18. Пути и лабиринты (Хранительница) (2/2)

– Так нужно. Я пытаюсь тебе помочь.

– Но лезть без спроса?!

– Я не хочу, чтобы ты умер!

– Все умрут. Есть у живых существ такая особенность.

– Что ж ты тогда за мной в ледяное озеро прыгнул, если такой философ? – напомнила Мирэлла сердито. Ее замутило так сильно, что пришлось лечь. – Ты мой друг, Эдер. Хоть ты и постинаго.

Он медленно повернул к ней голову и сипло выдохнул:

– Ты опять светишься… – а потом продолжил уже про себя: – Ты точно не превратилась в какую-нибудь там богиню?

– Прямо сейчас я хотела бы, чтобы это было правдой… Но нет, – отозвалась она с сожалением. Ее качало, словно она лежала в гамаке на корабле, идущем сквозь бурю. Мысли путались и ускользали, а тело заледенело. Мирэлла подползла к Эдеру поближе и обняла его поперек груди, впитывая его жар. – Наверное, если бы я была богиней, все было бы проще.

– Скажешь тоже. Где боги, и где простота? – Эдер с трудом выпростал здоровую руку и тоже приобнял ее за плечо. – Но ты такая красивая сейчас… Для богини было бы в самый раз.

– Если бы я была богиней, я бы сказала тебе: ?Исцелись!? – и ты бы тут же выздоровел. Вот так, – она коснулась его лица, заставляя закрыть глаза, и тихо велела: – Спи, Эдер. Спи, мой дорогой. И проснись здоровым.

И он действительно заснул – на этот раз глубоко и крепко. А Мирэлла продолжила шептать, вовсе не уверенная, что не бредит сама:

– Если бы я была богиней, я бы стерла с твоей души все шрамы, как стирают дорожную пыль. Я бы велела твоей крови бежать по венам быстрее, я приказала бы твоим глазам снова увидеть все краски дня. Я зачаровала бы твою душу, и она выпустила бы из твоей спины крылья, как ветки весной выпускают листья. Я бы вдохнула всю твою боль, не оставив тебе ни капельки, и вместо нее выдохнула надежду. Я умыла бы тебя радостью, я одела бы тебя счастьем… – Она замолчала, глотая слезы, а потом продолжила: – Но я всего лишь смертная, Эдер. Все, что я могу, это отдавать тебе часть своей души и поить тебя своей силой… Может быть, ты напьешься допьяна, до похмелья. И тогда поймешь мою жажду, начнешь жаждать сам и будешь жить свободой, хотеть ее еще и еще. Только она даст тебе новый путь… Или сломает тебя окончательно. – Мирэлла всхлипнула и крепче прижалась щекой к его груди. – Но я верю, ты станешь сильнее, поймешь, кто ты, и чего ты хочешь. И будешь светиться сам…

Стук сердца под ее ухом стал размеренным, свистящее дыхание очистилось. Тело оставалось горячим, будто натопленная печь, а огонек его сущности горел все еще слабо, но Мирэлла уже видела, что Эдер будет жить. Какое-то время она продолжала вливать в него энергию, а потом разорвала контакт и тоже уснула.

Охотники вернулись с роскошной добычей – тремя молодыми скульдрами. Горячий мясной бульон оказался весьма кстати и быстро поставил на ноги и Эдера, и Мирэллу. Трехдневная передышка неожиданно сослужила всем добрую службу – они как следуют отдохнули, и дальнейший путь оказался куда более легким.

– Наверное боги все же смирились с тем, что мы выживем, – с удовлетворением вздохнула Мирэлла, пока они отдыхали у полуразобранного выхода из подземелий, ведущего в залы Тейр Эврона. – Приятно думать, что мы их обскакали.

– Или они не стали есть себя прямо сейчас, а оставили про запас, как вкусный сухарик. Сообразили, что ты неплохо решаешь их проблемы, – хмыкнул Эдер.

– Из всех твоих идиотских шуток эта – самая идиотская, – осуждающе покачал головой Стоик.

Эдер не стал ввязываться в спор, лишь пожал плечами. Мирэлла подумала, что он вовсе не шутил, и по ее хребту пробежал мороз. Не в ее правилах было беспокоиться о вещах, изменить которые она не властна, но неприятный осадок от этой фразы все равно остался.После суток отдыха в ?Небесных саженцах? они отправились в Каэд Нуа.

Еще ни разу Мирэлла настолько остро не ощущала, что возвращается домой. Первым делом она отправилась смотреть, как устроили Велу. Ключница приказала превратить одну из гостевых комнат Брайтхоллоу в детскую и вызвала из соседней деревни кормилицу – пухлощекую и добродушную человеческую женщину. Собственный ребенок Кристы, так ее звали, родился пусторожденным и недавно умер от какой-то нелепой случайности. Криста уже отгоревала свое четыре месяца назад, когда он родился, и сейчас просто лучилась от счастья, прижимая к себе чужую малышку. Мирэлла с удовольствием зарылась носом в теплую пушистую макушку Велы, а потом отстранилась и радостно рассмеялась:

– Ну вот, мы обе дома. Здорово, правда?

Та весело и беззубо разулыбалась ей в ответ. А Мирэлла побежала в свой зверинец, перецеловала и перегладила каждого питомца, и только после, с чувством выполненного долга, отправилась раздавать распоряжения по поводу приготовлений к завтрашнему празднику.

Ключница и прислуга расстарались на славу: пиршественный зал заливал яркий свет факелов и магических огоньков, стены покрывали гобелены, пестрые флаги и вымпелы Дирвуда, Хватки и Каэд Нуа, а воздух звенел от бравурных мелодий в исполнении сразу семерых музыкантов. Кроме своих спутников Мирэлла пригласила отметить ее новую победу командора Клайвера, маршала Форвина и старост ближайших деревень. И объявила им, что с Наследием Вайдвена покончено. Она опасалась, что ей снова не поверят, готовилась объяснять и убеждать, но Хвита, староста Болдхилла, задумчиво почесал затылок:

– Мы с женой что-то почувствовали с месяц назад. Странное, ни на что не похожее. И Тома, наш кузнец, признался как-то за кружкой пива, что у него было так же. Значит, вы действительно это сделали, ваша милость? Наказали грешника, умилостивили богов и те нас простили?

Мирэлла решила, что так понять, что с ними произошло, дирвудцам будет проще, и кивнула.

Ей давно не было так хорошо и спокойно, как в этот вечер – она много смеялась, много пила и танцевала – и с Каной, и с Хиравиасом, и со Стоиком, и даже с Алотом, хотя тот сперва отнекивался и краснел. А Эдер пробормотал что-то про ноющее колено и отказался от приглашения. Он весь вечер помалкивал, на удивление мало пил, лишь дымил трубкой и отрешенно разглядывал гобелены. Мирэлла решила, что поговорит с ним завтра, и общалась с теми, кто этого хотел.

– Домой… – Сагани с удивлением крутила головой, все еще не веря. – Сперва объемся вильегита… это квашеные ласты моржа, ужасно по ним соскучилась. Потом всю ночь буду заниматься любовью с Каллу. А потом неделю буду болтать с детьми, валяться на шкурах и ничего не делать.

– Да, я тоже вернусь, – с усмешкой кивнул Кана. – Рауатай должен выбираться из изоляции. За пределами наших земель столько поучительного, интересного и полезного!

– Думаешь, Дирвуду понравится, если сюда хлынут вооруженные до зубов аумауа? – хрипло расхохотался Стоик. Он был весьма пьян и, кажется, останавливаться на достигнутом не собирался. – А, впрочем, плевать… Кровь тешит всех богов, не только эту проклятую шлюху...

– Ваэлю не нужна чужая кровь! – запальчиво воскликнул Хиравиас. – По крайней мере, никто не может обвинить его в этом прямо. А ты, Стоик, прямой, как твой паленый посох. События могут пойти тысячью разных путей, а ты кроме войны ничего не видишь

Паледжина громко и презрительно фыркнула:

– Тысячью? Ты ничего не смыслишь в политике, орлан. Войны не избежать… Вопрос лишь в том – как скоро она случится, и кто одержит в ней верх.

В спор включились Клайвер, Форвин и пара захмелевших старост. А Мирэлла повернулась к Алоту и негромко спросила:

– А что собираешься делать ты?

– Искать. Пытаться кое-что исправить… – отозвался тот печально.

– Но разве ты не можешь сделать что-то уже для себя? Теперь, когда Изельмир замолчала, твоя жизнь – это только твоя жизнь.

Алот одарил ее долгим странным взглядом, потер ладонями лицо и вздохнул:

– Знаешь, оказывается, совесть может докучать почище, чем Изельмир. Я помогал вершить зло. Это не дает мне покоя. И до тех пор, пока не замолчит совесть, его не будет.

– А ты, Эдер? – повернулась к нему Мирэлла. – Чего хочешь ты?

– Не знаю. Я еще думаю, – пожал тот плечами все с тем же отсутствующим видом.

– Ты мог бы остаться, – предложила она мягко, чувствуя, как бешено начинает колотиться ее сердце. – Из тебя получился бы хороший начальник гарнизона. Деревни всегда будут нуждаться в защите, помощь такого хорошего воина, как ты, мне бы пригодилась.

Эдер посмотрел на нее и, наконец, улыбнулся:

– Спасибо. Над этим я тоже подумаю.

Мирэлла улыбнулась в ответ:

– Хорошо. Тогда поговорим попозже?

Эдер отвел глаза и ответил невпопад:

– Здесь очень хорошо…

Тем временем, Хиравиасу наскучил спор, и он снова потащил ее танцевать. Праздник продлился далеко заполночь.

А утром, когда она вышла из своих покоев в Брайтхоллоу, увидела, как Джоун, служанка, прибирается в комнате Эдера. Мирэллу вдруг замутило от предчувствия. Она почти подбежала к открытой двери и хрипло рявкнула:

– Где он?!

– Ушел, еще на рассвете, – моргнула та непонимающе. – Я еще удивилась, что так рано.

– Прости, я не хотела на тебя кричать. – Мирэлла вздохнула. – Он ничего не просил передать?

Она окинула взглядом комнату и увидела начищенные, аккуратно развешанные на стойке доспехи, в которых Эдер вернулся из Тейр Эврона, и зацепленный там же за перевязь меч Шепот Йенвуда, что так хорошо лежал в его руке все эти месяцы. И поняла, что уже знает ответ.

– Нет, – помотала головой Джоун. – Попрощался только, вот и все.

Мирэлла проглотила колючую горечь в горле и побрела прочь. Она ведь сама пожелала ему свободы, так ведь? Эдер был прав, что не принял ее предложение – ему нужно искать свой путь. И она даже догадывалась, почему Эдер не попрощался: скорее всего, опасался, что Мирэлла сможет его переубедить. Так почему же ей было так невыносимо грустно и обидно?

Спутники покидали ее один за другим. Вслед за Эдером, так же молча и незаметно, ушла Скорбящая Мать. Кана и Хиравиас отправились в дорогу вместе, и оба сияли радостным предвкушением. Сагани распрощалась с ней со спокойным удовлетворением во взгляде. Глаза Стоика горели мрачной обреченностью, а Паледжины – тревогой. Но все они одинаково спешили по самым важным для себя делам.

Дольше всех гостил Алот. Он словно почувствовал охватившую ее грусть и все это время старался находиться рядом. И от его дружелюбного молчания ей и вправду становилось легче. Но в конце концов засобирался в дорогу и он, и при этом гораздо больше напоминал Стоика, чем ей хотелось бы.

– Если тебя вдруг занесет в Дирвуд – заглядывай в гости, – попросила Мирэлла, обнимая его на прощание. – Здесь тебя всегда ждут и всегда будут тебе рады.

Лицо Алота просветлело:

– Это… очень вдохновляет. Но для того, чтобы вернуться, сперва нужно уйти, не так ли?