Принятие (1/2)
Напряжение нарастало. Сейчас его было так много, что воздух просто трещал.
Агенты Пси организации, Джи Арчери и Алауди Клауд, известные также как Красный Цветок и Железная Лапа, уже битый час ходили по воспоминаниям, которые принадлежали Хаято и которые представляли из себя набор беспорядочно расположенных дверей в белом бесконечном пространстве без стен и потолка - только пол.
Целый час, и минут сорок из него было потрачено на поиски важных воспоминаний среди незначительного хлама.Клауд пытался сохранить свой привычный холодных и равнодушный вид, но где-то глубоко внутри он уже начинал беситься.- Этот пацан совсем не умеет упорядочивать воспоминания и мысли. Дилетант. - Алауди придирчиво оглядывая двери, которые иной раз висели в метрах трех над землей. Цокнул языком. До них вполне можно спокойно дотянуться, ведь в сознании возможно что угодно, хоть по потолку ходи, но сам факт наличия таких дверей выводил из себя.- Это ли не показатель его честности и непричастности к терроризму? - спросил Джи, наклоняя голову набок и задумчиво глядя на коллегу.
- Нет, это показатель его несобранности и уровня эмоциональной подростковой дряни. Но нам это лишь на руку.Алауди в своем категоричном заявлении был абсолютно непреклонен, а у Джи с самого утра ни с кем не было хорошей такой словесной перепалки.
Как звезды интересно сошлись.- Ты его вообще видел? Он такой нервный и импульсивный, что он себя с потрохами уже давно выдал бы. - Джи был настроен весьма скептически.Алауди тяжело вздохнул.- Ты точно работаешь в сфере Психонавтики почти пятнадцать лет? Не похоже, раз ты ведешь себя столь неосмотрительно и доверчиво, - мужчина фыркнул, скривил губы, - Он, что, пришелся тебе по душе, пацан этот?Арчери окинул Алауди хмурым взглядом, после нагло ухмыльнулся:- Ревнуешь?Коллега мрачно хмыкнул и поджал губы.- Ты сам ведешь себя весь день как капризный подросток. Не позавтракал с утра?- Весь день! Сейчас только девять утра, я не успел.- То-то и оно.Это явно было поражение Арчери. Хотя он сам решил отступить, видя, что мужчина не особо настроен вести войну словами.- Давай просто продолжим работать.Алауди пожал плечами. Он привык к подобным вспышкам дурного характера Красного Цветка.Джи снова беспокойно огляделся по сторонам.Где-то двери были настежь распахнуты, словно в любезном ожидании гостей, а где-то аж цепями были обмотаны. Тяжелыми такими, с амбарном замком на них.
Гокудера Хаято ни в какую не хочет пускать в большую часть своего сознания.И что именно агенты узнали за этот час внутри разума пацана? Первое: парень проявил способности лет в десять, когда случайно поджог ковер и когда страшной ментальной волной гнева разбил несколько окон. Второе: для человека, который не обучался с самого детства и слыхом не слыхивал о ПСИ способностях, это очень даже отличный показатель. Третье: его отец назвал это проклятием и запретил использовать силу.Но они не могли найти следов причастности к терроризму или хотя намеков на такие порывы.Напряженная атмосфера между агентами возникала по весьма занятной профессиональной причине: Арчери хоть сколько-то уважал личные рамки и действовал относительно лояльно, а для Клауда таких рамок не существовало в принципе и он действовал напролом.
Джи действительно чувствовал, что пацан был чист. А Алауди нужно было конкретное подтверждение.Потому работа продолжалась.На самом деле, что бы там Красный Цветок ни считал, с прошлым Хаято дела обстояли несколько мутно. Между достаточно милым характером в детстве, опустошенностью в отрочестве и озлобленностью в юности был какой-то пробел, который Хаято оставил вместо какого-то элемента. Или важного человека. В любом случае, у пацана кто-то умер или его кто-то предал, и это настолько его потрясло, что он до сих пор находится в стадии отрицания.Личностное не интересовало Алауди. А Джи почувствовал слабо трепыхающуюся жалость, которая была в свое время задушена годами работы и судьбами всяких мудаков, которые просто хотят оправдать себя тяжелой жизнью.- Как думаешь, - медленно начал Джи, стоя перед очередной закрытой дверью и проводя по поверхности ее цепи ладонью, - Там дурные воспоминания или же то, что мы ищем?
- Обычно дети запирают в таких дверях свои травмы и страхи.
- И насильно ее всё равно не открыть, - Джи цыкнул с явной досадой, - Нужно будет понаблюдать за ним.- ?Понаблюдать? - значит ?я заставлю Такеши и Кёю с ним поработать, а сам я буду сидеть в стороне и подтрунивать, мол, вы делаете всё не так, чему я вас вообще учил, оборванцы?? - интересуется Алауди как бы между прочим.- Я никогда так не говорил, - еще более злобно процедил мужчина, нервно дернув плечом.Казалось, эта работа и ленивая грызня двух матерых псов будут длиться вечно.Здесь было множество дверей - тысяча? две? Их и вовсе миллион? Каждая из них имеет различный внешний вид, свои царапины на поверхности, свои пятна краски, трещины и даже ручки были разными.Обычно это зависело от характера воспоминаний.
И, к удивлению Джи и к еще большему раздражению Алауди, большинство этих дверей было темного цвета.- Что же такого у него в жизни наебнулось?
Коллега не ответил. Он стоял перед очередной распахнутой дверью, и на него падал разноцветный свет мигающих огоньков, заставляющий щуриться. Оттуда доносились цирковые мотивы и гомон людских голосов. Оттуда пахло сеном и лошадьми. Железная Лапа поджал и без того тонкие губы - он явно не любитель лошадей.- Хм.- Что?
- Иди сюда.Мужчины, смело и без колебаний переступив порог, оказались внутри шатра бродячего цирка. Причем, это был шатер актеров, но никак не зрителей - здесь, кажется, идет репетиция. Джи поднял голову, рассматривая цветные полоски тканого потолка с каким-то недоверием. Разрисованные и разодетые актеры проходили мимо мужчин и сквозь них тоже - по ощущениям словно бы проходящий сквозь тебя туман или табачный дым. Агенты настолько привыкли к этому чувству, что почти не обращают внимания. Алауди искал среди других уже знакомую седую голову мальца.И нашёл ее достаточно быстро.Гокудера Хаято здесь выглядел так же, как и сейчас - видимо, и правда недавние воспоминания. Парень сидел на земле, прислонившись спиной к деревянным ящикам, и держал в руке какую-то книжонку, которую старательно изучал. Тень падала на и без того мрачное лицо пацана, отчего то становилось абсолютно темным. Агенты подошли ближе и увидели, что это тонкая книжка с глупым называнием ?Психокинез и с чем его едят?.- Откуда она у него вообще? - задумчиво спросил Джи, невольно оглянувшись на громкий радостный лай дрессированных пуделей.
- Вопрос отличный.- А ответ?Алауди красноречиво промолчал. И здесь явно не хватает какого-то очередного элемента.
Придется снова искать очередную дверь. Или элементарно подождать что-то в этом воспоминании.Пока мужчина прикидывал в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий, перед агентами разыгралась любопытная сцена, за которой они принялись внимательно наблюдать. Грузный и хмурый мужчина стремительно (пожалуй, слишком для своей комплекции) подошел к подростку, а тот резко вскочил и спрятал чтиво за спиной.- Скоро выступаем, чего прохлаждаешься?- Ничего, - грубо буркнул мальчишка, проходя мимо и пытаясь при этом всеми силами спрятать под рубашкой эту маленькую книжку. Но у него не вышло. Мужчина ловко вырвал брошюрку из ослабевших пальцев.- Отдай!Лицо Хаято всего за пару секунд стало смертельно бледным от испуга, а потом багряно-красным от гнева.Мужчина повертел бумагу в руках, после уставился на пацана тяжелым взглядом.- Кто это тебе дал? - спросил он с явным раздражением.- Я это нашёл, - коротко огрызнулся парень, мрачно глядя исподлобья.- Кто. Тебе. Это. Дал.- Нашёл, - повторил он упрямо.Между этими двумя словно разряд тока проскочил.- Я тебе сказал, что этой чертовщины тут не должно быть!
- Стой, отец!
В этом голосе было столько отчаяния, что Джи невольно передернуло. Он кинул на Алауди быстрый взгляд, но тот внешне оставался совершенно спокойным, отстраненным даже.На глазах у пацана мужчина достал зажигалку и поджег бумажную книжку, которая стремительно вспыхнула и упала на землю. Послышался мерзкий запах гари. После на обгоревшие остатки наступили ногой и втоптали в каменную пыль холодной почвы. Мужчина, названный Хаято его отцом, громко хмыкнул, склонил к сыну свое злое багряное лицо и заявил угрожающе низким голосом:- Ты никогда не будешь заниматься этим мракобесием. Тебе надо зарабатывать деньги, а не страдать этой ерундой.- Мы бы зарабатывали куда больше, если бы ты мне просто дал шанс! - в сердцах крикнул Хаято. Алауди приметил, что его трясло от неподдельного гнева.- Я уже сказал тебе, - леденяще спокойно возразил мужчина, пальцами проводя по своим усам, - Ты не будешь заниматься Психонавтикой ни в каком виде.И на этом всё. Мужчина просто ушёл. А Хаято так и стоял, трясся от злости, которая им завладела и не хотела отпускать.Это сцена произошла так быстро, что обычный человек, у которого голова занята своими мыслями, и не заметил бы того, что хоть что-то случилось. А вот работа ПСИ-агентов как раз замечать эти сцены и детали.- Плохие отношения с отцом подтолкнули его к этому? - задумчиво спросил Джи, прикусывая зубами внезапно откуда взявшуюся сигарету.- Полагаю, - коротко и глухо ответил Алауди, в это время внимательно следя за окружением.Каждый присутствующий в шатре прекрасно видел произошедшее, но никто не подал виду - все словно продолжали заниматься своими делам, переговариваться и смеяться перед очередным своим взрывным выступлением. Каждый обитатель бродячего цирка словно знал о плохих отношениях отца и сына, однако никто не хотел в это лезть. Хаято был буквально один-на-один с непониманием и отторжением - один во всем чертовом мире.- Кажется, я понимаю, почему он стал таким озлобленным на всех, - Джи зажег сигарету и затянулся.- Ну хотя бы ты дымить не начинай, - хмуро уставившись на коллегу, попросил Железная Лапа, наигранно проводя перед свои носом ладонью, мол, у меня аллергия на жженный табак.- Ты должен был привыкнуть за столько лет.- Ты разум пацану задымишь.Арчери возвел взгляд к цветному потолку.- Каждый раз забываю. Поздно уже, не пропадать же добру.- Ты привычно невыносим.Пока агенты лениво грызлись между собой (тепло им от этого на душе, что ли?), Хаято внезапно сорвался с места и убежал в сторону выхода. Мужчины, не говоря друг другу ни слова, побежали за ним мимо группы веселых девочек-гимназисток в ярких костюмах.Бродячий цирк находился на краю темного хвойного леса. Несмотря на позднее время суток и месторасположение шатров, было слышно, что желающий увидеть ловкие трюки и дрессированных животных действительно много. Но силуэт мальчишки уходил подальше от людей и всякого шума, куда-то в чащу. Джи на ходу проматерился сквозь стиснутые зубы, положил всё же не докуренную сигарету в клочок бумаги и, смяв, положил в карман. Алауди страшно хотелось позловредничать, однако на это не оставалось должного времени и достаточно дыхания, чтобы его замечание звучало остроумно и по-высокомерному язвительно.Наконец, агенты нагнали Хаято перед передвижным домиком, напоминающим огромную повозку. Парень вбежал вверх по ступеням и исчез, не затворив за собой дверь.Агенты поднялись вверх по деревянной лестнице, коротко переглянулись и вошли в дом.Внутри было темно. Дверь была с низкой рамой, потому Джи, не увидя ее во тьме, стукнулся головой, отчего тихо прошипел сквозь зубы.Эта особенность воспоминаний всегда бесила Арчери: с людьми взаимодействовать нельзя, ведь они просто придуманный человеком образ, потому неощутимы, а предметы, сука, ощутимы всегда. Потому стукнуться головой или сломать что-нибудь можно всегда.Почему так? Никто не знает.- Тш, - хмуро предупредил Клауд, косо глядя на мужчину.- Себе потшикай, мудак, - недовольно гаркнул Джи, потирая лоб кончиками пальцев.Тут зажегся желтый свет настольной лампы. Гокудера Хаято принялся что-то судорожно искать в ящике на полу, рядом с большой ложей, заваленной разноцветными подушками и одеялами. Алауди придирчиво огляделся по сторонам: везде валялись книги, какие-то бумаги, одежда. В общем-то, бардак сущий.Этот пацан ну совсем не собран, и его собственная комната (если ее можно так назвать) - еще одно подтверждение.