Часть 9 (1/2)
- Вы провели ночь с мистером Энжелом? - отец Морган послал многозначительный взгляд в сторону девушки: только что светилась как чёртов дурацкий фонарь, насквозь пропахшая сладким запахом брусничного пирога, который минуту назад поставила на рабочий стол священника. Она смешалась, убирая за ухо прядь - он запомнил, она всегда так делает, когда нервничает. Иссиня-красный синяк уже почти полностью сошёл, напоминая о себе только едва желтым разводом.
- Отец Морган, мы...
- … Ничем не занимались, да. К сожалению, слухи, мисс Уотсон, не бывают беспочвенными.
- Не понимаю, как это связано с тем, что я пришла вас поблагодарить за вашу бесценную помощь?
Джейн уже пожалела, что пришла. Утром Морган пригласил миссис Пинс на вечернее богослужение и проповедь. И заодно обмолвился, что был бы рад видеть и её. Но, как обычно, с сухой и холодной интонацией - особенно обострившейся за последний месяц. Каждый раз с завидной стабильностью - эта улыбающаяся взбалмошная девица в свой перерыв носила еду Энжелу в его сарай с железками, тестируя на нем своё ?новое меню?. На кой чёрт миссис Пинс согласилась на эту авантюру.Последней каплей был визит Энжела перед отъездом на экзамен: ушёл ?готовиться? в пропащий ресторанчик.Когда Джейн получила в подарок свой портрет – лицо с очерченной полуулыбкой,такой же задумчивой, как и её пространный взгляд куда-то за пределы листка.
- Ах вот как вы готовитесь к экзаменам, мистер Энжел! – негромко воскликнула она, но так, чтобы слышал только он, выхватывая белый пергамент. Она весело посмотрела на Джека, а затем на рисунок. Наверное, он бы покраснел, если бы испытывал смущение, но он просто продолжил свой чертёж, как будто ничего и не произошло.
- Вы видите меня такой, Джек? – взгляд зелёных глаз оторвался от черчения.
- Боюсь, мне не хватит карандашей и бумаги всего мира, чтобы нарисовать вас так, как я вижу на самом деле.
Джейн закусила губу. Незамысловатый серый грифель карандаша смог передать её основные чувства за последние четыре года- тихая печаль, как реквием по будущему.
- Вы не возражаете, если я оставлю его себе? Меня никто никогда не рисовал, - она неосознанно прижала к груди рисунок, но все же осеклась.
- Разумеется, мисс Уотсон. Эти два дня он будет напоминать вам обо мне, - Джек улыбнулся, хотя в груди немного саднило от чувства, что ему придётся отлучиться в Кембридж. Он мог бы только догадываться, если бы подумал – чувствует ли его мисс Уотсон что-то подобное – на сколько сильно билась её назойливая тревога где-то в правом боку, от чего трудно дышалось.- Перед поездом можете заскочить – я сварю для вас кофе.
- Я буду счастливей Генри, он просто без ума от оладий с вареньем.
Когда все уже разошлись, и Джейн закрыла кафе, Джек проводил её до дома. Прощание было простым и коротким – дружеским, на сколько это возможно между мужчиной и женщиной, и на сколько абсурдно невозможно – между ними. Тёплое дружеское объятие с дружеским пожеланием удачи. Джека раздражало это чувство - какого-то большого шара с воздухом между ними, который кажется таким тонким, только лопнуть его раз и навсегда не получается.И Джейн снова убежала, закрывшись в своём доме. Снова спряталась от чего-то большого, чего она так старательно избегала всё это время, так что в пору саму себя ненавидеть.
Утром она ждала его в “Ковчеге”, сварив его любимый кофе: помягче, без сильной крепости и немного молока.
Звоночек на двери брякнул о прибытии, и… Отец Морган.
- Падре? Доброе утро, - она улыбнулась, скрывая своё легкое разочарование.
- А вы ждали кого-то другого?
- Нет, просто вы так редко заходите – я немного удивлена, - Джейн включила кран мойки, выливая под струю только что сваренный кофе. Морган бы этого не увидел.
- Мистер Энжел уже уехал в Кембридж на экзамен, пришлось заменить билет на более ранний поезд. – священник как будто отвечал на не озвученные вопросы, каким-то чудом получая их путём наглого вторжения в голову Уотсон.
- В таком случае, ему повезло, что я ещё вчера пожелала ем удачи, - как можно беззаботней ответила Джейн. Морган не верил – это было видно по глазам, по тяжелому взгляду карих глаз.- Я пришёлпоздравить вас, мисс Уотсон – ваши труды оказались угодны Господу, - падре подошёл ближе, прямо к прилавку, так что отделяла их только столешница, и положил перед девушкой толстый бумажный конверт. Джейн нахмурилась.
- Отец Морган, что это?
- Ваша компенсация за ущерб. Тут достаточно, чтобы вы смогли вернуть себе потраченные средства и сделать здесь что-то ещё. Клянусь Богом, вы выглядели бы менее потрясённой, если бы я вас разоблачил в вашем каком-то скрытом преступлении, - священник как-то торжествующе усмехнулся.
- Отче, я искренне вам благодарна за помощь, но…
- Вы должны это принять: мясники из лавки Ашера осознали свою большую ошибку и приносят свои искренние извинения. О, доброе утро, дорогая миссис Пинс! Жду вас сегодня на вечернюю молитву. Мисс Уотсон, буду рад, - договаривать не было смысла, вежливое приглашение на службу, но тон голоса Моргана - угнетал.
- Милочка, - старушка обратилась к Джейн, пытавшейся собрать свои распадающиеся мысли, - Готовы ли оладьи для Генри? Он будет через полчаса.
Джейн улыбнулась: всё меняется буквально на глазах. Всё и все.
Денег, которые принёс отец Морган хватило не только на покрытие расходов, но и на дополнительные продукты для новых блюд и на трехмесячное жалование. Однако, в душе Уотсон всё же сомневалась - какая-то неприятная тревога ёрзала под сердцем. Она не хотела быть обязанной священнику, но и была искренне благодарной. Этот раздор мешал ей, зудел на кончиках пальцев, так что она решила приготовить для Моргана брусничный пирог - хоть как-то угомонить свою совесть.
***Она пришла под конец проповеди:
- ...Забудем ли мы Господа нашего, невидимого и непостижимого Господа, исполняющего присно сердца наши жизнью, светом, миром, радостью, терпением и силой; Господа, который бывает для нас всяким благом в наших жизнях и един составляет жизни наши? Не дай нам Господи забыть тебя: ни в страшных мучениях, ни в беззаботном бытие.
Прихожане подходили к отцу Моргану за благословением и расходились довольно быстро. Он заметил Джейн издалека, брови снова слегка сдвинулись к переносице, он коротко кивнул ей в знак приветствия. Уголки её губ слегка дернулись в улыбке, хотя нервозность словно маленьким разрядом тока пробежалась по всему телу, вызывая за собой волну мурашек. Мраморные стены церкви навевали холод: Джейн никогда не понимала, как эти недружелюбные пустые стены вызывают в людях потребность приходить; как здесь можно соединиться с Кем-то, кто должен услышать. Но Джейн не самого робкого десятка, поэтому она изо всех сил старалась излучать радость.
- Мисс Уотсон, позвольте проводить вас в мой кабинет, - широкая ладонь легла ей на спину, подталкивая в сторону большой дубовой двери, - Чем обязан?
Кабинет был довольной просторным, но полупустым, что нагоняло ещё большее ощущение одиночества. Темный шкаф, полностью забитый книгами, тёмный деревянный пол и старые изображения Девы Марии, и отец Морган - такой же тёмный на фоне светло-серого мрамора.- Я пришла поблагодарить вас за помощь - вы не представляете, как...
- Вы провели ночь с мистером Энжелом?Бах. Обухом по голове, так что, начавшая становиться искренней, улыбка вместе с приподнятым настроением посыпалась прахом. Священник смотрел прямо, даже с вызовом и примесью чего-то еще, когда мужчина сильно уязвлен, но сохраняет внешнее благородство и независимость.
- Отец Морган, мы...
- … Ничем не занимались, да. К сожалению, слухи, мисс Уотсон, не бывают беспочвенными.