Часть 9 (1/2)

- Кажется, мне ещё никогда не было так хорошо! - едва не падая с ног, восклицает Кристина, как только они выходят за ворота гостиницы. Американцы провожают девушек взглядами, обещая снова приехать, машут, кричат им что-то вслед, охмелевшие, но только Ольсен тихо улыбается, просунув голову между чугунными прутьями. Он смотрит на Ульрику, не в силах перестать вспоминать её обещание приехать, когда ещё не созданная группа станет всемирно известной. И, чувствуя его взгляд, Круспе время от времени поворачивается, украдкой кидая взгляд на длинную фигуру норвега, которая становится всё меньше и меньше. Но Олив, идущая с ней за руку, ревниво стискивает пальцы Ульрики, не желая, чтобы эти парни возвращались.- А я немного выпила, и мне теперь хочется орать песни, - нараспев говорит Паула, и так громко, что Катрина в ужасе прижимает палец к тонким губам.- Ори, - усмехается Тильда, зная, что подвыпив, Паула может выкинуть что угодно. Не то что Линдеманн - едва доза алкоголя превышала чайную ложку, девушка начинала чувствовать невероятную усталость во всём теле и валилась, едва не теряя сознание, чем очень огорчала подруг.- Затыкайте уши, - так же развязно командует Паула, закинув руку на плечо пунцовой от смущения Катрине, и запевает дурным голосом:- И снег, и ветер,И звёзд ночной полёт…Меня моё сердцеВ тревожную даль зовёт.... - в хмельном голосе смутно слышатся отзвуки приятного тембра, и Кристина с любопытством поворачивается на звук незнакомого языка, на котором Паула поёт с таким сильным акцентом, что слов почти не разобрать.

- Это она на русском поёт, - объясняет Тильда, пока остальные девушки давятся смехом, и подхватывает густо и сильно:- Пускай нам с тобой обоимБеда грозит за бедою,Но дружба моя с тобоюЛишь вместе со мной умрёт, - её акцент ещё сильнее, и от этого низкий сочный голос звучит почти смешно. Вино из беседки отшибло всю стеснительность Линдеманн, и удивлённая Кристина не может не заметить одобряющий взгляд Ульрики, направленный на Тильду.

- На русском? - Кристина отпускает влажную ладонь Тильды, и через спину смотрит на заливающуюся Паулу. Вместе у девушек получается почти хорошо, и если бы они отчетливей проговаривали слова, песня звучала бы ещё лучше.

- А она в Москве целый год жила! - Катрина пытается перекричать певиц, и Паула кивает, на мгновение прерывая песню.

- В Москве? Как здорово... - почти с завистью выдыхает Кристина, не выбиравшаяся дальше Берлина, - и как там?

- Даже похуже, чем у нас, - Паула чуть охрипла, - но я тогда маленькая была, в школу там ходила. Забота у нас простая,Забота наша такая —Жила бы страна родная,И нету других забот! - тут же забыв о слушательнице, выдаёт она высоким сопрано, но в конце немилосердно фальшивит, уходя почти в бас.

- Мне тогда семь лет было, - беззаботно вспоминает Паула, подходя ближе к Кристине. - Я, правда, почти ничего не помню. Но мы там русский учили, кое-что да застряло. И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт…, - почти нежно мурлычет она строчки припева, и Кристине кажется, что незнакомый язык звучит очень мелодично и куда приятнее лающих немецких сочетаний.

Кристина едва собирается открыть рот для нового вопроса, но Паула резковато её останавливает:- Только не проси, чтобы я сказала что-то на русском. Я только эту песню помню, и всё. И так же, как в жизни каждый, любовь ты встретишь однажды. С тобою, как ты отважна, сквозь бури она пройдёт, - явно на что-то намекая, поёт она финальные строчки и обнимает Катрину. Но не знающей русского Кристине намёк совсем непонятен.

- Ульрика, а ведь когда мы станем знаменитыми, мы поедем в Москву? - спустя несколько секунд молчания канючит Паула, и Круспе, ставшая доброй после танцев и тисканий, кивает, пристраиваясь с другой стороны, и тут же даёт знак замолчать, указывая на идущую впереди Тильду.

- Хра. Ните. Друг. Друга

От Боли. Сердца, - разрывая слова, декламирует Линдеманн себе под нос, и кусочки слов, подчинённые неясному, но ритму, кажутся Кристине похожими на тиканье часов.

- Здесь должны быть гитарные риффы, а ближе к "Боли сердца" завывания на соло-гитаре, - отметила Ульрика себе под нос, но её никто не услышал.

- Ибо. Время. Что вы. Будете. Вместе.

Скоро. Течно. - Никто не решается отвлекать Тильду, пока она поёт, не боясь компании. Кристина хочет подойти, но Паула тянет её за руку, боясь, что Лоренц спугнет нашедшее на Линдеманн озарение.

Но Тильда, столкнувшись с Кристиной, заглядывает в её удивлённо-любопытное лицо и бросается обрывками слов:- Ибо. Даже. Если вы.

Многие. Годы. Рядом.... - и загадочно замолкает, взяв растерянную Кристину за подбородок. И, запечав её сухие после вина губы лёгким поцелуем, оканчивает:- Когда-нибудь. Они.

Вам. Покажутся. Минутами.

- Ско-орбь, - заливаются в вечерней темноте Ульрика и Паула, давая Тильде идею для припева.

- Скорбь! - Тильда кричит в тёмное небо, задрав голову, и Кристина, совсем смущенная, примыкает к наблюдающим, которые идут позади.

- А вот здесь я отчётливо слышу клавишные! - Ульрика уже не сдерживает своих идей, а Тильда впервые в жизни не прерывает её.- Б-ды-дыщ, - Катрина встаёт следом за певицей, отстукивая пока ещё неясный ритм на своих бёдрах. И подруги впервые не усмехаются, когда видят, как Шнайдер что-то настукивает. Будущая ударница стучала на всём, что могло издавать звук, и овладела этим так хорошо, что собственных ног ей хватило, чтобы запомнить ритм.

- Ско-орбь, - завывают гитаристки, запомнив, что в будущем встанут на подпевку. Ульрика даже пытается напеть своё соло, но получается совсем неважно, и Круспе замолкает, зардевшись. В отличие от Тильды, которая поворачивается к ним, идя спиной вперёд, и поёт финальные строчки:- Хра. Ните. Друг. Друга

От одино. Чества. Вдвоём.

- Бды-бды-дыщ, - Катрина до боли ударяет себя по бёдрам и задирает руки вверх, как будто сжимает в кулаках барабанные палочки.

Тильда замолкает, с удивлением глядя на остановившихся подруг. Паула переминается, хитро улыбаясь. Олив, ничего не понимая, наблюдает за происходящим. Кристина, не в силах переварить неожиданный поцелуй, прижимает дрожащие пальцы к губам. Шнайдер замерла, подняв руки, но лицо её быстро меняло своё выражение с торжествующего на растерянное. И только Ульрика внимательно и спокойно глядела на Тильду, предлагая ей самой прервать молчание. Девушки застывают на дороге очаровательной скульптурной группой, которой разбирающийся в искусстве человек дал бы соответствующее название из греческой мифологии.

- Девочки, так это что же получается, - не зная, куда себя деть, Тильда в поисках поддержки обводит взглядом замерших в немой сцене подруг, - мы только что написали песню?

Ульрика кивает тем же королевски-снисходительным жестом, понимая, что лишним будет ещё что-то объяснять. Паула быстрее всех скидывает оцепенение и бросается Тильде на шею.

- Если есть песня, значит, будет группа! - щебечет она оживленно, оглушая растерянную певицу. Ещё сегодня утром Линдеманн божилась, что никогда не будет выступать, но алкогольные пары решили всё за неё, выдав целую песню. Случайностью это никак нельзя было объяснить.

- Ну тогда... - она снова оглядывается, понимая, что отнекиваться уже поздно, - пойдёмте репетировать?

"Заодно и родители узнают, чем я буду заниматься", - утешает она себя, странно - втайне боясь, что фрау Бригитта не оценит их музыку и запретит подругам показываться в Шверине.

Но подруги не видят насупленного, почти расстроенного лица Тильды. Они не могут совладать со своими чувствами, ведь до того, чтобы объявить о создании группы, осталось совсем немного.

- Как здорово, что мы не забыли взять гитары! - Паула хватает Ульрику и Оливию за плечи и повисает на них, поджав ноги.

- А как же я? - пристаёт Катрина к Тильде, шепча спиртным дыханием ей в ухо.

- Мы дадим тебе тазик! - находится Оливия, не имеющая ничего против ночных экзерсисов.