девяти Мирах, маги Йотунхейма призвали короля Лафея простить эти оскорбления и больше не проливать крови. В качестве награды за восстановленный мир король требует вернуть сердце Йотунхейма?— Ларец Вечных Зим?— на свое законное место.Конечно, они знали, что Один не согласится. Однако, учитывая серьезность последствий от сделанного Тором и Локи в Йотунхейме, требовалась щедрая награда. Чрезвычайно щедрая, чтобы Лафей одновременно отступил от идеи войны и от своего требования получить Ларец.—?Как известно Лафею, Ларец?— военная добыча, взятая в следствие того, что Йотунхейм вторгся в более чем одно суверенное королевство. Мои сыновья действовали без ведома своего короля и были соответственно наказаны.Рубиновые глаза Герд сузились.—?Сыновья Одина были спасены, в отличие от семидесяти девяти воинов-йотунов, которые погибли в бою, защищая своего короля на его собственной земле.—?Я предлагаю такое вознаграждение: Асгард должен платить дань золотом с каждого воина, погибшего от рук Асгарда при Лафее. Каждой вдове, каждому ребенку и каждому родителю убитого воина мы дадим его вес в золоте.Ни один из послов не выказал никакой реакции на это предложение, хотя оно было радикальным даже для такого богатого царства, как Асгард. Как только делегаты переправились через Бифрест, чтобы передать предложение Лафею, Фрей тихо произнес, чтобы услышал лишь Один:—?Они не задержатся надолго.—?Ваши впечатления, лорд Фрей?—?Лафей устал от войны, как и многие, кто помнит последнюю. Его рознь с вами глубока, Всеотец, но все же король Йотунхейма достаточно умен, чтобы понимать, что это не стоит большей крови.Один взглянул на звезды, отводя взгляд.—?Значит, Локи был его сыном?Фрей кивнул.—?Лафей хотел вернуть его,?— Один бросил на него недоверчивый взгляд. —?Таков выбор в военное время. Он хотел вернуться за Локи в храм по окончанию боя.—?Гнусное оправдание,?— пробормотал Один, отворачиваясь.—?Тогда хорошенько потрудитесь, чтобы предотвратить дальнейшую войну, Всеотец, ибо в царстве, стоящем перед завоеванием, голодающем в своих оставшихся крепостях и истекающем кровью, такие ?оправдания? могут стать необходимостью, чтобы сохранить то, что осталось.Один обернулся и ошеломленно уставился на Фрея.Он был его ровесником и, как и Один, был молодым командиром во время войны между Асгардом и Ванахеймом. Оба мира понесли большие потери, но, насколько помнил Всеотец, крайности, о которых говорил Фрей, затронули лишь Ванахейм. Он со стыдом осознал, что не знает?— и никогда не пытался узнать,?— как плохо жилось Ванахейму после того сражения.?Ужас и опустошение войны??— Один был тогда еще моложе Тора, полон страсти и гордости, и лучше всего проявил себя на поле боя. Конечно, он слышал о страданиях ванов, но всегда был далек от этого, как воин и как сын царя. Он мало заботился о невинных жителях Ванахейма. В конце концов, они были врагами.?Возможно, это я преподал неправильные уроки своим сыновьям. И они повторили мои же ошибки.?Один всю жизнь пытался лишить Тора и Локи сострадания в бою; не давал жалеть раненых и невинных в войне.Наконец пришло время осознать собственные ошибки.Вдруг он отвлекся от этих мыслей, увидев, как Хеймдалль вновь открыл Бифрест в ответ на зов Йотунхейма. Послы вернулись, теперь в сопровождении воина-йотуна. Один окинул оценивающим взглядом возвышающегося гиганта и что-то узнал в его чертах… И почувствовал, как его сердце пронзила догадка…—?Один Всеотец, это Хелбинди, сын Лафея и принц Йотунхейма. —?Один кивнул в знак согласия. Этот гигант очень походил на Лафея; он был обычного массивного роста для воина-йотуна, его голова и плечи были покрыты мощными темными гребнями костей.Стоя рядом с сыном Лафея Герд внимательно наблюдала за реакцией Одина.—?Всеотец. Лафей из Йотунхейма принимает ваше предложение.Один опустил Гунгнир перед собой, и вновь кивнул в ответ.—?Перед свидетелями из Асгарда, Йотунхейма и Альвхейма, да будет так. Во имя мира. Дань будет доставлена вам в течение трех дней.—?Итак, государственные вопросы между Асгардом и Йотунхеймом на данный момент улажены,?— сказала Герд. —?Но остается обида, которую нельзя исправить ни кровью, ни монетой, царь Один. —?Немного помедлив, она продолжила. —?Хелбинди?— второй сын Лафея. Его наследник?— Байлистер. Оба?— его сыновья от Нал, покойной королевы Йотунхейма,?— казалось бы, не сведующий человек посчитал бы эти слова спонтанной, ненужной информацией, но Один знал и понимал, видя в глазах великанши вызов.Это кровные братья Локи.—?Значит ли ваш жест и дань,?— продолжала Герд,?— что Асгард стремится к полноценному миру с Йотунхеймом?Озадаченный, Один предпочел бы обдумать ответ на столь щекотливый вопрос подольше. Но послы определенно не терпели отлагательств.—?Да, если и Йотунхейм, соответственно, будет расположен к такому миру. Я всегда стремился к этому.—?И все же, когда я исцелила вашего сына, он в ужасе отпрянул. ?Раса чудовищ?,?— называет он нас. Вы говорите о желании мира, вы хотите, чтобы мы поверили, что вы взяли одного из наших детей из милосердия, но он воспитан в презрении к своей расе. Ваш кровный сын воспитан не лучше. Какая может быть надежда на мир, если ваша собственная семья считает нас подлыми монстрами?Один не ответил ей, потому что не было у него ответа. Конечно, и она это знала.—?Я не требую воздаяния за это пренебрежение, но хочу только сказать это в лицо вам, Всеотец. Мир не может родиться из ненависти, и Асгард все еще презирает нас. Ты чтишь наших воинов серебром и золотом, но обижаешь нашу павшую королеву нелюбовью к ее ребенку, рожая которого, она умерла. Пока все это не будет исправлено, ваши слова о мире, Всеотец, останутся пустыми.Даже когда она поклонилась и попрощалась с ним, ее презрение буквально витало в воздухе. И Один не мог не заметить, что она умела излагать свои мысли даже без слов… Одним лишь взглядом. Очень похоже на Локи.__________________Теперь в царстве будет много пиров, потому что остальная часть Асгарда успокоилась и почувствовала облегчение, и такое перемирие следовало отпраздновать. Король снова удержал Гунгнир, война была предотвращена, и больше никто не погибнет. Но из всех слов, произнесенных сегодня, именно Локи снова и снова звучал в голове Одина. -Я лучше умру Асгардцем, чем буду жить чудовищем.?Один не мог оставаться слепым к истине: Фригга была права. Герд из Йотунхейма была права. Пытаясь защитить мальчика от злой правды, Один, вполне возможно, уничтожил его.?Что я наделал? Что мне теперь делать??