2. Два (1/1)
Вида из окон хуже, чем в кондоминиуме Тайо, кажется, нет во всей префектуре Чиба. Пятый этаж, а за стеклами мутные глухие стены соседних зданий, бетон и ошметки стальных свай. Это совершенно не мешает Тайо каждое утро с чашкой, оперевшись задницей о край стола на кухне смотреть в окно - на эти глухие стены, либо слабо подернутые патиной солнечного света, либо почти черные от дождевой воды или снега.
Первое время, когда Ицуки не особо помнит, как здесь оказался, мучается привычными мерзкими состояниями после легкой наркоты и отходняком, он предпочитает, высмотрев в дверном проеме кухни спину увлеченно созерцающего стены Тайо, не трогать его, а простой уйти досыпать, забравшись в неостывшие еще одеяла.Прокатывает какое-то время.Потом, вслед за купленной еще в самом начале, словно Амами заранее готовился, для него щеткой (не одноразовой, дешевой - а разрекламированной и навороченной, мать ее), на кухне появляется кружка для него, он уже всерьез ждет пижамы или отдельного футона, на худой конец. Ицуки уже не бывает в клубах, и все реже бывает в собственной квартире, ночуя здесь, где у него теперь есть и щетка, и кружка, занимая кровать Амами, и до сих пор то, что между ними происходит никак не удается назвать. Была бы дружба, если бы был повод. Было бы что-то другое, если бы был секс.Они приезжают вечером, по очереди занимают душ (с подогревом пола и персиковыми полотенцами в тон кафеля стен), едят или смотрят телевизор - и Ицуки уже почти не чувствует неловкости, не отпускавшей его последние несколько дней. Потом Амами желает ему спокойной ночи и перебирается в другую комнату на диван. Ицуки выясняет, шляясь до уборной, то по делам, то просто снимать сережки, что тот еще читает несколько часов, чинно устроившись под одеялом с книгой в руках.
А утром, даже перед тренировками, так получается раз от разу, что Ицуки всегда встает позже и застает его уже вот так: с кружкой, глядящего в одному ему известные дали за оконными стеклами. Амами не реагирует на него, гремящего чайником и чашками, громогласно мешающего ложкой сахар, шуршащего пакетами с хлопьями, тыкающего мультиварку. Не отмирает, пока не кончится в чашке чай. Спокойный и медлительный, желает доброго утра и уходит бриться, не проявляя ни интереса, ни чего-то еще.Не то чтобы Ицуки на что-то рассчитывал.Солнце только восходит, утро дождливое и промозглое, и когда он обхватывает ладонями собственную горячую чашку, подходя к Амами и пристраиваясь совсем рядом, занимая остальную часть столешницы, ему хочется как никогда снова завернуться в одеяла, уйти от холодного марева ненастного утра. Чай в чашке Амами парит, он сдувает прозрачные вензеля, и даже не дергается, не поворачивает головы, не косит глазом, когда Ицуки становится рядом у узкой столешницы, почти прижавшись.За окном - серость, полная херня. Ничего интересного. Еще и дует из приоткрытой фрамуги, так, что кожа покрывается мурашками. Ицуки ждет, надеясь поймать хоть отголосок того медитативного состояния, в котором пребывает Амами. Хмурится, перебирает пальцами по чашке, сдувает упавшие на лоб и глаза волосы. Выдерживает не очень долго, начиная раздумывать о том, что бы сказать, чтобы это не выглядело глупо, чем отвлечься самому и отвлечь Амами. Думает до тех пор, пока не слышит приглушенный смешок совсем рядом. Поворачивает голову, осознает вдруг, что успел как-то неосознанно прижаться плечом к плечу Амами, став вплотную.- Доброе утро, - как-то вопросительно обращается Амами, приподняв брови.
- Привет, - хмыкает Ицуки, отставляет всё равно слишком горячий чай на подоконник. - На что ты там смотришь?Скорее ощущает, чем видит, как Амами пожимает плечами.- Тебе правда интересно? - отпивает из чашки он.Ицуки как-то неосознанно дергает плечом, а потом все-таки кивает с коротким "угу".- Ни на что не смотрю. Там бетонная стена.
- Нет, - вдруг злится Ицуки, сводит брови и оборачивается. - Серьезно? Все это время ты зависаешь перед окном просто... просто так?
- Не наделяй действия других людей каким-то глубоким смыслом, - ухмыляется Амами. - Там реально ничего нет. Наверное, это самый поганый вид во всей Чибе.- Пиздец, - разводит руками Ицуки. - Все эти дни ты просто...- Думал, - кивает Амами, складывая руки на груди.
- Думал... - повторяет Ицуки задумчиво.Они молчат, оба одновременно уставившись на самый поганый вид во всей Чибе, пока Ицуки не решается окончательно, с ногами влезть в чужое личное пространство и мысли - или хотя бы попытаться.- О чем-то конкретном? - рассматривает он свою чашку на подоконнике, уперев руки в колени. - Думал?Амами вздыхает, делает еще глоток.- О тебе, в основном, - спокойно и ровно, как о чем-то отстраненном, говорит он.
- Ммм, - хмурится удивленный Ицуки. - Смотрел в стену и думал обо мне? Когда я спал в соседней комнате или рассыпал прямо у тебя за спиной по полу хлопья и обливался молоком?Амами улыбается так, словно видел и помнит эти фейлы, хотя Ицуки точно знает - когда это происходило, Амами не оборачивался.- Ты здесь уже семнадцать дней. - прикрывает Амами глаза, голос его все такой же ровный, мягкий и глубокий. - Сегодня семнадцатое утро. Тебе хочется что-то изменить?Ицуки смаргивает раз, другой. Холодный воздух ощутимо проходится по коже, заставляя поежиться - то ли правда от этого холода, то ли от вопроса.- Если исключить то, что я нихера не понимаю, что происходит, - как можно более непринужденно говорит он. - То в целом да, мне нормально.Не открывая глаз, Амами медленно кивает.- Хорошо, - негромко добавляет, словно продолжая что-то несказанное вслух. - Если захочешь что-то поменять, скажи мне об этом.Он взвешивает задумчиво в руке чашку и отходит от стола, когда Ицуки ловит его за локоть.- Слушай, - мнется он, кривится и прикусывает пирсинг в губе. - Это все конечно, наверное, здорово. Ну там зубная щетка, и спать у тебя, и прочая хренотень.
Амами заметно напрягается, сжимает пальцы на ручке чашки, оборачивается к Ицуки, стараясь смотреть ему в глаза. Но Ицуки глаза отводит.- Давай только решим, дружим мы или трахаемся, - вздыхает Ицуки, не веря, что говорит это. - Я не понимаю таких отношений, не понимаю, зачем ты это делаешь и что вообще происходит. Не люблю подвешенного состояния.Он смотрит куда-то вниз, между стеной и подоконником, совсем слабо удерживая чужой локоть - и хмурится, когда Тайо хрипло смеется.- Давай для начала я тебя поцелую? - как-то непривычно задорно спрашивает он.- И исходя из этого сделаем выводы о дальнейшем развития этой... херни.Не зная, нужно ли тут что-то еще говорить, Ицуки просто кивает, поднимая голову. Амами осторожно, за бедра привлекает его к себе, и на пробу целует в самый угол рта, давая возможность при желании перехватить инициативу. Колючий, с влажными губами, пахнущий терпко крепким чаем и зубной пастой - Ицуки обнимает его за шею обоими руками, и целуется так, как умеет, словно это квалификационный экзамен или что-то в этом роде.
Словно после такого все может либо вернуться обратно - к неизвестному, либо рассыпаться вообще, оставив только бредовые воспоминания. Второй вариант пугает Ицуки не в пример сильнее, и он льнет к Амами всем телом, не отпуская ни на вдох, и стонет в поцелуй, сам не осознавая от чего.