Глава 16 (1/1)

Я лежала на куче камней, недавно бывших лестницей. Надо мной светлел кусочек неба в рамке закопченных каменных зубцов. Ничего себе я летела! Как там мой позвоночник?! Так, руки вроде бы слушаются. И я даже посох не отпустила. Так, хорошо, а ноги?! Я приподняла голову. Посмотрела на свои ноги в черных от копоти сапогах. Правая в ответ на мое усилие чуть пошевелила ступней, будто успокаивая меня: тихо, Лена, все в порядке. Левая лежала и отозвалась болью на попытку пошевелиться. Я присмотрелась и у меня потемнело в глазах от облегчения. Это просто перелом. Спокойно. Только не впадать в панику. Других лечила и себя вылечу. Никто мне не поможет: принц и Эльвира даже не знают, где я. А догадаются?— не решатся войти в замок. А если решатся?— не смогут найти дороги. А если и нашли бы?— чем они могут мне помочь? Ну чем? Нога надувалась, начинала пульсировать. Это я пока не чувствую боли. А что будет через несколько минут? Страх мешал думать. Страх не давал шевельнуться. Я, как муха, застыла на краю паники, еще секунда?— я свалюсь в воронку, из которой нет возврата. Меня ждет длинная, мучительная смерть… Я не встречусь с Максом и… ?Не поддавайся. И ни о чем не волнуйся. Ты справишься?…Вот уж дудки! Я себе такого парня отхватила, хрен вам всем! Я неловко села опираясь на посох, ногу прострелило молнией боли, даже слезы на глаза навернулись. Так спокойно, дыши. Обезболить, представить себе онемение и убедить себя, боли нет. Боли нет. Нога отозвалась мятным показыванием, а вся боль сошла на нет. Так хорошо, теперь лечение. Навершие полыхнуло зеленым и красным. Только надо вспомнить, как выглядят кости. Не те, что в мясном ряду на прилавке. А те, что в учебнике по биологии?— мы же учили скелет… В руке их две?— локтевая и лучевая. А в ноге?! Где тут голень, где бедро, где коленная чашечка?Бедные врачи. Они все это учат. Они все это лечат; у них нет посоха. А у меня есть. В конце концов, пусть срастается кое-как, лишь бы крепко, лишь бы я могла ходить. Неужели не справлюсь? Приподнявшись на локте, я обратила навершие к месту перелома. Ладони тут же онемели; боль в последний момент дернула?— и растаяла совсем. Несколько минут я отдыхала, лежа на спине. У зла нет власти; мне не больно и уже почти не страшно. Я маг дороги. Я?— Лена. Я?— Света. Я выберусь. Отдышавшись, я поудобнее устроилась среди камней, закусила губу, крепко сжала посох?— и поднялась.—?Где ты была?! Мы уже думали… Мы думали… Мы не знали, что думать! Был почти полдень. Я вышла из замка, не сильно хромая, но опираясь на посох больше чем обычно. Эльвира кинулась мне навстречу, готовая одновременно целовать и бить по щекам; правда, встретившись со мной взглядом, принцесса поубавила пыл и заговорила тише:—?Лена… Что с тобой? А я на секунду отключилась. Тряхнула головой, разгоняя туман в голове:—?Там море. —?Я указала на юго-запад. —?Не очень далеко. Если по прямой?— так вообще рукой подать. —?и тут я заметила перед собой свиток. Белый тонкий свернутый в трубочку свиток. И он висел в воздухе. Я посмотрела на Принца и Эльвиру.—?У меня же не глюк, да, это реально свиток в воздухе висит? —?принц и Эльвира только головами покивали. Прикасаться к непонятно откуда взявшемуся свитку было боязно, так он ещё и немного вокруг своей оси крутился, будто уговаривая: возьми меня. Наконец принц отмер:—?Ты?— Пифия? Почему не сказала?—?Какая ещё Пифия? Пифии из-за грани приходят, а я. —?блин. Тоже из-за грани, только другой.—?Возьми свиток Лена, он от тебя не отстанет, будет за тобой лететь,?— предупредил меня принц.Я взяла свиток и решила прочесть, в конце концов, моё пророчество или нет? Я научилась ловить рыбу! Плюнула на посох и просто притягивала ее к себе на манер Акцио. Так рыбачить было куда интереснее, чем удочкой. Если бы меня попросили научить кого-то?— я бы, наверное, бессильно подбирала слова, водила в воздухе руками и раздражалась, как Гарольд, от того, что ученик такой тупой. Вот так подводишь рукой над водой, чувствуешь?— рыба? Не чувствуешь? Но это же очень просто. А теперь просто бери ее в руку и тяни к себе. Вот так просто, и ничего она не скользкая и из рук не выскальзывает, это просто у тебя руки как из… бедра. Да вот попробуй! Мысли о Гарольде?— и вообще о Королевстве?— уже не были такими чувствительными. Короля я предупредила, Накопителей напичкала, я сделала все что могла. Мне приятно было вспомнить, как мы вместе сражались и вместе отдыхали. Как мы болтали, покачиваясь рядом в седлах… И как у нас не было ни минутки на лишнее слово, потому что надо было сбивать сосунов-разведчиков… И как Гарольд сказал: ?Ленка, ты настоящий друг?. Тогда мне было приятно, но я не придала его словам особенного значения. А теперь все чаще думала: что он имел в виду? Принц и Эльвира добровольно приняли на себя обязанности поваров. И принц, между прочим, оказался в этом деле весьма полезным?— он умел то, за что я никогда бы не взялась. Например, разделывал кроличьи тушки. А я даже смотреть на это не могла. Эльвира чувствовала себя лучше?— с тех пор, как мы перестали есть грибы и ягоды, и я ее немного подлатала, ее желудок явно повеселел. Я шагала бодро, хоть и прихрамывала: нога все еще плохо разгибалась и временами болела. Лечить себя немного неудобно. Хорошо, признаюсь, много неудобно, посох нормально не направишь, сгибаться в три погибели неудобно, и не получается нормально направить энергию. Не знаю почему, может потому что это мое тело? И моя магия и так меня всю наполняет… Как вода в губке. Наливаешь ее, а она просто впитывается, а не мочит саму губку. Я старалась не обращать внимания: вот доберемся до безопасного места и сращу кости получше. А может, само пройдет. Типично русская позиция: Авось! Даже немного стыдно за себя. Места, по которым мы теперь шли, оказались не такими щедрыми на чудовищ: один раз я прикончила гигантскую ?двойную змею?, неприятно похожую на набитые песком колготки, в другой раз попалось какое-то чучело на тонких ножках, с круглым волосатым брюшком и огромным ртом. Чучело в жизни не видело боевого мага и страшно удивилось, когда я засадила ему молнию прямо в разинутую пасть. Завоняло паленым; чучело кинулось удирать, я ударила вслед, но промахнулась… Ну и ладно, живи пока. Мы шли под уклон, к морю. Каждый вечер я надеялась, что вот еще несколько дней?— и мы почувствуем его запах, услышим шум, выйдем наконец на берег. Но дни проходили, и я стала беспокоиться. Что, если туманная бабища и здесь нас настигла? Хотя компас говорил что мы идем правильно. Ночью снились кошмары: будто мы, описав круг, снова выходим к разрушенному замку. Я просыпалась, переводила дух, засыпала?— и все повторялось сначала…—?Лена, мы правильно идем? Ты верно выбрала направление?—?Да,?— отвечала я, твердо глядя в глаза Эльвире и принцу. —?Просто с башни я недооценила расстояние.—?Но там в самом деле море?—?Ну конечно! —?Я начинала раздражаться. —?Я вас обманываю, что ли? Они переглядывались и оставляли меня в покое. Тем временем чистый лес со множеством зеленых полянок, ручьев, речушек и маленьких озер сменялся ельником?— густым, темным, неприветливым.—?Лена, где же море?—?Мы идем на юго-запад. Я слежу. Странный ветер прошелся по лесу?— влажный, с запахом сырой земли и глины. Странный шум вплелся в привычный шелест елок?— как будто гудела возле уха огромная раковина. Впереди показался просвет; мы припустили почти бегом. Даже нога больше не мешалась. И мы выбежали на берег, но не моря, а громадной пропасти без дна. Как будто землю тут разрезали ножом и аккуратно разделили пополам?— мы стояли на краю земли в прямом смысле слова, дальше не было ничего, только редкий туман, темнота и первые вечерние звезды почти под ногами.—?Этого не может быть! —?твердо сказала Эльвира. —?Это, наверное, сон… Лена? Лена?! Я легла на живот и подползла к краю пропасти. Срез был ровненький, его можно было показывать в школе как иллюстрацию устройства Земли: сверху почва (здесь извивалась половинка червяка, как будто его перерезали лопатой минуту назад). Дальше песок, глина, камни; дальше, наверное, видна была бы мантия и раскаленное земное ядро?— если бы не расстояние, не темнота, не туман, который с каждой минутой становился гуще. Я встала. Выпрямила спину. Обернулась к Эльвире и принцу:—?Это она. Она придет за нами. Но мы не дадимся. Если что-то случится. Оберон никогда не узнает, как мы погибли. И тогда всем придется очень нехорошо! Начиная с самого короля, заканчивая Максом. В последние дни я не переставала о нем думать, благо посох сам предупреждал об опасности, да и развлечений особо не было. Туман сплотился, образуя приземистый трон, широкий, как диванище. А еще через минуту моим глазам открылась восседающая на троне королева?— туманная баба. С момента последней нашей встречи ее нос набряк еще больше, казалось, он вот-вот сорвется с лица под грузом собственного веса. Ее необъятный зад казался черной грозовой тучей. Глаза-воронки сошлись в кучку подо лбом: королева смотрела на меня, и только на меня. Эльвиру и принца она вообще в расчет не брала.—?У зла нет власти,?— сказала я скорее себе, чем чудовищу. Бабища ухмыльнулась. Я спросила себя: страшно? Не хочу. И это даже странно; наверное, так чувствует себя настоящий солдат. Не новобранец и не юнга, я теперь боец, за моей спиной беззащитные люди, передо мной путь к морю. И путь к нему. Я свой шанс на счастье не упущу. А кто осмелится встать между магом дороги?— и его любовью?! И я ухмыльнулась бабище в ответ. Показалось мне?— или она смутилась? Неужели глаза-воронки вильнули на секунду, неужели в них промелькнула растерянность? Бойся меня, туманная толстуха. Бойся, жирная тетка. Убирайся с дороги, самозваная королева! Навершие моего посоха полыхнуло так, что ненужным стало ночное зрение. Серый тусклый мир озарился зеленым и красным. Лицо бабищи набрякло, тело сделалось еще более рыхлым и складчатым. В глазах-воронках загорелись мертвенные бледные огоньки. Она подняла руку?— толстую, трехпалую; она будто подавала кому-то знак: майна, вниз. И я вдруг увидела, как опускается небо. Само небо, укрытое серыми тучами, шло на нас, будто давильный пресс. Заметался жуткий ветер, затрещали ветки за моей спиной, верхушка самого большого дерева сломалась, за ней другая, третья… Вопя от ужаса, попадали на землю принц и Эльвира. Тогда я уперла посох в землю и сказала себе: держать. Из навершия вырос будто огненный столб. Он уперся в тучи и замедлил их движение. Небо напряглось, навалилось, и я вместе с моим посохом превратилась в колонну, поддерживающую небеса. Небо напирало. Посох трещал и буквально ругался маленькими белыми молниями, вырывающимися из навершия. Что, тебе эта баба тоже не нравится? Как я тебя понимаю. Туманная бабища смотрела на меня, ее черный рот кривился в усмешке. Вот я проиграла миллиметр… Еще один… Еще…—?У зла нет власти! —?закричала я про себя, изо всех сил отшвыривая от себя наступающие тучи. —?Держать! У зла нет власти! Внутри меня будто открылся вулкан. Горячий поток хлынул изо рта, из ноздрей, из ушей, и с этим потоком рванулось, как заклинание:Столб света вырвался из навершия посоха и высоко-высоко отбросил наползавшие тучи. Запрыгали молнии по всему небу. Гром ударил по ушам, я оглохла. Затрещали, валясь, елки, задрожала земля, но я навалилась на посох и устояла. Я стояла, стояла и держала, прошла минута, другая, третья…То ли оттого, что уши мои не выдержали грохота, то ли еще почему-то, но вокруг сделалось тихо, как в подушке. Небо висело надо мной. Обыкновенное, звездное. Очень высоко. На месте. Невинное. Как будто не оно здесь елки ломало. Я посмотрела на бабищу?— ее не было. Струйками расползался туман. А пропасть… И пропасти не было. Перед нами лежал пригорок, безлесный, песчаный, кое-где поросший редкой травой. И стояла дверь; вот она приоткрылась со скрипом, и это был первый звук среди долгой тишины. Из узкого проема упал лучик света… Это светил фонарь на перекрестке возле моего дома. Там тихо падал не то снег, не то дождь. Лежал на скамейке мокрыми ледышками, а потом падал на землю, полную снежной каши и воды. Поблескивали следы от колес колясок и машин. Хлопнула дверь подъезда, соседка вывела гулять закутанного малыша… Я видела все это на бегу. Я неслась, забыв о больной ноге, ни о чем не думая, желая только одного: туда! Там мой дом, там мама… ?Там, его нет!??— ударила по мозгам холодная мысль. И все пропало.*** Я сидела у самого края речушки, что здесь протекала, сняв сапоги и наслаждаясь прохладной водой. И в который раз благодарила всех, кого можно за то, что часть Лапиной еще жива во мне. Пусть это только чувства и ощущения, но сегодня они сыграли мне на руку. Со стороны, наверное, покажется, как так, ты бросила мать, пусть и не свою, но не бросаешь мысль о Некроманте, с которым еще даже не встретилась. Все просто. Мать не моя. И чувства у меня к ней не свои собственные. Я знаю, что чувствую к ней: легкое недовольство и жалость, уважение, но и только. Никакой любви я к ней не чувствую и все то хорошее, что во мне есть к ней и братьям это от Лены. Как и та неприязнь к отчиму. На самом деле он мне нравится. Как человек, и поговорить с ним интересно. А Ленка его не любила. А вот Макс это мое, потому что Ленку он не знал и не узнает. Он только мой. Во всем этом мире и в том в котором я переродилась он один единственный мой. ?Я твой. Я люблю тебя. Мы еще увидимся, скоро. Не забывай кто ты. Королева Тумана пытается стереть твою память, сделать тебя слабее. Не поддавайся. И ни о чем не волнуйся. Ты справишься.?—?Лена… Лена, у тебя лицо в крови. На, выпей водички… Веки опухли, я глядела на мир через узкие щелочки. Подбородок неприятно стягивало, и я провела по нему рукой. На руке остались темные разводы. Что это?—?Лена… Ты величайший маг. Ты не слабее Оберона, теперь мы точно это знаем. Может, ты даже сильнее… Умойся, а? Утреннее солнце отражалось в воде быстрой речушки. Шелестела и булькала вода. Пахло дымком, пахло лесом, и совсем немного?— пахло морем. Да. Теперь уже точно море близко. Я потянулась к воде и умылась. Ледяная тугая вода придала бодрости и заставила задрожать от холода. Как-то я не заметила, что вода ледяная, когда ноги туда опустила. Пока вставать, а то еще заболеть не хватало. Над речушкой таял утренний туман… Посох лежал рядом со мной, согревая мне бедро и подсвечивая вокруг зеленым и красным. Кажется даже как-то задорно, жизнерадостно подсвечивая. Он доволен победой?—?Это наверняка была ловушка. —?Голос Эльвиры дрожал, но она старалась говорить бодро. —?Не во власти королевы ходить между мирами.—?А если во власти? —?угрюмо спросила я.—?Нет. Это была иллюзия.—?Было бы прекрасно, если это так. Принц облизнул губы. Пошатываясь, я встала. Речка делала изгиб?— в излучине лежал песчаный пляжик, чистый и светлый. Берега поросли травой. Вокруг камней бурлили водовороты. Хлюпнула большая рыба. Хорошее место.—?Здесь безопасно, ни монстров ни зверья. Денек отдохнем, помоемся, поедим, поспим. Потом пойдем к берегу. Возражения? —?Принц и Эльвира только головой помотали. Я посмотрела на Эльвиру,?— Я, надеюсь, в этот раз ты не рванешь вперед, просто потому что у тебя шило в одном месте? Эльвира возмущенно покраснела и хотела что-то ответить, но принц взял ее за руку. Ну и пускай милуются. Я зашагала прочь. День я провела, валяясь на горячем песке нагишом?— на дальнем берегу, защищенная от чужих взглядов двумя большими валунами. Тело мое, покрытое синяками, царапинами и ссадинами, и жалобно торчащими ребрами, привело бы в ужас любого участкового врача. Когда солнце поднялось совсем высоко, я переползла в тенек и поспала пару часиков. Мне ничего не снилось. Носились над водой стрекозы. Я знала, что до моря рукой подать. Завтра мы выйдем на берег. И, может быть, завтра же Эльвира и принц смогут наконец ?основать? свое Королевство… Жалко их. Они из этого приключения для себя не вынесли ничего кроме того, что их любовь настоящая и крепкая. Но и только.*** Ранним утром мы молча доели остатки вчерашней ухи, молча умылись из речки и молча тронулись в путь. Ветер приносил запах йода, соли и воды. Елки сменились соснами. К их шуму примешивался далекий звук волн. Увязая в песке, мы поднялись на пригорок и увидели его. Оно лежало, такое, как в моих мечтах, такое, как на рекламных картинках и цветных фотографиях: сине-бирюзовое, в пенных барашках, свободное и чистое море. Подошел принц. Крепко обнял меня за плечи:—?Ты сделала это, Лена. Ты смогла. Спасибо тебе. Я осторожно высвободилась:—?Не за что. Пойдем дальше или устроим привал? Ночью принц и Эльвира пошли купаться. Они резвились в волнах почти голые, брызгали друг на друга, смеялись, визжали и вели себя как дети в первый день каникул. Для них все страшное кончилось. Они победили и могли теперь радоваться жизни на полную катушку. Влюбленные скоро поженятся?— разве не повод для ликования? Я сидела на песке, и у меня не было желания не то что входить в воду?— даже снимать тяжелые сапоги, хотя я все же себя переборола. Ночное зрение позволяло подглядывать, но я смотрела в другую сторону. Мне не было дела до принца с Эльвирой. Уже скоро, мы встретимся с Обероном. Но я все заметила что мне все сложнее вспомнить что происходило в книге после выхода к морю. Я не помню, что там. Впрочем, я справлюсь. Осталось совсем немного. Эти двое получили, что хотели,?— во всяком случае, скоро получат, это совершенно точно. На закате, вскарабкавшись на сосну, я увидела за пригорком дымы рыбачьего поселка… Значит, уже завтра будет коронация. В песке догорал костерок из смолистых сосновых веток, но я вспоминала другие костры. Все те где я сидела рядом с Гарольдом, и тот с Пифиями. На расстеленном носовом платке горкой лежали фрукты?— их здесь водилось много, они росли на кустах и на низких корявых деревьях, по вкусу напоминали яблоки, только слаще и сочнее. Принц и Эльвира собирались устроить маленький предсвадебный пир… Пусть пируют. Я подобрала несколько фруктов, сунула за пазуху и побрела вдоль берега?— искать себе уединенное место для ночлега, чужое счастье глаза режет. Уж себе могу в этом признаться. Солнце стояло уже высоко, когда мы отправились добывать моим высочествам новое Королевство. Шли по кромке влажного песка между морем и берегом, и за нами тянулась тройная цепочка следов. Принц безостановочно говорил, смеялся, напевал, Эльвира нежно улыбалась, поглядывая на него. А я шагала рядом, косилась на этих двоих и все больше удивлялась. Это приключение, в которое мы попали, совсем не оставило на них следа. Все такие же беззаботные, такие же наивные. Не изменились. Солнышко светит, море успокоилось и больше не штормит, на полоске мокрого песка блестят, живописно разбросанные прибоем, перламутровые осколки ракушек… Все хорошо. Видимо, им этого хватает для восстановления. Рыбачий поселок был уже отлично виден. Большой, основательный, дома красивые, кое-где двухэтажные. Деревянная башенка возвышается надо всеми строениями?— может, ратуша? Хотя скорее маяк для лодок? А сами лодки в море?— много лодок, поближе и подальше, под белыми, желтыми и зелеными парусами. Принц замедлил шаг:—?Может быть, не спешить? Они сейчас все на промысле… Дождемся, когда соберутся на берегу? Я пожала плечами:—?А вдруг у них работа посменно?—?Что? —?удивилась Эльвира.—?Ну, пока одни ловят, другие отдыхают, а потом меняются местами.—?Нет,?— твердо сказал принц. —?Ночью в море небезопасно. Они вытащат лодки на закате, вот увидишь! Мы нашли себе местечко в тени двух сосен, выросших из одного корня. Я прилегла на песок, а принц и Эльвира занялись своей внешностью.Эльвира вычесывала свалявшиеся волосы. Принц чистил песком пряжки на одежде и обуви. Они трудились как пчелки, расправляли, выравнивали, приглаживали, оттирали пятна, и к моменту, когда солнце засобиралось на покой, оба приобрели если не блестящий, то, по крайней мере, не очень оборванный вид.—?Неплохо,?— сказала я, не поднимаясь со своего песчаного ложа. А сама вычистила всю свою одежку магией и перекрасила водолазку в нежно салатовый?— По крайней мере, гораздо лучше, чем было. Принц посмотрел нерешительно, а Эльвира возмущенно:—?Ну… пойдем?—?А я вам зачем? Вы же король и королева… Я тут посижу. На фига мне чужая слава? Принц глянул на Эльвиру в поисках поддержки.—?Ты обязательно должна пойти, Лена,?— мягко сказала принцесса, взявшая себя в руки. —?Можешь не выходить вперед. Но ты же?— часть нашего Королевства, ты маг дороги, люди сразу должны тебя увидеть. А о чужой славе вообще говорить не приходится?— это твоя слава. Твоя, заслуженная. И когда они станут нас приветствовать?— ты должна быть рядом, понимаешь? Это справедливо… Я ухмыльнулась. Принцесса умела быть убедительной и сдержанной, если хотела.—?Ну ладно. Только я издали посмотрю. Когда пойдете в замок, или куда там вас поселят,?— махнете мне рукой, вот и все. На том и порешили. Солнце склонялось. Принц оказался прав?— к этому часу лодок в море почти не осталось. Все жители поселка были теперь дома, и наступило самое время для явления короля народу. Взявшись под руки, принц и принцесса пошли по ленте мокрого песка, как по ковровой дорожке. Я выждала немножко и побрела чуть позади и слева, почти у самой кромки воды. Между поселком и морем было что-то вроде площади?— высокий камень, похожий на памятник, гладкие сосновые стволы, похожие на парковые скамейки, резные деревянные ворота?— они стояли здесь только для красоты, потому что ограды вокруг поселка не было. О приближении чужаков рыбаки узнали, конечно, заранее, иначе откуда тут взяться такой плотной, такой возбужденной толпе? Все, кто жил в поселке, высыпали навстречу принцу и принцессе. Прыгали загорелые дети, ходили по песку колесом. Женщины умирали от любопытства?— издали видать. Мужчины старались хранить суровость, но и у них блестели глаза и разевались удивленно рты. Ступая все медленнее, все величавее, принц и Эльвира вышли на середину площади и остановились. Я остановилась вместе с ними и просто осматривалась. Принц говорил. Я не слышала ни слова?— мне это не интересно, у них все равно ничего не выйдет. Эльвира слушала и милостиво улыбалась. Жители поселка тоже слушали, даже дети прекратили прыгать и вопить. Я поудобнее перехватила посох и устроилась на одном из камней на площади. Народ проводил меня взглядом, а Александр все трепался. Ну, скоро все повалятся ниц? Александр говорил. Рыбаки слушали. Минуты шли одна за другой. Дети возвращались к своим играм, и их вопли?— в отличие от негромкого голоса Александра?— отлично долетали до моего сознания. Рыбаки переминались с ноги на ногу. Переглядывались; в этих взглядах было недоумение. Принц говорил. Лицо его сделалось сперва розовым, потом свекольно-красным. Эльвира все еще улыбалась, но улыбка была вымученная. Сколько ни чисти пряжки, ни разглаживай складки и старые кружева?— принц и Эльвира оставались парнем и девушкой, просто парнем и девушкой, приблудившимися невесть откуда и заявившими права на трон. Королевский трон, которого в этом поселке отродясь, наверное, не было…***—?Я как-то по-другому это себе представлял,?— уныло пробормотал принц. Мы втроем сидели на гладком сосновом стволе среди перевернутых лодок. Над морем поднималась большая желтая луна. Местные жители, не желая оскорбить принца и принцессу, не стали гнать их. Но и в поселок не пустили: сказали, надо посовещаться.—?О чем им совещаться? Ну о чем? Я не понимаю… На принца было жалко смотреть. Эльвира сидела, подобрав юбку, сурово поджав губы. В качестве милости от жителей деревни нам был предложен ужин: котелок ухи и краюшка хлеба, по которому мы так соскучились, что тут же и сжевали все до крошки. Уха осталась. И сейчас мы неторопливо хлебали из одного котелка тремя круглыми деревянными ложками.—?Лена,?— снова начал принц. —?Ну ты как маг скажи: в чем наша ошибка? Я пожала плечами:—?Я же маг, а не принцесса и не принц. Откуда я знаю, как основывают новые Королевства?—?Хорошо… Что бы сделал Оберон? Я усмехнулась и положила ложку на край котелка.—?Лена… Ну ты чего?—?Оберон бы ничего не делал,?— сказала я, сдерживая смех. —?Он просто выехал бы перед ними верхом на Фиалке… и ничего не сказал. Они скоренько признали бы в нем короля.—?А если бы у него не было Фиалка?—?Тогда он вышел бы пешком. Посмотрел на них, и они…—?Признали бы в нем короля? Без слов? Почему?—?Потому что он король! —?Я почти ржала. —?Потому что, когда он пришел ко мне домой в куртке и простой шапочке, какие у нас каждый пацан носит… я все равно поняла, что он король. Величество. У него лицо королевское. Не надо короны, не надо мантии. Ничего не надо. Если человек король, то аура у него совершенно не такая как у остальных, потому что у каждого в королевстве свое место, и повар не может быть конюхом, а конюх не может быть поваром. Судьба у них другая, и потому Короля всегда узнают.—?А я не король? —?страшным шепотом спросил принц. Я осеклась, смеяться расхотелось. Облизала губы:—?Ты не король. Ты?— Принц. Судьбу нельзя обмануть. Если я должна была сломать ногу на башне, я ее и сломала, даже когда попыталась взлететь, и то не вышло. Хотя с Фиалком я легко летала. Эльвира тяжело дышала. Глядела на меня с ненавистью. Наверное, раньше?— пару месяцев назад?— я испугалась бы такого взгляда. А теперь только усмехнулась:—?Не ешь меня глазами. Я, может, ядовитая. Но, елки-палки, я свой долг выполнила? Выполнила. Я вас сюда привела? Привела. Давайте теперь выполняйте свой долг, уговаривайте их, что ли, проситесь на испытательный срок… Принц резко встал, отбросил ложку в песок и зашагал к морю. Ракушки и мелкие камушки возмущенно скрипели под его сапогами. Какие мы обидчивые, ну куда бы деться.—?Зачем ты так? —?спросила Эльвира.—?Как? —?удивилась я.?—?Александру недостает веры в себя! Ты должна поддержать его, а не унижать… в такой момент!—?Эля,?— сказала я неожиданно для себя. —?Я вам ничего не должна. Я должна Королевству, которое бросила из-за вас двоих. И если Оберон мне плетей всыплет, я даже плакать не буду, заслужила потому что. Обоснуете вы Королевство или нет, для меня не важно. Уговор был проводить вас до башни. Я свою часть выполнила. И даже больше. Вас короную и все. Дальше сами. Глаза принцессы сузились.—Да как ты можешь… —?На ресницах у нее уже блестели слезы.—?Да ладно,?— сказала я примирительно. —?Ничего страшного… Не конец же света. В крайнем случае пойдете дальше. Эльвира уронила ложку в котел, закрыла лицо руками и расплакалась.