Глава 4. Потерянный (1/1)
?Смотрите: вот пример для вас!Он горд был, не ужился с нами:Глупец, хотел уверить нас,Что бог гласит его устами!Смотрите ж, дети, на него:Как он угрюм, и худ, и бледен!Смотрите, как он наг и беден,Как презирают все его!?М. Лермонтов Несколько минут путешественники, замерев, переводили взгляды с лестницы на вход. Но в дверях дома никто не появлялся.Мерцифул решительно поставил ногу на первую ступеньку. - Подожди, это может быть ловушкой! - попыталась остановить его Энн. - Все равно, пока я не поднимусь, мы об этом не узнаем. К тому же я не чувствую зла за этой дверью, - ответил паладин и стал подниматься по лестнице. Итильдин натянул лук и приготовился стрелять при малейшем признаке опасности. Добравшись до двери, Мерцифул осторожно вошел внутрь и оглядел дом.В нем оказалась всего одна комната. Паладину сразу бросились в глаза расставленные и развешанные повсюду свечи, более двух дюжин, наполнявшие дом светом. Справа от двери находилась груда ящиков, аккуратно поставленных друг на друга. Рядом с ними Мерцифул заметил бочку.
В центре комнаты, прямо на полу, в круге из пяти горящих свечей сидел лицом к двери юноша лет четырнадцати-пятнадцати, худой и бледный, с черными длинными волосами. Он был одет в простые штаны и рубаху. Глаза юноши немигающим взглядом смотрели прямо на дверь, лицо выражало страдание. На коленях у него лежала небольшая книга.
- Добрый вечер, - вежливо произнес Мерцифул.
Юноша никак не отреагировал на его слова. Он словно ничего не видел и не слышал, только тихо, как будто про себя, повторял фразы. Паладин прислушался. - Зло спустится ночью на землю… Шесть знаков придут… Зло спустится… Шесть знаков… Ночью на землю… Зло… - качая головой, повторял юноша. Потом он замолк. Мерцифул выглянул за дверь и сообщил своим спутникам, что можно подниматься. А сам тем временем попытался заговорить с юношей. - Как тебя зовут? – спросил он, но тот не отозвался и никак на него не отреагировал. Он, казалось, впал в какое-то оцепенение и неподвижно сидел на полу, уставившись в одну точку. Тем временем друзья по очереди поднялись в комнату. Все настороженно смотрели на странного хозяина дома. Мерцифул коротко рассказал о его безуспешных попытках поговорить. Энн, используя свои лекарские познания, осмотрела парня, остававшегося безучастным и не мешавшего ей. - Никаких повреждений или болезней, - заключила она. Жрица осторожно взяла книгу из неподвижных рук юноши. Это оказался сборник детских стихов. На первой странице Энн прочитала надпись: "Люку, моему любимому брату. Марсель". Тем временем Ганс исследовал содержимое ящиков. Там обнаружились сухари, хлеб, сыр и вяленое мясо. Бочка наполовину была заполнена чистой водой.Неожиданно юноша – очевидно, Люк - очень отчетливо произнес: - Знак шести тогда придет,Когда ночь зла на землю упадет.Сказав это, он уронил голову на грудь и снова затих.
- Что это было? – изумилась Диза.- Пророчество? – вопросом на вопрос ответила Энн. - Да, похоже, с головой у него не все в порядке, - сделал вывод Ганс. Итильдин молча потушил одну из свечей в круге Люка, но тот будто и не заметил. - Раз мы все равно ничего не можем сделать, предлагаю поужинать. Смотрите, в ящиках есть запасы, - позвал друзей Ганс. Все дружно сели ужинать. Энн сделала бутерброд и для юноши. Он не откликался на уговоры поесть, пока Ганс не догадался просто всунуть бутерброд ему в руку – только тогда он принялся медленно жевать. - Все-таки странно, - задумчиво произнесла Энн, - еда явно свежая, в бочке вода, свечи сгорели только наполовину. Но юноша не выглядит человеком, который может сам о себе позаботиться. К тому же мы осмотрели всю комнату, ничего, чем можно было бы зажечь огонь, здесь нет. - Насчет еды не совсем согласен, - возразил Ганс, - я достал все из верхних ящиков, а в нижних хлеб уже подсох, да и сыр немного заветрился. Полагаю, что запасам в самом нижнем ящике не меньше десяти, а то и четырнадцати дней. - А что вообще было не странным за последние четыре дня? - с иронией спросила Диза, - Предлагаю ложиться спать, а утром посмотрим, что со всем этим делать дальше. К тому же, по словам цыган, деревня должна быть уже недалеко, быть может, там мы найдем ответы на наши вопросы. Все согласились с ее словами, и вскоре друзья уже спали. Первым на дежурстве остался Итильдин. Над болотами стояла тишина, нарушаемая только редкими всплесками. Эльф подошел к окну напротив двери. Домик окружали деревья. Темнота за окном была тяжелой и плотной, наверное, только эльф мог что-нибудь в ней разглядеть. И вдруг на самой грани видимости Итильдин заметил дымок, а затем еще один.
Разбудив Ганса, Итильдин тихо сел возле окна.
Ганс тоже посмотрел в темноту, но его человеческое зрение не позволяло увидеть ничего дальше деревьев прямо за окном. Вор перевел взгляд на юношу, который все в той же позе сидел на полу. Ганс укрыл его одеялом, тот даже не пошевелился в ответ на это проявление заботы. Около трех часов Ганс разбудил паладина.
- Все тихо, - ответил он на его безмолвный вопрос. - А как мальчик? – кивнул Мерцифул в сторону юноши. - Все так же, - грустно сказал Ганс и лег спать. Мерцифул подошел к одному окну, затем ко второму, посмотрел на тьму и деревья вокруг домика. Ничего подозрительного за окнами не было, только мрак и шелест листьев, нарушавших тяжелую тишину. Как и всегда, первой проснулась Энн. Посмотрев на сидящего в той же позе Люка, она бросила вопросительный взгляд на паладина. - Нет, он не разговаривал и не шевелился, - ответил на невысказанный вопрос Мерцифул. Энн села молиться, а вскоре к ней присоединилась и Диза. Итильдин легким движением вскочил на ноги, посмотрел на молящихся девушек и подозвал к окну Мерцифула. - Там, за деревьями, я видел дым, и он точно не от костров, - сообщил эльф. - Деревня, про которую говорили цыгане? – задумчиво спросил паладин, и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжил, - Это хорошо, теперь мы точно знаем направление. Как думаешь, далеко до нее? - Часа за два должны доплыть, - предположил Итильдин. - А Люк? Что мы будем с ним делать? – задумался паладин. - А какое нам до него дело? – с непередаваемым выражением искреннего недоумения на лице спросил эльф. - Нельзя оставлять его одного, - убежденно ответил Мерцифул. - О, ну да, защитник сирых и убогих!.. - сквозь зубы процедил Итильдин. - Итильдин… Не надо, - тихо выговорил паладин. Эльф в ответ только пожал плечами, отвернулся и пошел делать себе бутерброд на завтрак. Тем временем проснулся Ганс.
- Доброе утро, - поздоровался со всеми вор и посмотрел в сторону Люка. - Ничего? – кивнув головой на юношу, спросил он Мерцифула. - Ничего, - хмуро ответил паладин. Ганс вздохнул и тоже решил позавтракать, следуя примеру эльфа. Делая бутерброд для себя, он соорудил один и для Люка. Девушки тем временем закончили свои молитвы. Энн выглядела очень расстроенной. Диза без слов поняла причину подавленного состояния подруги – их боги, казалось, были так далеко от этого места, что жрицам остались только отголоски былой силы. Девушки присоединились к аппетитно жующему бутерброд Гансу.
- Мерцифул, а ты уже завтракал? – окликнула Диза смотрящего в окно паладина. - А? Еще нет, я просто задумался, - отозвался он, оторвавшись от созерцания чего-то, видимого только ему. - Ладно, пользуйся моей добротой, - добродушно сказала Диза, протягивая ему собственноручно сделанный бутерброд. - О, за что такая щедрость, леди? – шутливо проговорил Мерцифул.Ганс закашлялся. - Ты чего? – удивилась Энн. - Мерцифул, который шутит, – это зрелище не для слабонервных, - засмеялся Ганс. Легкая улыбка тронула губы паладина, на душе у него стало немного легче. Он бросил быстрый взгляд на эльфа. Итильдин стоял у стены, скрестив руки на груди. Понятно – эльф, как всегда, оставался при своем мнении. Позавтракав, собрав вещи и наполнив фляги водой, все стали собираться в дорогу. Ганс подошел к Люку, осторожно тронул его за руку. - Пойдем, - произнес он. Как ни странно, юноша встал и покорно пошел за вором. - А нам это надо? – усомнилась Диза. - Надо же, хоть кто-то со мной согласен, - язвительно произнес Итильдин. - Но мы же не можем оставить его здесь одного, - горячо возразила Энн. - Согласен с Энн, - твердо сказал Мерцифул, - Люк идет с нами. Ганс даже не стал вступать в спор, просто повел юношу к ступенькам. Итильдин пожал плечами. Ну ладно - паладин со жрицей. Но Гансу-то какого нужно? Подумав про себя, что людей он все равно никогда не поймет, да оно ему и не надо, эльф спустился с лестницы в лодку. Все кое-как разместились в ней. Ганс сел рядом с Люком - юноша все так же молчал и ни на что не реагировал. Лодка медленно поплыла среди деревьев. Небо стало еще темнее, разряды молний сверкали между тучами. Но раскатов грома, как и прежде, не было слышно. По прошествии двух часов лодка пристала к пологому берегу, и путешественники вышли на сушу.
- Наконец-то земля! - радостно вздохнула Энн. Забрав свои вещи из лодки, они пошли вперед, к виднеющемуся между деревьями просвету. Уже через несколько минут путники вышли к небольшому холму, который внезапно оказался кладбищем. Холм был разделен на две части - одну окружала каменная стена высотой около трех с половиной метров, полностью опутанная вьющимися растениями, вторая же, открытая, была вся заполнена мавзолеями и каменными склепами. И ни одной простой могилы. - Да уж, ?удачно? мы вышли, - попыталась пошутить Диза. - Зато дорога хорошая, - ответил Ганс. - Давайте все-таки обойдем это место, мне не по себе, - попросила Энн. Итильдин только пожал плечами - подумаешь, человеческое кладбище. Компания двинулась вокруг холма. Люк тихо шел вместе со всеми. Когда путники обогнули холм, они увидели перед собой стены, за которыми высились дома. От ворот двигалась процессия. Впереди шел мужчина в мантии, а за ним четверо несли гроб. Шествие оказалось похоронами.