Часть 2 (1/2)
Пинстрайп давно заметил перемены в пасторе, но поначалу это его только раззадоривало. Демон много раз видел, как ломаются человеческие души, как сминается личность и вдребезги разлетаются все надежды и мечты. Тед сдается медленнее остальных. Что ж, тем слаще вкус победы. Демон растягивает удовольствие. Ему нравится эта пустота в черных как деготь глазах. Ему хочется играть с новой марионеткой вечно. Не доламывать лично, созерцать, как желание жить угасает в пасторе само по себе. И продлевать этот мучительный процесс. Аромазависимость Теда – чудесный рычаг, прекрасная больная точка. Тед сходил с ума от пьянящего аромата виски вперемешку с дорогим парфюмом. Пинстрайп с большим удовольствием наблюдал за тем, как на лице человека расцветает целый букет эмоций. И, конечно, успешно провоцировал Теда. Сокращал дистанцию во время прогулок, следил за пастором, настигал его внезапно, устраивая выездной сеанс ароматерапии. Тед смешно протестовал, упирался руками, ругался, фырчал как еж. Но едва длинные пальцы принимались ерошить черные волосы и пересчитывать позвонки – расслаблялся и как будто сбрасывал с плеч все тяготы.
Тед воспринимал это как очередную прихоть своего палача. Пинстрайп полагал, что дело только в эмоциональной подпитке. По-настоящему он обеспокоился Тедом совсем недавно. Это был обычный совместный завтрак. Тед сидел поодаль и вырезал зайчиков. Демон пытался уговорить вредного ребенка съесть хотя бы одну ложку каши. Спор за обеденным столом нарастал, отец и дочь никак не могли прийти к соглашению. Обстановка накалялась, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Тед не погрузился слишком глубоко в свои мысли. Один резкий взмах – и нож по самую рукоять воткнулся в ладонь.
Хорошо, что первый зайчик уже на тарелке, а второе яблоко еще в корзине. Пинстрайп погрузил ложку в кашу и пристально посмотрел на пастора. - Тед? Но тот никак не отреагировал на механический голос. Только молча потянул деревянную рукоятку и выдернул нож так спокойно, словно подобное происходило с ним каждый день. Алая кровь блестела на лезвии и каплями стекала из пореза. Завораживает. Как багровый закат.
Боль второстепенна. Важно лишь самообладание. Пастор глубоко вздохнул, медленно встал и, пошатываясь, побрел прочь из кухни. - Он заболел, - констатировала Бо. Решив, что достаточно помотала нервы папе, она сама взяла ложку и принялась уминать кашу, краем глаза поглядывая на зайчика. Демон оставил девочку заканчивать завтрак и беззвучно последовал за Тедом. Мужчина брел вдоль стены, оставляя на полу тонкую красную дорожку из капель. ?Аптечка наверху. Найти аптечку. Там бинты?, - билось в голове, заглушая прочий сумбур мыслей. Кожа, оттененная порезом, смотрелась мертвецки-бледно. Напускное спокойствие, восстановленное было после удара, грозило вновь лопнуть как мыльный пузырь. Узкий коридор в сумраке казался еще уже, давил на пастора со всех сторон. Ноги ощущались тяжело, словно закованные в кандалы. Тед оперся о стену, немного перевести дух. Мне не страшно. Мне ни капли не страшно. Половина пути позади. Осталось всего лишь преодолеть несколько ступенек, а там уже плевое дело. Стиснув зубы, Тед продолжил движение.
На середине лестницы у него закружилась голова. Он оступился и навалился на перила, перегибаясь через них. Чудилось, будто в череп залили расплавленный свинец, и сейчас он перетянет вниз и утянет на дно. Лестница под ногами задребезжала и покрылась рябью, словно поверхность озера. Полосы на обоях смялись, закрутились причудливой воронкой. Темнота сгущалась и подступала все ближе и ближе. Здоровой рукой пастор вцепился в перила. Лестница была крутая, ступенек в ней было далеко не несколько. Погибнуть-то он, может, и не погибнет, но кости переломает.
Черная тень мелькнула по стенам, и что-то крепкое схватило его под руки. Незримая сила рванула вверх. Последнее, что он успел заметить – горящее янтарным кольцо. Дальше – темнота.
Очнулся пастор на двуспальной кровати, укрытый знакомым полосатым пиджаком. Ладонь саднило, и что-то чуть покачивало ее, держа на весу. - Ты напугал Бо, - размытый голос Пинстрайпа звучал откуда-то слева. Тед осторожно повернул голову. Демон сидел рядом и тщательно бинтовал рану.
Ага, ну вот.
- Она не выглядела сильно испуганной, – отозвался пастор. Ледяная девочка вообще никак не отреагировала на эту неприятность.
Демон хмыкнул. Конечно, как же. - Тебя в детстве не учили обращаться с ножами? – язвительный тон. Не дожидаясь ответа, Пинстрайп с треском оторвал бинт от мотка и разорвал его на две части. Завязал вокруг ладони узел, затянул его покрепче, выпрямился. Янтарные фонарики сверкнули особенно ярко.
Тед закрыл глаза и постарался снова отключиться. Он улавливал носом тонкий манящий запах, исходящий от пиджака. Господи, этот демон – настоящая заноза в заднице. Ему что, некуда больше деть излишки заботливости? Так это совсем не смешно. Не смешно было и в первый раз, и во второй… И даже в третий. Да и во все последующие. Это издевательство.
Уйди. Уйди отсюда.
- Я бы сам мог обработать рану, - возражение запоздалое, но ожидаемое.
- Ты был без сознания. Издеваешься? – злобно рыкнул демон, понизив голос. – Скажи лучше спасибо.
- Я бы не умер, - опять возразил Тед и привстал, опершись на правую руку. – Ты сам мне гово… Резкий толчок в грудь уложил пастора в исходное положение. От неожиданности Тед закашлялся.
- А ты так жаждешь полного забвения? – хищный блеск янтарных глаз. Демон угрожающе навис над мужчиной, отчего тот сам посильнее вжался в кровать. - Маленький Эдвард хочет сложить свои полномочия?
Тед не сводил с демона взгляда. Напряженность выбивала его из привычной колеи. Контроль над эмоциями слабел. Ноздри предательски щекотало. Тед задержал дыхание, но это только позабавило демона - тот осклабился.
Насколько тебя еще хватит? Пастор не выдержал и полминуты. Тело заставило его сделать глубокий вдох, и это стало ошибкой. Дыши он чуть чаще и вдыхай меньше воздуха – опьянел бы не так быстро. А вот так – его сразу парализовало, и он уже не мог ни говорить, ни двигаться, ни спорить, ни отбиваться. Но у демона не было настроения играть с поверженным пастором. Он молча встал, набросил на себя пиджак.
- Оставайся здесь, - по щелчку пальцев в воздух взмыли три прислужника. – Дернешься слишком далеко – они выбьют из тебя всю дурь.
Черная фигура мелькнула в проеме, и дверь захлопнулась. Повисла звенящая тишина. И в тот момент Тед окончательно понял, что нужно бежать. Оставаться здесь и скормить себя этому подлецу нельзя. Его дочь страдает, а Тед молча потворствует этому. Где былые силы? Где запал? Ты добрался сюда ради чего? Чтобы остаться и наблюдать гибель? Чтобы до самого конца успокаивать себя оправданиями? Тебя ждет твоя жена, в конце концов, она ждет вас обоих! Во что ты превратился, Эдвард? Дождавшись позднего вечера, Тед вывел из строя надзирателей, осторожно выскользнул из дома и помчался в Эджвуд, к старикам.
…Было немного за полночь, когда он выбрался из пещеры, усталый и вымотанный. Левая ладонь болела. Тед осмотрелся. Хоть глаз выколи. Всюду беспробудная тьма. Дорога была отмечена только уже знакомыми светящимися цветками. Но их света явно было мало для уверенного перемещения. - Как некстати, - с досадой произнес пастор, снимая с головы налобный фонарь. Фонарь-то и стал причиной затянувшегося путешествия. Там, внутри, его хватило ненадолго: очередной не совсем удачный прыжок по бочкам закончился небольшим купанием, и вскоре луч заморгал и погас. Минут пятнадцать Тед промучился с ним, но безуспешно. А затем решил не сворачивать и пройти тоннели на ощупь. Это было опасно. Велик риск провалиться в очередную яму или наткнуться на тупик. В итоге Теду удалось выбраться из проклятого лабиринта - спустя почти три часа блужданий. За это время можно было сорок раз сдаться и вернуться в Красное Русло. Но Теда подстегивала все та же мысль – найти разбитый поезд. Найти стариков и разбитый поезд. Мужчина был уверен: там, внутри ржавеющей развалюхи, должны быть подсказки. Ближе к Чистилищу – ближе к выходу. Но дальше двигаться без света было уже крайне опасно. Если в тоннелях тебя подстерегали только тупики да бочки, то на открытой местности был шанс наткнуться на недружелюбных тварей вроде Маленькой Леди. Эта мразь черная, идеально сливается с общим мраком. Наткнешься – быть беде. Да и кто знает, какие еще ужасы бродят по этим землям, помимо нее. Тед мало изучил Проход. В погоне за дочерью как-то не представилось возможности, а после он не покидал Красное Русло. За такими размышлениями священник пришел к выводу, что лучше не торопиться и обдумать дальнейший план действий. Он присел около входа в пещеру, замотался в пальто и задумался.
Внезапно послышался треск. Тед напрягся. Рука рефлекторно потянулась к рогатке. Вдалеке появилась маленькая горящая точка. Она приближалась неуверенно, один раз даже погасла на несколько секунд. Мужчина вскочил на ноги и приготовился дать отпор кому или чему угодно.
Точка приближалась, свет становился ярче. Пастор сощурился, прикрываясь ладонью. Что бы это ни было, держаться настороже, не спускать с него глаз. Хрустнула еще одна ветка, совсем близко; зашевелились кусты. Луч света теперь бил точно в глаза.