Глава вторая: "Там, где живет тьма". (1/1)

Он не помнил, как добрался до этого пруда, он в принципе мало что помнил. Не замечал, никаких преград, пока несся через несколько кварталов, в бесплотной попытке сбежать от ужаса пережитого потрясения; не обращал внимания на раздирающие его кожу щипы кустов, в то время, как пробирался сквозь парковые заросли. Каждая задетая ветка, каждая травинка, тронувшая его тело, казались лапами демона, желающего утащить его в ад, в наказание за совершенное зло. Так продолжалось до тех пор, пока он не оступился о толстый корень старого дуба и не покатился кубарем с пригорка к широкому озеру, упав на кальковый берег. Полежав с минуту под звездным небом и кое-как отдышавшись, Инуи посмотрел на темную воду, чья безмятежная гладь отражала всю преисполненность спокойствия ночи; признаться честно, ему было страшно смотреть на свое отражение, словно от туда на него должен был посмотреть страшный дикий зверь, в которого он превратился. И все же, руки надо отмыть, пока на них еще не запеклась кровь. Кровь беззащитного ребенка.

- Все это просто какой-то страшный сон. Просто очередной поганый, мерзкий кошмар. Это не может быть правдой, - словно читая молитву говорил Дзюдзо, стараясь смыть со своих рук следы ночного преступленья, но увы, растекающиеся по воде пятно крови было настоящим. - Прошу, только не это... - Жалкий слабак! Не сумел сделать, что должно, а теперь еще и скулишь, словно побитый щенок! - громогласно разразился чей-то рев над озером. Оверэкстенд, не на шутку испугавшись, резко поднялся на ноги и принялся оглядываться по сторонам, еще не понимая, что слышать этот голос может только он сам. - Одно утешение - силы спонтанного желания, которое ты побоялся удовлетворить, хватило, чтоб пробудить меня. И теперь тебе придется встретиться с тем, чего ты столько лет трусливо избегал! - Проклятье! Кто здесь?! - ночной парк был совершенно пуст, и лишь пара черных ворон сорвались с ветки, испугавшись крика мужчины, но самого Инуи не покидало ощущение, что кто-то совсем рядом. Он не видим, не осязаем, но он здесь. - Даже не притворяйся, что ты меня не помнишь! Нельзя вот так вот просто взять и отказаться от части самого себя, - грубый голос звучал угрожающе и строго, словно отчитывал Дзюдзо за что-то. - Взгляни на зеркало воды и узри правду о себе! В отчаянии и страхе подчинившись ужасному реву, чистильщик вновь наклонился над озером. И вновь в отражении был лишь он сам, но теперь что-то было не так. Пятно крови Тецуро началось стремительно разрастаться, пока не покрыл собой всю видимую поверхность водоема, на ней из теней мелкой водной ряби стали формироваться подвижные образы тлеющих пепелищ, сотен еще теплых трупов и огни пожарищ, подбирающихся все ближе. Инуи резко отринул от воды, но было уже поздно - адская сцена военной бойни уже была вокруг него, извращая и ломая мир вокруг, а сам он был в центре этого торжества смерти. Небо над головой вспыхнуло и озарилось багровым полотном, своей тяжестью словно вдавливающим в землю; деревья вокруг начали изгибаться, словно десятки змей, оплетающих тело сверхрасширенного, не позволяя ему сбежать или прикрыть голову руками; земля под телом начала проседать, а из под нее принялась сочиться густая липкая кровь, постепенно впитываясь в стволы деревьев, она стекала на тело Дзюдзо. Мужчина старался уворачиваться, чтобы сгустки не попали ему в рот, но это было почти не возможно. - В чем дело? А ведь раньше ты и дня без этого прожить не мог, - перед Инуи воплотился монстр без явных очертаний, он был подобен черной дыре, которая пожирала все самое светлое, выкачивая это из души и сознания своей жертвы; его движения были марионеточными, а четко разглядеть можно было только несколько ослепительно горящих белых глаз, но оверэкстенд даже не сомневался, перед ним стоял он сам, а вернее, та его часть, от которой он бежит уже шесть лет подряд - инстинкт убийцы. Сопротивляться не было сил, и вскоре Дзюдзо грубо схватили когтистой лапой за подбородок, заставляя смотреть в разрастающуюся черную бездну. - Похоже, ты просто боишься взглянуть истине в глаза, но я могу напомнить тебе о твоем прошлом, помочь принять настоящее и показать твое будущее - показать тебе все, от чего ты так старательно избегаешь все эти годы, и что неразрывно связывает нас с тобой, - расплывчатый демон оскалился еще сильнее и, обойдя Инуи сзади, схватил его за шею и затылок, резко поднимая голову пленника вверх, - Но давай будем честны, я всего лишь физическое воплощение твоих страхов и тревог. Ты боишься не меня, а себя самого, - в сочащемся кровью алом небе черные тучи формировали множество обрывочных сцен: дрожь обожженной земли, хруст костей под ногами, неистовый крик смертельно раненных людей, чьи тела разорваны надвое или прошиты пулеметной строкой, глухой стон обреченных из волчьих ям, протяжный вой тысяче орудий - выдержать все это чистильщик не мог, мужчина начал отчаянно вырываться из этой мерзкой ловушки. - Уходи... Уходи... Уходи! Убирайся прочь из моей головы! Это был не я, это все ты! - не осознавая, что кричит в попытке избежать демонов прошлого и оправдаться, Дзюдзо яростно бился в порыве спастись, больше похожем на припадок. - Я не подчиняюсь этому... Я не подчиняюсь этому... - словно мантру продолжил шептать сверхрасширенный, после того, как призрачная тварь его отпустила, поняв, что на сегодня впечатлений хватит. - Боже, ты словно маленький ребенок. В твоих ошибках повинен кто угодно, кроме тебя самого, - сказало чудовище, садясь на корточки около повисшего на путах Инуи, подцепив своими когтями его подбородок. - Что ж, для меня это все равно ничего не меняет. А если тебе так удобнее, то слушай сюда: вся твоя псевдонормальность - это не более, чем жалкая попытка обелить свое прошлое и поверить в то, что ты обычный человек, но это не так. Ты ганслейв юнит, ты зверь, созданный жить инстинктами убийцы. И однажды, они возьмут над тобой верх! В следующий демон стал стремительно разрастаться, поглощая собой все окружение и нависая над мужчиной, словно удав над ничтожным мышонком. Его когти царапали небо, проливая водопад гущей крови и свежих внутренностей, а ветви деревьев потянули чистильщика за собой, уходя все глубже под гниющую землю. В конце концов, крик отчаянья, смрадный запах и оглушительный гул стали невыносимы, - "А может, это бьется мое сердце?" - пронеслось в голове Дзюдзо, прежде чем он почувствовал, как мир вдруг взрывается, и он вместе с ним. Пришел в себя Инуи на кальковом пляже у озера, ночь была темна, вода - спокойна, где-то вдали кричала ночная птица, и все произошедшее казалось просто страшным сном. - "Если бы так..." - с грустью подумал оверэкстенд, отметив, что кровь с его рук действительно была смыта. Утро Тецуро встретил не на маленьком диванчике в своей крохотной комнатке, а на жесткой больничной койке в медпункте Мэри, этажом ниже офиса Дзюдзо. Капельница, подключенная к вене под левой ключицей, за ночь кончилась, и парень решил извлечь иглу, теперь только лишь мешающуюся; меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы что-то острое пронзало его тело. Но неосторожное движение плечом привело к растяжению мышц прямо в области четырех продольных шрамов на правом боку. Мальчик резко дернулся от острой боли и тихо засопел, укладываясь в более удобное положение, переводя взгляд на широкий бинт, прикрывающий плотную марлевую примочку. Сейчас того, что под повязками видно не было, но Тецуро хорошо помнил, как была напугана Мэри, когда он сам свалился ей в руки, словно все силы, что помогли ему добраться до дома, разом покинули его; как девушка вскрикнула, увидев его кровь на своих руках и как ему самому за секунды но потери сознания стало не по себе от вида ран, проглядывавших сквозь порванную одежду. - А, ты уже очухался? Знатно же ты меня напугал, малой, - с заметной усталостью произнесла Мэри, присаживаясь на койку в ногах юноши, - Вижу, тебе уже немного лучше, чем вчера. Повезло еще, что порвали плоть на ребрах, а не меж ними, иначе, не дотянул бы ты... - инженер перевела взгляд с ран на глаза парня, чуть наклонившись вперед. - Ты, кстати, так и не сказал, кто это сделал. Вспышка далеко не самых приятных воспоминаний озарила сознание Тецуро, вновь погружая его в события вчерашнего вечера. Липкий страх, тяжелый туман, утробный рык и массивное тело с сияющими огнями на морде, словно сама смерть на тебя смотрит. В порыве сковавшего ужаса он мало, что запомнил, но, кажется, знал, кто едва не сожрал его. - Монстр. Это сделал монстр, - чуть отрешенно произнес мальчик, косясь пустым взглядом в сторону окна. - И ничего подобного я до того никогда не видел. - Ясно... Если проясниться хоть что-нибудь еще, то сразу говори - все трущобы на ушах стоят. Ладно, тогда я пойду, пожалуй, а ты отдыхай, береги силы и, глядишь, к вечеру на ноги встанешь. - в голосе девушки заиграли знакомые веселые нотки. Чуть похлопав парня по ногам, она соскочила с койки и вышла из кабинета. Еще несколько минут Тецуро пролежал в полной тишине, он потерял счет времени, тщетно пытаясь прогнать из своей головы переживания о том, кто едва не стал его убийцей. Вдруг, за дверью раздался шум, и юноша поймал себя на мысли, что вздрогнул далеко не от неожиданности; шум этих шагов он знал слишком хорошо. Домой вернулся Дзюдзо.*** Вернулся он к утру, как и обещал, вот только, где найти силы, чтобы зайти в дом, успевший стать родным, не знал. Сам Инуи шел, придерживаясь рукой о стены зданий, будучи обессиленным бессонной ночью, но фантазия без устали рисовала позорные картины того, как его поджидает отряд EMS, как, оглушив шокером, ему одевают намордник, а на допросе закованному в цепи зверю показывают фотографии мальчика, погибшего от кровопотери. К его удивлению, двор был совершенно пуст и тих, Дзюдзо даже приметил, что прежде никогда не замечал такого, - "А может, это просто затишье перед бурей?" Изначально, в его планах было тихо подняться к себе в офис. Это не должно было быть сложно, ведь Кристина в столь ранний час еще спит, а Мэри от железяк за уши не оттащишь, но толи он слишком громко топтался, толи судьба такая жестокая штука. - Дзюдзо, наконец-то ты вернулся! Ты даже не представляешь, что с Тецуро случилось! - девушка словно поджидала его.Схватив мужчину за рукав плаща, она с поразительной для ее размеров силой затолкала мужчину в свой кабинет, - Ты должен с ним пообщаться. Сегодня ночью он сбежал за тобой, а в переулке на него напал какой-то хищник. Сам малой плохо все это помнит, но, может, тебе удастся что-нибудь из него выудить, - лепетала инженер, отвлекшись от оверэкстенда на ящик с новой поставкой расширений, а сам Инуи стоял перед дверью в палату, понимая, что это, пожалуй, самая страшная преграда в его жизни, - Эй, ты чего? Он сегодня едва не погиб. - эти слова стали последней каплей. Пусть Тецуро не рассказал Мэри всей правды, и пусть доверие между ними разрушено раз и навсегда, но он взрослый мужчина и должен принять плату за свои ошибки, как бы сильно его ненавидели. Чистильщик открыл дверь, уже приготовившись к самым страшным последствиям своего промаха, и какого же же было его удивление, когда вместо слез и проклятий, он получил заключение в крепкие объятья ребенка, очевидно, беспокоившегося за него. Не в силах пошевелиться, Инуи беспомощно поднял руки, не понимая, от куда у юноши, едва не погибшего этой ночью, нашлись силы так резво подбежать к нему, соскочив с койки, и почему он вообще ему рад. - Я так боялся, что он и тебя схватит, - горячо шептал парень, уткнувшись в живот мужчины и чуть привстав на носках. - Эти твари такие страшные, я сам чудом спасся. - Тецуро, я... - Дзюдзо не знал, как сказать ему правду и как ему это вообще сделать, но мальчик его перебил. - Да, прости! Я сильно сглупил! Я ушел без спроса за тобой, хотя в городе было опасно! Но я, честно, просто хотел тебе помочь, ведь ты так заботишься обо мне, а я, словно ленивый баласт на твоей шее. Мне хотелось отблагодарить тебя, показать, что я ценю то, чему ты меня учишь. А я, я... Боже, прости. Ступор Инуи прошел, как только он почувствовал влагу на своей водолазке. Раз уж так получилось, то лучше просто его успокоить. - Ладно, что уж теперь. Впредь не ходи никуда один, пока в трущобах не станет спокойнее, - стараясь разрядить обстановку, Дзюдзо правой рукой приобнял мальчика за плечи, а левой стал поглаживать его по волосам. - Или же наберись наглости и упрости меня взять тебя с собой. - Спасибо, чтобы со мной без тебя случилось? Должен признаться, когда мы вместе, я чувствую себя в безопасности, словно лишь ты убережешь меня от всего. - сказал юноша, поднимая благодарный взгляд на сверхрасширенного. "Нет, ни в какой ты не в безопасности, - продолжал корить себя в своих мыслях мужчина. - Я чуть не разорвал тебя, а ты сам того не зная, обнимаешь убийцу." Неожиданно, стоило лишь взглянуть в серо-голубые глаза мальчика, Инуи ощутил пугающе знакомое чувство, словно крохотная искра, зародившаяся где-то в груди, принялась расходиться по всему телу, пробираясь в разум. И снова разгоралось влечение быть ближе и никого не подпускать, а прямо сейчас - покрепче сжать паренька в своих объятьях. И все это уже было когда-то, все это очень похоже на... "Я охраняю свою добычу, - пронеслось в голове чистильщика вместе с холодом по спине, - Я выжидаю момента, когда он оправиться и окрепнет, чтобы съест его свежим и крепким." - Эй, Дзюдзо, аккуратней! Мне больно! - пожаловался Тецуро, когда пальцы мужчины царапнули по коже на его голове. - Ох, прости... Ты бы, это, прилег пока лучше, а то Мэри семь шкур сдерет. - неловка выдавил из себя Инуи, отходя к двери. - Конечно... Слушай, а у тебя всегда были такие острые когти? Я что-то раньше не замечал. - серьезность в голосе мальчика сработала очень контрастно, лишь еще сильнее тревожа оверэкстенда. - Да... Понимаешь, я стараюсь их стричь, но проходит день - два, и они отрастают снова. - Инуи так и встал около двери, боясь представить, куда разговор свернет дальше. - Понятно. - это слово было сказано как-то пусто, словно механически, в то время как мысли были совершенно об ином, а человек что-то обдумывал. - Там Мэри лекарства тебе в офис принесла, проверь на столе. - Ага, спасибо. - еще мгновение, и дверь за Дзюдзо закрылась, разговор был окончен и все неловкости улажены, но чистильщик понимал, просто так этот мир не простит ему совершенных ошибок. День клонился ко сну, и над клубилось теплое одеяло закатного неба, дарующего уют даже столь захолустному месту, как трущобы. Многие возвращались с вечерних прогулок, а кто-то уже раскладывал пастель, и никто не обратил внимания на зверя, чей период активности только начинался. В тени внутреннего двора мелькнула приземистая тень, а в воздух поднялась пара ворон, лучше людей чующих приближение хищника. Верткий и сильный, он без труда нырял в лабиринте запутанных переулков, лишь изредка останавливаясь, чтобы свериться с особой картой запахов этой местности. Его чуткий нос улавливал множество запахов, предлагая сверхрасширенному варианты для сегодняшнего ужина: вот из парка возвращается одинокий старик с собачонкой; вот, чуть поотдаль, несколько детей играются на лестнице, жаль только, что от них сильно несет шоколадом, который волк терпеть не может; а вот из квартиры на втором этаже какого-то барака веет нотками свежего мяса двух маленьких девочек, но нет, они слишком тощие. "Проклятье. Есть здесь хоть что-нибудь стоящее? или мне придется питаться этой живой падалью?! Что?!... - оверэкстенд резко вздернул голову, впервые в жизни не доверяя своему обонянию, - Этого не может быть, - он побродил по закоулкам, постепенно продвигаясь по слабой, почти исчезнувшей за ночь пахучей дорожке, но в происхождении ее сомнений не было, - Невероятно, но он все еще жив." - в тот же миг хищник сорвался с места, движимый инстинктом поиска своей добычи. Пройдя закоулками около квартала, он остановился около блока однотипных зданий, а около небольшой лестницы виднелся остаток кровавого пятна, оставленного мальчиком. Сомнений не было, пришел он в правильное место, и на одном из верхних этажей кирпичного дома жил этот маленький мясной комочек, причем, довольно давно; волк словно видел, как парень прогуливался каждый день во дворе, как ходил в гости к соседям снизу, как частенько садился на подоконник открытого окна. Зверю уже хотел ворваться в дом и забрать того, чей аромат так вскружил голову, но здравый смысл вовремя его осадил. Рядом с нитью запаха мальчонки, ощущалась еще одина, тоже успевшая укорениться в этой местности, но совершенно другая, более терпкая, мускусная, с неприятной резью черного пороха. Ни одна добыча не могла так пахнуть, но и этот запах был до боли знаком. "Так он живет здесь?! Но как же тогда... А-а-а, да неужели? Выходит, у этого головастика не хватило духа закусить своим маленьким другом. Он велик, силен, но так мягок, цепляется за остатки человеческого, подавляет природные желания, лишь бы спать по ночам спокойно, - в глазах волка блеснул адский огонь, а шипы на спине вздыбились от призрения к падшему в глазах собрату, - Какое позорище." Запах свежей плоти мальчишки подогревал кровь в жилах голодного хищника, и отступить было уже невозможно. Пусть это жалкая пародия на оверэкстенда, которая, наверняка, и тени своей боится, сейчас где-то рядом; он дождется момента, когда мальчик останется один, и уж тогда-то второго шанса ребенку никто не подарит, а клыки и когти свое дело сделают. "В отличии от некоторых, я не побоялся принять зверя внутри себя и раствориться в нем. А ты не сможешь оберегать свой чернявый комочек вечно, - злобно прорычал про себя волк, в последний раз оборачиваясь на дом и отходя к своему логову, - Будем ждать." Сидеть дома Дзюдзо просто не мог, после всего случившегося, это казалось еще большим преступлением. Удивительно, что раньше он этого не замечал, но теперь в глаза бросалась правда о том, что убийств на почве каннибализма было в разы больше, чем он предполагал. Словно мироздание специально тыкало его в правду о монстрах, каким он и сам отныне является. Но, что еще хуже, самый опасный из всех этих тварей гуляет на свободе, а допустить этого Инуи просто не мог. Именно поэтому чистильщик забрел в отдаленные районы трущоб, дабы хоть что-то узнать об этом чудовище и как можно быстрее его изловить. Признаваться в том, что ему хотелось хоть как-то отвлечься от чувства вины перед Тецуро, мужчина был не готов. Проблема была в том, что будучи погруженным в свои мысли, Дзюдзо не заметил, как заблудился. Развалины зданий в темноте смотрелись совершенно одинаково, а вокруг не было ни души. Успокаивало то, что ему удалось найти несколько косвенных улик о присутствии волка: глубокие следы когтей на стенах домов и упоминание местными жителями огромной черной твари, бегающей на четырех ногах - все это, означает, что зверь где-то рядом или, по крайней мере, часто бывает здесь. Знать бы еще, как добраться до дома; люди не особо шли на контакт, не то, чтобы для ганслейва это было чем-то неожиданным, но в этой части города от него шарахались сильнее, чем обычно. "Проклятье. С какого перепуга они все такие зашуганные? И я отказываюсь верить в то, что из моей пасти может настолько мерзко вонять, - с явным раздражением подумал Инуи, прикуривая очередную сигарету. Вдруг, около арки, ведущей неожиданно хорошо освещенный переулок, на глаза попался дряхлый дед, одетый в старое рванье и пусто смотрящий на мир белесыми глазами. - Наверное, рыночный попрошайка." - Извините, вы не могли бы мне помочь? - спросил Дзюдзо, присаживаясь на корточки около старца. - А? Ох, да, конечно, - голос старика звучал спокойно и тихо, вот только действия его подвергли в шок. Убогий вытащил из под подола тряпок свои руки, а вернее огрызки, которые от них остались. Три срединных пальца на правой руке и безымянный на левой были отгрызаны, на культях красовались мерзкие шрамы от клыков хищников, а кое-где из под истерзанной плоти торчали кости. На всех оставшихся пальцах висели ценники от семи с половиной до двенадцати тысяч иен. Слепой дед поднял дрожащие руки чуть выше, к лицу чистильщика, предлагая свой товар. - Остались одни лишь огрызки, но и они очень даже ничего. Выбирайте любой, какой по вкусу придется. Будто парализованный, Дзюдзо застыл с открытым ртом, вновь поддаваясь своим инстинктам. Зрение мутнело, а вот обоняние обострилось в разы, вокруг рук старца возникла странная аура, и лишь чуть позже мужчина осознал, что это пахучий след, оставшийся от всех тех, кто не поскупился заплатить, - "Запах пота и слюны оверэкстендов." - с ужасом пронеслось у него голове. Бездомный был чуть удивлен замешательством Инуи, но оставаться без денег, определенно не хотел. Воспользовавшись моментом, он схватил ганслейва за морду и просунул пальцы в его рот, словно давая возможность распробовать закуску. От неожиданности Инуи даже обронил едва начатую сигарету. - Не переживайте, я мою свои руки, - взмолился старец, нахваливая свой товар и поглаживая Дзюдзо по челюсти. - Ого, какие сильные и здоровые клыки. У вас, наверняка, очень хороший прикус. Благое дело - отдать часть себя их обладателю, только прошу, отъедайте за один укус. Не выдержав белее, сверхрасширенный отринул от нищего, в ужасе обхватив свою голову, все еще ощущая чужие пальцы на своих клыках. В голове кипел коктейль из отвращения, шока и страха, а произошедшее казалось самым невероятным событием в его жизни. Ровно до того момента, пока он не обернулся лицом к залитому светом переулку... Широкий проход, окруженный высокими стенами стальных зданий, представлял собой оживленный рынок, словно уходящий в бесконечность; освещался он множеством плеяд бумажным фонариков, пестрые палатки привлекали внимание людей, а продавцы отчаянно перекрикивали друг друга. Вот только все посетители были оверэкстендами, а на прилавках лежал особый товар. Горы отрубов и свежих вырезок лежали за прилавками торговцев строганиной, с крыш соседних палаток свисали копченые колбасы и фарш, упакованный в сочащиеся жиром кишки, тепло от которых в прохладную ночь рассеивалось в виде легкой дымки; в огромных чугунных котлах прямо посреди улицы готовились потроха, а около этих варилок скопилась небольшая очередь сверхрасширенных, ожидающих свою порцию сытного супа; совсем неподалеку от разделывающей свежие людские трупы лавки, расположилась кучка маленьких столиков, за которыми компании оверэкстендов дружно уплетали отварные грудки, жаренные окорока и мясные пирожки; за основными рядами полаток, дабы не отвлекать посетителей базара, рабочий катил тележку с расширениями, снятых с трупов, позже все это будет отремонтировано инженерами Девяти звезд и продано еще живым людям. От всего этого кровавого безумия, ставшего для здешних мест обыденностью, исходил запах столь колоссальной силы, что тело Дзюдзо само принялось двигаться в глубь , против воли хозяина, хотя сейчас хозяином тела Инуи было бы правильно назвать его инстинкты. Шаг. Еще один. Вот уже и навострились когти. Но в последний момент мужчине удалось спуститься в неистовый бег через весь базар. Он бежит, не замечая преград в виде прилавков и людей, потому что понимает, если остановится хоть на мгновение - окончательно сойдет с ума. В глазах, замутненных приливающей к голове кровью, стоит клубящаяся пелена манящих запахов, а в ушах стучит бешеный ритм сердца. И вдруг перед его взором, словно неосязаемый дух, появился образ ченоволосого мальчика с серо-голубыми глазами, он проникновенно посмотрел Инуи прямо в души и задал один-единственный вопрос, от которого в горле встал ком. - А кто я для тебя, Дзюдзо?

"Ты не моя добыча! Ты не еда!- кричал про себя мужчина, отгоняя образы мясных изделий, - Ты самое дорогое, что есть в моей жизни! Я поклялся защищать тебя! И впредь я никогда не позволю своему низменому, животному началу взять верх над собой! - преодолев весь рынок меньше, чем за пару минут, Инуи устало облокотился об стену в углу, до которого свет от фонарей и кастров уже не доходил. Казалось, что из него выкачали все жизненные силы: он тяжело дышал, с большим трудом загоняя воздух в свои легкие, а ноги дрожали, едва выдерживая вес тела, - Но сильнее всего я боюсь, что все это просто громкие слова, что я стараюсь скрыть от себя самого страшную правду. Что однажды к тебе подойду не я, а ненасытный зверь, с которым я давно борюсь. Ведь почему тогда каждый раз, при мысли о тебе, я начинаю истекать слюнями, и желудок требует еды? - постепенно сознание покидало тело чистильщика, и он осел на холодный бетон, едва способный цепляться за реальность. - И сколько бы нотаций я себе не читал - все бес толку. Самого себя мне ни за что не пересилить. Я так виноват перед тобой. Прости меня, Тецуро..." Сквозь плотное одеяло морока, до слуха Дзюдзо донесся звонкий цокот каблуков чьих-то ботинок, а вскоре над ним нависла высокая тень. Собрав последние силы в кулак, мужчина обернулся через плечо, однако разглядеть стоящего во тьме человека было невозможно. Впрочем, от него этого и не требовалось.

- Бедный ганслейв юнит. Похоже, твоя жизнь окончательно скатилась в выгребную яму. - с звенящей, словно каленая сталь, надменностью прозвучал мужской голос. А последним, что увидел Инуи перед погружением во мрак небытия, стала тройка летящих в его шею стальных игл.