Глава 10 (2/2)

Массивная дверь открывается, и Питер расслабленно заходит в помещение, приковывая к себе взгляды. Спокойно садится за один из компьютеров. Мы недолго смотрим друг на друга, а затем он открывает профиль управления администраторами. Когда входит Калеб и садится рядом, я отворачиваюсь, проверяя статус перемещения солдат. Не хочу привлекать к себе лишнее внимание. Но Прайор и так слишком занят своими мыслями, чтобы следить за другими. Должно быть, думает про сестру. Когда звенит сирена, поднимаю глаза на Питера. Он едва заметно кивает на дверь. Я покидаю помещение за охранниками, что спешат разведать произошедшее. Сразу за ними выходит и Джанин, окружённая Эрудитами.

Захожу за угол, чтобы посмотреть, что происходит. Она не замечает меня, как и остальные, а я задаюсь вопросом, куда они идут. Развернувшись, наталкиваюсь на Питера, что всё это время стоит за моей спиной. Его дыхание на моей щеке. По ладони отчего-то проходит мелкая дрожь, когда я придерживаюсь стены. Собираюсь с мыслями.— Куда они могут идти? — я отстраняюсь и выглядываю за угол, чтобы убедиться в отсутствии людей. Лишнее внимание нам сейчас абсолютно ни к чему.— Убогая решила забрать коробку на память, — Питер равнодушно пожимает плечами, смело выходя в коридор. — Трепетала что-то про свою маму и сообщение.Я подхожу к нему, когда на его коммуникаторе вновь всплывает сообщение о вторжении на территорию Эрудиции. Высвечивается маленькая картинка — вооружённые Изгои заходят в здание. Что они делают здесь? Откуда у них оружие? Они быстро заполняют кабинеты, лаборатории и склады, а я не представляю, что делать. Этого ни он, ни я предвидеть не могли. Обмениваемся с Питером встревоженными взглядами и держимся ближе. Я касаюсь кончиками пальцев его ладони.

Когда двери напротив взрываются, мы находимся слишком далеко, чтобы нас задели обломки. Афракционеры, словно рой муравьёв увидевший кубик сахара, целеустремлённо входят в коридор, окружая нас.

— Где Тобиас Итон? — женщина, явно лидер отряда, выходит вперёд. Рассматривает мою одежду Эрудиции, обращаясь ко мне. Я недолго думаю над этим именем. Фамилия мне знакома. Они ищут сына Маркуса. Но почему здесь, почему сейчас?— Не имею понятия, о ком вы говорите, — я чуть склоняю голову к плечу, под углом рассматриваю её внешность. Женские черты кажутся мне знакомыми. Я напрягаюсь, чтобы вспомнить, кому они принадлежат.

— Тобиас. Итон, — раздражённо повторяет она снова и наставляет на меня заряженную винтовку. Её полные, но тонкие губы дрожат от напряжения и она чуть поджимает их. Но руку держит твёрдо, не поколеблется выстрелить в тот же момент, когда я пошевелюсь. Но я безоружна. Мой спокойный вид сбивает с толку, внутри бурлит адреналин, а кончики пальцев покалывают. Это прекрасное ощущение.— Подумай ещё раз, — дуло пистолета прижимается к виску женщины, прикрытый прядью её тёмных волос. Щёлкает предохранитель, у Питера решительный вид. Мышцы его челюсти недолго дёргаются. — Она же сказала, что не знает. А Эрудиты достаточно красноречивы, чтобы их понять с первого раза, не находишь?Изгои, что окружают нас, наставляют своё оружие, готовые в любой момент спустить курок. Мы в меньшинстве. У нас нет того, что и нужно. Это угнетает больше, чем винтовка, направленная на меня. Глаза женщины холодные, безжалостные. Я слышу знакомый голос, вижу знакомую макушку, и по спине проходит лёгкий холодок.— Эбигейл, где Фор? — Кристина ловко пробирается через толпу, распихивая Афракционеров, выходит к нам. Я чувствую облегчение. Она жива. Кристине можно доверять, она пришла освободить Беатрис. Фор. Тобиас Итон. Маркус Итон. Эвелин Джонсон. Семейная картинка складывается воедино у меня в голове. И я улыбаюсь снова. Вот оно что. — Эбигейл?— Следующая лаборатория, — я отхожу в сторону и указываю подбородком на тёмное узкое помещение впереди. Питер опускает пистолет лишь тогда, когда Эвелин убирает своё ружьё в сторону.

— Заберите их к остальным, — она раздражённо кивает на нас и уводит за собой отряд Изгоев.

В коридоре остаётся четверо человек — я, Питер и двое подчинённых женщины, что много лет считалась мёртвой. Жена Маркуса Итона, она сфабриковала свою смерть. Похоже, слухи об избиении в Отречении являются правдой. Только сейчас это не приносит мне никакого удовольствия.

Мужчина в одежде Бесстрашных и Дружелюбных заламывает мне руки за спину, а я бью каблуком ему по колену. Он прогибается от боли, освобождая меня из своей хватки. С разворота ударяю локтем в челюсть, и он падает на пол. Его напарник лежит без сознания, а Питер прячет за пояс свой пистолет, рукоятью которого ударил его по голове. Выдыхает, осматривает коридор, словно ничего и не произошло. Кидает свой колкий взгляд на меня.— Пошли, — он кивает на дверь, ведущую в диспетчерскую. Там мы можем посмотреть, что происходит в лаборатории.

Он заходит первым, расслабленно вышагивая к платформе посреди комнаты. Опирается о поручни локтями и чуть поддаётся вперёд, наблюдая за Изгоями. Над коробкой высвечивается голограмма женщины, но нам не удаётся услышать, что она говорит. Трис всё-таки смогла пройти моделирование Дружелюбия. Мне очень хочется узнать, какое сообщение передали нам предшественники — оно ответит на все вопросы, подскажет, ради чего мы совершали те поступки, какова логика их действий. Остались ли другие люди?Афракционеры выводят Эрудитов и Джанин из помещения. Кристина за локоть сопровождает Калеба. Всё заканчивается.

Я окидываю взглядом Питера. Он сдержанно улыбается, довольный своей работой. Похоже, мы всё сделали правильно, объединив усилия. Вспоминаю, как он держит пистолет у головы Эвелин. Мы работаем вместе, ему нужна моя информация, это логично, всё поддаётся простому объяснению.

— Спасибо, — небрежно выдыхаю я, сжимая поручень и чуть отклоняясь назад.— Угу, — он отмахивается, будто это всё не имеет для него абсолютно никакого значения.

Возможно, это и так. Но я благодарна ему. Легче выйти из своих заблуждений, зная, что я не одна делаю то, что мне несвойственно. Я не хочу знать, по какой причине он спас Трис. Может, из чувства долга, когда она не убила его в симуляции. Питер не любит быть должным так же сильно, как и проигнорированным. Может, тоже решил, что это будет правильно. Или предчувствовал, что победа будет на её стороне. У него будто врождённый детектор на это. Он за доли секунды продумал стратегию, когда я была неспособна на это. Ловко подстроился под сменяющиеся обстоятельства. Не остался должным ни перед кем. Это восхищает меня.— У тебя красивый мозг, — прикусываю губу, когда понимаю, что сказала полную глупость. Я отворачиваюсь, чтобы скривиться — нужно было заранее выстроить предложение. Из-за его интеллекта и смелости он сейчас красивее, чем когда-либо. Его острый ум, так же, как и внешность, привлекательны. Именно это я имею в виду. Но что сказано, то сказано. Неловкость заполняет пространство между нами, секундная пауза длится вечность, а Питер издаёт смешок, вновь привлекая моё внимание. Он разворачивается, поручень придерживает его спину. Насмешливо улыбается, рассматривая меня. Кажется, он понял, что я хотела этим сказать, но хочет поиздеваться, посмеяться надо мной. ?Разве тебя не учили делать комплименты, умница?? Но я буду готова к его насмешкам. Пытаюсь выглядеть уверенно, поворачиваясь к нему корпусом и опираюсь локтем о металлические перила. Рассматриваю его лицо, подняв подбородок, ожидая ответа. Кажется, я могу физически ощутить как выросло его эго.

— Это самый странный комплимент, который я слышал, умница, — он качает головой и чуть щурится. — Но я приму его.Я слегка улыбаюсь и отворачиваюсь, не зная что ещё сказать. Извиняться бессмысленно — неловкость прошла. Питер поддаётся чуть ближе, заглядывая мне в лицо.— Смотри-ка. Улыбаешься, — он хмыкает, его губы трогает ухмылка. — Можешь, всё-таки.— Не отвлекайся, — я выхожу вперёд, направляюсь к выходу. Питер следует за мной. Эрудиты покидают лаборатории, кабинеты, диспетчерские, кафедры. Они спускаются на лифтах, заполняют лестницу, спеша выйти на улицу. Их лица счастливые. Я с удовольствием протискиваюсь через толпу, а Питер берёт меня за запястье, чтоб не потерять среди людей.

Воздух Чикаго ещё никогда не был таким чистым, а небо таким синим, как сейчас. Мы медленно выходим на более открытую площадь, где меньше людей. Они радуются, их цветные одежды смешиваются между собой, общаются, делятся впечатлениями и смеются. Это заставляет меня улыбнуться снова. Лёгкая прохлада окутывает мои плечи, и я жадно вдыхаю аромат приближающегося дождя. С наслаждением выдыхаю и замираю, когда замечаю Питера. Он прикрывает глаза и подставляет лицо маленьким каплям, приковывая к точёным и мягким чертам мой взгляд. Он выглядит свободным.— Вы ведь были в лаборатории, — Изгой, подошедший из-за спины, берёт меня за локоть, и прижимает дуло пистолета между лопаток Питера. Это возрождает напряжение в моём теле снова. Ещё не всё закончилось. — Значит, ваше место не здесь.Я не успеваю ничего придумать, а Питеру остаётся только приподнять руки в воздухе. Если я дёрнусь — Афракционер выстрелит. Мы помогли, но никто не узнает об этом. Как удручающе.— Отпусти их, — я оборачиваюсь, чтобы взглянуть в серьёзное лицо Трис. Она держит руки сложенными на груди, а сзади неё стоит Фор.— Но...— Отпусти, — твёрдо повторяет за девушкой Тобиас Итон, кивая на нас.Мужчина убирает пистолет, а я выдёргиваю руку из его хватки. Изгой, одарив мужчину раздражённым взглядом, уходит. Смущение переполняет меня. Я потираю запястье, когда киваю Трис в знак благодарности, а Питер делает вид, словно ничего не произошло, расслабленно складывая руки в карманы брюк и смотря в след ушедшему.

Фор кладёт руку на спину Беатрис, и они уходят, позволяя мне увидеть, как один из Афракционеров уводит моего отца к остальным Эрудитам, которых приказала привезти Эвелин.

Тело сковывает страх, впиваясь длинными острыми иголками в моё тело.