Глава 6 (1/2)

Не могу припомнить, когда в последний раз сидела за компьютером. Мои пальцы, предаваясь мышечной памяти, ловко перебегают по сенсорной клавиатуре, а буквы на экране быстро складываются в слова, слова вырастают в предложения. Кружка чая стоит справа от меня, и я делаю короткий перерыв, чтобы его выпить. Совсем как когда-то дома, в своей комнате.

— Есть наблюдения, которыми ты хочешь поделиться? Как проходит психологическая ступень инициации? — Джанин разворачивается ко мне на офисном стуле и заинтересованно смотрит. Я задумываюсь о прошлой неделе, стараюсь вспомнить и недавние события. Поворачиваюсь к ней, кладу руки себе на колени.

— Второй этап даётся всем нелегко. Каждый встречается лицом к лицу со своим страхом и намеревается победить его, чтобы пройти финальный тест. Те, что находят в себе для этого силы, обычно отстранены, занимаясь самоанализом. Некоторые справляются хуже остальных, поэтому ведут себя.. неорганизованно.

— Это предсказуемо. Но ты знаешь, что на первом этапе практически невозможно выявить дивергентов. Они показывают себя на втором уровне. Эрик и Эрудиция систематично просматривают записи симуляций. Но нам будет проще обратить более пристальное внимание на тех, кого ты можешь подозревать.

— Я не вижу причин полагать что среди группы есть дивергенты, — Джанин в ответ понимающе кивает. Напрягается, складывает пальцы в замок.— Что ты скажешь о тех, кто справляются быстрее с моделированием? — на секунду я задумываюсь. — Есть ли что-то необычное в их поведении?— Меня вызывают одной из первых, но я знаю, что Трис и Питер справляются лучше всех. К сожалению, я не могу знать, сколько минут им требуется в среднем на преодоление симуляции, — на её лице удивление. Значит, она получает от Эрика информацию о времени, требуемом для прохождения эпизодов, но не знает имён тестируемых.

— Ты говоришь о Беатрис Прайор? — женщина получает положительный ответ и чуть улыбается. — Это неожиданно.

— Полагаю. С самого начала все думали, что она покинет Бесстрашие первой, но на втором этапе она справляется лучше. Инициированные часто обсуждают свои страхи между собой, прорабатывают и обдумывают стратегии. Думаю, именно в этом причина.— А Питер? — сейчас мне нужно рассказать о его успехах, а он отлично справляется. Поэтому у меня горчит во рту от одной мысли, что мне придётся хвалить его. Я смачиваю кончиком языка обсохшие губы.— Питер лишь добивается своей цели — стать лучшим среди нас. Он сделает всё, что нужно, если это приблизит его к желаемому, — я вспоминаю Эдварда, на секунду задумываюсь и продолжаю. — Их успехи не удивляют меня, они результаты упорной работы.

Джанин кивает мне и перестаёт задавать вопросы. Так что я задаю свой.

— Тесты на Бесстрашных показывают, что сыворотка работает. Но я не вижу, чтобы она влияла на особые генетические маркеры, которыми обладают Дивергенты. Вы оставляете это так, чтобы их вычислить?

— Всё верно. Кроме того, их генетический материал сильно повреждён, с ним очень трудно работать, — женщина поднимается, чтобы подойти к моему компьютеру и проверить содержимое программы. — Изящная работа. Думаю, на сегодня это всё.

Я киваю, и поднимаюсь с места.Снова продумываю детали стратегии, которыми поделились со мной лидеры двух фракций. Эрудиты наконец-то начинают действовать в отпор Отречению, но мне приносит бó?льшую радость мысль о том, что они будут ближе сотрудничать с Бесстрашием.

Я встречаю Уилла по пути в комнату симуляций, и он присоединяется ко мне, идя по левую сторону. Его зубы издают скрип, и я понимаю, что он сильно напряжён. Если я спрошу, что он видит в своих страхах, парень честно мне ответит. Но задаст такой же вопрос. Я не хочу обсуждать то, что скрывается в подсознании, поэтому держу рот закрытым. Между нами комфортное молчание, которое не нарушается, даже когда Ал нас догоняет и держится моего правого плеча. На его лице застывает мучительное выражение, а кулаки плотно сжаты. Он специально проигрывал на первом уровне, подавляя свою физическую силу, но сейчас ему не хватает внутренних качеств, чтобы бросить вызов страху. Светловолосый юноша открывает двери, пропуская меня вперёд. Я заглядываю ему в глаза, но благодарность застревает в моём горле. Ал чуть улыбается в ответ. Когда я прохожу мимо перешедших, что уже собрались, замечаю, как Питер не сводит с меня глаз. Его улыбка совсем невинная. Он вкрадчиво пытается сбить меня с толку, заставить пустить в свою голову. Его поведение не поддаётся рациональному анализу, и он становится для меня задачкой, к которой нужно найти ответ. Не хочу, чтобы он думал, будто я придаю большое значение его бессмысленны выходкам, поэтому без смущения сажусь рядом с ним.

— У тебя хорошее настроение с утра пораньше, — безобидно подмечает Уилл, опускаясь на лавочку напротив. Ал садится рядом со мной. Питер кивает, на его лице усмешка.

— Пользуйся моментом, — он поворачивается ко мне. Недолго рассматривая моё лицо, парень чешет ухо. Затем отворачивается, чтобы встретить колким комментарием Трис. Видимо, его хорошее настроение не распространяется на перешедших Отречённых.

Мы с Алом переглядываемся, не понимаем, что это может значить. Уилл больше не задаёт вопросов — достаточно умный, чтобы не ввязываться в то, что не сможет прекратить. Вскоре Питер теряет свою значимость, так как Фор вызывает Эрудита первым пройти симуляцию.

Места вокруг медленно пустеют, а я всё жду своей очереди, пока не остаюсь самой последней в коридоре. Урождённая Бесстрашная выходит, и Фор зовёт меня.

В Яме сегодня холоднее, чем обычно. Некоторые перешедшие держаться небольшими группками вместе. Бесстрашные бегают по коридорам, чтобы согреться. Я иду в зал, чтобы потренировать удары, и несколько парней едва не задевают меня, пробегая мимо.

На арене Трис побеждает Ала в бою. Эрик хвалит её за хорошую работу и обидным изречением унижает парня. Под его скулой синяк. Он молча поднимается и уходит, потирая крупной ладонью затылок. Питер, расставив ноги на ширине плеч и сжав кулаки, стоит над Уиллом, что проиграл в схватке. Лицо последнего разбито, из носа вытекает алая кровь. Рука согнута под неестественным углом. Чувство, что Искренний победил нечестно, переполняет лёгкие, и мне хочется кричать.Каменные стены и плиты, покрывающие их, растворяются. Вокруг меня поля Дружелюбия. Жёсткие колосья щекочут мои ладони, солнце мягко касается кожи, прогревает изнутри. Я вдыхаю невероятный аромат цветов и трав разных форм и размеров. Мне не часто доводилось видеть их в Эрудиции. Я прикрываю глаза и подставляю лицо небу.

— Тебе нравится? — я резко оборачиваюсь назад и встречаюсь взглядом с женщиной. У неё каштановые волнистые волосы, рыжие веснушки и венок из подсолнухов на голове. Моя мать смотрит на меня нежным взглядом зелёных глаз. — Теперь это твоё.

— Что ты имеешь в виду? — я прекращаю рассматривать узоры на её светло-жёлтом платье и упираюсь взглядом ей в лицо.

— Ты теперь принадлежишь этому месту, — отвечает она и медленно подходит ближе. Надевает мне ромашковую корону на голову, прислоняет ладонь к моей щеке, улыбается. Доброта в её глазах чужда, заставляет стоять неподвижно. Мама смотрит через моё плечо, и я оборачиваюсь назад.

Эрудиция поглощена огнём. Неконтролируемый, он быстро распространяется дальше, подпитываясь сухой растительностью вокруг. Я не слышу криков людей. Пожар быстро переходит на Бесстрашие. Запах горелого доминирует над запахом полевых цветов. Я откашливаюсь, ощущая смог в лёгких.

— Нет, ты не права. Я должна всё исправить, — отстраняю мать от себя и плетусь обратно к фракциям. Кашляю, дышать становится всё труднее.

— Но ты не можешь, — женщина останавливает меня, и я смотрю под ноги. Зелёное омерзительное болото поглощает меня, и я хватаюсь за руки матери. — Ты не можешь этого сделать, уже поздно.

Запах гнили доходит до лёгких, когда я по горло нахожусь в слизи.

Я открываю глаза и вдыхаю немного воздуха. Отвратительные вкусы и запахи всё ещё окружают меня. Ритм сердца чуть ускорен, но в этот раз нет паники.

— Ты не хочешь обсудить с кем-то то, что видишь? Ты ведь на самом деле не боишься утонуть в болоте, — Фор опирается ладонью о стол и рассматривает меня.

— Разве в Бесстрашии можно признать то, что ты чего-то боишься? Больше похоже на то, что вы хотите искоренить в нас чувство страха насовсем. Порочный инстинкт первобытного человека. Почему бы вам тогда не попросить о специальной сыворотке Эрудицию? Фракция бы оправдала своё имя, — слова ядом вытекают из моих губ и я не могу остановиться. Мне противно от гнили во рту и я замолкаю. Инструктор слушает меня, позволяя выговориться. Это что, сочувствие в его глазах?— Так было не всегда. Раньше было достаточно встать перед лицом своего страха и бороться с ним. Но не сейчас, — меня тошнит от его мягкого тона, и я не могу смотреть на него дольше.

— Тогда я не вписываюсь в это ?сейчас?. Мне кажется, что ситуация в моей симуляции вполне безвыходная, — моя челюсть сжимается, по спине скользит холодок. Я впиваюсь ногтями в запястье.

— Твой тест указал на Эрудицию? — киваю, отвечая на его вопрос. — Значит, ты достаточно умна, чтобы найти ответы. Сейчас ты думаешь, как Эрудит. Попробуй действовать, как Бесстрашная.

Неприятно признавать, но в его словах есть смысл. Инструктор продолжает:— У тебя есть друзья. Поговори с ними.

— Они мне не друзья, — поднимаюсь, хватаю куртку со стула и выхожу из комнаты.

В коридоре остаётся Питер, уже закончивший симуляцию. Мне нет дела до того, почему он меня ждёт, и я стараюсь как можно быстрее дойти до двери в коридор, избегая нежелательного разговора. Целью которого и является присутствие Искреннего. Питер идёт рядом со мной, совсем расслабленный, весёлый. Словно знает то, чего не знаю я. Интересно.— Ну, как всё прошло? — он складывает руки в карманы куртки и заглядывает мне в лицо. Раздражение переполняет меня, но я не хочу совершить глупость, поддаваясь ему. Его комментарии не действуют на меня, мне становится легче игнорировать и его самого. Питер идёт со мной до самой Ямы лёгкой походкой.

— Слушай, ты ведь тоже это чувствуешь? — он останавливается, приподнимает голову и чуть хмурит брови. Интерес берёт верх над негативными эмоциями, и я останавливаюсь.