Глава 17 (1/1)

—?Лена? Лена? Как история любит повторяться. Принц снова будил меня среди ночи и снова прерывал сладкий сон, только на этот раз мне снилась не мама, а наше Королевство на привале. Я сижу у огня, напротив сидит Оберон, по правую руку?— Гарольд, а слева Макс.—?Лена, прости, я тебя разбудил… Луна переместилась на середину неба, из желтой сделавшись белой, как фонарь перед нашим подъездом.—?Что случилось?—?Ничего… У меня идея. Послушай… Давай воспользуемся твоим авторитетом.—?То есть?—?Вот посмотри. Мы пришли к ним, по сути, голые-босые, потрепанные, все имущество в одном заплечном мешке. Ни свиты, как у Оберона, ни слуг, ни стражи. Конечно, у них есть основания нам не верить… Но у нас есть доказательство наших прав?— это ты, маг дороги.—?И что?—?Завтра мы выйдем им навстречу. И… ты можешь поднять бурю? Небольшой такой шторм?—?Зачем?—?Затем, что ты?— наше могущество. В тебя они поверят. Я видел, как косились на твой посох… Если не можешь бурю?— просто ударь молнией в небо. Один раз. Не надо никого запугивать, поджигать, всякое такое…—?Ловко,?— пробормотала я себе под нос. Хотя это конечно идея.—?Ну что ты морщишься? Главное?— утвердиться, а потом законы Королевства сделают все за нас. Пусть только нас признают. Пусть признают, а там и поверят, и полюбят… Ну?—?А если я скажу ?нет?? Принц молитвенно сложил ладони:—?Если ты скажешь ?нет?, твои шансы попасть домой резко упадут.—?Черт с тобой,?— сказала я сквозь зубы.? На другое утро ни свет ни заря толпа местных жителей вывалила за ворота, чтобы сообщить решение общины. Наперед вышел приземистый лысый мужичок с выгоревшими добела бровями и ресницами:—?Господа, мы тут посоветовались и, стало быть, не примем вас. Харчей на дорожку дадим, воды, если надо, хороший путь вам укажем… А Королевство строить?— извиняйте. Не созрели мы. Не готовы. Не глядя на принца, я ударила посохом в песок. Из навершия вырвался столб огня, рванулся почти до неба и опал, рассыпался искрами. Толпа рывком отхлынула назад. Кто-то закричал?— кого-то придавили.—?Мы тоже посоветовались,?— мягко сказал принц. —?С госпожой… э-э-э… с нашим магом дороги. Наш маг считает, что отступать от древних законов?королеприимства?—?не только неразумно, но и в какой-то степени преступно. Попахивает изменой. Уж кто бы говорил про измену, уныло подумала я и выбросила из посоха еще один огненный столб. Толпа редела. Те, кто стоял сзади, разбегались.—?Ы-ы-ы,?— растерянно протянул безбровый, глядя на меня с откровенным страхом. —?Ежели так… Ежели вы так поворачиваете, то… Искры-то, искры! Лодки нам не попалите! Я опустила посох. На месте, где минуту назад была толпа, стоял теперь наш безбровый собеседник?— да еще две-три женщины, любопытные, бесстрашные, упершиеся кулаками в тугие круглые бедра. У их ног ветер играл длинным грязным птичьим пером. Помещение, где нас поселили, никак нельзя было назвать дворцом. Сарай сараем: стены покосились, из щелей дует, крыша дырявая. Хорошо, что погода держалась сухая, теплая и солнечная. Пока. Лысый безбровый мужичок, говоривший от имени своих односельчан, оказался местным старостой по имени Голыш. Он долго извинялся, что не нашлось для нас дворца: людей много, плодятся, понимаете, дети рты разевают?— дай. Рабочие руки все заняты?— в море, понимаете, косяки вдоль берега ходят, а когда они уйдут?— тогда другое дело, тогда сложим вам хоть какой дворец, а пока тут поживите?— дом хороший… ?Дом? стонал под порывами ветра и вот-вот грозил завалиться. Тюфяки, набитые сухими водорослями, нам положили прямо на пол. На обед принесли все ту же уху, все ту же краюшку хлеба и, в виде деликатеса, немного салата из морской капусты.—?Ничего,?— бодро сказал принц, когда закрылась дверь за старостой Голышом. —?Главное?— они нас признали. Сегодня вечером?— коронация и свадьба.—?И кто вас будет женить? —?меланхолично поинтересовалась я.—?Как это?—?Ну, кто спросит: согласна ли ты, Эльвира, взять в мужья Александра? Согласен ли ты, Александр, взять в жены Эльвиру? Кто скажет: объявляю вас мужем и женой? Принц и принцесса переглянулись.—?А у тебя хорошо выходит,?— лукаво ухмыльнулась Эльвира. —?Конечно, это будешь ты.—?Я?! Да вы что, я вам ЗАГС, что ли? Бракосочетательная контора?—?Ты маг дороги. А значит, у тебя есть право заключать браки,?— твердо сказал принц. Я растерялась. За время странствий стало ясно, что маг дороги в самом деле может многое, на многое имеет право. Но женить? О таком Оберон мне не говорил… Может, потому, что не было надобности? А ведь это прикольно, по-своему.—?Ну хорошо,?— сказала я, сдаваясь. —?А где мы возьмем короны? Эльвира весь день мастерила короны из сосновых шишек. Получилось красиво, даже как-то благородно?— можно было поверить, что короны настоящие. Хотя я, честно говоря, все не могла отделаться от ощущения, что мы готовим для рыбаков театральный спектакль. Пока принцесса занималась коронами я пошла к старосте и спросила есть ли у них врач и могут ли меня к нему отвести. Оказалось, есть только старая бабка повитуха, и она же всех и лечит. Жила она не в поселении, а в лесу, чтобы от травок своих не отходить. Если кто в деревне рожать собирается, так будущую мать к ней и ведут, и живет она там около двух месяцев. Месяц до родов и месяц после. Кстати, муж с женой не идет, бабка мужиков даже на порог не пускает, только привести жену и увести. Да, может ребенка увидеть после родов. И все. Это все мне рассказала девчонка, которую отправили как провожатую. Бабка оказалась женщиной бойкой, грозной и невероятно крутой в плане характера. Я сначала с ней поздоровалась, объяснила мол издалека пришла, упала раз и ногу сломала. Вылечить вылечила, а вот правильно или нет, не уверена, болит иногда при беге. Бабка меня осмотрела, ощупала и сказала, что в целом жить буду, но кость срослась под небольшим наклоном и болеть будет постоянно. Выход или ломать и сращивать заново, или жить так. Я для себя решила еще к Оберона наведаться, когда все закончится. В крайнем случае, пускай он мне ногу ломает. Поблагодарила бабку и спросила не нужна ли ей какая помощь, та только рукой махнула, говорит ничего не сделала, трав на меня не тратила, зато новое лицо увидела.—?Надоели мне здешние деревенские рожи, хоть развлекла меня малеха. Вечером у огромного костра на берегу собралось все население деревни. Мельком скользнув взглядом по жениху и невесте, люди разглядывали меня. Я отражалась в их глазах?— страшная, опасная, с волшебным посохом в руках. Меня сторонились; куда бы я ни пошла, вокруг появлялось свободное место. Староста Голыш и не думал выходить вперед и обращаться к сельчанам. Принц и принцесса тоже чего-то ждали. Сельчане шептались, переглядывались, кто-то хихикал. Костер прогорал.—?Лена! Ну давай же…—?Что ?давай??—?Объявляй, что сейчас будет свадьба и коронация! Я вышла на середину площади, чувствуя себя массовиком-затейником. Когда-то мне выпало быть Снегурочкой и вести новогодний утренник с первоклассниками, но там я не была так одинока. Там имелись еще по крайней мере Дед Мороз и баянист… Грянув посохом о землю, я выбросила в темнеющее небо сноп красных и зеленых искр. Посмотрела ночным зрением; глаза мои вспыхнули. По толпе пронесся ропот ужаса и восхищения. Ну, что теперь говорить? ?Здравствуйте, дорогие рыбаки и рыбачки?? ?Поздравляю, к вам приехало Королевство?? Хотя скорее цирк. Как легко красивые и благородные вещи превращаются в комедию, в насмешку, в фарс…—?Принц Александр и принцесса Эльвира! Согласны ли вы взять друг друга в мужья и жены?—?Согласны,?— после короткого замешательства ответили они в один голос.—?Тогда я, маг дороги Лена Лапина, объявляю ваш брак свершившимся. Поздравляю. Кое-где в толпе зааплодировали. Я повернулась к новобрачным, впервые на них посмотрела; они стояли, взявшись за руки, слегка растерянные, но, в общем-то, счастливые.—?А теперь я вас короную,?— сказала я уже не так уверенно. Они оба опустились на колени и протянули мне каждый свою корону. Я подошла к принцу, приняла ?сосновый венец? из его рук:—?Правь мудро,?— сказала я и напялила корону из шишек на склоненную голову принца, после чего взяла корону Эльвиры. —?Будь опорой и поддержкой. Наивные. Кем он править будет? Рыбой? Курами, которых кстати в деревеньке то довольно мало. Я не называла его королем. У меня один король. В конце концов, пусть разбираются сами. Я их не короновала. Только женила. Ночь я провела, болтаясь по берегу. Даже искупалась разочек. Вода казалась теплой, волнение совсем улеглось, берег был пуст и темен. Я долго лежала на спине, глядя на луну, позволяя волнам потихоньку качать меня. Вернулась в поселок, только когда солнце поднялось. Большая часть лодок вышла уже в море; я брела по узкой улочке, из-за каждого забора меня провожали внимательные настороженные взгляды. Молодожены чувствовали себя прекрасно?— завтракали молоком и хлебом, потом весело обустраивали сарай, придавая ему сходство с королевским жильем; они смотрели друг на друга с такой нежностью, что даже мое скверное настроение немного улеглось.—?Ну что? Королевство основано?—?Погоди. Понадобиться совсем немного?— пару часов… в крайнем случае, пару дней. Дай Королевству пустить корни! Прошел день. Посреди сарая возвышались два ?трона? из сосновых чурбачков с приколоченными спинками. Король и королева часами восседали на них, болтая о пустяках. В качестве прислуги староста приставил к нам пару пожилых женщин. Они готовили еду, хоть и не очень сытную, выметали мусор и выбивали тюфяки. Новоиспеченной королевской чете старухи кланялись и говорили ?ваше величество?. Меня сторонились.—?Ну что? Это уже Королевство?—?Не совсем. Погоди. Я начинала раздражаться. Все происходящее начинало мне надоедать. Молодожены хотели почаще оставаться наедине. Я поселилась, как беспризорник, на берегу, под опрокинутой лодкой.—?…Госпожа! Было позднее утро. Сквозь рассохшееся днище пробивались солнечные лучики. Рядом стоял на четвереньках староста, заглядывал под лодку:—?Госпожа! Позвольте с вами поговорить?—?Отчего же нет,?— сказала я, подтягивая к себе посох. —?Говорите. Староста смущенно улыбнулся:—?Не угодно ли у меня позавтракать? А то молодожены, понимаю, у них свои интересы… Я подумала и согласилась. Дом старосты поразил меня удобством и аккуратностью: ни о каких щелях и дырах здесь речи не шло. Стены были увешаны тонкими циновками, на полулежали циновки погрубее. Большая печка, множество плетеной мебели, на полочках?— раковины, глиняные кувшины, букетики сухих цветов.—?Жена моя,?— похвалился староста, проследив за моим взглядом. —?Мастерица… Пожалуйте завтракать.—?Действительно мастерица. Стол, накрытый белой скатертью, ломился от тарелок, мисок и блюд. Я поняла, что голодна, что голодаю давно, что рыба приелась и за кусочек вот этой курицы, приготовленной в сметанном соусе, я готова короновать кого угодно?— хоть Голыша. Хоть прямо сейчас. Я взяла себя в руки. Проверила посохом?— нет ли опасности? Нет: еда, по крайней мере, не была отравлена. Я осторожно поставила посох рядом, как обычно делала еще на привалах с королевством?— так, чтобы сразу дотянуться в случае чего. Не то чтобы я ждала от Голыша неприятностей. Просто привычка такая. Лысый староста уселся напротив. Разрезал курицу. Положил мне куриную ногу и бедро в поджаристой шкурке. Себе взял гузку.—?У вас тут куры? —?рискнула спросить я.—?И куры. —?Староста степенно кивнул. —?Живем не бедно, не так, чтобы рыбой одной… Прокормим, кого полагается. И дворец построим… все сделаем, дайте только время. Я впилась зубами в куриную ногу. Не потерять бы бдительности: не дать себя заболтать.—?Вы, госпожа, очень молоды. —?Голыш ел аккуратно, как человек, привыкший каждый день наедаться досыта. —?Вы, это… Жечь-то нас не за что. Мы народ смирный.—?Да кто же собирается вас жечь?—?А кто вас поймет, магов. Искры одной достаточно. Поселок-то деревянный. Сосна?— она горит…—?Не собираюсь я вас поджигать. —?Я отодвинула тарелку. —?Что вы такое говорите?—?Это хорошо, если не собираетесь. А король-то ваш… это самое. Не будет тут Королевства, хоть он пляши. Я-то закон?королеприимства?хорошо знаю… От отца, от деда. Королевство само растет, как сосна из семечка. Если семечко гнилое или высохшее, к примеру,?— ничего не вырастет, кукиш. Как увидит ваш король, что не складывается у него,?— так и велит нас жечь…—?Мне он ничего не велит. Я ему не подчиняюсь,?потерпите немного, сегодня-завтра сами уйдут. А я вперед них,?— выпалила я. Голыш посмотрел с одобрением:—?А вот это славно, госпожа. Это хорошо…—?А расскажите, как вы вообще живете? Шторма здесь часто? Как рыба?—?Расскажу, отчего бы нет. Шторма здесь не часто, после холодов пару недель бывает, и перед заморозками также. Ну и когда холодно, тоже бывает бушует, а вообще… Он еще говорил и говорил, но я не слушала, главное я уже услышала.*** Не возвращаясь в ?тронный? сарай, я ушла из поселка. Староста дал мне узелок с едой и деревянную флягу с водой. Я шла на запад по линии прибоя, не думая о тех, кого оставляю за спиной. Пусть утешатся. В конце концов, они в самом деле любят друг друга. По правде. Без дураков. Пусть строят себе дом, пусть учатся ловить рыбу, плести сети и циновки. Я бы и сама поучилась, но хочу обратно в Королевство. Соскучилась по Оберону и Гарольду, по тетушке Руте. А сосновыми коронами потом будут играть их дети. Я не желаю им зла. Но и смотреть на них больше не могу. Уж лучше в одиночестве. Носились над водой бело-серые растрепанные птицы. Кричали, ловили рыбу кривыми носами и потом дрались за нее, сцепившись и падая в пену прибоя. А ведь это место так подходит для Королевства. Белый песок и сосновый лес, далекие скалы, нормальные работящие люди, умеющие любить и удивляться, не то что тебе далекие скупердяи. Жив ли Оберон? Жив ли Гарольд? Все, кого я успела полюбить, за кого я отвечала и кого оставила,?— они-то живы? Нет, Оберон точно жив, я уверена. Жив ли Ланс, вот что действительно беспокоит. Дорога была легкой, и даже больная нога не беспокоила меня. В полдень я нашла укромное место в тени сосен, пообедала гостинцами старосты, проспала часов шесть и на закате проснулась, чтобы продолжить путь. Так я шла всю ночь. Утром, когда вышло солнце, я просто шлепнулась на песок, заснула?— и целый день открывала глаза только затем, чтобы переползти с палящего солнца в тень. Вечером я проснулась и поняла, что очень хочу есть. Огляделась; деревья с сочными ?яблоками? росли на опушке сосновой рощи, а камни на линии прибоя были сплошь покрыты большими ракушками. Топлива было полно, огонь я развела с помощью посоха; сидя в одиночестве у ночного костерка, я впервые задумалась: а что мне делать после? Королевство обоснуется, построится. Это хорошо, конечно, но после. Вернуться домой и ждать прихода Гарольда, пока я не смогу уйти за Максом. А потом еще ждать пока он подрастет, ведь если я все помню верно, он младше меня. Да и придет ли за мной Гарольд тоже кстати вопрос, ведь если Ланс жив, то в печать могут отправить его. Надо поговорить об этом с Обероном! Прошло несколько дней. Я все также брела по берегу, то останавливаясь на отдых и рыбалку, то снова отправляясь в путь. Наконец мне подвернулась пещерка в скале, такая уютная, что я решила остановиться здесь надолго. Я натаскала в пещеру травы и сухих водорослей. У входа вырыла ямку для костра, обложила ее обломками ракушек?— вышло неплохо. Заготовила топлива про запас. Посох показывал смутную опасность, таящуюся в море, но я так привыкла жить среди неприятностей, что не придала этому значения. Хотя и заснуть я толком не могла. Я лежала в своей пещерке и уже почти полтора часа ворочалась с боку на бок, когда с моря донесся странный звук?— как будто вырывались на поверхность огромные мыльные пузыри. Я схватила посох; бульканье сменилось плеском, а потом тяжелыми шагами, это были человеческие шаги. И людей, судя по звуку, было много. Я выглянула из своего укрытия… ?С ними дядька Черномор?. Из воды выходили один за другим люди, похожие одновременно на рыцарей в латах и на старинных водолазов с огромными круглыми головами. Влажно поблескивал металл их панцирей и шлемов. Вместо рук были железные клешни, вроде как у крабов, только тяжелее и больше раз в сто. В сравнении с верхней половиной тела ноги казались бледными и тонкими?— они были покрыты нежной светлой чешуей, напоминавшей о брюшке змееныша. Я насчитала два десятка чудовищ, а из моря все лезли новые. Что им понадобилось именно здесь? Собрание у них, или парад, или митинг какой-нибудь? И, главное, найдут ли они в пещере?— меня? Берег вздрагивал под их шагами. Прибой кипел. ?Водолазы? разбрелись, как будто что-то искали. Я вспомнила, что весь песок вокруг пещеры разукрашен моими следами, и если у этих существ есть хоть капля мозгов… Скрежетнуло железо. Один из ?водолазов? наклонился над входом в пещеру; я подалась назад. ?Водолаз? булькнул. Это был неприличный и даже смешной звук. Я бы расхохоталась, если бы все прочие железные страшилища не повернули, как по команде, ко мне свои круглые ?консервные банки?. Новое бульканье?— и ?водолазы?, как один, бросили все дела и подошли посмотреть, что такое отыскал товарищ. Сомкнулся круг железных пластин, чешуи и клешней. Я замерла в глубине пещерки, выставив перед собой посох и прекрасно понимая, что отсидеться не удастся. Возможно, клешнястые ?водолазы? явились из моря специально за мной. Но даже если это не так, если им случайно подвернулось мое убежище?— все равно они видят во мне не Лену Лапину и не мага дороги, а теплое живое мясо. И придется потрудиться, чтобы заставить их изменить свое мнение. Как говорила наша завучиха, ?попробуйте меня переубедить?… Снова заскрежетало. ?Водолазы? пытались расширить узкую щель, в которую никому из них было не пролезть. Зашатались камни, в пещерке сделалось теснее, чем раньше. Кто-то ходил у меня над головой?— я слышала тяжелые шаги и шелест оползающего гравия; тянуть дальше не имело смысла. Убежище в любой момент могло превратиться в западню.—?Ну держитесь, головастики,?— пробормотала я сквозь зубы. Первым ударом мне обязательно надо было отбросить их от входа как можно дальше, напугать, оглушить и выиграть несколько секунд (потому что вылезать из щели на четвереньках и одновременно использовать посох не смог бы, наверное, даже Оберон). С другой стороны, как бы мне самой не поджариться?— а если луч отскочит от камня рикошетом? Надо бить воздушной волной, но очень сильной. Железные страшилища, сами того не ведая, облегчили мне работу?— раскачивая и выворачивая из песка огромные камни, они расширили вход в мое убежище. Внутрь по-хозяйски полезла железная клешня: ночным зрением я могла разглядеть ее очень подробно, до царапинки, до приставшей песчинки. Такой клешней?— зазубренной, острой?— запросто можно отхватить человеку голову… Я уперлась в песок коленками и локтями, нацелила посох на клешню?— и шарахнула телекинезом по сути. Пещера наполнилась пылью и копотью, посыпались мелкие камушки, я закашлялась?— но и ?водолазу? не поздоровилось тоже. Снаружи послышались скрежет и визг, клешня убралась, освобождая выход. Не дожидаясь, пока враг опомнится, я оттолкнулась ногами и полетела параллельно земле, вперед?— вырваться из западни и принять бой на открытом пространстве. Ох, как их было много! Они отступили, как зрители, готовые дать пространство акробату или жонглеру. И тут же сомкнулись плечом к плечу, повернув ко мне безглазые круглые лица. Это было жутко?— но я много жуткого перевидала за последние недели и не собиралась дать себя сожрать каким-то двуногим крабам. Взлетела выше и выше, пока каждый из них не оказался в поле зрения, а после провела посохом круг, высвобождая из него пламя, еще круг, быстрее, еще быстрее, а теперь вниз и во все стороны. Огненная воронка опустилась на песок с низким гулом, после чего разошлась во все стороны. Опалила песок и камни, прожарила нескольких водолазов. Я видела, как попятились мои враги, как повалились самые близкие ко мне, как закипела вода у берега?— гости уходили несолоно хлебавши, удирали, прямо сказать, в свою пучину, на дно морское, или где там у них дом… И вот уже берег опустел, а я висела в воздухе и не знала стоит ли спускаться, или еще подождать.—?Вот она! Вот!.. Ой, а что это?! Я сидела на песочке, задумчиво выгрызая жареных моллюсков из их закопченных раскрывшихся домиков. Костер погас. Высоко стояло солнце; весь берег за моей спиной был завален оторванными железными клешнями, а кое-где валялись и головы. Я нарочно села спиной к месту битвы, чтобы аппетит не портился. Я узнала голос. Но обернулась не сразу. Пусть посмотрят, им полезно. Может, расхочется ходить по берегу одним, без мага дороги.—?Лена! —?Голос был теперь слабый, едва слышимый. —?Лена, ты жива? Я нехотя повернула голову:—?Нет, меня убили.—?Зачем ты ушла? Как ты могла нас оставить? Принц и Эльвира спешили ко мне по берегу, осторожно обходя железные останки:—?Эти люди… Знаешь, что они нам сказали, когда ты ушла? Они послали нас чистить рыбу!—?И правильно сделали. Принц замедлил шаг. Выпустил руку Эльвиры:—?Что ты сказала? Я поднялась. Взяла посох. Пошла принцу навстречу; он был много выше меня, но это дела не меняло. Я остановилась перед ним, и принц тоже остановился. Я направила посох ему в грудь. Он побледнел:—?Ты что?!—?Идите назад. Вы оба. Не смейте ходить за мной! Я иду к Оберону и если пойдете за мной будьте готовы принять наказание за свою измену. Вы королевства не обоснуете. Уже то что вы бросили свое королевство говорит об этом. Вы предатели, а предатели королями не бывают. Подбежала Эльвира. Принц дернул ее за руку, заслонил собой. Было жалко и смешно смотреть, как он защищает от меня принцессу; я рассмеялась.—?Вы, оба, предатели. Из-за вас, может быть, погиб Оберон… и многие наши друзья. Из-за вас. И из-за меня. Принц стал еще бледнее. Зрачки у него расширились, глаза сделались черными и бездонными, будто объективы. Губы затряслись.—?Я привела вас к людям,?— продолжала я безжалостно. —?А вы не смогли основать Королевство. Вам не быть королем и королевой. А я не вернусь домой, пока я с вами. Так нам и надо, всем троим. А теперь уходите отсюда, идите в поселок и садитесь чистить рыбу. И забудьте, как меня зовут! Вы теперь сами по себе, а я сама по себе. Я посмотрела на посох в свои руках. Маг дороги без Королевства. Просто смешно, злой зеленый луч взметнулся в небо. Я ударяла снова и снова; воздух шипел, разрезаемый изумрудным огнем. Принц попятился, все еще прикрывая собой Эльвиру. Они оба смотрели с таким ужасом, будто я на их глазах сбросила кожу. А потом они вдруг разом оторвали взгляды от меня и уставились вверх, в пространство над моей головой. Я обернулась… В воздухе над дальними холмами таял след белого луча. Секунда?— и новый луч, яркий даже на фоне дневного неба, поднялся в синеву, на секунду замер и медленно начал таять. Третьего луча так и не появилось.***—?Что мы говорим? Давай, решаем! Мы должны говорить одно и тоже, от этого зависит жизнь, ты понимаешь?—?Говорите, что хотите. —?Я сидела на песке и глядела на волны,?— я скажу правду.—? Ты, Лена, должна говорить то же, что и мы! На щеках у Эльвиры горели красные пятна. Я сама чувствовала, что горю. Меня и Оберона разделяло несколько часов пути, не больше; от одной этой мысли начинали трястись поджилки, и я знала, чего хочу больше всего?— бежать навстречу. Но бежать не получалось, нога болела. Да и то принц то принцесса меня осаживали, хотя я все равно не останавливалась и шла вперед. Медленнее, иногда останавливаясь размять ногу. Смена ритма ей на пользу не идет, определенно. В конечном итоге я села на землю передохнуть, вот они в меня и вцепились.—?Значит, так,?— принц старался сохранить самообладание,?— вечером мы с Эльвирой пошли прогуляться, на нас напало чудовище, Лена нас спасала. Потом всех подхватило и унесло туманом… Все.—?Какое чудовище?—?Да любое!—?Я имею в виду, как оно выглядело? —?Эльвира кусала губы. —?Мы должны говорить одно и тоже!—?Ну… с рогами… такое… —?Принц руками изобразил нечто столь же свирепое, сколь и непонятное. —?Да придумай любое чудовище и расскажи нам! Чтобы мы знали… Я поднялась и продолжила идти, через плечо покосилась на идущих позади принца и принцессу. Дрожал воздух над разогретым песком; Оберон уже знал, что я здесь, он узнал мой луч и ответил на него. Он знает, где мы, и идет сюда… И будет здесь… когда? Может быть, с минуты на минуту?—?Лена! Лена! Ты слышишь? Они оба звали меня, у обоих были бледные лица и требовательные голоса:—?Лена! Очнись! Мы должны идти навстречу, быстро и с радостью идти, ты поняла? И чтобы никакого намека на виноватый вид! Не отводить глаз, не смущаться! Если тебе не дорога твоя голова?— пожалей наши! Пожалуйста! Навалившись на посох, я тяжело поднялась в воздух. Давно надо было так сделать. Опять я про полет не подумала. Мы шли целый день, вернее принц и Эльвира шли, а я парила рядом, но ни одно живое существо не попалось нам на пути. Похоже, Оберон вовсе не спешил к нам навстречу?— он ждал, когда мы сами придем к нему. В этом равнодушии мне виделся недобрый знак для принца и его жены. Парочка говорили без умолку?— успокаивали друг друга, придумывали одно за другим чудовищ, которые якобы на нас напали и вынудили оставить караван. Всякий раз, когда мы поднимались на холмик, меня начинало мутить от волнения?— сейчас появится караван, сейчас мы его увидим… Но всякий раз перед нами открывался только песчаный берег, бело-серые птицы, расхаживающие по песку, и далеко впереди?— новый холм. Солнце село. Эльвира и принц охрипли.—?Может, нам вообще померещилось? —?тихо спросил принц после длинного молчания. Я покачала головой. Уж сигнал-то Оберона я ни с чем не спутаю. Но, может быть, караван уходит от нас? Но и следов никаких не было?— чистый, вылизанный ветром и морем песок… Совсем стемнело. Мы шли бездумно, как катится заводная машинка. Поднялись на пригорок… И увидели огни. Вокруг костров двигались тени, сидели, ходили, суетились; я насчитала три, четыре, пять… восемь костров! Значит, караван не понес потерь, во всяком случае, таких, которые можно было бы увидеть с первого взгляда! Честное слово?— у меня будто гора с плеч свалилась. Я оглянулась на принца и Эльвиру. Жутко хотелось их бросить, чтобы дальше сами, но я только сильнее сжала посох, на что тот ответил мне яркой искрой.