М-17 (1/2)
Эбигейл родилась в неблагополучной семье: и мать, и отец пили, но работать работали, один охранником, вторая в ларьке. Несмотря на это всю жизнь малышку окружал запах сигарет, пустые гремящие бутылки, страшные в определённые дни родители и уставшие от всего соседи.
Ей почти исполнилось девять лет, когда девочка сбежала из дому, испугавшись собственных родителей. Эбигейл не понимала их злости, ведь она всего лишь разбила бутылки! Попытка убрать разлитую жидкость закончилась сильным ударом по лицу. Упав на пол, девочка привычно сжалась, закрываясь от гнева разозлившегося отца и безразличия родной матери. Их отвлёк звонок в дверь — соседи в который раз требовали тишины. Воспользовавшись этим моментом, в особенности открытой дверью, Эбигейл вскочила на ноги и бросилась на улицу.
Бежала долго, до тех пор, пока силы не покинули окончательно. Упала, разбив коленки, но быстро поднялась, оглядываясь и пытаясь понять, где она находится. Сзади раздались шаги. Испугавшись, что это отец решил найти своего ребёнка, девочка быстро спряталась за одним из мусорных баков. — Эбигейл, не бойся, это всего лишь я. Голос сбежавшая узнала, Это был Говард, один из соседей, тех, кто имеет деньги, но не имеет работу, про кого шепчутся соседки, и кто всегда весел и всегда готов улыбнуться собеседнику почти настоящей улыбкой. Эбигейл не боялась его, мужчина никогда не пытался навредить малышке и иногда даже подкармливал чем-то вкусным. Именно он познакомил не имеющую доступа к вкусностям девочку с апельсиновой пастилой, которая теперь была её самым любимым лакомством. В последние дни, правда, мужчина ходил хмурый, даже злой, и девочка не рисковала к нему подходить. — Я не вернусь домой! — сразу предупредила Эби, вылезая из своего убежища. Говард понимающе усмехнулся, но кивнул. Присел на скамеечку и постучал ладошкой по соседнему месту. Дождавшись, пока юная собеседница уместится рядом, кивнул. — Я так и понял, малышка, — пожал он плечами. — Потому и пошёл следом. У меня к тебе есть предложение, которое спасёт и тебя, и меня. Выслушаешь? Через восемь часов Эбигейл выходила из самолёта, крепко держась за руку Говарда и восторженно оглядываясь по сторонам. В Чикаго, городе, который находился за ужасающе много километров от её родного, было красиво, ярко и шумно. Зато теперь ей стало понятно, откуда у мужчины такие классные вещи, деньги и пастила. Он продавал детей людям, имеющим деньги, но не имеющим возможности. Эбигейл не слишком поняла и половины сказанного, но, честно говоря, её и не волновала эта часть. Всё, что казалось важным — она получила шанс на новую жизнь. Эти люди желали девочку, похожу на неё: тёмную, с особым разрезом глаз, который получается только у метисов, обязательно с веснушками и стройную. Желательно сильную и смелую. И у Говарда была такая девочка на примете в одном из детских домов, но, к сожалению, с ней не получилось. Почему не вышло, Эби интуитивно не стала интересоваться. Но на счёт продажи органов всё-таки уточнила. Новости она слушала часто просто потому что иные каналы родители не включали. — Умная девочка, — усмехнулся тогда мужчина. — Только поэтому ты едешь к новым родителям и по договорённости. Обычно в самолёте со мной летят спящие дети.
?Умная девочка? кивнула и больше неудобных вопросов не задавала. Фотографии новых родителей были предоставлены заранее, а потому к высокой и несколько суховатой женщине, скупо улыбнувшейся ребёнку, Эби подошла сама. Попрощалась с Говардом, обняв и поблагодарив за шанс. И забыла его, по указке самого продавца. Его, всех родных и знакомых, старую жизнь и своё имя. Теперь она — Лина. Просто Лина, дочка молчаливой воспитанной женщины и солидного мужчины. — Тебе сказали, что надо делать? — на родном для Эби языке спросила ещё одна женщина, чуть старше. Девочка покачала головой, чуть нахмурилась. Слова ?новая семья? означали, что она просто будет жить и воспитываться в семье, которая не может иметь детей? Женщина на предположение приезжей тоже покачала головой, взяла нехитрые пожитки, купленные Говардом накануне и умещённые в небольшой рюкзачок, и протянула руку. Эби послушно взялась за предложенную ладонь и пошла следом за парой, которая будет её родителями.
Вечером эта же женщина отпаивала плачущую девочку чаем, с успокоительными каплями. Нет бесплатного сыра в мышеловке, теперь Эбигейл это точно знала. На Говарда не злилась, смысла не было, он своё обещание выполнил, помог и ей сбежать от пьющих родителей, и себе избежать сорванной сделки. Вот только он не сказал ей ни слова о том, чем именно должна заниматься Эбигейл. — Господин желает знать, как ребёнок? — с сильным акцентом спросили по ту сторону двери. — Плачет, — коротко ответила женщина.
— Если и она будет такой же тихоней, как та, то господин может сильно разозлиться, — судя по голосу, говоривший хмурился. — Смерть ещё одного ребёнка будет сложно скрыть.
— Этой девочке ничего не сказали, — ответила женщина. — Дайте ей прийти в себя, а там и посмотрим. Умирать не хотелось. Бежать — глупо. Эбигейл ?умная девочка?, правда, Говард? Через несколько дней, которые ей дали на то, чтобы прийти в себя после ошеломляющей новости, Эбигейл, теперь именующуюся Линой, привели к главе этого дома. Мужчине, которого она не видела с самого аэропорта. Рядом сидела его жена. Эби ещё не знала всех правил приличия, потому сделала неуклюжий реверанс, заставив мужчину чуть усмехнуться, а женщину — скрыть улыбку в платочке.
— Привыкла? — спросил мужчина. Он тоже говорил на родном языке Эби, но ещё хуже, чем тот, кого девочка слышала в первую ночь. Девочка кивнула. — Согласна? Правила игры были просты и рассказаны в первую очередь. Эта семья даёт ей всё: кров, пищу, воспитание, образование, возможность отличного будущего, возможно даже вовлечение в их бизнес, если Эби зарекомендует себя. В ответ же девочка должна играть простую роль приманки, помощника, шпиона и доносчика. Опасная роль, на которую не каждый взрослый согласится, но в этой семье это используется давно и очень даже успешно. Нет, подростков не посылали в первые ряды битвы, не использовали в качестве пушечного мяса, но если в миссии нужна ?дочь?, которая незаметно может прихватить нужную вещь, или необходимо зайти в здание и посчитать количество охраны — лучше неё и не найти. Идея взять ребёнка её возраста появилась недавно и сейчас проверялась на возможность действия. Опасно, но и оплачивается вполне хорошо. Эбигейл согласилась и с этого момента стала Линой уже официально. Единственное условие, поставленное ей — оставить женщину, говорившую на родном языке, поняли и приняли. Она же получила задание научить ребёнка, чтобы Глава не ?ломал себе язык акцентами?.
Жилось неплохо, Эбигейл быстро привыкла к новому плотному графику учёбы и жизни, так же быстро поняла, что жить в богатых семьях очень сложно. На себя времени практически не оставалось. Лишь когда уровень её знаний, наконец, стал удовлетворять главу, жена которого лично проверяла ?дочку?, у Эбигейл стало больше свободного времени, которое она предпочла занять самообороной. Одобрение в глазах ?отца? считала уже легко. Психолог, занимающийся с ней, постарался на славу, и эмоции девочка считывала отлично. Это помогало сбежать в нужную секунду, чтобы не попасть под пули или не оказаться в гуще битвы.
Новая жизнь её устраивала. С приехавшей через некоторое время ?сестрой? она подружилась достаточно быстро, у той было мало подруг из-за профессии отца. С сыном было сложнее, но убедив его, что кресло наследника её не волнует, Эби добилась взаимного игнорирования.
Да и на миссиях её берегли, насколько позволяла ситуация, был даже специально обученный паренёк, который всегда спасал людей, и её в первую очередь. Но чаще всего она справлялась и сама. К счастью, её присутствие требовалось крайне редко, и за все два года в подобном девочка участвовала лишь несколько раз. Всё остальное время Эбигейл находилась около своей сестры, самолично беря на себя роль телохранителя, чтобы хоть как-то отблагодарить новых родителей за всё, что они ей дали.
А на столе со временем стала появляться апельсиновая пастила. Эби знала, что кроме неё никто не есть такое лакомство, потому удивилась наличию оной. Ситуацию разъяснила сестра: они узнали, что Лина любит пастилу, а потому стали покупать для неё. В тот день она как раз работала в одной из подобных встреч. Не обращая внимания на начавших стрелять мужчин, выхватила флэшку из компьютера и выбежала из здания. Приметив мотоцикл, бросилась к нему. Водить эту машину она уже умела, да и доехать надо было немного — чтобы добраться до поджидающих её охранников отца.
— О, а вот и ты, милая. Эби вздрогнула и оглянулась, быстро оценивая ситуацию. На улице не было никого, кроме неё и высокого симпатичного блондина.
— Здравствуйте? Мужчина выглядел слишком презентабельно для тех, кто может охотиться за флэшкой, сжатой в кулаке, поэтому девочка бросила кодовую фразу, чтобы понять, свой или чужой? — О, нет, не надо этих интонаций. Я не из охраны твоего опекуна, — засмеялся Юрий. — Мне интересна именно ты. Давай, пошли. Возможно, её спутали с дочерью ?отца?, поэтому Эби отвернулась к мотоциклу, укладывая обратно шлем и заодно пряча флэшку в потайном месте, и повернулась обратно. Если это так, то опасаться ей нечего. С неё и волоска не сбросят, скорее всего, просто дождутся выкупа или она дождётся вооружённой охраны отца. Не зря же он искал ребёнка, похожего на свою дочь, её уже похищали вместо истинной цели. Если нет — нужная им флэшка будет уже в руках главы, о чём она спокойно и расскажет, допроса не потребуется. Подобное тоже уже было, но тогда она сильно опозорилась, рыдая и заикаясь, но так и не выдав местонахождение нужной вещи никому, кроме отца. Почему-то никто не стал её ругать за столь бурное проявление эмоций, а названная мать даже обняла её, пытаясь успокоить, но лишь напугав сильнее неожиданным проявлением заботы от обычно сдержанной женщины. Однако с тех пор её практически не брали на задания, сегодня — первый раз, когда испуганная Эбигейл почти на коленях молила отца простить её и не отказываться от неё. Девочка испугалась, что из-за её действий в плену, отец решил, что она не пригодна для дальнейших заданий и вскоре отправит её обратно, а потому во что бы то ни встало решила добиться своего участия. Мужчина тогда тяжело вздохнул, но кивнул, и через несколько дней Эбигейл снова вышла на задания. Поэтому девочка не переживала. Знала, что справится, она уже взрослая! И умеет учиться на своих ошибках. Кто же знал, что этот странный мужчина вообще не интересовался её новой семьёй? А вот здоровая, крепкая, да к тому же ещё и тренированная девочка-сирота двенадцати лет, которую легко заменить на другую такую же, очень даже.
Она уже не узнает, как горько будет плакать родная дочь этой семьи, как вздохнёт наследник. Не увидит новых седых волос в причёске матери, её чуть опухших глаз и ругательств отца, сжимающего в руке ненавистную флэшку. Не узнает, что её помощницу оставят в особняке, позволив дожить в достатке в благодарность за работу. Не узнает, что нового ребёнка в эту семью больше не возьмут, а слуги немедленно уберут из дома всю пастилу. Впрочем, она ничего и не вспомнит про любимое лакомство. Кромвель желал создать ещё одну сотню, состоящую из детей, но начав, быстро закрыл этот проект. Слишком много надо было сделать ради этого. Со взрослыми проще, детей ищут тщательнее.