Кусочек, в котором Ворон находит пристанище, младший брат повелителя Хо пытается не ненавидеть, а мы прячем зевки (1/1)

В этой комнате было слишком светло и ярко для чёрных глаз Ворона, но демонический нюх привёл его именно сюда, а уж он-то ошибиться не мог. Демон оставил от окна дорожку из тёмно-фиолетовой крови и осыпающихся, оборванных перьев, но прятаться не собирался. Хотелось вдохнуть чьего-нибудь страха, чтобы ударило в голову и растеклось по венам, чтобы снова захотелось жить хотя бы ради чужого ужаса. Умиротворённая атмосфера, чуть приторная от воспитания, чуть горьковатая от непонятных сожалений – о да, такую хочется скрутить в винтовую лестницу, ведущую прямиком в ад. Или что там находится, под серо-бурыми камнями этих земель?Обитатель покоев ещё спал – грудь под белыми одеждами мерно вздымалась, но светлые брови были сдвинуты – ему явно снился кошмар. Ворон откинул назад свои длинные серые волосы, наклонился к лицу спящего и слегка наклонил голову, прислушиваясь. Во сне темнел коридор, одинокая свечка дрожала в руках молоденького русоволосого паренька, а далеко впереди сияли узоры на двойной двери покоев повелителя Хо. Послышались чьи-то осторожные шаги, и юноша успел спрятаться за одной из ширм с летящими драконами. В коридоре появился высокий силуэт в тёмных одеждах со множеством тесёмок и скрылся в комнате властителя земель.Интересно. Ворон заскользил по чужим воспоминаниям, уловил тихие вздохи по внезапно появившемуся в поместье иностранцу, запомнил имена, запомнил лица, запомнил всё то, что могло бы стать неплохим подспорьем в его новом предприятии.Ворон был древним, очень древним демоном, а всё древнее зло считается самым опасным. Никто не убоится рождённого на той неделе огненного ифрита, а вот карликового беса, которому около двух тысяч лет – пожалуйста. Возраст весьма важен, от него зависит не только степень страха населения, но и приобретённых за годы жизни способности. Ворон преуспел в одном – он был прекрасным паразитом. Непыльная работа, практически никакого риска, если заранее узнать о местных говорящих с духами, и море веселья. В годы предполагаемых обильных урожаев Ворон развлекал себя тем, что вселялся в сеяльщиков – и оттого годы сразу становились неурожайными. Весело было контролировать молодых влюблённых, стремящихся под сенью леса найти уединение, ещё веселее – заводить в болота или непролазные чащобы послов и гонцов. Ничего серьёзного, сплошные проделки – в родной роще за такое не особо уважали, хотя смеялись все после рассказов Ворона долго. Да... Теперь этот смех ему больше не услышать.Древние демоны должны оставить за собой тянущийся по страницам истории кровавый след. Ворон не придерживался подобной философии и искренне не понимал змееустов, что погребали под собой империи, или сирен, сотнями топивших корабли. Достаточно лишь постоянного страха и отчаяния – пускай даже всего от одного человека. Если разузнать о нём многое, то и в одном можно найти изрядный потенциал для нескучного демонического времяпрепровождения. Да и выбирать особо не приходилось. Счастье, что Ворон вообще смог добраться до столь богатого дома в таком состоянии. Он был наслышан о Роде Пепельных Драконов, но никогда не думал, что будет иметь с ним дело. И уж тем более не уличал его в кровожадности, хоть и знал о достаточно успешной борьбе войск Хо со всякой местной мелочью типа йети-шатунов* и лесных банши.Оставалось только как можно аккуратнее дотронуться до разума Кайоши Киши, младшего брата повелителя земель Хо, видящего сейчас беспокойные юношеские сны, проникнуть в ту его часть, что люди зовут душой, и тихонько залечь на время, чтобы затянулись нанесённые людьми под знамёнами с серебристо-зелёным драконом раны.***Кай проснулся поздно – впрочем как и всегда в это время года. Да и во все остальные тоже. Слегка гудящая голова и слабость по всему телу не стали неожиданностью – похоже, не проходило ни дня, в который бы Киши-младший чувствовал себя превосходно. С раннего детства отличающийся хрупким здоровьем, Кайоши был бесконечно рад тому обстоятельству, что Мироздание подарило ему старшего брата в лице Тоширо. Каким бы грубым он ни был с отцом, какие бы неприятности не наваливались на него в школе или позже, в связи с государственными делами, он был неизменно добр и мил со своим младшим братцем. Тоширо и Кайоши были похожи не только внешне – в цвете волос и глаз, в некоторых движениях, в привычке теребить верёвочки на рукавах – но и внутренне, в этой странной тяге к героизму и ненужному порой самобичеванию. Что и говорить – когда братья были маленькими, то частенько делили наказания за проступки, которые совершил лишь один из них. Братья Киши были словно близнецы с разницей в четыре года. Они любили одни и те же стихи, свет луны, любили рассветы, любили одинаковые блюда, любили дождь и звук падающих капель, разбивающихся о листья. Любили маленькие прудики на заднем дворе поместья, любили запах грозы и шорох старых свитков, любили шум реки на перекате... Всё делили, во всём соглашались, понимали друг друга и поддерживали во всём. Только...Он появился весной, года четыре с половиной назад, когда Кариото ещё руководил державой, а молодой Тоширо, наследник, повсюду сопровождал своего отца. Высокий, куда выше даже самого высокого воина из свиты Киши, смуглый, с синими, как бездна смерти, глазами, чёрными волосами и адской улыбкой. Кай готов был поспорить, что на его голове можно было нащупать рожки, а под обувью обнаружить копыта. Вылитый демон, ни дать ни взять. Пришелец, который через год уже сам вёл отряды воинской элиты армии Хо на бой с совсем распоясовшимися демонами. Анх’Тарр Инкарнадайн, получивший от Кариото титул военачальника, новый дом и новое имя – Юудэй Тарр. Человек, из-за которого Кайоши стал ненавидеть своего старшего брата. А заодно и самого себя.Как можно ненавидеть такого замечательного человека, как Тоширо? Который всю жизнь был на твоей стороне и всегда, всегда находил время, чтобы выслушать тебя? Очень просто. Достаточно всего лишь полюбить того, кто выберет этого замечательного человека, твоего родного брата, вместо тебя.Кайоши далеко не сразу осознал, что восхищение и любопытство по отношению к смуглокожему и бесцеремонному иностранцу уже давно перестали быть просто «восхищением и любопытством». А когда осознал – заметил, что сам Анх’Тарр выказывает знаки внимания Тоши. Это было несложно понять, особенно когда так тщательно наблюдаешь за предметом своего обожания. А Тоширо – глувый – он же ничего этого не видел! Совсем! Только злился ещё больше от шуточек, соскальзывающих с языка Юудэя, бесился, когда тот слишком пристально его разглядывал и приходил в ярость, когда узнавал, что ему придётся провести несколько дней с этим «чёртовым иностранцем» по воинскому заданию. И, стыдно признаться, это давало Кайоши надежду. Надежду на то, что Тарр заметит его. Но – тот тоже был слеп.День, когда Тоширо, жутко смущаясь, приполз к брату и рассказал о том, что Юу весьма чётко обозначил свои намерения, а сам Тоши – вот ведь странно – как-то даже и не против, Кай запомнил навсегда. Братья могли поделить всё – но поделить Тарра... У ткачей судьбы извращённое чувство юмора. Кайоши честно пытался порадоваться за брата и за новоявленного военачальника тоже, но сердце приказало не врать самому себе. И тогда младший Киши стал разрываться на куски: он укорял себя за жуткие мысли, проклинал Юудэя за то, что тот вообще умудрился появиться в их жизни, и как мог старался изгнать из сердца щемящее и жгучее чувство. Получалось плохо. Хорошо хоть, что ни Юудэй, ни Тоширо ничего не знали о привязанности Кайоши. Слепота влюблённых всё же иногда бывает на руку.Киши-младший заварил чай из корней мироцвета, и по горячей воде в прозрачном чайничке стали расползаться причудливыми узорами красные плети. Кайоши снова немного замёрз под утро, хотя с вечера вроде бы прикрывал окно... Юноша скользнул взглядом по тонким ставням и только тут заметил что-то странное на полу. Тёмные полоски, похожие на... кровь? Кай вскочил с места, мизинцем черканул по вязкой, начинающей застывать жидкости... Фиолетовая кровь? Да и пахнет вовсе не металлом, а чем-то пряным, словно какой-то душистой травой. А это что... перья? Кай аккуратно подцепил малюсенькое растрёпанное пёрышко, но оно в тот же миг рассыпалось чёрной золой. Что за чертовщина?Ворон зашевелился. Он совсем забыл об оставленной на полу комнаты крови... Придётся попробовать захватить контроль прямо сейчас, хотя бы на несколько минут.В глазах потемнело, как при солнечном ударе, Кайоши едва успел схватиться за столбик кровати, чтобы не упасть. А потом он начал тонуть. Воздух уходил из лёгких, и Кай никак не мог вдохнуть снова. Разум мутнел, в ушах стучала кровь, губы замерли в беззвучном крике – позвать на помощь младший Киши не успел. Горло обожгло огнём, спину словно полоснули два колючих кнута, и Кайоши провалился в темноту за своим рассудком. Ворон вытянул чужую руку, сомкнул-разомкнул пальцы, и ухмыльнулся чужими губами. Навыки никуда не делись. Теперь можно стереть с пола кровь и, может быть, даже выпить заварившегося чаю.