Часть 9 (2/2)

Когда же до него дошло, что свободы он хочет лишь для себя, и ничем не ограниченной? Не родился же он агрессивным фанатиком, сродни воинствующему исламисту, готовому отсекать головы всем, кто вздумает помешать ?правому делу?. Так когда он стал таким? Может быть, после Второй Мировой войны, когда полученная прибыль помогла ему не только восстановиться после Великой депрессии, полностью рассчитаться с долгами, - но и самому стать кредитором для всей Европы? Нет, раньше, намного раньше. Джонс напрягся, вспоминая. Перед внутренним взором проносились смуглые, сильные, грациозные люди в пёстрых одеждах, ритуальные костры, звуки барабанов – даже запах курений долетел сквозь время. Ну конечно. Разве могут быть чистыми помыслы тех, кто коренное население загнал в резервации, словно в лепрозорий? Именно тогда?..

- Чего ты хочешь от меня добиться, Сноуден? – наконец, выдавил Америка. – Я пробиваюсь в жизни любой ценой. Я слишком многим рисковал когда-то, чтобы уступить теперь. Даже ради идеи…- Которая была для тебя всем.- Больше не будет, - Альфреду вдруг стало не по себе, будто даже холодно в душной комнатёнке. Едва заметная горькая усмешка на миг искривила рот. – Не нужно так смотреть, Россия.Эдвард резко обернулся и обнаружил, что Иван сидит рядом с ним.

- Вы… - явная радость не укрылась от Альфреда.- Здравствуй, Эдвард.- Давно вы здесь?- Я думаю, - вмешался Альфред, - с тех самых пор, как я решил отправить тебя к праотцам. Как же ему не проследить, чтобы с драгоценным подопечным ничего не случилось.

- Вы ему помешали? – Сноуден внимательно вглядывался в лицо русского.

Иван покачал головой:- Прежде всего, он сам сделал свой выбор.

- Че-его? – с делано презрительной интонацией протянул Альфред.

- Того. Это ты не смог его убить. Потому что тогда убил бы сам себя. Ты ведь не дурак, Альфред. Сообразил, что этот человек значит для тебя.

- А для тебя? – поддел Америка. Россия, не обращая внимания, пояснил Эдварду:- Когда ты сказал ему: ?я такой же, как ты?, - он и вправду увидел самого себя. Инстинктивно надавил тебе на шею, но это вызвало только потерю сознания.

- Раша! – не своим голосом выкрикнул Джонс. – Прекрати сейчас же! Я ненавижу этого предателя! Да я его прямо сейчас в порошок сотру…

- Ты сам понимаешь, что ни сейчас, ни когда-либо ещё.

- Сволочь!- Может быть. Но и ты прекратил бы сам себя обманывать.

- Я тебе этого так не оставлю! – пообещал Джонс, резко поднимаясь со стула. Очки не удержались и слетели на пол, и на мгновение Иван и Эдвард смогли увидеть прищуренные, словно от боли, глаза американца. Но только на мгновение. Он так же резко наклонился, поднял очки и водрузил обратно. – Думаешь, переиграл меня, Россия?!- Делать мне больше нечего, - хмыкнул Брагинский.Джонс воинственно упёр кулаки в бока:- И кто себя обманывает?! Об этом все твои помыслы. Сноуден, ты хоть понимаешь, что ты – лишь пешка в этой игре? Которая началась ещё до твоего рождения.Эдвард задумчиво переводил взгляд с одной страны на другую. Потом изрёк:- А вы понимаете, что всё это не имеет значения?- А я в тебе не ошибся, - улыбнулся Иван.

- Да ну вас к чёрту, - заявил Альфред, который тоже всё прекрасно понял. – Спелись за моей спиной и думаете, что всё это вам с рук сойдёт?! И не делайте вид, что хоть сколько-то за меня беспокоитесь.- А теперь, может, сядешь и мы поговорим нормально? – миролюбиво предложил Россия.

- О чём мне с вами можно говорить? – Америка изображал высокомерие довольно удачно, но едва заметные горькие нотки в голосе заставляли сомневаться в его подлинности.

- Ради Бога, сядь, наконец, - нахмурился Иван. – Ты же способен здраво рассуждать, Альфред, мы оба это знаем. Но ты позволяешь манипулировать собой кучке взбесившихся от жадности и маразма обезьян, от которых и не пахнет национальными интересами. Неужели тебе так удобнее – когда решают за тебя?- А то за тебя не решают, Раша!

- Меня хотя бы не подставляют по-чёрному. Твои нынешние правители не вечны. А то, что они сделали с тобой, обернётся против тебя. Потому что на твою защиту не встанет никто.- Ну конечно! Уж я не сомневаюсь, что ты первый накинешь мне петлю на шею. Только это ещё скорее случится, если я хотя бы прислушаюсь к тебе.- Ты уже слушаешь, - улыбнулся Брагинский.

- Послушайте, Альфред, ведь Иван прав, - вмешался Сноуден. – Вы сами знаете, что наше правительство подставляет вас. Так, как не подставляли ещё никого. И уже не первый десяток лет. Все эти военные провокации, ?цветные революции?, бомбёжки, прослушивания… Вы хоть понимаете, что нас ждёт, если ситуация выйдет из-под контроля хозяев?! Вас – и ваш народ! – обвинят во всех бедах, на вас повесят всех собак, и у каждого найдутся к нам претензии. Нет уже таких, не осталось, у кого бы не было к нам счёта. Вы это понимаете?Альфред не успел ответить – в кармане запел мобильный телефон. Разумеется, ?Доброе утро, Америка?. Не скрывая раздражения, Альфред выхватил телефон и ответил:- Да?!

- Что ?да?? – в голосе босса сквозило недовольство. – Ты сделал, что от тебя требовалось?Американец едва сумел проглотить большой комок чудовищных ругательств.- Нет.- Почему?- Невозможно.

- Что значит ?невозможно?, Альфред? – начал закипать президент.

- То, что подозрения падут на нас. И на вас – в первую очередь, - Иван и Эдвард могли поклясться, что в голосе Альфреда засквозило едва заметное торжество. – Вы отдали это распоряжение, не подумав о возможных последствиях.- Ты забываешься.- Вовсе нет. Просто трезво оцениваю ситуацию. И на вашем месте не порол бы горячку. Если Сноуден сейчас погибнет, пусть даже подавившись косточкой от вишни, пусть даже чай ему не в то горло попадёт, - кто угодно заподозрит ваше вмешательство. А уж если это будет пуля или нож… Нет, нет, мы должны сейчас наоборот – оберегать его, как зеницу ока!

- Всё ясно. Вернёшься – поговорим, - ответило начальство голосом, не предвещающим ничего хорошего, и в ухо ударили частые гудки.