21 (1/1)

Под утро Рану приснился отец. Собранный и строгий, Фудзимия—старший стоял у окна, в той самой комнате, где обыкновенно выслушивал отчёты управляющего. Он повернулся к сыну и спросил, глядя ему в глаза: ?Почему ты не умер, Ран? Почему ты живёшь, втаптывая в грязь моё имя??И омега очнулся в слезах и долго ворочался, пока Кроуфорд во сне не прижал его рукой к кровати.Несмотря на всю свою наивность и неискушённость, Ран дураком не был. Крах, который потерпели его надежды найти подобающее урождённому Фудзимия место в здешней жизни, вверг Рана в жесточайшую хандру. Даже Брэд заметил, что его омега сам не свой, и с несвойственной ему чуткостью предложил развлечься. Для развлечения Рана конунг послал Тильди за давешним купцом, а для присмотра – первого попавшегося на глаза мальчишку - за Ёссе.Приказ конунга выдернул старшего омегу из курятника, где он умильно ворковал со своей любимицей – чёрной как смола хохлаткой. Курица недоверчиво косила на человека круглым глазом и склёвывала с твёрдой ладони хлебные крошки. Получив наказ идти в крепость, Ёссе отряхнул руки и, испытывая сильное раздражение, отправился следом за посыльным.

Накануне Ёссе пришлось употребить всё своё влияние, чтобы погасить начавшийся пожар и не дать ему перерасти в нечто большее, чем простое недовольство и сплетни. Старший омега прекрасно понимал, что с подобной мелочи у омеги конунга могут начаться большие неприятности, такие, что даже высокое положение супруга может и не спасти.Когда его обступили со всех сторон, хмурые и озлобленные, Ёссе отыскал взглядом жреца, но хитрец устроился в сторонке и с выражением полнейшего безразличия на физиономии ждал, чем закончится дело.- Замолкните, вы, глупцы! - прикрикнул старший омега. - чего раскудахтались? Парень пришёл, не зная наших обычаев, а вы, вместо того, чтобы научить и поддержать, вначале делали вид, что вообще его не знаете, а потом и вовсе чуть не заклевали. Вот ты, Снорре! Чем он тебе помешал? Чего ты разорался, что он сглазит Калле? Разве Ран не сидел с нами в Омежьем доме, не готовил вещи для ребёночка? А ты, Линде? - А чего сразу я?Линде шмыгнул носом и укрылся за спинами других, что, откровенно говоря, сделать было непросто, учитывая его рост и вес. Ёссе усмехнулся — он завладел вниманием омег, и теперь мог попытаться внушить им здравые мысли. - Вот и я говорю — чего сразу ты? Как какая свара — так сразу ты, а как работать надо, так тебя и нету. Исчез!Омеги зашептались. Кто-то засмеялся. Жёсткое выражение потихоньку исчезало с лиц.- Ран скоро станет супругом конунга, вы ещё к нему обращаться с просьбами будете! Так что думайте, враги вы ему или совсем наоборот.Общество помялось немного и вернулось к ритуалу, а старший омега отошёл в сторону, утирая со лба холодный пот. Вот теперь, когда всё, вроде бы, закончилось, ему стало страшно.Ночью он плохо спал, и надо такому случиться, чтобы с утра ему снова пришлось надзирать за этим бестолковым Фудзимией.В то же самое время Тильди, посланная за купцом, нашла Кудо в пристройке к бывшей казарме, в которую его и остальных купцов разрешил поселить Кроуфорд. Молодой красавчик сразу приглянулся служанке, и она сломя голову кинулась завоёвывать эту крепость. - Это вы будете Кудо Ёдзи, господин хороший? Господин конунг прислал за вами, наказывал прийти. - Такая хорошенькая девушка может называть меня просто по имени, - ослепительно улыбнулся купец. - Что вы, как можно! Вы такой почтенный человек, господин, а я простая служанка!- Нет, я настаиваю, называй меня Ёдзи, иначе я буду чувствовать себя столетним старцем! А как тебя зовут, красавица? - Тильди, - вспыхнула служанка. - А скажи-ка мне, Тильди, какой товар лучше принести, чтобы не попасть впросак?Рука Кудо прочно обосновалась на талии девушки, и ей приходилось прилагать усилие, делая вид, что ничего не происходит. - Господин женится, и, верно, купил бы каких-нибудь безделиц к свадьбе, в подарок своему омеге. - Вот как? А можешь ли, о прекраснейшая из служанок, рассказать подробнее об этом?- Ох, какие вы любезные! Как же мне устоять? Ну вот только ради вас – чтоб торговля ваша была успешной. А вообще-то я не болтлива, не то, что многие другие!Ёдзи поощрительно улыбнулся и нежно сжал белую ручку.- Омегу этого конунг привёл летом, из набега. Говорят, правда, что он знатен, и по роду – Фудзимия. Название-то не выговоришь! Но ведь это неважно, раз он в монастыре жил, а теперь-то он просто пленник, почитай, что раб! И женится-то конунг, верно, потому, что детей у него до сих пор нету, может, боги заповедали, а может, сглазил кто. А иначе зачем ему этот омега? Как будто получше да побогаче никого нельзя найти! Что ему бесприданник-то, пусть бы и знатный? Да знатность-то где теперь? Здесь ведь не Империя, чтоб родом своим кичиться! - А он кичится? - Ещё как! Ни с кем словом попросту не перемолвится, ходит вечно надутый, как индюк, даром что в постели криклив! - Откуда, говоришь, его конунг привёл? – задумчиво уточнил Кудо. - Да из монастыря. Летом дело было – монастырь то ли Клементия, то ли ещё кого… Не вспомнить уже. - Ну, тогда я знаю, что за товар предлагать. Подождешь меня? Я мигом соберусь, да пойдём.Ёдзи ушёл собираться. Вскоре он вернулся с небольшим коробом.Идти было недалеко, но за время короткой прогулки купец успел узнать массу нового про конунгаи его ближайшее окружение. Тильди, обрадованная явным, хоть и преимущественно молчаливым, интересом собеседника, не умолкала ни на минуту.- Вот, вам сюда.Девушка остановилась перед закрытой дверью, словно ожидая чего-то. Кудо бережно привлёк её к себе и поцеловал в щёку.- Надеюсь, мы ещё увидимся? – интимно шепнул он в зардевшееся ушко. - Ох, да ни за что, я честная девушка! – выпалила Тильди и убежала, оставив молодого купца.Ёдзи пожал плечами и вошёл в комнату.Помещение было совсем небольшим, но светлым. В нише располагалась широкая низкая кровать, у окна, выходящего на площадь перед крепостью, стоял большой, окованный железом, сундук, у стены на деревянной, без отделки, лавке сидели два омеги - средних лет и юнец, в котором Ёдзи признал избранника конунга.

Помня, что вежливость, и даже некоторое подобострастие для купца – залог успеха, Кудо поклонился сидящим.- Показывай, что принёс, - сухо сказал Ёссе, недовольный навязанной Кроуфордом ролью няньки при взрослом омеге.Ёдзи поставил короб на пол и открыл крышку.- Тут у меня шелка и одежда, драгоценности и притирания, - начал перечислять он, – если вам нужно что-то особенное – намекните, и я принесу, ибо у меня есть всё самое лучшее, что только можно купить за деньги. - Ран, - сказал Ёссе, искоса поглядывая на младшего омегу, - у тебя есть свадебная одежда? Фудзимия отрицательно помотал головой. Конечно, у всякого приличного омеги, из какой бы бедной семьи тот не происходил, обязательно должен был быть приготовлен сундучок с накопленным приданым, где, в числе прочего, хранился и свадебный убор, часто передававшийся из поколения в поколение. Его сундучок остался дома, где теперь хозяйничали захватчики, и лучше было о нём не вспоминать. - Тогда мы его сейчас и купим, - распорядился Ёссе, - купец, покажи-ка нам самую лучшую одежду, такую, в какой не стыдно и замуж. Есть у тебя подобное платье? - Конечно, господа мои любезные, есть, всё есть!

Ёдзи зарылся в короб, доставая из него отрезы тонкого сукна, шёлка и парчи и выкладывая всю эту роскошь на лавку. Ткань мягко шуршала, соскальзывая на пол, покрытый тканым шерстяным ковром с изображением единорогов, резвящихся в роще. Кудо замучился подбирать отрезы и в конце концов махнул рукой на непорядок.Старший омега дотошно перебирал ткани, щупал, только что не пробовал на зуб, откидывая в сторону цветные и разглядывая светлые.Фудзимия смотрел на всё это с интересом, но сам выказать собственные пожелания дажене попытался.

Наконец, Ёссе остановил свой выбор на отрезе дорогого шёлка цвета слоновой кости. Прикинув длину куска, он весело сказал: - Ну вот, этого хватит и на нижнюю рубашку, и на покрывало на волосы. Теперь бы верхнее платье, понаряднее. Есть ли готовое, почтенный купец? Шить да вышивать такое долго, а господин торопится со свадьбой.- Есть, как не быть, - отвечал Ёдзи, доставая белое одеяние и протягивая его омеге.Это оказалась белая рубаха, с широкими длинными рукавами и разрезами по бокам. Рубаху по вороту и по подолу украшала тонкая вышивка золотной нитью, с мелким речным жемчугом. Ёссе встряхнул её, расправил и довольно ухмыльнулся.- К ней ещё есть штаны, - сообщил Кудо. - Штанов не надо, хватит и рубахи. Мы не имперцы, мы обычаи чтим. Раз нашим предкам было не зазорно в одних рубашках замуж выходить, а нам уж тем паче.А вот обувку бы еще прикупить не мешало, - заявил Ёссе. Ран, услышав о том, что ему не положены штаны, вообще перестал интересоваться происходящим – надулся и отвернулся от покупок, наотрез отказавшись примерить хоть что-то. Это не помогло – старший омега, пряча улыбку – уж больно забавно выглядел рассерженный жених – перебрал оставшийся товар, выбрал под стать рубахе туфли из белого сафьяна и пару золотых браслетов, и распрощался с купцом, проводив его почти до ворот.

Шульдих сидел на пороге своего жилища и, запрокинув голову, наблюдал за летящими по небу облаками. Зима уже дышала в затылок стремительно убегающей осени, птицы улетели, звери готовились к зимовке. Казалось, земля стремительно пустеет и погружается в сон, желая спокойно переждать холодное время.

Конунг сдержал своё обещание — прислал жрецу омегу для работы в храме. Омега был хрупким светловолосым мальчиком, боявшимся жреца до обморока, послушным и исполнительным. Он выполнял всё, что требовал жрец. Шульдиху было смертельно скучно в его обществе, и он не раз и не два вспоминал своего приятеля Тори, которого теперь, с тех пор, как Кэн в числе прочих альф обзавёлся собственным домом, видел очень редко. Жрец скучал по рыжему.Поэтому, когда мимо вразвалочку прошагал вышеупомянутый Тори, Шульдих встрепенулся и подскочил. - Тори! - позвал он, - погоди, куда ты идёшь? Давненько я тебя не видел! - Господин Шульдих! - омега засиял дружелюбной улыбкой и поклонился.- Как себя чувствует малыш в животе? Кэн не обижает тебя? Не нашёл себе другого омегу, постройнее? - Да ну вас, господин Шульдих, скажете тоже! - засмеялся Тори, - господин меня любит, и даже съедает то, что я готовлю! - Ну, положим, у него нет другого выхода, - фыркнул жрец. - Сам-то он, небось, яйца себе не сварит! Омега заливисто рассмеялся, запрокидывая голову. - Так и есть! Кухарка из меня не получилась, это верно!- Плохо же вас в монастыре учили! – поддел его Шульдих, удивляясь про себя, насколько свободно стал держаться и разговаривать этот обычно застенчивый парнишка, словно беременность позволила ему встать на одну ступеньку с омегами норманнов.- Ничего, зато я теперь умею кое-что другое! – похвастался Тори. - Например? – скептически отозвался жрец.- А помните, господин, вы спрашивали – зачем омеге член? - Ну, помню, – удивился Шульдих, - и что? - А я теперь знаю, - гордо сообщил Тори, - это чтобы лучше понимать, как ублажить своего альфу! - Вот как? И это может помочь? – озадачился жрец. - Да очень просто! Господин сам показывает мне, как ему приятнее,- объяснил омега, досадуя на непонятливого Шульдиха. - И у тебя всё получается? Что-то мне не верится, ты же беременный, неповоротливый, куда тебе! – засомневался жрец,- опять-таки, в монастыре воспитывался, наверняка ни о чём подобном и слыхом не слыхивал! - Я не вру, - обиженно заявил Тори. - Да ну!

Шульдих демонстративно махнул рукой и отвернулся. - Ну почему вы не верите? – чуть не плакал омега, - вот недавно господин учил меня, как это делать ртом. Показал, а я так быстро научился, и теперь, когда я… ну, вы понимаете… он всегда меня хвалит! - Кэн показывал тебе, как нужно сосать? – уточнил Шульдих, - сам? На твоём собственном члене? Тори радостно кивнул и тут только понял, что сморозил. Сильно побледнев, омега упал жрецу в ноги. - Господин, прошу вас, только не говорите никому! Господин убьёт меня, если узнает, что я проговорился! - Хорошо, не волнуйся так, тебе вредно, - успокоил его Шульдих, внутренне посмеиваясь. Мысль о том, что Кэн мог делать подобные позорные для альфы вещи со своим омегой, приятно грела его самолюбие, а ещё больше его грело сознание собственного могущества от обладания чужой постыдной тайной.