Глава 2. Повседневные эпизоды (1/2)

— Спасибо за компанию, мисс Уэллс, — громко произносит на прощанье начинающий жиголо в заурядной зелёной шляпе.Дверь дома напротив кто-то открывает изнутри, незаметно подглядывая из-за шторок оконной створки, но куртизанке плевать: она оборачивается, потому что нечасто ей удаётся услышать в свой адрес такое вежливое и уважительное обращение в искреннем тоне.Какое угодно, но только не воспитанное "мисс".Поглядев на своего спутника и компаньона, она не может сдержать улыбки и триумфально входит в жилище, нарочно игнорируя искреннюю неприязнь от открывшего дверь человека.Честное слово, будь у него возможность и сила духа, точно бы плюнул в лицо,— игривые мысли на немногочисленных ступенях.Едва девушке удаётся перевести дух от прогулки и пройти в сторону гостевой лестницы, как от неё раздаются стремительные шаги и взволнованный голос:— Шарлотта, прежде всего — это была ошибка! — на весь дом завывает хозяин, щеголяя в одной ночной рубашке и немудрённом чепчике в качестве шапки.— Ты говоришь о моей сестре? — сдержанно и остранённо. — И как, совершил задуманное?

Вопрос вовсе не требует ответа, он риторический, ведь они оба знают, о чём идёт речь, и ответ также известен обоим.Уэллс не хочет этого показывать, но внутри у неё глубокая обида и злость: её же содержатель опорочил невинную сестрёнку своей мисси, а теперь силится загладить вину пустыми извинениями.— Да, — нарочито уверенно, но в тоже время до омерзения трусливо, парирует Говард.Прислужница Венеры закинула в рот кусочек свежего яблока. Будто пытается показать, насколько ей "всё равно" на произошедшее.— Это стало ошибкой лишь после, — от досады расхаживая по широкой комнате.— Это всё — результат твоего ужасного поведения, — говорит не моргая, в то время как лицо мужчины начинает приобребать неестественно-болезненную бледность.Ой, ну надо же, какие мы грозные. Чувствую себя так, будто стою перед папочкой и он сейчас меня по попе раз ударит, чтобы сбить спесь. Ты давай ещё ножкой недовольно топни, Джордж. Ей-Богу...— Я уезжаю, закажи карету, — всё, что смогла ответить Шарлотта, лениво дожёвывая фрукт.— Это ничего не значило.Блистательно, теперь он ещё и давит на жалость, делая непричинное лицо. Люцифер, упокой его душу в своих жарких объятиях, ни то я придушу это создание балдахином своей кровати.— Всё время там я думал о тебе! — продолжал сокрушаться богач. — Прошу тебя, я обезумел от любви. Не покидай меня. Не выставляй меня глупцом перед всеми! — едва ли не плача, опустившись на колени.Шарлотта направилась ближе к лицу своего хозяина, подпитывая внутреннюю ярость.— Это беспокоит тебя? — в глазах — жалость к ничтожности этого человека.

— Не в моих силах заставить тебя любить меня, просто останься. Я дам тебе всё...Глаза баронета красные, как если бы он плакал несколько часов напролёт без устали.

— Я прошу лишь о доверии, — великодушие всё же пришло в сознание ревнивой мисси.— Я доверяю тебе, я верю.

Короткая пауза, означающая временное шаткое перемирие.— Прошу, ты пробудила змея, — возбуждённо произнёс Говард, сминая в руке рубашку.

— Змей был плохим. Не желаю его видеть, — соблазнительница привстала и проплыла в направлении кушетки.— Он так сожалеет. Он хочет лечь на... покаяться.

Джордж пытается быть максимально мягким, а потому использует заискивающие фразы.— Что же он мне подарит в знак раскаяния? — почти что безразлично спрашивает Уэллс, включая расчётливую жилку своей профессии.— Кольцо. Из золота с жемчугом, — мужчина стал нервно потираться коленями о ковёр.— И игровые счета оплатит?— Да. Да, все.Шарлотта села на кушетку полулёжа, одной рукой прихватывая обивку мебели, а другой касаясь полов платья.— Позволю ему отведать фруктов.Ловкие пальчики приподнимают пышные юбки, как бы давая разрешение на свободу действий.Негласное дозволение.В коридоре большого дома до омерзения громко раздаются страстные стоны любовников.

Хэксби слышит каждый из них, особенно — звучные стоны Шарлотты. Выкривающие имя его работодателя. Такие неправильные, пискливые, противные и фальшивые, что худая рука сама невольно захлопывает дверь, а её хозяин сдерживает рвотные позывы.Разумеется, какое-то дерево не способно изолировать набожного работника от громогласных возгласов этих слуг бесчестия.***После нескольких часов изнурительных ласк и удовольствий, баронет Говард спутился в кабинет лакея, чтобы уладить финансовые дела.Всё так же в ночнушке и чепчике он вошёл в открытую входную дверь.— Тебе не понять, каково это: быть с такой, как Шарлотта. Такое благо для избранных, — в преподнятом настроении начал Джордж, войдя в помещение. — Тут некоторые её счета — оплати.— Тут больше пятидесяти фунтов, - ошарашенно заключил финансист.— Да, она очень плохой игрок.Раздалось короткое молчание, но голосом змея девственник вскоре решил его нарушить.— Господин, вы можете ошибаться, что в числе избранных.— О чём ты? — опасливо спросил хозяин дома.—Об ирландце, что провожал её. Там был не только поцелуй, — фраза сочилась прямым намёком и акцентом на ней.Мужчина не собирался отвечать что-либо, находясь в ступоре, потому просто ушёл.В комнате лакея наступила долгожданная тишина, которой, однако, было суждено исчезнуть из-за нарушевшей её особы, что меньше всех в этом мире симпатизировала Томасу.К нему в кабинет зашла Шарлотта.Он знал, что это она, поскольку только при её присутствии в помещении может настолько отвратно пахнуть духи.— Мистер Хэксби, вы должны помочь мне с простынями, — она произнесла это с насмешкой, не иначе.Мужчина даже не поднял взора на обращение к нему.— Для решений подобных вопросов у вас есть служанка Сесилия. В мои обязанности не входит кровать и прочие мелочи, — нервозно произнёс служивый.— Быть может вы правы. Однако, если не выполните моё поручение, то я передам Джорджу, что его работник отказывается выполнять желания его дорогой дамы.Дорогой дамы? Хах, что за фарс?! Она и пенса не стоит со своим прогнившим телом и душой.— Я выполню вашу просьбу, дрожайшая мадам, — яд так и сочился из его уст, не скрывая презрения от её победы над ним.В обращении не было ни капли веры в собственные слова. Он лицемерил и делал это без зазрения совести.— Отлично. В таком случае, пройдём в спальню, — девичья рука вытянулась в приглашающем жесте.***Помещение по-прежнему хранило в себе запахи и цвета недавних сладострастий. Разумеется, ментальные. На деле же заподозрить какие-либо действия в комнате помогали лишь разбросанные по периметру перья из многочисленных подушек, свидетельствующие о страстном времяпрепровождении.Шарлотта торопливо прошла в сторону кровати, а затем подала свой тоненький пошлый голосок:— О, ну надо же. Вы только поглядите, — стройный пальчик потянулся в глубь простыней. — Это же семя вашего господина, мистер Хэксби.Глазам Томаса была предоставлена возможность лицезреть на редкость мерзостную картину: куртизанка и вправду касалась своими конечностями семенной жидкости его работодателя.— Стоит ли мне напоминать, что он является и вашим хозяином? — превозмогая брезгливость, спросил лакей.

Ещё один риторический вопрос. В копилку к остальным.—Да ладно, какое это имеет значение, если я не против быть его ночным светилом? — девушка присела на край кровати. — Хмм, прошло не больше пяти минут. Как думаете, мистер Хэксби, она ещё тёплая?

Огонёк в тёмных глазах разгорелся с новой силой, и девушка потянулась грязным ротиком в сторону эякулята своего содержателя.

Её губы уже почти что коснулись мутной смеси, как вдруг Томаса скрутило пополам и он опустошил измученный желудок в пустующий ночной горшок, который так кстати оказался рядом.Недавно съеденный обед теперь покоился нелицеприятной жижей в фарфоровой посудине, а горло жгло от желудочного сока.Ну, этого следовало ожидать хоть когда-то. Видимо, нужен был повод в лице омерзительной потаскухи.Разумеется, эти мысли покоились лишь в голове мужчины. На деле же он, судорожно глотая слюну, ответил:— В вас осталась хоть капля чести или нравственности?

— Нравственность возникла вместе с пороком, так что одно от другого ушло не сильно далеко, мистер Хэксби.Уэллс была довольна реакцией этого доходяги, поскольку шоу требовало оплаты, и лучшая для неё - страдания человека, стоящего напротив.— Как же вы жалки... И каково заниматься всякими непотребностями с каждым, кто заплатит хоть шиллинг?

— Многие знатные женщины настолько порочны, что?ложатся в?постель?с?теми, с?кем не?хочется проснуться, поэтому не пытайтесь осквернить род моих занятий.

— Вам самим не совестно выгараживать постыдные действия?

— Бесстыдство?- не?порок, порок - ваш дорогой стыд!— Я... я более не намерен продолжать разговор, который не имеет смысла, —напоследок произнёс Хэксби, вмиг обернувшись и захлопнув за собой дверь, оставляя Шарлотту в негодовании.