25 (1/1)

С холма открывался восхитительный вид. Город, раскинувшийся внизу, краснел крышами из обожжённой черепицы, белел припорошёнными снегом улицами. Сюда не доносились звуки и запахи из раскинувшихся у подножия Императорского холма богатых кварталов, а от их вида всегда, в любое время года, веяло довольством и благопристойностью.Кассидий отвёл глаза и продолжил свой путь. Он миновал сад, где наготу облетевших персиковых деревьев только подчёркивала тёмная зелень сосен, спустился к мраморному бассейну, в центре которогобыли установлены скульптуры резвящихся нагих омег, изваянные из розоватого мрамора с таким искусством, что их тела казались живыми и тёплыми, и оказался у неприметной двери с торца здания.Архонт постучал условным стуком. Дверь отворилась, и он вошёл внутрь.Внутри его ждал бета с бледным вытянутым лицом, который поклонился и молча пошёл впереди, показывая дорогу. Кассидий также молча последовал за провожатым. Они долго шли через анфиладу комнат, через квадратные арки с полуколоннами по бокам, пока, наконец, слуга не остановился, открывая последнюю дверь и почтительно пропуская архонта вперёд.В комнате, у натопленного камина, на невысокой скамье сидел император Антонин.Это был ещё молодой, но уже несколько обрюзгший человек с выражением смертельной скуки на лице, правильные черты которого вызывали в памяти чеканный профиль на серебряных монетах. Император был одет в широкополое, почти прикрывающее носки сафьянных сапог, платье из златотканной парчи с меховой оторочкой. Длинные рукава спускались до земли. Руки Антонин выпростал из прорезей, сделанных в одеянии на уровне локтей. Волосы императора прикрывала круглая отороченная мехом шапочка, расшитая крупным жемчугом. За спиной Антонина стоял телохранитель - легендарный Аль-Хазир, пленённый в далёкой юности в битве при Триссиполисе. Дабы сохранить свою жизнь, воин присягнул Анонину и был оскоплён, и с той поры неприступной стеной высился у императора за левым плечом, отводя от царственного тела ножи и отравленные стрелы.

Незаметный провожатый мелкими шажками подошёл к Антонину и встал рядом, развернувшись лицом к архонту. Это был скопец Илларий - второе по влиятельности после самого императора лицо в государстве, умнейший и опасный, как ядовитая змея, человек, советник и правая рука государя, которому Антонин, также, как и Аль-Хазиру, безоговорочно доверял. Впрочем, кроме этих двоих он не доверял больше никому.Кассидий склонился в низком поклоне. - Приветствую тебя, архонт! - высокий голос императора звучал чуть надтреснуто и немного нервозно, словно после бессонной ночи, полной дум и забот о государстве, - рассказывай, с чем прибыл. Я ведь знаю, что просто так, без повода, ты ко мне не заглядываешь. - Я привёз вести о норманнах, - снова поклонился Кассидий. - Оставь эти церемонии для парадных выходов, - махнул рукой Антонин, - здесь все свои, и я знаю тебя с самого детства. Садись, - он указал на пуфик рядом с собой.Кассидий улыбнулся узким сухим ртом и последовал приглашению.Антонин хлопнул в ладоши. В дверях возник мальчик-слуга с подносом в руках. Архонт принял у него серебряный кубок, в котором плескалось красное вино, и блюдо с разломленным гранатом, отпил глоток и, покатав его на языке, проглотил, блаженно жмурясь. - Итак? - спросил император, дождавшись, когда архонт отставит чашу в сторону. - Итак, Брэд по прозвищу Счастливчик крепко осел в Нейстрии. Из того, что мне стало известно со слов моего лучшего соглядатая, я делаю вывод, что он собирается тем или иным способом укрепить свою власть над всем побережьем. Он неглуп, и, думаю, хорошо осознаёт, что для этого ему потребуется союзник. В нашем лице. Нам это также выгодно - руками конунга обуздать и привести к покорности захватчиков. Пусть они там перережут друг друга в борьбе за власть - мы выиграем в любом случае.- Что ты предлагаешь? Посольство? - Посольство, - кивнул архонт, - причём в состав его должен войти доверенный человек, знающий больше, чем остальные.- И что же он должен будет знать? - Антонин прищурился. - Что переговоры следует вести не только с Кроуфордом. Пусть попробует предложить пост наместника Эдуну Холодные Щёки. Не один - так другой, кто-то из них нам подойдёт.- Я осмелюсь предложить вашему величеству, - прошелестел Илларий, - включить в состав посольства почтенных церковных иерархов, тех, кто наиболее уважаем и чьё слово может, в свою очередь, смягчить сердца самых закоснелых язычников. - Хорошая мысль! - воскликнул император, - Илларий, ты постоянно молчишь, но уж когда откроешь рот, непременно подаешь дельный совет! Что скажешь, Кассидий?Кассидий кивнул. В самом деле, мысль о добровольном приобщении Счастливчика к служению Творцу была многообещающа.- Я не сомневался в вашем здравом смысле, Илларий, - задумчиво сказал архонт, - превосходный совет! Но в таком случае, брак, заключённый этим норманном с Фудзимией, может считаться недействительным. И мы вполне можем предложить ему в супруги омегу по нашему выбору.- А он женился на Фудзимии? - удивился Антонин, - разве хоть кто-то выжил из этой семейки? - Да, последний отпрыск рода в это время воспитывался в монастыре святого Клементия, и таким образом сумел избежать смерти.- Мы подумаем, кого нам наиболее выгодно предложить конунгу в качестве супруга, - кивнул император, - теперь насчёт церковников... Отправляйся-ка в Храм Седьмого Дня Творения, я дам тебе письмо к настоятелю - отцу Еврасию, он поможет определиться с выбором.Письмо было написано быстро, и архонт, почтительно приняв скреплённый императорской печатью свиток, покинул дворец через ту же потайную дверь, что и заходил.

К Храму Седьмого Дня Творения Кассидий успел засветло. Он въехал в дубовые ворота как раз в тот момент, когда последние лучи закатного солнца уже гасли в воздухе. Монах-привратник ухватил лошадь под уздцы и помог архонту спешиться. Спросив о местонахождении отца настоятеля и отказавшись от провожатого, Кассидий поспешил в храм. - Господин архонт, неужели это вы, сын мой! - отец Еврасий, маленький толстенький монах, только что гневно распекавший какого-то пунцового от стыда недотёпу, подобрал рясу и, смешно подскакивая, заспешил навстречу гостю, - давненько вы не заходили ко мне на огонёк! Проходите же, сын мой, я сейчас прикажу накрыть малую трапезу... - Не стоит, отче, - губы архонта, помимо воли, растянула улыбка - к настоятелю Храма Седьмого Дня невозможно было испытывать какие-либоиные чувства, кроме нежной любви и искреннего уважения, - я по делу, от императора. - Вот как! Ну что ж, тогда - к делу, - не скрывая некоторого разочарования, сказал настоятель, - но всё же я искренне надеюсь, что вы, сын мой, вскорости почтите меня своим присутствием просто так, безо всякого предлога. - Непременно, отче, обязательно навещу! Но пока что я с действительно важным поручением.

Кассидий протянул настоятелю императорский свиток. Отец Еврасий взял его, предварительно вытерев руки о подол рясы, развернул и погрузился в чтение. Архонт прикрыл глаза и замер, не мешая ему читать. Через некоторое время отец Еврасий свернул свиток и тронул Кассидия за рукав, привлекая его внимание.Архонт поднял на настоятеля глаза и изумился – взгляд священника сиял поистине неземной чистотой. Казалось, отец Еврасий даже стал выше ростом. - Сын мой, на благое дело посылает вас император! Если бы я мог оставить храм, с каким наслаждением поехал бы я с вами, нести слово о Творце язычникам, закосневшим во грехе! Я укажу вам тех счастливцев, кто подходит для выполнения столь богоугодной миссии.Подобное оживление показалось архонту неуместным. - Ведь это смертельно опасно, отче, - мягко сказал он, - люди, которых вы изберёте, могут не вернуться обратно. - О да! Но служащий Творцу должен отречься от земного и забыть о страхе за душу свою, а не только о прихотях плоти! Горячая вода для омовения, подаваемая служками, молитва в тепле и сухости, еда, предписанная уставом, но вкушаемая ежедневно – всё это ослабляет дух, вы не находите? Итак, кого же вам посоветовать?Настоятель на мгновение задумался, покусывая ноготь большого пальца. - Конечно, главой священной миссии лучше бы назначить кого-то из монастыря Феония Боговидца. Они славятся своим суровым уставом и рвением. Думаю, оптимус Никодим вполне подойдёт.- А он согласится? – с сомнением спросил архонт, знающий, что чин ?оптимуса? весьма высок - это была последняя ступень перед принятием "великого молчания". - Ещё бы! Он всегда готов нести свет истинноверия в логово язычников! Да, и еще пару священников изхрамового духовенства… Я подберу поопытней, сын мой, можете на меня положиться.

Из Храма Кассидий вышел почти успокоенным. На отца Еврасия действительно можно было положиться, как на самого себя.Ёдзи с наслаждением потянулся всем телом и открыл глаза. Было позднее утро, и Юлия уже убежала по делам, оставив красавчика-постояльца досыпать в одиночестве.

Снизу из кухни тянуло запахом свежего хлеба. Кудо потёр красноречиво заурчавший живот и стал одеваться.Почтенная матрона, у которой Ёдзи снимал комнату в мансарде, вдовела уже давно. Совсем не старая и всё ещё весьма привлекательная женщина растила дочь, и не оставляла мысли выйти замуж за молодого жильца. От подобного шага её не отталкивало даже весьма шаткое положение "купца", не имеющего собственной лавки и вынужденного частенько уходить с караваном неизвестно куда.

Когда накануне Кудо, наконец, вернулся домой, ему пришлось долго и старательно успокаивать стосковавшуюся по мужской ласке вдову, и теперь его тело жаждало восстановить силы.Он спустился вниз по ступенькам и уселся за стол в общем зале.- Дядя Ёдзи, вы проснулись? Голодный, верно? Мама велела вас накормить получше!Кудо относился к детям и особенно подросткам с некоторой опаской, не представляя, чего от них ожидать.

Пусть Марте и было уже почти пятнадцать, и Юлия начинала присматривать ей достойного жениха, но плоскогрудая голенастая девчонка с вечно встрёпанными волосами до невесты явно не дотягивала, и постоялец никак не мог относиться к ней, как к взрослой девушке.Пока Ёдзи собирался с мыслями, что же сказать, Марта успела сбегать на кухню и вернуться с жаренными на сале яйцами, хлебом, сыром и разбавленным водой вином. - Ешьте, если чего ещё надо, я принесу!Она поставила на стол тарелки и, скрестив на грудируки, стала наблюдать, как постоялец ест. Кудо едва не подавился, заметив, что девчонка копирует ухватки своей матери.

Шерстяная туника уже стала Марте коротковата, и рукава открывали худые руки. Да и подол, из-под которого виднелись тощие длинные ноги, обутые в сапожки с суконным верхом, тоже был слишком короток для её возраста. Ёдзи подумал, что если Юлия не будет достойно одевать свою дочь, ей едва ли удастся выдать Марту замуж.Увидев, что Кудо пристально на неё смотрит, девчонка смутилась и спрятала руки под передник.Затянувшуюся паузу прервал громкий стук в дверь. В дом, не дожидаясь, пока ему откроют, вбежал мальчишка лет десяти. - Господин! Меня послал ваш дядя, и велел, чтобы вы шли к нему в лавку! - обратился он к Ёдзи. - Передай ему, что я сейчас буду, - кивнул он.Наглец кивнул и убежал, схватив по дороге краюху хлеба со стола. - Да что же такое, вы ведь только вернулись, - растерянно сказала Марта, - неужели снова уедете? - Дело прежде всего! - строго проговорил Ёдзи, - зато, если я буду хорошо вести дела, дядя оставит мне лавку.Кудо прошёл на конюшню и оседлал Серого, думая о том, зачем он понадобился Кассидию почти сразу после приезда.Впрочем ответа на этот вопрос он так не нашёл до самой виллы архонта. - Быстро ты, - одобрил Кассидий, ожидавший гостя по ту сторону двери. - Решил, что вы не станете звать меня просто для того, чтобы полюбоваться, - усмехнулся Ёдзи, спешиваясь и кидая поводья слуге. - Верно.

Кассидий провёл гостя внутрь и гостеприимно указал на скамеечку возле очага. Кудо уселся и вытянул к огню ноги.Архонт сел в кресло, подбрасывая в руке зимнее яблоко.- Император внял моему совету и отправляет в Нейстрию посольство, - сказал он, - по зрелому размышлению, я решил отправить с ним тебя. - Неужели больше некого? - Ёдзи позволил недовольству отразиться в голосе. - Именно. Лучше тебя, Кот, никто не знает тамошних обычаев. Да и с этим Счастливчиком ты уже имел дело. Сам понимаешь, это может иметь решающее значение. - Вы знаете, что я не люблю работать в тех местах, - заявил Кудо. - Знаю, - ровно сказал Кассидий, - но какое значение для империи имеет твоя нелюбовь? Да, ты потерял там друга. Аска была моей лучшей ученицей, и я скорблю о ней вместе с тобой. Но сейчас ты должен собраться. Твоя служба нужна империи, Кот!Они были еще совсем молоды, Аске только минуло пятнадцать. И миссия-то считалась рядовой, ничего сложного, всего-то надо было устроиться в крепости Вороний Брод хоть навоз убирать,хоть младшим помощником на кухню, и вызнать, что замышляет комендант Юстин. А то, что он что-то замышлял, Кассидий знал наверняка, уж больно подозрительные слухи просачивались в столицу с побережья.Ёдзи прибыл в крепость под видом ищущего средств к существованию беспутного юнца, образ которого ему лучше всего, и сразу приглянулся старшему конюху, напомнив ему оставленного в родном селе брата.Уже на третий день к нему приехала Аска, без особых хлопот сумевшая получить место служанки в покоях коменданта –Юстин по достоинству оценил её складную фигурку и хорошенькое личико.

Ёдзи давил поселившуюся в сердце ревность и наслаждался мыслью о том, как сладко будет уличить коменданта в предательстве и собственноручно прикончить его, а пока по крупицам собирал информацию, стараясь при этом быть беспристрастным.Когда с моря подошли корабли норманнов, никто не воспринял их всерьёз, ведь Вороний Брод был неприступен, и само море охраняло его. Но гарнизон недолго тешил себя иллюзией безопасности, и когда Счастливчик пошёл на приступ, а лучники, охранявшие стены, попадали вниз, окрашивая прибрежные буруны в алый цвет, среди солдат началась паника. Тогда юные ?слышащие и видящие? тоже думали лишь о том, как спасти свою жизнь. Из крепости они выбрались легко – каждый думал лишь о собственном спасении. Уже появились первые мародёры, тащившие в охапке наспех прихваченное добро, но и они, скользнув взглядом по паре испуганных подростков и не найдя, чем можно поживиться, бежали мимо.Аска летела, подобрав повыше подол юбки и стараясь не смотреть по сторонам. Булыжная мостовая скользила под ногами, но страх гнал девушку вперёд. Кудо бежал следом, готовый в случае чего защитить девушку. Они умели многое, эти подростки, их обучали все эти годы, и нож, который Ёдзи придерживал потной ладонью у левого бедра, был в его руках грозным оружием. Кудо не сомневался, что сумеет пустить его в ход не задумываясь, хотя убивать ему ещё не приходилось.

Им везло некоторое время, они уже миновали ворота и бежали через посёлок, прилепившийся к крепости, словно ласточкино гнездо к крыше, как вдруг Аска запнулась о камень и со сдавленным вскриком, упала на землю.

Впрочем, она тут же попыталась подняться, но не смогла. Ёдзи подбежал к девушке и опустился рядом на колени.- Кажется, я ногу подвернула, - бледными от боли губами шепнула Аска. - Ничего, - почему-то также шёпотом ответил Кудо, - сейчас найдём укрытие и отсидимся там.Он помог ей встать, и Аска, опираясь на его плечо и прыгая на одной ноге, сумела добрести до заброшенного каменного сарая, низкого и без окон.

Они переждали там остаток дня. Никто их не побеспокоил. Лодыжка у Аски распухла и покраснела, но, по счастью, это был не перелом.

Сарай, видно, использовался под хранение всяких хозяйственных мелочей – корзин, мётел, вороха старого тряпья и набитых сеном перин, на которых Аска смогла довольно удобно устроиться. Но на следующий день, когда желудки свело от голода, Ёдзи пришлось выйти наружу на поиски пропитания. Его не было какие-то пару часов, за которые он успел поймать и свернуть шею чьей-то совершенно ошалевшей курице, но когда вернулся, триумфально потрясая схваченной за ноги добычей, домик был пуст. Внутри всё было разгромлено. Кудо пробыл в разорённом посёлке неделю, дважды ему пришлось отбиваться от мародеров и скрывавшихся от норманнов солдат, но следов Аски он так и не нашёл. Уезжая, Ёдзи винил себя в том, что бросил напарницу на произвол судьбы.Кассидий, посылая Кота с купеческим караваном, сам того не ведая, оказал своему ученику услугу – не найдя в крепости следов Аски, Кудо, после пяти лет неведения окончательно понял, что она мертва.- Кто будет в составе посольства? – спросил Ёдзи, прекрасно понимая, что отказаться всё равно не удастся.Архонт прочёл на лице ученика выражение досады иулыбнулся одними уголками губ. - Главой посольства наш Богоизбранный Предстоятель Мелентий назначил достопочтенного оптимуса Никодима из монастыря Феония Боговидца, с ним едут отцы Вартава и Валасий – также весьма достойные иерархи, славящиеся своей учёностью и рвением. - Цель посольства, учитывая принадлежность послов к церковной элите, нести свет истинной веры язычникам, пребывающим во тьме невежества? – иронично спросил Кудо. -А ещё едет чиновник императорской канцелярии - Теренций Вер, - Кассидий не принял предложенныйЁдзи шутливый тон, -Его величеству интересны обычаи варваров, поэтому Теренций должен составить по возвращении подробнейший отчёт для нашего императора. Полагаю, ты не сочтёшь за труд прояснять для уважаемого Теренция некоторые щекотливые моменты. Особенно насчёт обыкновений конунга. - Не сочту, - легко согласился Кудо, - господин Вер может рассчитывать на меня. - Длявсех остальных ты по-прежнему бестолковый купеческий отпрыск, нанятый проводником, так как на большее всё равно не годен.Вникай, слушай, смотри – ты мои глаза и уши. Ни во что не ввязывайся, мне нужно, чтобы по возвращении ты был в состоянии рассказать всё, о чём узнаешь.Архонт, словно не решаясь на что-то, постоял в раздумье и тронул Ёдзи за плечо. - Я считал Аску весьма способной и подающей надежды, - сказал он мягко, - я, если можно так сказать, вложил в неё душу, и хотел получить отдачу. Для меня её гибель невосполнимая утрата. Не подведи нас, Кот! - помедлив, добавил Кассидий.