Глава 1. Мы выбираем, нас выбирают. (2/2)
Многие люди до сих пор умудряются свято верить в то, что дивергентность – этакая смесь какой-то неведомой мутации и загадочных сверхспособностей. Бред невероятный, но люди во все времена любили верить в сказки. В наше время сказочным зверем стал дивергент. Вот мне и приходилось рвать жилы и прыгать выше головы в попытках хоть немного соответствовать, пока народ окончательно ко мне не привык и не смирился с моим присутствием в нашей фракции. Ничего не далось мне на блюдечке, было невыносимо тяжело. День за днём я ломала себе кости, разбивала руки и ноги в кровь, терпела невероятные боли, растягивала и срывала мышцы, ломала и собирала себя по частям заново. Но, помимо физических испытаний, меня ждали не меньшие и моральные. Кому понравится, что Лидер фракции начинает ни с того ни сего выделять какую-то соплюшку и трястись над ней, как заботливая мамочка? Вот и Бесстрашным не понравилось. Причем как неофитам, тренировавшимся и проходившим вступительные испытания вместе со мной, так и нашим старшим товарищам. Из своего потока я дружила всего с парой человек, остальные же либо меня недолюбливали и откровенно ненавидели, либо опасались со мной общаться, боясь этим навлечь на себя гнев других Бесстрашных. Меня давили морально, пытались затравить и сломать, даже несколько раз устраивали тёмную, что, в итоге, только ещё сильнее подтолкнуло вперёд. И так было, пока я не единожды на деле ни доказала, что заслуживаю полное право не только на особое отношение Лидера к себе, но и право быть самой собой.
Давление было просто адским, иногда казалось, что я всё-таки не выдержу груза ответственности и возложенных на меня надежд и просто сломаюсь. Но всё же выстояла, справилась со всеми трудностями и стала тем, кто я есть теперь – Бесстрашная Мойра, командир Второго Специального отряда разведки Чикаго. За мои заслуги и нелёгкий характер злые языки (особенно один, самый-самый злобный) зовут меня Ведьмой. Но, в основном, только за спиной, и только до тех пор, пока эти свои языки не прикусят. Единицы могут себе позволить без риска для здоровья в лицо называть меня этим прозвищем. Не то чтобы оно действительно настолько мне не нравилось, скорее уж бесили обстоятельства его возникновения, да и имидж крутой злобной гарпии нужно поддерживать, иначе мигом сожрут, и пикнуть не успеешь.
Макс часто поминает недобрыми словами мои характер и таланты. Но вот только в отсутствии посторонних и долгими ?семейными? вечерами, он позволяет себе сокрушаться, что всё это так и не сможет мне помочь занять, достойное меня, по его мнению, место во фракции, а именно – должность старшего Лидера. Ни много, ни мало. А всему виной моя дивергентность.
Да, в какой-то мере мы полезны обществу тем, что разносторонне развиты, частенько имеем на всё своё мнение и свой подход, можем взглянуть на проблему свежим взглядом и подойти к её решению нестандартно. Для нас, в большей степени, тяжело подчиняться именно потому, что мы очень деятельные натуры со своим, отличным от большинства, взглядом на мир.
В последние лет пять-шесть стало очень популярно назначать нас, дивергентов, на должности подле Лидеров и других руководителей: советниками и личными помощниками, что смогут в нужный момент взглянуть на ситуацию с разных сторон, но при этом не перетянут одеяло на себя. Этакими палочками-выручалочками, что модно и престижно держать возле себя, но которые большую часть времени смирно лежат на полочках и пылятся, выполняя скорее декоративную, чем практическую роль. Как бы грустно и обидно это не было. Говорят, что вот уже как год-другой Эрудиты пытаются частично изменить такой подход, но пока что больших успехов не достигли. Так что, по итогу трезвой оценки ситуации, если второй младший Лидер, какой-нибудь закостенелый мудак, то мой карьерный взлёт, пусть и временный, меня не особо и обрадует. Да только как бы я сейчас не ныла, но нас не допускают до непосредственного руководства фракциями не просто так, а именно из-за наших ?талантов?. Ведь что мешает человеку, стоящему во главе Искренности, но так же склонному и к дружелюбию, умолчать о чём-то, чтобы не разжигать большой конфликт? Или Отреченному придержать лишнюю партию продуктов для фракционеров, а не накормить Изгоев? Или Эрудиту умолчать о каком-то значимом, но страшном для общества открытии, чтобы не расстраивать людей? А уж про Бесстрашного, решившего не защищать город а возглавить его, даже подумать страшно. И так же с остальными.
На первый взгляд может показаться, что подобные поступки и душевные порывы дивергентов не несут в себе ничего плохого и настроены на благо, но, если приглядеться получше, то становится очевидно, что это малое благо, может привести к тяжёлым негативным последствиям. Тот же Искренний замолчит проблему, но она от этого никуда не исчезнет, а только разрастётся со временем, как снежный ком, а потом погребёт под собой всех – грянет конфликт такого масштаба, что затронет уже все фракции, и там попробуй – разбери кто прав, кто виноват. Задача правдолюбов – открыто и прямо говорить о проблемах для максимально быстрого и верного их решения.
Отреченный не накормит Изгоев, из-за чего многие из них могут умереть от голода, причем это будет самая слабая и уязвимая их часть – детии старики. А более сильная – может от отчаяния и перспективы голодной смерти пойти на крайние меры: взяться за оружие и выйти на улицы города. Своей заботой о ближних альтруисты сдерживают Изгоев.
Или вот умники обнаружили, что в воздухе появились потенциально опасные для здоровья частицы и, дабы зря не устраивать панику в народе, решили промолчать, пока в спешке разрабатывают лекарство. И вот ни о чём не подозревающие люди дышат этими частицами, начинают заболевать: сначала пара человек, потом всё больше и больше, и вот уже начинается настоящая эпидемия и люди начинают умирать. А если бы жители города узнали об угрозе как можно больше, то приняли бы соответствующие меры защиты: носили бы специальные маски, обновили бы и усилили системы фильтрации воды и воздуха в помещениях, по возможности бы избегали ситуаций, в которых риск заражения выше, пока Эрудиты обстоятельно решают эту проблему, тем самым сведя урон к минимуму.
Страшно даже представить, какой хаос настанет, если городом будут управлять люди, имеющие не такие чёткие фракционные склонности. Допустить до реальной власти дивергентов – это своими руками разрушить саму суть отлаженной и отлично показавшей себя системы. И я могу расписаться под каждым этим словом. Наверное, мы, дивергенты, понимаем это как никто другой. Потому и не рвёмся. Прошлое максимально наглядно показало, что никакая власть не стоит повторения того хаоса, что привел нас к такому настоящему. Пока я копалась в собственных мыслях после разговора с Максом, в зале собрались все, кто должен сегодня выбирать фракцию. Народ торопливо рассаживался по своим местам, разговоры и шепотки начали стихать, а свет в помещении немного приглушили, направив свет прожекторов на сцену с чашами. Со своего места грациозно поднялась Джанин Мэттьюс, холодная и надменная блондинка со взглядом острым, как хирургический скальпель – руководитель фракции Эрудитов, – и начала вещать о важности сегодняшнего дня, выбора фракций – в общем, и каждого выбирающего – в частности.
Затаив дыхание, зал заворожено следил, как она торжественно подходит к каждой чаше, проводит над ними руками и рассказывает будущим неофитам, как наполнение каждой соответствует выбору, что им предстоит сегодня сделать. – Пролив свою кровь в Эта чаша принадлежит Отречению, и она полна одинаковых гладких серых камней. Они являются символом самоотречения и отказа от себя, своей индивидуальности в пользу блага всего нашего общества. Выбрав Это – чаша Искренности. Она полна острого битого стекла, и это напоминает нам, что честность и открытость не только кристально прозрачны и не таят в себе тайн, но так же, порой, могут ранить не хуже ножа. И последняя – чаша Дружелюбия. Она полна плодородной земли, что подчеркивает глубокую связь фракции с природой и гармонией мира. Джанин разливается соловьём, в этом году её очередь вести Церемонию. Так что сейчас она отрывается по полной программе, читая всем собравшимся настоящую лекцию о том, что все итак знают с детства, и наслаждаясь звуком собственного голоса. Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза на очередной особо пафосной фразе и не спеша оглядываю зал, когда замечаю, что Макс предпринимает еле заметные попытки привлечь моё внимание так, чтобы не заметили другие. Медленно моргаю, глядя на него, показывая, что заметила. Он тихо устраивается в кресле поудобнее, незаметно склоняясь в мою сторону. Чуть погодя повторяю его манёвр, гадая, что же Лидеру так необходимо немедленно сообщить, что он отваживается навлечь на себя гнев бешеной суки и шептать параллельно её ?вдохновляющей? речи.
– Девочка, тут вот ещё какое дело: раз уж ты всё равно здесь, хочу, чтобы внимательно посмотрела на набор этого года. Мне ими через год-другой командный состав обновлять. Приглядись к ним сегодня и на тренировках, у тебя глаз намётан. Пока сама, а потом приставь к ним кого-нибудь по своему выбору. Сама понимаешь, мне лично за ними бегать ни с руки, но пропустить гнильцу в ком-то, а потом разгребать последствия – не хотелось бы. – На грани слышимости шепнул мне Макс. Еле заметно киваю в ответ. Да, это дело, несомненно, нужное, уже случались инциденты, когда власть доверяли не тем людям. А уж учиться на прошлых ошибках послевоенное общество умеет, наверное, как никто другой. Не думаю, что Макс так ждал меня, чтобы поручить это невероятно важное задание именно несравненной мне, скорее просто удачно под руку подвернулась. Но делать нечего, дело, правда, важное и нужное, а мне нетрудно. Даже немного интересно, честно говоря.
Джанин наконец-то закончила свою речь, напоследок одарив нас с Максом взглядом, обещающим все муки ада ещё при жизни (вот уж кто в сто раз глазастее любого шпиона!), и, объявив церемонию открытой, начала по одному вызывать выбирающих. Вот первой вызвали девочку в ярких жёлто-оранжевых одеждах. Она подошла к чашам и замерла, зачарованно разглядывая их содержимое. Её никто даже и не подумал торопить, все прекрасно понимали, что сейчас она решает свою дальнейшую судьбу. Вот, вздрогнув, будто очнувшись, она уверенно берёт специально приготовленный для каждого выбирающего нож, надрезает ладонь и, более не мешкая, капает кровью в чашу с землёй. – Ирма Прин – Дружелюбие! – Громко объявляет Мэттьюс, и сектор жёлто-оранжевых взрывается в овациях, приветствуя своего неофита. – Дарел Квонк! – К чашам выходит паренёк в белой рубашке и строгом чёрном костюме, – Искренность! – И снова зал оглашает шквал приветствий, но уже со стороны чёрно-белого сектора. Далее ещё четверо ребят выбирают фракции, в которых родились. Ничего необычного, только небольшая часть выбирающих переходит в другие фракции. Но вот мальчишка из Эрудитов выбирает Бесстрашие. Шумно приветствуем его, заметно, что он жутко смущён, но держится хорошо, уверенно пожимает протянутые руки и занимает своё место рядом с нами. Пока что он мне нравится. Как там его? Уилл? Я запомню. Его смелый поступок, кажется, прорывает какую-то плотину, и ещё семь человек следом за ним меняют фракцию. Вот замечаю, как знатно перекосило Белобрысую Стерву, и с каким-то нездоровым удовольствием наблюдаю, как юноша в деловом синем костюме, ни секунды не раздумывая, капает кровью на серые камни. Все знают, что у главных Лидеров Эрудиции и Отречения глубокая и древняя, как сам Чикаго, взаимная неприязнь. Какой же знатный получился пинок по сучьему самолюбию! Но злобный скрежет её зубов заглушили сдержанные аплодисменты из серого сектора.
Далее распределение идёт своим чередом, более спокойно, если будет уместно так выразиться. Ещё несколько человек выбирают переход в другую фракцию, но подавляющее большинство всё же остается в родных.
Помимо урождённых Бестрашных к нам присоединяются ещё несколько новичков из других фракций. Среди них есть как, на первый взгляд, интересные, например: отважный Уил, здоровяк Эдвард или загадочная тихоня Беатрис, так и обычные, ничем пока не примечательные неофиты.
Но вот среди нашего пополнения я замечаю двоих ребят, которые отчего-то вызывают во мне не самые радужные эмоции. Могу сказать сразу, что первый, Ал, кажется, слишком слаб духом для Бесстрашия, человеку со взглядом загнанного телёнка, постоянно оглядывающегося вокруг в поисках одобрения и поддержки, у нас придётся очень туго. Не понимаю, зачем он вообще выбрал чашу с углями. За компанию? Или мимо нужной промахнулся? Эх, ему бы самое место среди Дружелюбных, не смотря на сделанный им выбор и одежды Искренних. Нечестен мальчик с собой, ой нечестен, оттого и боится, постоянно сомневается в себе – сможет или нет?..
И если с первым всё худо-бедно понятно, то второй парень вызывает у меня немалый интерес, смутную тревогу, необоснованную неприязнь и гадливое отвращение одновременно. Хотя, казалось бы, и не с чего: стоит ровно, смотрит уверенно, гадостями вокруг не сыплет, не смотря на черно-белую одежду. Но что-то на задворках сознания царапает, заставляет интуитивно насторожиться, а доверять своей интуиции я привыкла давно, без этого в нашем деле долго не живут. Питер Хэйс... Тебя я тоже запомню. Уверена, ждёт нас с тобой много интересного. По взглядам, мимике и жестам замечаю, что мальчик достаточно хитрый, возможно, даже изворотливый, но внимательный и хваткий. Чутко улавливая малейшие изменения вокруг, прислушивается, а глаза так и бегают, оценивая своё новое окружение. Если удастся изжить в нём излишнее дерьмецо, то из него может получиться отличный разведчик. А если нет, то – первоклассный предатель. Нужно будет настоятельно рекомендовать Лидерам приставить к нему личного наблюдателя, а то, чувствую, может заварить нам такую кашу, что всей фракцией расхлёбывать будем.
Церемония почти закончилась, Джанин уже вдохновенно толкала заключительную речь, которую, правда, уже всё равно никто не слушал. Сучка жутко бесилась, метала глазами молнии и проклятия, но стойко держала лицо и продолжала вещать. Макс повернулся ко мне и, уже не таясь, начал спешно отдавать последние распоряжения, собираясь отбыть по своим важным руководительским делам. Ну или надеясь сбежать раньше, чем до него доберётся рассвирепевшая Мэттьюс. – Сейчас с остальными сопровождающими оттранспортируешь неофитов до Крыши. Там найдёшь ?своего? Лидера, как закончите с детишками, жду вас у себя в кабинете. Он предупреждён, что ему назначен личный помощник и, мягко говоря, не в восторге от этой новости. А это его ещё не успели предупредить, кто именно займёт эту должность... Ты мне его там особо не кошмарь, нарвёшься – по жопе сама будешь получать, за меня спрятаться не надейся. Не смотри, что младший Лидер такой молодой, он мальчик серьёзный, и разговор у него короткий. Всё понятно? – Так точно, сэр! Можно вопрос, сэр? – Давай. – Кто из боевиков сейчас занимает должность второго младшего Лидера? Макс растянул губы в какой-то уж очень нехорошей улыбке и, видимо, заранее предчувствуя мою реакцию, крайне довольно выдохнул: – Эрик!
* Kerli – Legends. Мы - новое мировое изобретение, Яркое новое поколение, Мы рождаемся, Мы рождаемся в вашем воображении, Наши сердца не могут быть разбиты Словами, которые будут сказаны, А невинность сочетается с мудростью... Мы появляемся, мы появляемся...