33 (1/2)
Гуннар проснулся ни свет, ни заря. Тихонько отодвинул лежащего на его плече омегу и спустил ноги с кровати. Вчерашнее происшествие оставило во рту горький привкус с трудом избегнутого поражения. Муж конунга оказался не так умён, как надеялся альфа, и совсем не сведущ в искусстве управления людьми. Зато мальчишка не испугался, играл свою роль до последнего.
Гуннар считал своим долгом в отсутствие Кроуфорда делать всё для сохранения мира в крепости. И если бы Фудзимия угрожал этому миру, никто, даже сам конунг не помешал бы Гуннару избавиться от омеги. Хотя из мальчишки ещё может выйти толк, нужно только дать ему время, ну и немного подтолкнуть в нужном направлении.Альфа усмехнулся в усы, вспомнив надменное лицо Рана, его спокойствие и достоинство.У него определённо есть боевой дух. Только вот омеге это ни к чему, не на мечах же его учить сражаться? Будь на то милость Безымянного, сейчас Гуннар учил бы воинскому мастерству альф - сыновей Кроуфорда. Старший бы как раз вошёл в пору. Вот оно, дело для супруга конунга - родить этих сыновей. А если уж он и этого не сможет...Миссе заворочался и, не просыпаясь, подвинулся ближе к сонному Норре, обнял его и затих. Альфа наклонился и накрыл обоих сползшим одеялом - пусть поспят ещё немного, в его большой семье есть кому приготовить утреннюю трапезу.
Румяна вдвоём с Нессе уже хлопотала возле печки, раздавая подзатыльники детворе, норовившей любое дело превратить в игру. Оплеухи были увесистыми, но необидными, и привычная к подобному обхождению малышня воспринимала их как часть игры, что вначале бесило женщину, а потом стало её смешить. - Ну что ты будешь делать, - пожаловалась она, - я их луплю, а им хоть бы хны!- Мешают? - улыбнулся Гуннар, - а ну, брысь по лавкам! Вот я вас!!!Румяна с неодобрением упёрла руки в бока, глядя, как муж, вместо того, чтобы железной рукой навести порядок, сам включается в ребячьи потасовки. Подождав какое-то время, она схватила метлу и огрела альфу пониже спины. - А ну выметайтесь, паршивцы! Перекинете мне тут горшки - будете есть с пола!Малышня прыснула во все стороны, как мыши из-под печки. Гуннар, потирая поясницу, выпрямился, и женщина вытянулась во весь рост под его недобрым взглядом.- Ах ты... - норманн шагнул вперёд разозлённым медведем, сгрёб Румяну в охапку и... смачно чмокнул в испачканный мукой кончик носа. - Напугал, разбойник! - засмеялась она, колотя мужа ладонью по спине и пытаясь высвободиться.- Не трогай же, мы не одни!Гуннар зарылся лицом в её волосы, шутливо куснул за ухо и, наконец, выпустил из объятий. Шепнул напоследок: "Сегодня приду, соскучился", - и повернулся уходить.
Румяна не удержалась, хлестнула мужа полотенцем поперёк широкой спины и улыбнулась, когда он повернулся к ней и погрозил пальцем.За столом собрались всей семьёй. Калле, ставшего грузным и неповоротливым, привели под руки старшие дети. Омега, тяжко отдуваясь, уселся на лавку и взял ложку. Гуннар уже давно определил ему отдельную кровать и перестал приходить к нему по ночам, боясь придавить плод.
Вот уже три дня беременный Каллестрадал отсутствием аппетита. Гуннар, чьё многочисленное потомство вызывало зависть у многих альф, по своему богатому опыту знал, что такое бывает перед родами, и с часа на час ждал, когда начнётся. Поэтому он не пропустил момент, когда омега стал заваливаться на бок. Гуннар тут же подскочил к Калле и подхватил его на руки. - Быстро, бегите за жрецом! - скомандовал он.Румяна, по-деловому собранная, сдёрнула со стола скатерть и постелила прямо на пол. Гуннар бережно опустил омегу на скатерть.Калле стонал, по его лицу вперемешку со слезами тёк пот.Норре сел рядом на корточки и стал протирать лицо страждущего мокрой тряпкой. Детей выгнали вон, чтобы не мешались. Вопреки обыкновению, те послушались старших - им было интересно, но страх на сей раз пересилил любопытство и погнал на улицу.Неизвестно, что именно сказал жрецу Миссе, но тот прибыл очень быстро. Перед дверью он поспешно прикрыл лицо берестяной личиной с прорезями на месте глаз и рта, и вошёл.
Румяна, успешно прячущая беспокойство, провела жреца туда, где лежал Калле. Омега свернулся калачиком, насколько позволял огромный раздутый живот, и лежал на боку, прерывисто дыша.При виде жреца его взгляд оживился и в нём появилась надежда. - Благослови тебя Лиссе Линассе, - проговорил жрец, наклоняясь над Калле.- Да, жрец, нам его благословение не помешает, - резко сказала Румяна.- Выйди, - бросил ей Гуннар, поморщившись.- Не можешь помочь, так не мешай! - Надо согреть воды да баню растопить, - буркнула женщина и вышла, ни на кого не глядя. - Как он? - обратился альфа к жрецу. Тот не отвечал. Маска не позволяла разглядеть выражение его лица, и Гуннар безуспешно всматривался в темнеющие прорези глазниц.Норманну казалось, будто что-то идёт не так.До сих пор он, чтя обычаи, никогда не присутствовал при родах, и не знал, как должен выглядеть рожающий омега, но сейчас он ясно понимал, что Калле очень плохо. Омега был бледен, как стена, его кожа стала холодной и липкой от пота, глаза запали.
Время шло. Вдруг Калле, до сего момента безучастно лежащий на полу, начал проявлять беспокойство. Он вскрикивал и метался на своём ложе.Жрец наклонился над родильником, вполголоса напевая что-то, призывая милость Лиссе Линассе на древнем, полузабытом языке. В руках жреца появились два бронзовых колокольчика, и он начал позванивать ими в такт своему пению.
Калле затих, словно заворожённый нехитрым ритмом, так раздражавшим Гуннара.Жрец положил ладони на живот Калле и склонил голову набок, словно прислушиваясь к тому, что творилось в чреве омеги. - Ребёнок жив, слава богам, - произнёс он через некоторое время, - но не может выйти.- Как? - вырвалось у Гуннара, - как это - не может? Сделай же что-нибудь! - Всё в руках богов, - смиренно сказал жрец, - мы можем только молиться и ждать.Калле заворочался и жалобно захныкал. Внезапно его затрясло и выгнуло дугой, глаза закатились. Альфа, не зная и не умея помочь, схватился за голову. - Сделай что-нибудь! - крикнул он.Жрец с жалостью посмотрел на Гуннара, признавая своё бессилие.
Альфа мгновение глядел на скорчившегося Калле, потом поднялся на ноги и опрометью выбежал из дома.Шульдих сидел на стуле, поджав под себя вечно зябнувшие ноги. На столе перед ним возвышалась гора собранных летом трав и грибов. Юлиан, закончив подбрасывать в печь дрова, сел рядом и начал разбирать высушенные травы, раскладывая их по разным кучкам. Жрец Безымянного лениво следил за его работой, изредка поправляя, когда омега путал растения. Казалось, что дух покоя и неги снизошёл на это место.
Внезапно входная дверь распахнулась, ударившись о стену. Вместе с зябким по-зимнему воздухом в часовню ворвался Гуннар. Он был одет в домашнюю рубаху и штаны, и ветер растрепал его седую бороду.Взволнованно бормоча что-то, Гуннар ухватил Шульдиха за рукав и настойчиво потянул за собой. Рывок был такой силы, что Шульдих, не успевший спустить ноги на пол, чуть не свалился под ноги альфе. Но Гуннар в последний момент успел подхватить жреца под мышки и поставить на ноги. - Да что стряслось-то? - сумел выкрикнуть Шульдих, вытаскивая рукав рубахи из хватки альфы. - Калле мой никак не родит. Пойдём со мной, поможешь! Я тебя отблагодарю! - Стой! Я не по этой части! - кричал Шульдих, безуспешно стараясь отбиться от Гуннара, тащившего его на улицу. - Тебе лучше к жрецу Первого Омеги, не ко мне! - Жрец уже пришёл, да только ничего не получается, - простонал Гуннар,- пойдём, умоли Безымянного, пусть поможет, если не Калле, то мне!Шульдих, поняв, что противоречить бессмысленно и даже опасно, увязал в платок кое-какие травки, сунул узелок в руки Юлиану и, надев тёплый плащ, поспешил следом за Гуннаром. Омега побежал за жрецом.Румяна, долгое время пытавшаяся ни во что не вмешиваться, потеряла всякое терпение. Смотреть на мучения несчастного омеги и ничего не предпринимать было не в её характере. От жреца, по её разумению, было мало толку - он только сидел рядом и бормотал свои молитвы, иногда начиная петь и звонить в колокольчики. Правда, пение и мелодичный звон на краткое время помогали, словно бы успокаивая омегу, но не более того.
С каждым часом схватки становились всё более сильными и болезненными, Калле стонал не переставая, а ребёнок никак не появлялся.
Румяна присела возле Калле на корточки и задрала на нём рубаху.- Нессе, Миссе, быстро сюда! - позвала она. - Что ты делаешь, женщина? - устало спросил жрец. - Не собираюсь сидеть тут и смотреть, как он умирает, - кинула она зло, - нужно посмотреть, почему плод не выходит.Омеги собрались вокруг.- Душно, - прохрипел Калле. - В сторону, - скомандовала Румяна, - воздуха ему дайте! Далеко никто не уходит, вы можете понадобиться.Она пощупала живот омеги. Не раз принимавшая роды у коров и кобыл, Румяна сразу поняла, в чём дело. Плод лежал поперёк живота и никак не мог подойти к раскрывшейся шейке матки.- Попробуем перевернуть младенца, - решила женщина. То, что годилось для стельной коровы, вполне могло сработать и в этом случае.Румяна стала гладить живот Калле. Нащупала головку ребёнка и ягодички, и, осторожно прижимая ладонью, попыталась перевернуть малыша так, чтобы он лёг как положено - вдоль, а не поперёк. Калле охнул и заплакал от боли. - Чшшш, хороший мой, - зашептала Румяна, - ну не буду, не буду. Давай по-другому попробуем.Она кивнула замершим в ожидании приказа омегам и те, повинуясь её жесту, приподняли Калле и поставили на ноги. - Пойдём, поводим его по двору, - сказала Румяна, - может быть, ребёночек сам выправится.Первые несколько шагов дались с трудом. Но дальше дело пошло - Калле, тяжело опираясь на плечи омег и почти повиснув на них, очень старался. Ему было так плохо и больно, что казалось, он сейчас умрёт. Но он не сдавался - давил болезненный стон и делал шажок вперёд, один за другим. Он сумел подойти к Камню Предков, вкопанному у самых ворот, и даже обойти его посолонь трижды. Ему не было холодно, хотя дрожь в членах не оставляла его ни на минуту.Наконец, не в силах больше вынести, он скривился и застонал. - Домой, пожалуйста... Не могу...Гуннар тащил Шульдиха, не выпуская из рук его рукава, словно боясь, что тот сбежит.Жрец никак не мог освободиться. Тщетно он уговаривал альфу выпустить его, Гуннар будто не слышал ничего. Позади бежал с трудом поспевавший за ними Юлиан.Гуннар забежал во двор, оставив ворота распахнутыми, и Юлиан немного отстал, чтобы закрыть створки. Когда он вошёл в дом, Шульдих уже расположился возле родильника.
Жрец Лиссе Линассе, увидев жреца Безымянного, не смог скрыть свою досаду.- Что привело сюда жреца бога альф? Неужели он собирается заняться не своим делом? – язвительно поинтересовался он. - Собираюсь, - кивнул Шульдих, - вижу, от тебя было мало проку. Придётся подключиться мне. - Скажите на милость, а от тебя будет проку больше! – с негодованием воскликнул жрец Первого омеги. – Ты вообще не знаешь, что такое беременность, как ты собираешься помогать? - Неважно, - отмахнулся Шульдих, - я могу вообще ничего не знать, но моймогущественный покровитель знает всё. И ему, конечно, не составит труда помочь этим несчастным! - За небольшую мзду, - скептически усмехнулся другой жрец. Шульдих только свирепо поглядел на него и промолчал.