Пароход Боннивилль. (1/1)

Городок был настолько маленький, что я не запомнила его названия. Нам повезло с поисками. Нужный нам пароход отправлялся следующим утром. В какой-то степени мне было приятно взойти на борт корабля. Но мысль о столкновении с моим прошлым не оставляла меня, несмотря на то, что плыли мы не в направлении моря Мечей, а вглубь материка. Корабль назывался ?Боннивилль? и был достижением прогресса. Колёсный пароход плыл по водам со скоростью, недоступной другим суднам. По крайней мере по спокойным водам реки. Нас поселили в довольно приличных каютах. Арчибальд ни на шаг не отходил от няни и мелкого. Погодка была прекрасной и мы прогуливались по палубам. Несколько раз я поймала себя на мысли, что всматриваюсь в окружающую нас местность, выискивая на водах реки знакомый мне корабль. А один раз пришлось смущённо отворачиваться, когда Арчибальд заметил моё слишком пристальное внимание. Уинстон о чём-то говорил с очень серьёзными мужчинами, один из которых являлся капитаном корабля. Шумная компания дворфов что-то так яростно обсуждала, что пришлось искать тишины и спокойствия в своей каюте. И не только мне. В результате мы собрались все вместе только к вечеру, в столовой корабля. Нам пришлось сдвинуть два стола вместе, чтобы вся наша компания вместилась. Ужинали неторопливо, спешить-то нам действительно было некуда. До прибытия в Эмбертаун нам не удалось бы продвинуться в исследовании проблемы проклятия ребёнка. Вездесущий Уинстон наконец-то рассказал о чём беседовал с капитаном, и где весь день пропадал. Инспектор Лафеус ведёт расследование жестокого убийства в порту города, из которого мы отплыли накануне. Личность погибшего не была установлена по причине того, что тело было разорвано буквально на лоскутки. А на корабле инспектор искал не убийцу, а возможную свидетельницу произошедшего.

– Ну, а мы здесь при чём? У нас есть своя миссия. – Я покосилась на Арчибальда, молчалив как и всегда.– Если тебе не интересно молчи и жуй. – Попытался меня срезать следопыт.– Мне тоже не интересно.Когда мы обернулись на бас Дарвир, то увидели, что в шумной компании дворфов стало на одного больше.– Наслаждайся круизом Уинстон. Если что-то случится мы подключимся, а пока послушаем как вон та девушка играет на рояле.Девушка действительно играла красиво. Прочувствованные романсы даже дворфов заставили на некоторое время притихнуть. В перерыве девушка ужинала, принимая цветы и комплименты. Единственные, кто не особенно реагировал на её игру(или просто не подавал виду)- это наш малыш и Арчибальд. Тем временем мы не заметили как стемнело. Капитан к концу ужина встал и сделал объявление, что в вечернее и ночное время прогулки по палубам желательно ограничить из-за необычно густого тумана. И пароход постарается прибыть согласно графику, нагнав упущенное благодаря туману время, когда тот рассеется. Я пожала плечами. Туманы сильно тормозят продвижение кораблей. Если пренебречь осторожностью можно налететь что-нибудь вроде топляка и повезёт если в живых останемся. А если котёл на корабле взорвётся, то найдут нас во всех окрестных лесах. По частям.Когда мы расходились по каютам от Дарвир тянулся след такого жутко вонючего табака, что пришлось некоторое время переводить дух на верхней палубе, жадно вдыхая свежий воздух. Туман был действительно необычайно густой. До борта я дошла на ощупь и очень мелкими шажками. Где-то на берегу реки завывали волки. Их песни разбавляли звуки натираемой матросами палубы, скрипа колёс по бортам парохода и плеска воды. Но я могла поклясться, что у меня по спине потёк ледяной пот, когда волки взвыли особенно тоскливо и близко. Я плотнее прижала хвост, спрятанный под одеждой. Назад в каюту я возвращалась бегом и почти столкнулась в проходе с Арчибальдом, судя по всему проверявшим состояние ребёнка. На его вопросительный взгляд я только сбивчиво пояснила.– Волки...По берегу реки.– Мы здесь, а они там.– Да. Но всё равно жутко. Однако, вопреки моим ожиданиям, спала я крепко. Утром нас разбудило неприятное известие. Инспектора Лафеуса, не вышедшего к завтраку, нашли мёртвым в его каюте. И матрос, нашедший его, до сих пор трясётся и невнятно бормочет.– Теперь вам интересно его расследование? – Уинстон вёл нас к каюте инспектора.– Теперь да. И, надеюсь, ты расскажешь нам подробности, ведь это ты с ним вчера весь день пропадал. – Барт шёл следом за ним, поглаживая свою летучую мышь. А уж за ними подтянулись и остальные.– Он ищет...искал свидетельницу убийства в порту. У него на примете было около двенадцати женщин. И мы их опрашивали, но ничего определённого не добились. А теперь вот и сам инспектор мёртв. Пока мы это обсуждали, мы подошли к каюте Лафеуса. Собственно о ней я узнала за несколько метров по запаху крови. Вот только мы не ожидали того, что увидели. Лично я не смотрела. Я выблёвываласвой завтрак за углом, под сочувственными взглядами друзей и матросов. Говоря кратко, от инспектора осталась только рука сжатая в кулак. В кулаке внимательный Уинстон нашёл вырванный клок бурых волос. Сам инспектор же был черноволос, насколько нам вспомнилось. Только теперь это выяснить было сложнее, ибо Лафеуса размазало тонким слоем останков и внутренностей по всей его каюте. Пока я отходила к нам присоединился капитан. Его заковыристые ругательства несколько отвлекли меня. Несколько я даже взяла на заметку чтобы запомнить. Уже на свежем воздухе мы вместе с капитаном наблюдали за клубящимся туманом.

– Значит так. С этого момента поодиночке не ходить. Комендантский час я уже объявил, сообщаю и вам. Каюту опечатывают. Вы люди привычные к смерти, наёмники как никак. К вам у меня будет просьба.– Догадываюсь. – Барт стоял скрестив руки на груди, – Мы заперты на корабле, в густейшем тумане, что я когда-либо видел, и в наших интересах, и в интересах нашей миссии, будет найти убийцу как можно скорее, и при этом выжить самим.– Именно.– Свидетелей не было?– Нет. Судя по всему это произошло когда все были в столовой, на завтраке. Другого момента у убийцы не было.– Боюсь, что единственное, что я могу предложить. это наблюдение за всеми на корабле, до тех пор пока тот, кто это сделал не проявит себя ещё раз. – Кислая мина следопыта говорила, что никаких зацепок кроме клока шерсти или волос у нас нет. Около половины дня у нас ушло на то, чтобы опросить пассажиров корабля. И толку это не принесло никакого. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. За ужином мы отметили, что обстановка медленно, но уверенно накаляется. Отчасти этому способствовала игра Антуанетты. Сегодня она играла жёстко, экспрессивно. Художники всегда тонко чувствуют настроение вокруг них. А обстановка была самое то: Туман, непроницаемый словно молоко, убийство не просто жестокое, ужасающее, и корабль, сойти с которого у нас нет возможности из-за тумана, а потому мы заперты в ловушке. Несмотря на это, труппа актёров, в перерыве между игрой Антуанетты, сумела развлечь публику и разбавить накал. Однако, один из актёров весьма нелестно отозвался об игре девушки, чем явно обидел её. Антуанетта убежала из зала и вернулась только к концу ужина. Изрядно заплаканная. Наш Уинстон не мог не утешить талантливую красавицу. Пока он этим занимался, мы доужинали и уже собирались разойтись по каютам, как нас остановил капитан. Сделал он это весьма предусмотрительно. Не на виду у пассажиров.– Произошло ещё одно убийство, – Без предисловий начал он, – пойдём.Мы посмотрели на Арчибальда. Он кивнул и пошёл провожать няню до каюты. Всё это время он не убирал руки с рукояти меча, который с первого убийства всегда носил с собой. Хотя, чем это могло помочь против того кто размазал Лафеуса по каюте тонким слоем, мне представить было очень сложно. Капитан привёл нас к каютам где расположилась труппа актёров. Неподалёку навзрыд рыдалаодна из актрис. Судя по всему, это она обнаружила труп. А трупа собственно и не было. Картина с каютой инспектора повторилась, только на этот раз не осталось вообще ни одного целого куска тела. В этот раз я продержалась чуть дольше, прежде чем ужин покинул меня. Уинстон и Барт занялись расспросами погибшего. Правда расспросить толком не удалось. Дарвир что-то померещилось и все убежали на верхнюю палубу. Мне пришлось догонять их по мере своих оставшихся сил, хотя меня то и дело тянуло блевать.Я успела только к развязке. Слух Дарвир не подвёл. На верхней палубе вопил матрос, на которого набросилась собака. Её остывающая тушка валялась на лестнице. Собака была обычная, чёрная и крупная. Однако ну совершенно не оставляла впечатления существа, способного раскатать человека тонким слоем по стенам. Я осмотрелась насколько позволял туман. Но ничего необычного не увидела. Если вообще реально в таком молоке что-то увидеть. Матрос, получающий первую помощь от Дарвир, сбивчиво рассказывал капитану и остальным о том, что случилось.– Да говорю вам. Мыл палубу никого не трогал. Да и не было тут никого. И вдруг вылетает она на меня. Как в ногу вцепится, во! – И предъявил наполовину перевязанную ногу.Уинстон и Кевин осматривали труп собаки. Им периодически мешал безутешный хозяин животного. Как оказалось псина была породистая и весьма дорогая.– А где вы её держали? – Вклинился Кевин в рыдания мужчины.– В клетке. Я каждый день её проверяю.– В каюте?– Вы с ума сошли? В трюме разумеется.Мы отправились туда. Клетка была заперта. Та часть, которая была вырвана с петлями. Но замок висел. Хороший такой. Целенький.– Сильная у вас собачка – усмехнулся Кевин.Хозяин собаки завёлся по новой, и на этот раз его увели в каюту.– Что думаете? – спросила я, подняв и повертев в руках одну из выломанных железок.– Это либо весьма необычная собака либо...– Либо кто? – переспросила я Кевина.– Либо оборотень – следопыты переглянулись. А я подумала, что лучше бы молчала, может и не накликала бы.– Так они же не в собак превращаются? – Спросила я вслух.– А кто их знает? Может и в собак могут. – Иногда Кевин становился порядком разговорчивым.– Если это оборотень у нас серьёзные проблемы. Они же вроде укусами заражают? Разве нет? Честное слово, тогда я ничего не знала об этом. И потому заумный видок следопытов начинал меня нервировать.– Разве да. – Жёстко ответил мне Уинстон.– Надо сообщить остальным и ?обрадовать? капитана. – Сказал более дружелюбно Кевин.– У нас уже есть один укушенный кстати. Мне за ним последить?– Валяй. На том и порешили. Пока остальные занимались расследованием, я следила за неудачливым матросом. Примерно до обеда я держалась неподалёку от него. Пока он не зашёл в машинное отделение. Неприятное место. Проходы узкие, спрятаться негде. Да и я видимо сплоховала, задумалась. Из задумчивости меня выдернул букет цветов, невесть как взявшийся на корабле. Не иначе как из столовки стянул. А букет протягивал именно тот укушенный матрос. Немного поразмышляв, я решила, что была не была. Девушка я или нет? Судя по всему я плохая. Испорченная моей кровью. Хвоста и рогов он не заметил, но к ужину я опоздала. И под укоризненным тоном Уинстона:– Ну зачем так-то следить? – поправляла волосы и одежду. Особенно укоризненно, даже наверное неприязненно, смотрел Арчибальд.– Шерстью не оброс. – Это единственное, что я смогла сказать перед тем как окончательно покраснела. Учитывая общую рыжину волос, смотрелось наверное смешно, ибо все подтрунивали надо мной очень долго.Однако...Хо-хо!Во время перерыва, который делала Антуанетта чтобы перекусить, уже и сам Уинстон присел к ней за стол.Ну прямо романтика. Корабль, туман, ужасная смерть от, возможно, когтей оборотня, и любовь к прекрасной талантливой певичке — пианистке.

Но, судя по всему, у нас такая особенная аура. Ужин внезапно прервался душераздирающим воплем из-за кулис небольшой сцены, на которой собственно выступала труппа, и теперь стоял рояль. Мы бросились туда. За кулисами лежал в луже крови один из матросов и орал, глядя в проход. Там было ещё одно тело, и на этот раз уйти незамеченным убийце не удалось. Мужчина, хоть и весьма сильно заикался, смог сообщить нам, что услышал возню в подсобке и пошёл посмотреть. И тут на него выскочила огромная, бурая зверюга и, укусив его за ногу, убежала прочь. Куда она побежала мы и так видели. И наши следопыты уже неслись ей вдогонку, но вернулись ни с чем. След крови потерялся в тумане на палубе.

В этот раз я не стала разглядывать труп. Я пошла по тому пути, который прошли следопыты. Они же, потеряв след, тоже более тщательно обследовали свой путь. Я нагнала их в коридоре. Они, с видом заговорщиков, занимались подслушиванием спора эконома с...Антуанеттой. И её истеричный тон был как-то не очень похож на кроткую пианистку, которую мы видели за ужином.– Вы же только что сдали мне его на хранение?– Ну и что? А теперь я требую его обратно!– Да хоть в лепёшку расшибитесь. До утра я ничего никому не выдам.Дверь хлопнула и мы услышали как девушка быстро удаляется. Надеюсь в свою каюту.Я выразительно посмотрела на Уинстона.– Ты же весь вечер около неё увивался.– Я отвёл её в каюту и проследил чтобы она заперлась. – Начал было оправдываться он.– Ну так она отперлась, вопреки приказу капитана, и гуляет. Хоть ночуй у неё мне всё равно.– Ты о чём это? Я конечно весьма не против, но...– Да подозрительно всё это,- прервала я его, – да и жаль будет, если её также как Лафеуса раскатают по стенам.– Ладно. Если, что вы знаете где меня искать.– Ну, а я предлагаю сходить за капитаном и остальными. – Прервал тишину, образовавшуюся после того как удалился и Уинстон, Кевин. На это у нас ушло около получаса. Эконом уже успел благополучно заснуть и потому, когда мы увидели приоткрытую дверь, хотя ясно помнили как он запирался, мы предположив худшее, вломились в каюту. Однако мужчина был жив-живёхонек, и весьма недоволен.– Капитан! При всём к вам уважении, но будет мне покой или нет? То взбалмошная девица не может определиться с хранением подвески, то теперь вламываются, словно грабители какие, посреди ночи.– Какой такой подвески? – ловко вклинился Барт– Можно нам на неё взглянуть?Эконом непонимающе посмотрел на капитана. Тот кивнул.Подвеска оказалась амулетом. Из тех, в которые вкладывают прядки волос или портретики любимых. В этом было два портретика. С них на нас смотрели...Две Антуанетты. Только платья на них были разные ,и выражение лица на одном из портретиков было неуловимо жёстче.– Их две, – мой шёпот был, наверное, подобен тому, как если бы я сказала в полный голос. Тишина, окружившая нас, была такой, что можно было бы, при желании, услышать мысли окружающих.– Неплохо бы поговорить с ней, или даже с ними. – Барт решительно направился к каюте Антуанетты, сжимая в руке медальон. Но поговорить с девушкой мы не успели. Едва Уинстон открыл нам дверь, как с верхней палубы донёсся жуткий вой. Мы бросились наружу. До нас донёсся крик Слейда, бегущего за нами и предупреждающего Антуанетту об опасности. Снаружи всё также клубился туман. Видимость была практически нулевая. Мы более менее видели вытянутые руки с оружием наготове и свои фонари, не очень сильно разгонявшие туманную мглу. Внезапно Уинстон позади нас вскрикнул от боли.– Эта зверюга цапнула меня!– Где она? – Хором спросили мы.– Не знаю! Наскочила сзади. Мы прислушивались, но слышали только плеск волн за бортом и своё дыхание. Я осторожно двинулась по палубе, не обращая внимания на предостерегающее шипение Барта. Туман, казалось, поглощал свет от фонаря. И тут я увидела его. Или её. Но слишком поздно. Зверюга довольно-таки больно грызнула меня за ногу, прокусив сапог, и скрылась в тумане. Огромный буро-чёрный волчара. От вскрика я не удержалась, но и мечом полоснула только туман. Даже шерсти не задела.– Ты как? – донёсся крик Дарвир.– Нормально! Это волк. Огромный, буро-чёрный. Мы снова слушали. Плеск волн,своё дыхание, даже сердцебиение.Барт сумел его выявить. Волк вцепился и в его ногу. Судя по всему тварь ставила целью искусать нас. Если это оборотень, то это весьма резонно. Но волшебник нарушил планы твари. С его рук сорвался конус огня и волк, взвыв, отскочил от него, не успев прокусить обувь. Он действительно был существенно крупнее обычных волков. Вот только полюбоваться им он нам не дал, кинувшись на нас с уже более понятной целью. Убить нас. Зверь прыгнул на Барта. Несмотря на свою грузность, волшебник зачастую проявлял чудеса ловкости. Как в этот раз. Он ловко увернулся от волка, и тот лишь заскрежетал когтями по палубе. Однако он оказался ближе ко мне и Кевину. Мы рубанули не задумываясь. Увернувшись от моего короткого меча, зверь, однако, не сумел уйти от клинка следопыта. Удар пришёлся вскользь, и явно вреда не нанёс. Зверюга снова скрылась в тумане. Мы скучились в свете наших фонарей, прикрывая друг другу спины. Барт услышал его первым. Заклинание слетело с его рук сине-фиолетовыми стрелками, и прожгло шкуру волка. Завизжал он, честно говоря, оглушительно. И скрылся в тумане снова. В воздухе ощутимо воняло палёной шерстью.– Тварь! Нет бы сразиться как положено. – Прогудел Зорг. Он-то его и учуял. Не знаю как остальные, я сама толком не успела ничего заметить. Просто двуруч Зорга описал дугу, и по реке разлился такой визг, что с берега ответили, наверное, все волки этих мест. Зверь грузно упал на палубу, но был ещё жив. До тех пор, пока Уинстон не пригвоздил его сразу двумя из своих копий. Весь бой занял не более десяти минут, но нам показалось, что прошло существенно больше времени. Внезапно туша волка начала оплывать. Изменяться, принимая очертания человеческого тела.– Ивонна! – Крик за нашими спинами кажется, даже заставил туман отступить. В проёме двери стояла, бледная как полотно Антуанетта. Мы посмотрели на труп оборотня. Он обладал лицом пианистки. И опять времени на раздумья у нас не осталось. Антуанетту скрутил болезненный спазм, а на её сгорбившейся спине, из под расползающейся одежды, начали проглядывать розетки шерсти.– Оборотень! Взревел Зорг, и одним ударом прекратил мучительную трансформацию девушки. И в этот момент волчий хор разнёсся по кораблю. Я не солгу если скажу, что коленки у меня затряслись.– Скольких же она перекусала?– Какая разница, рыжая? Что делать будем? Капитан, в бою не участвовавший, решительно взялся за сбор людей. Паника была впечатляющая. И даже в ней мы умудрялись проверять пассажиров на предмет укусов. О том, что двое из нас тоже укушены оборотнем, мы как-то подзабыли в общей суматохе. Зато никто из нас не сумел позабыть о своих вещах.Когда оставалось совсем немного пассажиров, и большую часть составляли мы, капитан предложил уничтожить всех оборотней разом. Собственно перегрев котёл, и тем самым, вызвав мощный взрыв.– Но кто это сделает? Шанса спастись при таком раскладе не очень много.– А я и сделаю. – Капитан, надо отдать ему должное, не колебался ни мгновения.Остатки эвакуации легли на наши плечи. Арчибальд привёл няню когда оставалась последняя шлюпка. Для нас и капитана. Его меч был в крови, но женщина и ребёнок были невредимы. Капитан нагнал нас следом за ними.– Уходим. – Коротко скомандовал Арчибальд. Мы погрузились и приналегли на вёсла. Отплывая, мы видели как запылал ?Боннивилль?. Как заметались оставленные пассажиры, не успевшие спастись, как кидались на них оборотни. Это была настоящая агония парохода, и финальным аккордом был оглушительный взрыв, отбросивший нас ещё дальше от себя, и колесо пролетевшее между шлюпок чудом не снеся ни одной, и потухшее гораздо дальше в водах реки. В отсвете взрыва я заметила как Арчибальд держится рукой за бок, и сквозь его пальцы сочится кровь.– Арчибальд! – Я бросилась к нему.Он был не просто ранен. Он был укушен. Как я и Уинстон. Мы не стали поднимать панику. Жреческие заклинания Дарвир остановили кровь, и срастили плоть. Другим людям об этом знать не за чем. Ну, а нам можно было начинать молиться.