Глава 16. Чужая душа – потёмки. (1/2)

Проныра, озорник,Любитель книг,Ловкач, игрок –Жизнь между строк.

И потомуОткрыт емуНезримый путьВ любую суть.Танец злобного генияНа страницах произведения:Это — игра, без сомнения,Обречённых ждёт поражение!Подсыпать в душу ядВсегда он рад.Всего за часПрочтёт он вас.Он волен взятьИ поменятьСтроку и с ней –Смысл темы всей.Танец злобного генияНа страницах произведения,Это — игра, без сомнения,Обречённых ждёт поражение!Открыт роман,Читатель пьян,Разлив вино,Шагнул в окно.Танец злобного генияНа страницах произведения,Это — игра, без сомнения,Обречённых ждёт поражение! Бар Бесстрашия жил своей обычной жизнью: повсюду толпился народ, гремела музыка, сверкали разноцветные огни, а алкоголь тёк рекой. Всё, как всегда. Будто бы ничего и не случилось.

?Ну, у них-то действительно ничего не случилось, – невесело усмехнулся Тодео Барраса, принимая бутылку виски из рук улыбчивой и явно на что-то рассчитывающей барменши. – Это не их лучшая подруга всю последнюю неделю лежит в больничном крыле, обмотанная проводами и капельницами, как древняя мумия?. – В другой раз, детка! – Он всё же улыбнулся и подмигнул девушке, расстроенной несвойственным ему равнодушием. Усталость и нервозность последних дней просто сжирали, не оставляя никаких сил на развлечения, даже время на отдых получалось выкроить с трудом. Да и сегодня, если бы не Макс, чуть ли ни пинками разогнавший очередной их мозговой штурм и в приказном порядке велевший всем отдохнуть и выспаться до завтра, то Мачо бы всю ночь просидел в компании отца, Эрика, Бёрна и старшего из его воспитанников – Броуди, который передавал им последние новости с улиц.

Тео прекрасно понимал, что Макс был абсолютно прав, ведь толку от уставших и с трудом соображающих людей – никакого, только вот лично у него с отдыхом что-то не задалось. Было проще сказать, чем сделать. Бесстрашный находился как раз в том состоянии, когда нервы напряжены настолько, что мозг просто отказывается отключаться и брать передышку, находясь в настороженном ожидании и гоняя по тысячному кругу всё те же мысли и без толку перебирая факты. Пользы от этого не было никакой, только взгляд на события всё больше замыливался.

Поэтому Мачо решил напиться. ?Конечно, идея не самая лучшая, но рабочая, – уверял он себя. – А если утром будет совсем плохо, то можно будет выпросить у Корелли её чудодейственную сыворотку для оживления алкогольных зомби. Уверен, для дела она не откажет?. Тео искренне надеялся, что уставший организм, изрядно сдобренный алкоголем, просто-напросто отключится и позволит ему урвать несколько часов такого необходимого сна.

Перехватив бутылку покрепче, он уже намеревался отправиться к себе, как, напоследок оглядевшись, заметил за одним из столиков у стены чем-то явно недовольную Ифе. В первую секунду он подумал, что это Зола и даже сделал в её направлении несколько уверенных шагов, но быстро понял, что перед ним была старшая и на его взгляд чересчур уж грозная близняшка. Замерев на несколько секунд, он всё же возобновил своё движение по направлению к девушке. – Здорово, тихий омут! Где потеряла свою вторую и более добрую половину? – Расплылся он в ухмылке, тяжело плюхаясь на стул напротив и громко стукнув донышком бутылки о металлический стол. – Чего одна и такая хмурая?

– И тебе привет, неандерталец, – Найла поджала губы и окинула парня недовольным взглядом. – А что, у нас много поводов для радости?

– Как минимум один – мы всё ещё живы, – подмигнул Мачо и, открутив крышку, сделал несколько больших глотков виски прямо из горлышка. – Так чего одна сидишь? Вдруг кто-то пристанет? – Ого! Стаканы для слабаков? – Девушка удивлённо приподняла бровь, наблюдая за тем, как собеседник раз за разом прикладывается к бутылке. – А может, я потому и сижу одна – чтоб уж точно пристали? А тут – ты.

– В смысле? – Тео даже поперхнулся от неожиданности. – В прямом, – Найла повела плечом, оглядывая помещение бара. – Мы все устали, как собаки, – она имела в виду тех, кто был задействован в бесконечных операциях, которые организовывал младший Лидер Эрик, – и каждый пытается расслабиться, как может. Ты вот, – кивнула на бутылку в руках парня, – напиваешься, а я хочу подцепить кого-нибудь на ночь и расслабиться. – Ты так просто об этом говоришь... Наверно, никогда к этому не привыкну. Обычно девушки, наоборот, говоря о сексе, трепетно краснеют, а порно смотрят с надеждой, что в конце все непременно поженятся.

– Пф! – Отмахнулась патрульная. – Секс – это просто секс и ничего больше. Если я этого хочу, то просто беру и не трачу нервы на излишнюю рефлексию. Сбросила напряжение, подняла настроение и пошла дальше впахивать на всеобщее благо! А все эти конфеты, букеты, драмы и слёзы мне не интересны. – Такая красивая и такая совершенно неромантичная, – наигранно протяжно вздохнул Барраса, наваливаясь грудью на стол и с интересом разглядывая девушку перед собой. – Очередной подкат засчитан, но ты всё равно идёшь лесом, – хмыкнула Найла, отпивая пиво из своей бутылки. – Уж какая есть, если нужны мечты о ?большой и чистой?, то это тебе к другой сестре Ифе. Я же знаю, чего хочу, и беру это, а всякие розовые сопли оставь Блэйку и Натали с этой их дурацкой идеей фикс. Кому в Бесстрашии вообще сдались эти свадьбы? Глупость несусветная. – Порой твоя искренность и восхищает, и раздражает одновременно, – Тео поморщился то ли от очередного глотка крепкого напитка, то ли от её слов. – Настолько, что тебя хочется перекинуть через колено и хорошенько отшлёпать. – Держи свои грязные фантазии и руки при себе. И чем тебя моя искренность не устраивает? По-твоему, мне нужно врать друзьям и манипулировать всеми, как ты? – Это ты сейчас о чём?.. – Барраса как-то разом напрягся, а весь хмель, только начавший окутывать его сознание, будто бы и вовсе улетучился. – Ой, да брось! – Найла скривила уголок губ в намёке на ехидную ухмылку. – Ты, конечно, и дальше можешь прикидываться перед окружающими излишне озабоченным, но очень исполнительным дурачком, но меня от этой фигни избавь. Я не слепая и прекрасно вижу, что ты делаешь. И ты крупно ошибаешься, если думаешь, что Мойра тоже ничего не замечает. Хотя, должна признать, в последнее время она могла и пропустить что-то, так как её вниманием полностью и безраздельно завладел наш младший Лидер. Которого ты, кстати, подогреваешь намеренно и уже достаточно давно... – Не понимаю, о чём ты, – откинувшись на спинку стула, Тодео нахмурился и сложил на груди руки, недобро разглядывая, как оказалось, излишне умную и наблюдательную приятельницу так, будто бы уже прикидывал как будет избавляться от трупа. – Ну-ну. Уж не знаю, как там на самом деле, но мне кажется, что тебе давно надоела возня этих двоих, и ты решил немного разнообразить их отношения, провоцируя в одном из них ревность, надеясь, что они уже наконец-то трахнутся и успокоятся. Честно говоря, я до последнего была уверена, что у тебя ничего не выйдет. И до сих пор думаю, что если бы не прошлогодняя глупая выходка моего начальника, то ты бы так и пыжился почём зря. – Хватит!

– А что такое? Ещё скажи, что я не права, – на этот раз девушка не смогла сдержаться и расплылась в полноценной злой ухмылке. – Или, может, ты думаешь, что я не знаю, почему вдруг девушки всей фракции объявили охоту на Прайса сразу же после того, как он предложил Скай ?серьёзные? отношения? Правда, сомневаюсь, что это было задумано, чтобы его подставить, скорее уж, чтобы проверить... – Допустим, – резко оборвал её Барраса. – И что дальше? Побежишь всем докладывать? У тебя нет доказательств. – Бегать куда-то – вот ещё, – патрульная махнула в воздухе своей бутылкой так, будто бы отмахивалась от какой-то несусветной глупости. – В общем-то, мне глубоко насрать на все твои махинации, пока они не вредят мне или нашим друзьям. Должна признать, идея с Прайсом мне даже понравилась, я и сама подумывала о чём-то подобном, – она слегка пожала плечом под удивлённым взглядом парня. – И что сдерживаешь братца – тоже похвально. Если он навредит Фокс, то выстроится целая очередь из желающих объяснить ему, почему этого делать не стоило. Хотя, сомневаюсь, что после ?беседы? с Флай он не останется пускающим слюни овощем.

– Не подозревал, что ты у нас такая наблюдательная... Всегда думал, что ты просто надменная сука. – А сука оказалась не только надменной, но и с мозгами. Кака-а-ая неприятность. Неужели ты всерьёз думал, что своими успехами в карьере я обязана близкой дружбе с дочерью своего начальника? Даже обидно. Но это всё равно не умаляет удовольствия от того, что ты так крупно просчитался, – она ткнула в него пальцем руки с зажатой в ней бутылкой, а потом с довольной улыбкой отпила свой напиток, наблюдая за тем, как разноцветные блики стробоскопов танцуют на хмуром лице Баррасы, придавая его виду некую долю гротеска. – Ну не дуйся. – Пошла ты! – Буркнул Тео, продолжая что-то серьёзно обдумывать, а потом, чуть поджав губы поинтересовался, пронзая Ифе убийственным взглядом, – А не боишься? – Чего же? – Того, что решу от тебя избавиться. Дружба – дружбой, но я очень не люблю, когда кто-то рушит мои годами выстраиваемые планы, сама понимаешь. – Понимаю и не боюсь. Более того, абсолютно не в твоих интересах допускать, чтобы со мной произошло что-то неприятное. Видишь ли, я достаточно быстро поняла, что ты из себя представляешь и как ведёшь дела, а потому подстраховалась.

– Так ты поэтому тогда меня отшила? – В миг оживился Мачо, будто бы и не слыша всего остального. – Помнится, поначалу ты была не особо против моих ухаживаний, а вот потом резко всё обрубила.

– Именно, – не стала скрывать девушка.

?Всё-таки у большинства урождённых Искренних есть одна общая черта – они не боятся говорить, что думают на самом деле?, – промелькнула мысль у Тодео.

– Неужели мы все столько лет были настолько слепы? – Недоверчиво хмыкнул он. – Ну почему сразу ?все?? – Повела бровью старшая Ифе. – Зола, Мойра и Дэм с самого начала прекрасно знали, какой я человек, и их всё устраивало. Скай первое время напрягалась, но потом привыкла. А остальным – просто плевать. Хотя, думаю, что Сэм, Фокс и твой братец даже никогда не задумывались над моим ?надменным сучьим? характером. А ты всегда был слишком занят своими долгоиграющими интригами, чтобы заморачиваться ещё и по поводу поведения приятельницы, игнорирующей твою божественную красоту.

– Уела, – вынужденно признал тот, коря себя за допущенную оплошность.

Тодео не ощущал со стороны собеседницы ни капли угрозы, но теперь отчётливо осознал, что это только до тех пор, пока не перейдёт ей дорогу. А ещё в нём поднялась волна невольного уважения к этой девушке, способной вот так, походя, легко просчитывать его игру и намерения. Пока подобное удавалось только его отцу, а Мойра, что бы там ни говорила эта расчётливая патрульная, всё же далеко не всегда могла заметить, его манипуляции. Несмотря на свою кажущуюся деятельной натуру, Мачо очень не любил чрезмерное общение с окружающими за редким исключением. Люди быстро его утомляли, а многие ещё и откровенно разочаровывали. А потому он считал, что проще, надёжнее, а иногда и быстрее добиваться своего с виду незаметными окольными путями, чем безуспешно раз за разом объяснять зачем и почему нужно сделать именно это, особенно, если собеседнику изначально не нравилась сама идея.

Например, те же Эрик и Мойра. Столько лет стычек, увлекательного противостояния, искрящего между ними напряжения и отвратительные характеры обоих, рано или поздно, привели бы к огромному взрыву. И Мачо решил, что лучше уж он сам направит этот взрыв в нужную сторону, чем потом будет собирать чьи-то кишки по всей фракции. Образно говоря. Ну, или не образно... А потому Тео взялся всячески подталкивать подругу и её казавшегося непримиримым соперника друг к другу, да только оба этих упёртых барана, ни в какую не желали воспринимать другого как-либо иначе, чем раньше. Так что выходку Дина Барраса считал наградой, ниспосланной свыше за труды его.

Вернувшись в Бесстрашие, Мачо был приятно удивлён гуляющими в народе сплетнями про этих двоих. А когда понял, что и сам Эрик с чего-то вдруг решил ими воспользоваться, то поспешил провернуть игру по своим правилам, чтобы, в случае чего, это никак не ударило по подруге, правда размах оказался чуть больше, чем он предполагал, но от этого они все только выиграли.

Судьба же младшего Лидера его заботила мало. Но это было раньше, до того, как его лучшую подругу угораздило влюбиться в этого несносного и, чего уж скрывать, откровенно опасного типа. Честно говоря, Тодео надеялся, что между этими двумя просто вспыхнет сиюминутная страсть, они несколько раз переспят, стравливая накопленное напряжение, а потом благополучно разойдутся по своим углам ко всеобщему облегчению. Но всё пошло не по плану, и в дело вмешались такие неудобные чувства, которые Мачо без устали проклинал, представляя, сколько проблем ему придётся потом разгребать, чем бы всё это в конечном счёте не закончилось.

На фоне этой ситуации ему особенно импонировали взгляды Найлы на то, что секс – это просто секс и ?ничего личного?. Но только до тех пор, пока он не примерял это её отношение на себя. Что бы он там ни говорил и как бы не пытался скрыть, но в душе он прекрасно осознавал, что тот внезапный отказ тогда ещё совсем юной восемнадцатилетней Найлы больно резанул по его самолюбию, а её последующая подчёркнутая холодность и насмешки до сих пор бередили старую рану себялюбивого Мачо. Время от времени он предпринимал вялые попытки вновь вернуть былое расположение девушки и отыграть потерянные позиции, но натыкался лишь на насмешливую ухмылку, от которой хотелось сжимать кулаки и зло скрипеть зубами от досады.

?Уверен, Монтгомери тогда намекала именно на что-то подобное?, – Барраса опять вспомнил слова, небрежно брошенные психологом в вечер знакомства, ощутимо царапнувшие, и по сей день доставлявшие ему некий душевный дискомфорт.

– Ну и почему ты всё ещё здесь? – Вывел его из задумчивости женский голос. Подняв глаза, он встретился с недовольным, но очень уставшим взглядом Найлы. – Да вот, думаю, может, нам обоим стоит наплевать на изначальные планы на вечер и просто лечь спать? – С чего бы вдруг? – Она вздёрнула бровь с тем самым непередаваемым выражением, как делала всякий раз, когда считала, что он опять говорит или делает какую-то несусветную глупость. – Хотя бы с того, что мы оба просто валимся с ног от усталости. Какой уж тут секс? Да ты ж заснёшь в процессе от того, что тебя укачало! – Хохотнул он, возвращаясь к своей привычной манере общения.

– Иди ты! – Непременно! Причём – домой, спать. Ты тоже, давай, поднимай свою надменную, сучью и всю такую недоступную красоту, и пойдём. Так уж и быть, побуду сегодня галантным джентльменом и провожу даму прямо до дома! – Хорошо хоть не до кровати. – Детка, я бы, конечно, с радостью, превеликим удовольствием и неиссякаемым энтузиазмом, но, прости, не сегодня. Максимум на что я сейчас способен – это свалиться и захрапеть где-то на полпути к ней, – грустно вздохнул Тео и подал девушке руку, помогая встать из-за стола. – Теряешь хватку? – Старею, наверное. В последние дни Флай некогда было скучать или мечтать об отдыхе. Она целыми днями, собирала по осколкам кости, резала, штопала и вкалывала пациентам чуть ли не месячный запас лечащих, поддерживающих и питательных препаратов. Возвращаясь домой глубокой ночью, она принимала быстрый душ, выпивала строго отмеренное количество снотворного, а ранним утром уже снова спешила на работу, улыбаясь и желая всем хорошего дня.

Как робот с давно прописанной и отлично отлаженной программой.

?Афракционеры в последнее время совсем озверели, – мысленно сокрушалась девушка, зашивая рану на очередном (она уже сбилась со счёта – на каком за день) пациенте. – Если дела пойдут так и дальше, то нам снова придётся вызывать на помощь врачей из Эрудиции, потому что сами мы уже не справляемся. Скорей бы всё это закончилось?. Хоть Флай и любила свою работу, но, когда все были живы и здоровы, она любила всё же чуточку больше. Пока девушка накладывала тугую повязку на плечо следующего Бесстрашного, её мысли плавно перетекли к Мойре. ?Бедняжка. Неслабо ей досталось! Если бы не навыки мисс Корелли и той пары талантливых хирургов из Эрудиции, то она, скорее всего, не выжила бы. Вообще, чудо, что Эрик и остальные смогли довести её живой, она ведь столько крови потеряла...? Первый раз Мойра пришла в себя почти через сутки после операции. Правда всего на несколько секунд, а потом снова надолго отключилась, но Лиз Корелли уверяла, что это хороший знак. А когда девушка пришла в себя ещё пару раз, её, как и Блэйка погрузили в искусственный сон, пока рана хоть немного не затянется. – Незачем ей терпеть такую боль, – пояснила своё решение наставница, аккуратно поглаживая Мойру по голове и убирая от лица косички. – С неё пока хватит. Флай была с ней полностью согласна. Особенно после того, как они обнаружили, что экспериментальные нано-машины Эрудитов оказались не настолько хороши, как те пытались убедить. ?Эрудитская нано-фигня!? – Бурчала юный медик, пока не узнала, что хитрые Умники под шумок умудрились уболтать Макса и Корелли на то, чтобы ввести плоды своих экспериментов Блэйку, Натали и ещё почти десятку пациентов, что тогда находились в палатах. Так и выяснилось, что эта ?нано-фигня? отлично сращивает именно кости, а не мышцы, как изначально уверяли Эрудиты. Только вот зуд вызывают просто неимоверный. Какая же паника началась, когда препарат начал активно действовать, и пациенты, почувствовавшие на своей шкуре, а точнее – на своих костях все его прелести, взвыли дикими голосами и начали сдирать с себя кожу, пытаясь выцарапать ?жрущих прямо изнутри насекомых?! Пришлось и их погружать в искусственный сон. Зато за прошедшую неделю рука Натали зажила, оставалось только убедиться, что чувствительность полностью восстановилась. И спина Блэйка тоже была почти в норме. Ещё дней пять-семь – и его можно будет ?будить?.

?Хоть бы с ним всё обошлось, и он по-прежнему мог ходить?, – с надеждой вздыхала Флай, прибирая процедурную после ухода очередного пациента, как дверь снова открылась, и в проходе показались довольная жизнью Примроуз и следовавший за ней с кислой миной Айс. – Салют, моя Бесстрашная подруга! – Эрудитка ловко протанцевала на своих пугающих каблуках прямиком за рабочий стол медика и подпёрла рукой подборок, глядя на то, как та быстро собирает окровавленные бинты и старые повязки, освобождая место на перевязочной кушетке, и изредка морщась от стойкого металлического запаха крови, неприятно оседающего на языке. – Смотри, кого я к тебе привела – нерадивого пациента!

– Он что, опять пытался пропустить перевязку? – Флай спрашивала у Монтгомери, но при этом смотрела именно на Сэма, что продолжал с недовольным видом топтаться на входе, спасибо, что хоть дверь прикрыть догадался.

– Ага-а, – довольно протянула Прим, сдавая своего сопровождающего со всеми потрохами.

– Ну а чё такого-то?! – Попытался, было, возмутиться он. – Итак само всё заживёт, царапина же... – Ах, царапина? Ах, сама заживёт?! – Начинала заводиться будущая гроза медицины, уже изрядно вымотанная постоянными и совершенно идиотскими капризами своих подопечных, остервенело разрывая новую упаковку стерильного бинта и угрожающе наматывая его на кулак. – Мне казалось, что пару дней назад я достаточно ясно выразилась по поводу твоей ?царапины? и её обработки. Я сама, вот этими вот руками, – она сунула под нос парню сжатые от злости кулаки, – накладывала швы на эту твою грёбанную ?царапину?! А теперь ты хочешь своей безответственностью пустить прахом все мои труды?! Так что ли?!

– Эй-эй, успокойся! – Айс тут же поднял здоровую правую руку в успокаивающем жесте, жалея, что не может спрятать за спину травмированную и теперь висящую на перевязи левую. Пока её ему совсем не оторвали. – Чего ты так завелась? – ?Чего??! А того, что я тут с утра и до ночи вкалываю до красных и зелёных пятен перед глазами, собирая вас, идиотов, по кусочкам, как грёбанные пазлы, а вы, как только острая боль унялась, и от жопы отлегло, тут же норовите сбежать, нарушая обязательный режим и херя все мои труды на корню! Вот почему я завелась! – От нахлынувшего на неё гнева Флай даже ногой притопнула, не сумев сдержать всё охватившее её в тот момент негодование.

– Понял-понял! Был не прав, исправлюсь! Ты только это... успокойся что ли... И, наверное, острые предметы подальше убери. А то что-то мне как-то не по себе стало, – растерянно и успокаивающе, как только мог пробормотал Бесстрашный, медленными короткими шагами пробираясь к кушетке, надеясь отгородиться от взбешённой девушки стоявшим там процедурным столиком.

– Ещё и не так станет, если ещё хоть раз вздумаешь пропустить перевязку! – Хмуро, но уже без прежнего запала проворчала девушка, немного устыдившись тому, что не смогла сдержать внезапной вспышки злости.

– А я никогда и не подозревал, – продолжил Айс, видя, что гроза миновала, – что ты, оказывается, можешь быть такой... – Какой? – Прим кинула на него полный молчаливого предостережения взгляд. – Такой... грозной, – он бросил затравленный взгляд на врача, проверяя её реакцию на подобранное определение. – Мне всегда казалось, что ты очень мягкий и добрый человек. Даже удивлялся, что ты забыла у нас в Бесстрашии. – А я и есть – добрый человек. Просто злить меня не надо. А что касается фракции, если бы я действительно хотела воспевать мир во всём мире, то выбрала бы Дружелюбие.

– Да, Сэм, этот нежный цветочек умеет быть жёстким и выпускать шипы, когда это надо, – хмыкнула Эрудитка, разглядывая суетящуюся и гремящую металлическими поддонами девушку.

– Да, я уже заметил. И, Флай... кхм... Ты не подумай, что мне наплевать на твои труды. Наоборот, я потому и не хотел тебя дёргать, что знал, какой у тебя здесь завал. Думал, что тебе будет лучше передохнуть лишние полчаса, а с перевязкой я бы уж как-нибудь сам справился.

– Так, а вот самодеятельности мне тут не надо! – Безапелляционно отрезала Бесстрашная, снимая старые бинты и осматривая раны. – Не нравится мне, как ты заживаешь, пожалуй, назначу тебе ещё один препарат на всякий случай. – Она достала из высокого холодильного шкафа какую-то ампулу, зарядила её в шприц-пистолет и аккуратно обколола по кругу повреждённые участки. – Теперь будешь приходить не один, а два раза в день – утром и вечером. – Доктор Флай, я тебя иногда ненавижу! – Обречённо протянул он, с грустью разглядывая стоящую перед ним девушку. – А вот это плохо! – Тут же откликнулась та. – Мисс Корелли говорит, что хорошего врача должны ненавидеть постоянно и равномерно. Если у пациентов это – только эпизодическое явление, значит – я где-то серьёзно недорабатываю... Тодео Барраса покинул столовую и теперь быстро двигался по полутёмному коридору в сторону кабинета Лидера Эрика, чтобы продолжить с того же места, на котором они вчера остановились. Стоило ему только дойти до одной из слепых зон камер, как к нему наперерез бросилась чёрная тень, оказавшаяся перешедшим неофитом. – Это ещё что такое? Кто ты, юный камикадзе? – Тео с удивлением и немалой долей интереса разглядывал стоящего перед ним хмурого, но явно очень решительно настроенного подростка, буравящего его настороженным взглядом. – Ну? – Питер. Питер Хейс, сэр! Я – неофит. – Да уж понятно, что не ветеран, – хмыкнул старший Бесстрашный. – И что же тебе от меня нужно, неофит Питер Хейс?

– Я не уверен, что здесь можно об этом говорить, – немного замялся тот, но быстро взял себя в руки и продолжил, – Но уверен, что вы точно знаете такое место!

– Экий ты деловой, как я погляжу, – юнец вызывал у Мачо всё больший интерес, но показывать этого он не собирался. – А с чего ты вообще решил, что мне может быть интересен этот разговор? – Вы всё ещё здесь, сэр. Значит, у меня есть шанс. Это важно. – Ну что ж, давай тогда тебя выслушаем... Иди за мной. Тодео не стал особо заморачиваться, выбирая укромное место, а просто привёл паренька к себе, благо идти всё равно было недалеко. А как только за ними закрылась дверь, он резкой подсечкой сбил неофита с ног, скрутил за спиной руки и, усевшись сверху, провёл над ним анти-жучком, которые параноик Эрик заставил таскать с собой всех, кто работал над разработкой последних операций. – Надо же, чист, – как-то даже немного разочарованно протянул Барраса, поднимая Питера за шиворот, как щенка, и толкая его в одно из стоящих неподалёку кресел. – Ну, тогда рассказывай, что хотел. – Ну ничего себе! – Тут же возмутился тот, как только вновь обрёл свободу движения. – Вот тебе – и поговорили! Вы со всеми так разговариваете? – Бурчал он, растирая занывшие запястья, но под тяжёлым и колючим взглядом быстро понял, что выделываться не стоит, и пора бы уже перейти к сути дела. – Сэр, я понимаю, как это прозвучит, но у меня есть план. Вы только выслушайте! – Тут же засуетился он, понимая, как близок к тому, что его просто выкинут пинком за дверь, не дав и слова сказать. – Вот даже так? А ты смешной, парень... – скривился в недоброй ухмылке Тео. – Я... Я же не просто так, сэр! Я знаю, что в Чикаго что-то не так! – Тут же затараторил Хейс, торопясь вывалить на собеседника всё, пока его не вышвырнули за порог. – И в Бесстрашии, как и в других фракциях, тоже. Я хорошо умею слушать и смотреть по сторонам! Так даже Ваша подруга, советница Литман, сказала. Она возила меня в город и показывала... показывала разное. И я наконец-то понял, что она хотела мне тогда сказать. Она говорила, что я многое смогу, если сделаю правильный выбор и приложу максимум усилий, что у меня хорошие задатки, что из меня может выйти отличный шпион разведки. Ведь я не только умею неплохо отличать правду от лжи, но и сам могу врать так, что никто не заподозрит, ведь сам родился в Искренно...

– Я знаю, кто ты, Питер Хейс! – Вдруг резко оборвал его зам командира. – В этом-то и проблема. Неофит, подавился следующими словами и замер, с испугом глядя на своего собеседника. Тодео Барраса казался ему парнем дружелюбным, неглупым, раз смог занять и удержать свою должность, и достаточно приветливым. Каково же было его удивление, когда он понял, что сам своими ногами пришёл в логово злобного нильского крокодила, готового за любое неверное слово или подозрительное движение проглотить его не жуя. ?Хотя, вот тут я сам – дурак! Нужно было сразу понимать, что в командирах и замах, как и во всём Бесстрашие в принципе, добрые ромашки не водятся. А уж в разведке и вовсе простых и безобидных овечек отродясь не бывало...? – Сэр... Просто... Выслушайте меня. А потом смотрите сами, – собравшись с силами, всё-таки решил рискнуть Питер. – Как уже сказал, я вижу, что что-то крупно не так. И не только я – Аника Прайс тоже.

– Когда это вы успели спеться? – Тео не раз слышал, что конкретно эти двое неофитов постоянно друг с другом цапались, совсем не упрощая работу Фора и Лорен. – Да мы не то, чтобы... – скривился парень, – Просто, как оказалось, она не только горластая, но и ещё кое-чего умеет. Нас, неофитов, никто всерьёз не воспринимает и вообще считают за пустое место. А потому иногда и за языками не следят. А ещё мы с Банши... то есть с Прайс... – Банши? – Хмыкнул Барраса. – А что? Забавно. И напоминает кое-кого. Давай дальше.

– Вечером накануне отсева мы с Аникой столкнулись в одном из тренировочных залов, ну и... в общем у нас произошёл небольшой личный конфликт, из-за которого мы задержались и пошли в раздевалки позже остальных. Мы оба уже закончили переодеваться и собирались отправиться в общую спальню, когда открылась дверь в зал, и туда вошли двое взрослых Бесстрашных. Судя по голосам – мужчины, мы с ними друг друга не видели, но, наверное, это и к лучшему. Они были уверены, что находятся в помещении одни, а потому говорили открыто. Мы тогда не поняли, о чём идёт речь, а потом уже стало как-то не до того... – Ближе к делу! О чём говорили те двое? – Они говорили, что их люди уже готовы и завтра заберут нужных им неофитов. Радовались, что всё прошло гладко и без сюрпризов. Мы тогда подумали, что они говорят о составлении списков на отсев и передаче выбывших Изгоям. Но, то, что произошло на отсеве... Мы с Прайс поняли, о чём тогда говорили те двое. А ещё, возвращаясь обратно во фракцию, мы услышали часть разговора наших инструкторов. Что-то про то, что со списками было что-то не так, и что Ведьма с Инквизитором об этом знали, и что... – Что-о?! – Тодео изо всех сил старался не заржать в голос, но получалось у него из рук вон плохо. – Как ты сказал? А-ах-ха-ха! Ведьма и Инквизитор?! А-ах-ха! Вот это да! Это кто ж до такого додумался? – Ну... как бы... Не знаю, оно как-то само... – тут же заюлили неофит, и Барраса сразу догадался, откуда у нового прозвища младшего Лидера ноги растут. – Права была Мойра, занятный молодняк у нас в этом году. Так что там дальше? И давай уже побыстрее к делу, – снова поторопил Мачо. – Сложить одно с другим было элементарно. А потом ещё и слухи о потерях на складах и разнесённой заставе вспомнились, и разговоры, что народ постоянно таскают в Искренность... Явно не браки заключать! В общем, мы с Банши договорились навострить ушки и погулять по тёмным коридорам. Она сказала, что слышала голоса тех двоих, но лиц снова не разглядела, побоявшись выдать себя. Они сокрушались, что Литман осталась жива, и что теперь в лечебном крыле охраны больше, чем во всём остальном Чикаго. А ещё прошлым вечером мы опять слышали их голоса, но с ними были ещё несколько человек. Мы насчитали пять. Они говорили о том, что завтра отсев проведут по новой, и что на этот раз всё нужно сделать чисто. – Та-а-ак... Говоришь, смогли узнать голоса? А ещё раз сможете? – Да, сэр! Я об этом и хотел с Вами поговорить. В общем, мы с этой коз... с Прайс договорились, что, если у нас всё получится, то она поможет опознать голоса, а я уйду к Изгоям и... – Ты сделаешь что? – На этот раз Тео удивился совершенно искренне. – Это что у вас там за договоры такие? – Понимаете, сэр, мы подумали, что раз кто-то изменил списки, то им нужны были определённые неофиты. Я хочу узнать – зачем. Конечно им их никто не выдаст, но что мешает отправить с ?отбракованными? кого-то, кто сможет попытаться это разузнать? Как я уже говорил, нас все считают глупыми детьми и всерьёз не воспринимают, никто не видит в детях угрозы. А потому этим стоит воспользоваться! Вы сами сказали, что знаете, кто я. Признаю, репутация у меня неоднозначная, но почему бы этим не воспользоваться?! Мы с Банши даже придумали, как сделать так, чтобы меня ?вышвырнули? из фракции. Помня ситуацию с Дрю, мы решили, что нужно сделать что-то настолько же плохое. Короче, я её изнасилую и... – Пф-ф-ф! – Пока парень делился гениальными неофитскими планами, Тодео прошёл до маленького холодильника, достал оттуда бутылку воды и как раз сделал несколько больших глотков, когда Питер озвучил свою идею. – Кхе-кхе! Что ты сделаешь?! – Сэр! Не по-настоящему же, сэр! Эта горлопанка в курсе и план поддержала. Я просто живописно порву на ней пару тряпок, она в своём духе поорёт на всю фракцию, может быть, даже морду мне немного расцарапает для правдоподобности. Тогда ни у кого не возникнет и малейшего сомнения в том, почему меня выперли, тем более у тех, кто в курсе наших с ней конфликтов. – Как-то слишком уж вы слаженно работаете, как для тех, кто терпеть друг друга не может... – проворчал Барраса, переодевая промокшую футболку. – Знаю я тут ещё одну парочку таких ребят... – Ну, не то чтобы прямо терпеть не можем... Скорее, мы просто друг друга раздражаем. Ну и соперничаем, конечно, не без этого, – пожал плечами Хейс. – Но сейчас не до подобной возни, ни одного из нас не прельщает мысль, что к окончанию нашего неофитства кто-то рискует развалить фракции. Нас такой расклад не устраивает. А потому мы подумали, что это могло бы быть неплохим планом. – Ну, стоит признать, что сам план и вправду не так уж и плох, – снова повеселел Мачо, – я бы даже сказал, что он полностью в духе моего отряда. Только почему ты пришёл с ним именно ко мне? – А к кому ещё, сэр? Инструкторам сейчас не до нас, они заняты тем, чтобы оставшиеся и отсеянные неофиты друг друга не перебили. К Лидерам нам соваться толку тоже нет, нас даже на порог не пустят, ни то что не выслушают. А Ин... Эрик ещё и прибил бы, чтобы под ногами не путались, он же сейчас вообще озверевший ходит, с ним даже стоять в одном помещении страшно, не то что со своими планами сунуться. Ну, вы понимаете, да? – И после согласного кивка продолжил. – Если бы Ве... Литман была здорова, мы бы обратились к ней, но... поэтому наш выбор пал на Вас, как на её верного помощника.

– Аника – урождённая. Почему она не обратилась к кому-нибудь из родни, тем более, учитывая, что они не последние люди во фракции.

– Я ей предлагал! – Тут же поспешил вставить в свою защиту Питер. – Но что-то там всё не слава богу. Как я понял, она и сама хотела поговорить об этом с отцом, но тот постоянно занят и где-то пропадает, вечно говорит ей, что ему некогда. Брат... Ну, тут Вы получше меня знаете, что он сейчас слишком занят личными страданиями. Банши просто не смогла до него докричаться, как бы абсурдно это сейчас не звучало. Короче, она сказала, что от этой двухметровой размазни сейчас нет никакого толка. А Лидер Фрай... Ну, тут уже Прайс сама упёрлась и ни в какую не хочет к ней идти. Говорит, мол, та не только запрёт её дома на ближайшие лет десять ?от греха подальше?, но и меня кастрирует прилюдно и без наркоза. Просто на всякий случай. – Ну, тут она скорее всего права, – похохатывал Тео. – И вы решили, что я лучше всех гожусь на роль того, кто донесёт до разума нашего грозного ?Инквизитора? ваш гениальный план?

– Ну, в общем, да, – развёл руками неофит и с ожиданием уставился на Баррасу. – Что скажете? – Скажу, что лично мне идея нравится. Только вот, ты уверен, что справишься? Что не струсишь в последний момент? Или что не начнёшь шпионить на врага? – Сэр, если у Бесстрашия будут проблемы, то я потеряю всяко больше. Меня не прельщает жизнь в трущобах на постоянной основе, я слишком люблю комфорт, а если с нашей фракцией что-то случится, то весь Чикаго вскоре окончательно превратится в руины стараниями выползшего из своих нор отребья. Если я могу повысить наши шансы, то, в общем-то, не против. Но у меня будет условие. – О, как! А ты, я смотрю, совсем не промах! – Тео расплылся в ?добродушном? оскале в лучших традициях своего отца. – А ты не обнаглел ли случаем, неофит? – Моим условием будет место в учебке разведки, – Питер нахмурился, весь подобрался, но от своего отступать не собирался. – Место в учебке? И всего-то? Честно сказать, парень, ты меня поражаешь раз за разом. Я тебе больше скажу, если ты вернёшься живой и принесёшь полезные сведения, то тебя запихнут в эту самую учебку, даже если ты будешь сопротивляться всеми руками, ногами и зубами в косяках на поворотах! Так что – по рукам! Я как раз сейчас собираюсь к Лидерам, план ваш до них донесу, уверен, они его тоже одобрят. Ждите сигнала, вам передадут как, где и когда, а ты пока предупреди свою Банши, чтобы тоже была готова.

– Вы вот только не накаркайте, сэр, – поёжившись пробурчал неофит, но всё же кивнул, что всё понял и сделает, как сказано. – И брата её я всё же предупрежу, а то он хоть и занят размазыванием соплей, но кто его знает... – А ну, подъём, ленивые задницы! Шевелитесь, засранцы!

В достаточно большую квартиру, закреплённую за отрядом ?Ратель?, ворвался долговязый смуглый парень лет двадцати пяти, чьи корни явно уходили в когда-то существовавшую жаркую Мексику. Отросшие чёрные волосы неряшливо свисали на тёмные глаза, а над губами шла тонкая полоска смешных чёрных усиков, которыми молодой человек очень гордился и искренне считал их своей выигрышной изюминкой. Когда-то он перешёл из Отречения и стал самым первым и старшим ребёнком в отряде своего приёмного отца, а потому считался кем-то вроде его помощника и старшего брата для остальных ребят. Привитые в родной фракции ответственность и привычка помогать окружающим были ему тут только на руку.

– Я от Бёрна с новым заданием. Луз, шевели жопой, я сказал! Какого хрена ты вообще здесь забыла, если неофитам сюда нельзя? Мне опять придётся отмазывать тебя перед Лорен? Хотя, так даже лучше, наконец-то хоть какую-то пользу принесёшь! – Завались, Броуди! – Тут же ощетинилась та самая Луз, вскакивая с кресла, в котором до этого почти лежала. – Где хочу, там и хожу, тебя спросить забыла! Луз, она же Луиза, была самым младшим членом этого странного отряда и урождённой Бесстрашной, что сейчас как раз проходила инициацию. Девушка была среднего роста, худая и очень непоседливая. Ей с трудом удавалось усидеть на одном месте дольше пяти минут, казалось, что в ней так много жизни и жажды действий, что они вот-вот разорвут её изнутри, если та вдруг надолго замрёт на одном месте. Характер у девчонки был соответствующий – резкий, колючий, взрывной. Ей постоянно хотелось стоять в первых рядах, быть наравне со старшими и доказать всем, что она в Бесстрашии самая-самая. Пожалуй, это были единственные её желания, которые не менялись ежесекундно, как остальные. Она не терпела, как сама говорила: ?унылого постоянства?, а потому вечно не могла определиться, чего же ей в данный момент больше всего охота. Чего стоили её несчастные волосы, меняющие свою расцветку каждую неделю, а иногда и чаще. А сейчас Луз даже не смогла решить, в какой цвет их покрасить, а потому её голова больше напоминала какой-то патлатый светофор: затылок был выкрашен в кислотно зелёный, где-то в середине затерялась пара светлых золотистых участков, а лицо с обеих сторон обрамляли яркие красно-розовые пряди. Какой цвет был её родным, наверное, не помнила даже она сама.

– Ребята, ну не ругайтесь! – Тут же влез между ними темнокожий, полный, весь какой-то круглый, но при этом до невозможности милый здоровяк, на пару-тройку лет помладше старшего ?брата?. Он обеими руками потёр жёсткую трёх– (если не пяти) –дневную щетину и, вытянув пухлые губы трубочкой, внимательно оглядел пришедшего. – Бро, ты принёс мне печенье? – Но, видя, что Броуди продемонстрировал ему вместо любимой шоколадной сладости совсем нелюбимый, но очень красноречивый жест, сразу надулся и начал на него наступать. – Блин, чувак, ты же обещал!

– Не заводись, Панда! – Все знали, что этот урождённый Бесстрашный – настоящий добряк, но только до тех пор, пока ты не встанешь между ним и его любимым лакомством, а потому в назревающую потасовку решила вмешаться ещё одна девушка. – Лучше сам сходи, хоть булки свои наконец-то растрясёшь, а то у меня уже только от одного взгляда на тебя целлюлит даже на лбу появляется. – Я не толстый! – Тут же возмутился Панда, но от Броуди всё же отстал и потопал к своему любимому дивану в гостиной. – Блин, Ноа! – Тут же подскочила к ней Луз и принялась наворачивать вокруг той круги. – Вот нафиг ты влезла? Такой концерт запорола! – Прижми жопу, мелочь, – сверху вниз глянула на неё собеседница, умудрившись проделать подобный фокус, будучи старше упомянутой мелочи всего на два года и ниже её на целую голову. Ноа, она же Ноэль, была красивой брюнеткой с длинными вьющимися волосами, большими карими глазами, пухлыми губами ?бантиком? и томным взглядом знающей о своей привлекательности сердцеедки. Два года назад она перешла в Бесстрашие из Дружелюбия. В родной фракции из вещей у неё был лишь необходимый минимум, да и тем приходилось делиться, когда к ним присоединялся ещё один несчастный неудачник, оставшийся, как и они все, без родителей и загремевший вместо нормальных опекунов к этим ненормальным людям. Прожив до шестнадцати лет в семье с более чем полутора десятком таких же сирот, как и сама, деля с ними каждый кусок и каждую тряпку, теперь она, как никто другой, ценила личное пространство и личные вещи. А на уход за собой тратила чуть ли не всё свободное время и заработанные на заданиях средства.

– Как же вы доста-а-али! – Зевнул, потягиваясь, последний член их отряда, неспешно выходя из своей комнаты, откуда из-за распахнутой двери довольно громко играла какая-то агрессивная и явно готическая музыка. – Чего опять разорались? – Люк, выключи свою тягомотину, никаких сил уже не осталось слушать адские вопли, похожие на то, как одни рычащие демоны жрут других воющих демонов, а потом они меняются местами и всё начинается по новой! – Поморщилась Ноа, опускаясь в кресло, которое ещё недавно занимала Луиза, а та, в свою очередь, тут же пристроилась рядом с ней на подлокотнике, без конца там ёрзая и оглядываясь по сторонам. – Действительно, Бро! – Возмущённо протянул Панда. – Мы зря что ли тебе на наушники скидывались?

Люк был худым, невысоким и бледным пареньком с ярко выраженными азиатскими генами, совершенно дикой причёской (Ноэль утверждала, что никакая это не причёска, а просто мелкая лохматая дворняжка, примотанная к голове), замкнутой натурой и неимоверно вредным характером. Он пришёл в Бесстрашие из Искренности в тот же год, что и Ноа, и был сиротой при живых родителях. Они отказывались мириться с замкнутым и скрытным характером сына, не желавшим жить душой нараспашку, а потому отказались и от него, не желая бросать на себя тень недоверия в собственной фракции.

– Все наговорились? – Хмуро поинтересовался Броуди, выходя в центр большой, захламлённой кучей всякого хлама каждого из ребят комнаты, и оглядел собравшихся. – Люк, вырубай свои завывания и присоединяйся, у нас новое задание. Когда все собрались, замолчали и скрестили взгляды на старшем ?брате?, тот начал быстро вводить младших в суть дела. – Я, Панда и Люк натянем лохмотья и будем страховать одного наглухо отбитого неофита, который под видом отсеянного собрался без мыла влезть прямо в задницу к Афракционерам. Мы выдвигаемся уже сегодня. Я так понял, что это напрямую связано с недавним нападением и валяющейся в отключке Литман. – Вау! – У Луз даже глаза загорелись. – Это ж кто у нас такой безбашенный? Юрайя? Юрайя, да?! – Нет, какой-то Питер Хейс. – Охренеть! – Восторженно выдохнула та и, не удержавшись, подскочила и навернула пару кругов вокруг кресла. – Хейс! Подумать только... – Слушай, Броуди, – подал голос из своего тёмного угла Люк. – У меня есть вопрос. Если стерва Литман всё-таки двинет кони, то милашку Фокс переведут в наш отряд? – Угомони свои гормоны, дружок, – насмешливо пропела Ноа, а потом жёстко припечатала, – иначе Шорох тебе твоего дружка под корень отхреначит!

– Действительно, бро, – Панда выудил откуда-то из-под своего дивана пачку шоколадного печенья и теперь громко шуршал обёрткой, пытаясь поскорее добраться до лакомства, – ты бы уже угомонился что ли. Тут и дураку понятно, что тебе с этой маньячкой ничего не светит. – Иди на хрен! – Тут же ощетинился Люк, сложив на груди руки и нахмурив брови. – Лучше запихай себе в рот побольше печенья и жуй молча. Глядишь, ещё пару пачек – и тебя наконец-то разорвёт! – Эй, я не толстый! – Закрыли рты! – Громко рыкнул Броуди, обводя каждого из них тяжёлым взглядом. – Идём дальше. Ноэль, ты пока останешься здесь и покрутишься среди местных вместе с Аникой Прайс, послушаешь... – С этой сучкой?! – Луиза подскочила на своём месте, как ужаленная. – Да с какого такого хре... – Луз! – Оглушительно рявкнул самый старший парень, отчего мелкую вредину тут же прибило к месту. – Закрой. Рот! Ноа, Прайс слышала и запомнила голоса тех, кто замешан в этом дерьме. Ваша с ней задача побродить по фракции, ?потусоваться? вместе и внимательно слушать. И ещё. Теперь ты за эту мелкую выскочку головой отвечаешь. Если она совсем охамеет, всё же можешь надрать ей задницу. Но аккуратно и только в крайнем случае. А вообще, постарайся этого избежать, нам не нужны проблемы с Фрай. Луз! – Да молчу я, молчу! Чего тебе ещё надо?! – Ты сегодня побудешь сигнальной ракетой. – Как это? – Не сразу поняла та, но всё же быстро сообразила. – А-а-а, я должна буду подать сигнал, да? – Именно. Когда Мачо даст отмашку, ты должна будешь незаметно для других подать сигнал Хейсу и Прайс. Ещё лучше, если ты подойдёшь к ним заранее и скажешь, что ты от Баррасы, а сигналом станет такое-то слово или действие. Поняла? – Так точно! – Луиза вытянулась в струнку и отдала честь, кривляясь, но при этом и светясь от радости, что наконец-то и ей начали доверять какие-то важные дела. – Мм, так там и Тодео будет? – Тут же довольно прищурилась Ноэль. – А ну-ка, цыц! Закатай губу туда, где ей и положено быть. Он для тебя слишком взрослый, – грозно сдвинул брови Броуди. – Да и вообще, это ж, блин, один из мать-его-Барраса! Даже смотреть в эту сторону забудь! – А то что? Что ты мне сделаешь? – Тут же нагло вздёрнула нос брюнетка. – Бёрну пожалуюсь. – Ка-аз-зёл! – Зло выдохнула она себе под нос, но дальше тему благоразумно развивать не стала. – Надеюсь, никому не нужно напоминать о том, что язык стоит держать за зубами? Если он вам дорог, конечно, – а получив в ответ молчаливые согласные кивки, громко хлопнул в ладони, подводя итог, – Тогда работаем! И Панда, прекращай уже жрать, где ты, блин, таких жирных Изгоев видел? – *** Сай сидел у себя в кабинете, перебирал документы, недовольно сопел и исподлобья сверлил злобным взглядом ?подкидыша?, как сам же его и окрестил. Через пару дней после ранения его второй начальницы, Эрик привёл к нему в кабинет этого заносчивого сопляка и сказал, что теперь он будет его стажёром по личной просьбе Нико Прайса.