Глава 14 (1/1)

Я проснулась. Пахло лесом. Пели птицы. Пока я спала, кто-то укутал меня вторым одеялом. Теперь на серой ворсистой ткани сверкали капли росы. Я села. Протерла глаза. Огляделась кругом. Прохладно, несмотря на то что солнце уже взошло и грело воздух и землю. Лагерь проснулся. Воздух был наполнен домашним смолистым дымком от костров. Кто-то смеялся. Тихо побрякивала лютня.—?Доброе утро, Лена! Мать Гарольда улыбалась мне от котла, в котором кипело под ее присмотром что-то вкусное.—?Доброе утро, Лена! —?приветствовали музыканты.—?Доброе утро! —?пробегая, кланялись слуги.—?Доброе утро, маг дороги, как спалось? Я шла, улыбаясь, зевая и прикрывая рот ладонью, кивала, здоровалась, кланялась в ответ. Я хорошо знала этих людей. Каждого из них я видела в минуты смертельной опасности. Кого-то спасла. Кто-то спас меня. Они были мне ближе, чем самая близкая семья; мои люди. Мое Королевство. Моя судьба. И тут я поняла, что нет. Не мои люди, не мое королевство, не моя судьба, не мое тело, не мой мир. Но как же хочется. Настроение из заоблачных высей упало и разбилось о реальность. Я умылась из родника, присела на пенек и получила на колени миску мясной каши со свежим сливочным маслом. И, облизывая ложку, подумала: а была ли я когда-то той самой Светой, ученицей физмата, и пед? Оканчивала ли я школу на самом деле? И две музыкалки? Может я не умею играть на фортепиано. Нет, умею. Я и нотную грамоту знаю. Приснилась ли мне вся моя прежняя жизнь? Нет, не приснилась… Не мой мир, не мои люди. Подошел, жуя, Гарольд и молча сел рядом. Не мое королевство. Не привязывайся, Ленка, тебе скоро уходить. Привалившись к сосне, отдыхал на солнышке дряхлый старик. Грелся, подставляя лучам морщинистое лицо. Улыбался беззубым ртом. Я взяла в руки кольцо на цепочке, сняла его, вложила больше половины своего резерва и положила в карман, не став его одевать. Гарольд только посмотрел на меня, но ничего не сказал. Наверное, это было самое счастливое утро в моей жизни. И я еще долго буду его вспоминать.*** Местные жители приняли нас неплохо, но все показались мне какими-то сквалыгами. Вопрос, который чаще всего задавали местные, звучал просто: ?А что мне за это будет?? После завтрака мы с Гарольдом пошли прогуляться. На окраине поселка нас окружила стайка ребятишек. Гарольд сперва показал им искрящийся фонтанчик на ладони (здорово, почему он мне такое чудо не показывал?!), потом вытащил изо рта живую белку. Наш класс, покажи ему такой фокус, на стенку полез бы от счастья. А эти стояли, как примороженные, поглядывали с интересом, но без особого удивления. Такое впечатление, что все у них в роду были иллюзионисты. Гарольда, кажется, сильно разочаровал его сценический провал. Он раздумал заходить в поселок и повел меня вдоль опушки к реке.—?Да не обращай ты внимания,?— попыталась я его утешить. —?Уже близко. Еще немного осталось. Последний рывок,?— Ольд понуро кивнул,?— Построим замок, наедимся плюшек… Я поиграла бровями и улыбнулась.-Лена, опять ты со своими плюшками,?— нахмурился парень, но тут же улыбнулся.*** На берегу ручья стояли и беседовали принц, Эльвира и Оберон. При виде нас с Гарольдом Эльвира заулыбалась, бросилась ко мне, порывисто обняла за шею:—?Леночка! Поздравляю… Вы нас спасли. Вы нас всех спасли. Спасибо вам!—?Ну, это,?— мне стало неловко, я попыталась освободиться. —?Не за что…—?Я знаю, вы думаете обо мне, что я взбалмошная особа, нытик, еще что-нибудь… Может, вы думаете, что я не люблю его величество? Она выпустила меня и обняла на этот раз Оберона. Принц засмеялся.—?Клянусь, я ничего такого не думала,?— пробормотала я неуверенно. —?Честно-честно… Эльвира тут же выпустила короля, чмокнула меня в щеку, махнула рукой принцу и убежала в лес. Мелькали пятки?— принцесса была босая; еще долго из леса доносились хруст веток и счастливый мелодичный смех.—?Как бы ногу не занозила,?— сказал принц озабоченно. —?Отец, я прослежу.—?Проследи. Принц удалился. Оберон смотрел ему вслед, и в этом взгляде не было отцовской гордости. Я невольно вспомнила слова Эльвиры: ?У принца одна большая неприятность?— он не похож на отца…?—?Лена! —?Оберон перевел взгляд на меня. —?Никогда не говори ?клянусь? в простом разговоре. В Королевстве клятва?— не слова. Каждое ?клянусь??— это обязательство, которое рано или поздно о себе напомнит… Понятно?—?Я знаю. Я,?— я замялась, но Оберон ждал. —?время почти пришло. Сегодня, завтра, может чуть позже. Король нахмурился, но ничего не сказал. Гарольд смотрел непонимающе, но ничего не спрашивал. Я сняла одну сережку и отдала Королю. Мне мои серьги вернули после прохода по тоннелю и я их еще немного напитала. —?Здесь немного, но вы сильный маг. Король взял серьгу и посмотрел ее на свет:—?Два моих резерва это немного?—?А я хочу невозможного, чтобы Королевство пришло на новую землю без потерь,?— Оберон на это только кивнул.—?До свидания, Ваше Величество.—?До свидания, Лена. Гарольд все также непонимающе смотрел на меня и короля, но вопросы задавать не стал, а я уже пошла дальше, не оборачиваясь на него или короля.*** Мой серый конек, переживший дорогу и в последние дни служивший вьючным животным, встретил меня искренней радостью. Я чуть не прослезилась, прижавшись лицом к его теплой морде. Конюхи поработали на славу: Сережа был чист, накормлен и готов нести меня в объезд новых владений. На разведку мы отправились втроем: Оберон, я и Гарольд. Фиалк трусил как-то расхлябанно, по-хулигански, топтал ромашки волосатыми копытищами и то сворачивал, то разворачивал крылья.—?Как красиво! Даже не верится, что все это иллюзия. Я приложила ладонь к глазам. Залитый полуденным солнцем, этот мир нравился мне еще больше, чем утром, казался еще теплее, чем на закате.Покачивались ветки сосен над водой. Шумел вдалеке водопад. По озеру ходили волны, набегали на берег, опрокидывались, оставляя волнистые следы на песке. Интересно, теплая ли тут вода? Может быть, можно искупаться? Я перешла на магическое зрение: серый, пыльный, пустой мир. Растрескавшееся дно высохшего озера, черные скелеты сосен, ветер несущий только сор и холод.—?Ваше величество,?— спросил Гарольд,?— а где Ланс?—?В поселке. Ведет торг с этими… крепкими хозяевами. Обещают и лошадей, и телеги, и все, что нужно в дороге, взамен мы должны будем кое-что для них сделать. Как минимум мельницу починить, часть леса расчистить, вылечить жену старосты от икоты… Гарольд сопел. Он всегда сопит, если огорчен или злится. Я смотрела на озеро: прозрачные воды, чистый песок, тени облаков на воде, все равно красиво. Хотя глаза говорят мне, что нет! Я смотрела на этот мир?— теперь уже безо всякой радости. Красивая картинка и только. Прививка от наивности.*** Эльвира сильно порезала ногу обломком ракушки. Я пришла, чтобы затянуть ее рану; принцесса не хныкала, не ныла, хотя крови из ноги налилось?— будь здоров. В небе кругами ходили белые птицы. Опушка леса полнилась шалашами, самодельными палатками, в стороне возвышался новый королевский шатер. Пахло смолой и спокойствием. Временным. Очень коротким.—?Спасибо, Лена. —?Эльвира сидела, разглядывая исцеленную мною пятку, полы длинной юбки складками лежали на траве. —?Могу пройти еще столько же… И еще столько же… И ходить всю жизнь. —?Она улыбнулась, по обыкновению грустно.—?Вам нельзя босиком,?— рискнула посоветовать я. —?Ноги нежные.—?Истоптать сто пар железных башмаков,?— сказала Эльвира, как будто повторяя чьи-то слова. —?Ис-топ-тать сто пар… Слышите? Топот.—?Ну да. А если сказать ?шесть мышат??— будет шелест… Принцесса серьезно на меня посмотрела:—?Вы знаете, Лена, историю о короле-призраке?—?Кто это?—?Один король?— в давние времена?— повел Королевство в поход. Поход был долгий и трудный, они потеряли много людей… И вот они нашли новый мир, но король сказал, что он недостаточно хорош. Королевство снова отправилось бродить, и вскоре люди вышли на прекрасный берег, но король сказал, что королевству здесь не место. Они снова бродили, падали и умирали в дороге, а когда те, кто выжил, снова вышли на зеленый луг под сенью леса?— просто не смогли остановиться. Король вел их вперед и вперед, умершие присоединялись к каравану бесплотными призраками, и сам король стал бесплотным. Они до сих пор бродят по неоткрытым землям?— процессия мертвецов… Они никогда не остановятся. Даже когда будут изношены сто пар железных башмаков. Эльвира говорила спокойно, даже улыбалась, но у меня холодок пробежал по спине. Бедные.—?Но, ваше высочество, вы же не хотите сказать…—?Конечно, не хочу. Я просто делюсь своими страхами… Мне снятся кошмары, Лена. Я вижу, как все мы идем, мертвые, истлевшие, и вы, и… и Александр. Она потупилась.—?Но ведь здесь в самом деле почти нет тонкого мира! —?горячо забормотала я. —?Я сама видела! Это место не подходит, разве король виноват?!—?А что такое тонкий мир? —?вдруг спросила Эльвира. Я растерялась:—?Вы не знаете?—?Все говорят о нем, но разницу между ?тонким? и ?толстым? видят только маги… Вы видели?—?Да,?— сказала я неуверенно. —?могу попробовать показать. Не факт, что получится.—?Покажите. Я сложила руки вместе, чтобы получился круг, как обычно мыльные пузыри на руках надувают. Но ведь дело не в руках, а в глазах. У Эльвиры нет магии. Она ее просто не увидит. Нужны линзы. Или нет.—?Сейчас,?— я пошла к кромке воды, подняла в воздух немного воды и заморозила, превратив в неширокий овал. Вода здесь чистая, так что лед получился прозрачный, и все что за ним было видно. Теперь надо сделать так, чтобы через лед было видно магию. Но у меня никак не получалось, все осталось по-прежнему. Принцесса заскучала. Она уже и за мной понаблюдала, и за течением воды, и за всеми, кто находился в зоне видимости. Она отряхнула юбку и меня осенило. Здесь нет магии, ее и не нужно видеть. Нужно не показывать, нужно убрать, весь верхний слой иллюзии. Но она все равно не сможет ничего увидеть, ее глаза не волшебные. А если сделать эффект проектора? Я перешла на магическое зрение и спроецировала картинку на льдинку. Серый безжизненный пейзаж, который я вижу появился на льдине. Я посмотрела на Принцессу, она сидела не на траве, как до этого, а на серой земле, усыпанной пылью и песком.—?Видите? —?Эльвира ничего не ответила, только уголки ее губ опустились книзу. Она вскочила на ноги и поморщилась, когда я посмотрела вниз и это отразилось на льдине.—?Его величество не стал бы говорить того, чего нет,?— сказала я упрямо.—?А я разве это имела в виду? Я надеялась, что вы, как человек сведущий, объясните…—?Гм,?— я прокашлялась,?— тонкий мир?— это… ну что-то вроде волшебной оболочки, которая окружает любые, самые неволшебные вещи. Примерно так.—?И при чем тут Королевство?—?А Королевство,?— я старалась придать голосу уверенность,?— это что-то вроде зерна, из которого вырастает новый мир. Упало зерно?— мир проклюнулся. Сперва он молодой и волшебный. Потом созревает, теряет волшебство. А когда мир совсем созрел, зерно должно отделиться и снова упасть на землю. Вот так я понимаю. Эльвира внимательно слушала. Я приосанилась?— почувствовала себя ?человеком сведущим?.—?А здесь нет подходящей почвы для нашего ?зерна?. Не бросать же его на это,?— я ткнула пальцем под ноги,?— верно?—?Ты меня убедила,?— сказала Эльвира серьезно, переступая с ноги на ногу. —?Честно… спасибо тебе. За мою пятку… и вообще за все.—?Да не за что. Не броди босая. Впрочем, учитывая, что ты видела здешнюю землю… —?она недовольно кивнула. Прошло несколько дней. По распоряжению Оберона мы с Гарольдом оказывали сельчанам разные ?магические услуги??— это была плата за повозки, провиант, свежих лошадей, одежду и обувь и все, чем нас снабжал этот прижимистый народец. Самым трудным, как ни странно, оказалось излечить от икоты жену старосты: она икала уже много лет подряд, давно привыкла к этому и всячески сопротивлялась нашему колдовству. Гарольд, у которого вечно недоставало терпения, разозлился и в конце концов так ?вылечил? старостиху, что та чуть не задохнулась. Мы пережили несколько неприятных минут, но в конце концов этот рискованный опыт пошел женщине на пользу: она смирилась с тем, что больше икать не будет, и даже слегка обрадовалась. А муж ее?— тот вообще пришел в восторг, обещал поддержку Оберону (в разумных пределах) и выдал нам по крохотному сморщенному яблоку?— ?на дорожку?. Мы возвращались в лагерь?— пешком. Из-за всех заборов на нас глазели настороженные, недоверчивые глаза.—?Скупердяи,?— бормотал Гарольд, подбрасывая на ладони свое яблоко, отчего червяк, сидевший внутри, то выглядывал испуганно наружу, то снова прятал головку. —?Я бы тут не остался ни при каком раскладе. Чего там! Будь я королем?— просто пригрозил бы. Не дадите повозку?— нашлю сосунов или хватавцев. Пугнуть, так они иначе запели бы…—?Хорошо, что ты не король. —?Я улыбнулась. —?Король должен быть честным.—?Король должен быть королем.—?Не поняла. —?Я удивленно покосилась на учителя. —?Оберон не честный, по-твоему?—?Честный. —?Гарольд кивнул. —?Но не только. Я задумалась.—?Хочу плюшку.—?Лена! —?взвыл Гарольд. Мы вышли из селения. Из-за крайних домов выскочили две огроменные собаки и с гавканьем кинулись в нашу сторону. Гарольд кровожадно ухмыльнулся, поднял посох; собаки моментально сделали вид, что им нет до нас никакого дела, и быстренько исчезли в бурьянах.—?Гарольд, а что за легенда о короле-призраке?—?Это не легенда. Они на самом деле ходят.—?Что, целое призрачное Королевство?! Гарольд кивнул:—?Да. Они так и не нашли себе нового места. И все погибли в пути, и призраки понемногу присоединялись к живым… Что? Струсила? Поджилки трясутся? Гарольд делал вид, что это смешно. Я тоже через силу улыбнулась.*** И вот мы снова вышли в путь. Не могу сказать, чтобы я так уж огорчалась по этому поводу: когда схлынула усталость и задремал страх, мне самой расхотелось оставаться по соседству со ?скупердяями?. Нам выпал целый день легкой дороги. Весело катились новые повозки. Резво бежали отдохнувшие и отъевшиеся кони. Реял впереди Фиалк, то приподнимался над землей, то снова мял траву копытами, вытягивал лебединую шею, посверкивал крокодильими зубами. Интересно все-таки, какой он породы? И есть ли такие кобылы? И бывают ли у них жеребята? А не подарил бы мне Оберон крылатого зубастого жеребенка?— когда-нибудь потом, за верную службу? Вот хочется себе такого друга. Наши посохи пророчили безопасный путь?— ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади Королевству не грозило никакой беды. Не путешествие?— прогулка; я до того расслабилась и развеселилась, что прямо на ходу, в седле, занялась зарядкой второй своей сережки. Кольцо для Ланса, серьга для Короля, ее я уже отдала, и еще серьга для Ольда. Подъехал Ланс, некоторое время наблюдал за тем как я вливаю магию, потом сказал:—?Спасибо за накопитель. Он мне очень помог.—?Не за что. Он кивнул и поехал дальше, в голову колонны. На другой день мы въехали в лес, холодный и мокрый. Земля здесь была изрезана оврагами, завалена мертвыми стволами. То сгущался, то редел туман. Гнилые пни стояли, как уродливые памятники. Все вдруг вспомнили, что мы на неоткрытых землях и что, может быть, самое трудное еще впереди.—?Смэ-эрть, смэ-эрть! Маленькая черная птичка вилась перед моим лицом, кричала голосом сумасшедшего нищего из таверны ?Четыре собаки?:—?Смэ-эрть!—?Заткни ее,?— бросил Гарольд. —?Чего смотришь? Это смертоноша, от нее никакого вреда, кроме шума…—?Смэ-э-эрть!—?Заткнись! —?Гарольд стрельнул в птичку маленькой колючей молнией. Полетели перья. Припадая на одно крыло, смертоноша поднялась вверх и сбросила оттуда вместе с каплей помета:—?Нэ-энавижу!—?К дождю,?— невозмутимо сказал Гарольд. Меня пробила на хаха. Кажется, я и Оберон его все-таки испортили. Мы разбили лагерь на краю оврага. Здесь было относительно чистое место: в овраге лес редел. Появился ветерок, снес мошкару, развеял туман, и все увидели, что на противоположной стороне оврага белеет круглая башенка с широкими зубцами на крыше.—?Что это, ваше величество? Оберон разглядывал башенку из-под ладони:—?Эх, Лена… Будь я моложе да будь нас всех немножко меньше?— я бы, честное слово, основал бы Королевство там. Очень хорошее место. Даже странно?— посреди такого леса, и такое спокойное, такое чистое место…—?Там живут?—?Пока нет. Но обязательно поселятся.—?А кто построил эту башню?—?Никто. Такие белые башни?— как маяки, они дают нам знать: здесь благосклонен к нам тонкий мир…—?Как это? Она сама выросла, что ли, будто дерево? Такое бывает?—?Бывает. —?Оберон все еще смотрел через овраг. —?Эх, Лена, где мои тринадцать лет? Или хотя бы двадцать? А?—?Вы в самом рассвете лет, не наговаривайте, Ваше величество.—?А кто сказал, что я старый? —?Оберон рассмеялся. —?Но я и не молодой, вот в чем беда. А ты уже ужинала? Трудно заснуть, когда над ухом то и дело кто-то орет ?Смэ-эрть!?. Кажется, смертоношам нравилось над нами издеваться: они специально дожидались, пока человек заснет, и тогда орали ему в ухо. Приходилось, ругаясь, вскакивать, хватать посох, стрелять в темноту?— а черной птички к тому времени уже и след простыл, она потешалась над нами в ветвях ближайшей елки. Кончилось тем, что мы с Гарольдом под руководством Ланса накрыли лагерь звуконепроницаемой сеткой. Сетка держалась до утра. И странно было видеть молнии, пересекающие все небо, и не слышать при этом ни звука.—?М-да,?— задумчиво сказал Гарольд. —?Сегодня мы далеко не уйдем. Оберон, как и в прошлый раз, укутал лагерь радужной защитной пленочкой. Дождь молотил по нашим палаткам, по наскоро срубленным еловым шалашам. Грустили мокрые лошади. Шевелилась опавшая хвоя?— это лезли, разрыхляя почву, остроконечные белые грибы на тонких ножках. Каждый гриб глядел на нас выпученным, белесым, мертвым глазом. Их топтали, сбивали, сжигали посохом, но они все равно лезли и глядели. Все Королевство провело этот день у костров. Я сидела, нахохлившись, между Эльвирой и Гарольдом, слушала разговоры и старалась не смотреть наверх. Потому что утром я видела смырка?— огромную многопалую ладонь, потянувшуюся с неба ко мне. Именно ко мне; ладонь раскрылась, собираясь схватить меня в горсть, но наткнулась на радужную пленку Оберона и убралась опять на грозовое небо. Одна была польза от ливня и грозы: смертоноши больше не орали. Замучили они совсем. Честное слово. Перед сном я уделила минутку потрепаться с Ольдом:—?Гарольд, постой,?— он отвлекся от застилания спального места. Я протянула ему вторую серьгу и кольцо Оберона. —?Кольцо для Ланса и серьга для тебя.—?Лена, что происходит, ты и сама можешь ему это кольцо передать.—?Нет. Я ухожу. Прежде чем ты на меня наорешь, Король в курсе. Я вернусь,?— надеюсь, добавила я мысленно, и кисло улыбнулась,?— Так надо.—?Будь осторожна.—?Конечно,?— я неловко его обняла, он выдохнул мне в волосы. —?Когда вернусь, попросим твою маму сделать плюшек.—?Первым делом. Обязательно,?— я прямо видела, как он глаза закатывает.***—?Лена? Лена, вы спите? Мне как раз снилась мама. Как она ласково будит меня, гладит по щеке, и ладонь ее пахнет знакомыми духами. Будто она одета как на праздник, улыбается, зовет: ?Света, доченька, вставай…?—?Лена! Я села, перехватив поудобнее посох, готовая сбить с лету все, что движется.—?Лена… Это я! Александр! Я протерла глаза. Посмотрела ночным зрением: действительно, полог шалаша был приоткрыт, в дверях стоял на четвереньках принц. Верхняя половина его была в шалаше, нижняя?— снаружи. Блин, такса за деревом!—?Лена,?— шептал он,?— пожалуйста… Надо поговорить.—?Ночью? —?спросила я сварливо. Мне было обидно и грустно, что мой сон оказался только сном. Да, этой ночью я хотела к маме, как последняя детсадовка. И мне было досадно, что принц меня разбудил. Да и как бы то ни было, а идти с ними черти куда, бросать Оберона, Ольда и Ланса!—?Другого времени не будет… Выходите, больше нет дождя. Сопя, как Гарольд, я выбралась. Огляделась… С меня моментально слетел сон. Ночное небо сияло. На фоне звездных скоплений тянулись друг к другу руки-ветки. Было тихо, торжественно тихо, и от того, что этот мир такой прекрасный, у меня слезы навернулись на глаза. Все-таки, хочется жить в подобном мире. На дне оврага лежал туман. Он был очень плотный, его верхние слои казались поверхностью молока в блюдце. А над туманом, на другой стороне оврага, светилась башенка. Вот прямо-таки светилась?— как звезды.—?Лена… —?еле слышно бормотал принц. —?Сейчас Гарольд на страже, но он следит за лесом, а не за лагерем… Я вас прошу: храните в тайне наш разговор. Что бы там ни было, что бы вы ни решили?— никому не говорите. Поклянитесь.Вот не хочу я ему клясться.—?Клянусь,?— буркнула я. —?И… что случилось? Из-за ствола большой елки вышла Эльвира. В свете звезд она была бледной и такой красивой, какой прежде я ее не видела. В волосах у нее блестели жемчужные капли?— венец? Диадема? Или просто капли дождя с необсохших еловых ветвей?—?Случилось вот что. Мы с Александром хотим… вернее, мы твердо решили… Основать свое Королевство. Новое. Молодое. Вы слышали, что сказал вчера Оберон?—?Что? Эльвира протянула руку к белой башенке на склоне оврага:—?Это место для нас, Лена. Это наш единственный шанс. Маленькое Королевство в дремучем лесу.—?Но там же никто не живет!—?Там поселятся. Стоит нам с Александром занять это место, стоит увенчать головы коронами, хоть бы они были из шишек, и сесть на троны, хоть бы они были из пеньков,?— и на другой же день здесь поселятся новые люди. А Оберон со своими пойдет дальше, найдет место, пригодное… И рано или поздно признает, что Александр ничем не уступает ему. Когда из нового могучего Королевства придут к нему послы… Он поймет! Он поймет, что его сын достоин его славы! Так будет, Лена, ну разве это не справедливо?—?А… вы уже говорили с Оберо… с его величеством? Эльвира и принц переглянулись. Блин, какую дуру я играю… Даже стыдно.—?Лена,?— глухо сказал принц. —?Он нас не отпустит. Он не верит в меня. А чего в тебя верить, ты же элементарщины не знаешь, люди не просто так приходят на земли королевства, их тянет магия.—?Но… вы же не можете… без его разрешения? Его надо как-то уговорить?—?Его не уговоришь,?— твердо сказала Эльвира. —?Поймите, Лена: Оберон признает только одного короля. Себя. Сама мысль о том, что кто-то еще может претендовать на это звание…—?Я ведь не хочу его свергать! —?Принц сцепил ладони. —?Мне не нужен его трон! Мне нужен мой собственный…—?Мы уйдем без разрешения,?— шепотом сказала Эльвира. —?Вот, слово сказано. Если вы сейчас пойдете и донесете королю?— вполне возможно, нам отрубят головы.—?Нет. —?Я даже засмеялась. —?Он же никак не наказал тех принцесс, Алисию и Ортензию!—?Ш-ш-ш! —?Эльвира испуганно глянула по сторонам. —?На этот раз речь идет не о капризе. Речь идет о настоящем расколе, настоящем бунте… как их понимает король. Это серьезно, Лена. Она так это сказала, что я вдруг поняла: нет. Они еще такие дети.—?Я же поклялась молчать… И вообще, при чем тут я? Зачем вы меня позвали? Принц и Эльвира взялись за руки. Посмотрели друг на друга. Потом вместе?— на меня.—?Нам нужен маг,?— сказала Эльвира. —?Нам?— в смысле, нашему королевству. Верховный маг. Самый главный. Магистр.—?Я?!—?А почему нет? Ты делом доказала, что твое могущество не уступает могуществу Ланса. Или даже самого Оберона.—?Ну что вы…—?Да. А недостаток опыта?— дело поправимое. Ты бы согласилась? Я проглотила слюну:—?Нет. Простите, я не могу. Я не предам Оберона.—?Мы так и думали,?— сказал принц после паузы. —?Ты не просто могучий маг, ты благородный человек. Но у нас есть еще одно предложение. Когда там, в башне, возникнет новое Королевство, ты сможешь перенестись домой. В один шаг.Я вспомнила сон, прерванный появлением принца. Домой, вернуться домой… К маме… Я не могу вернуться, я умерла. Зато есть другая мама. Она вот-вот приготовит ужин. Станет кормить ужином Петьку и Димку, а я обниму ее за шею и пообещаю обязательно исправить биологию. Жизнь ведь судит нас по экзаменам, правильно говорят учителя…—?Погодите,?— сказала я растерянно. —?Как же… Ведь все равно выходит предательство. Выходит, что я бросаю Королевство в пути. А что там впереди, мы же не знаем? Может, все они погибнут потому, что не будет рядом лишнего боевого посоха? Принц и Эльвира переглянулись в третий раз.—?Мы знали, что ты откажешься,?— очень грустно сказал принц. —?Что предпочтешь, может быть, умереть в дороге, но не бросить Королевство Оберона… Тогда у нас к тебе последнее предложение. Вернее, просьба. Если ты нам откажешь, мы не будем в обиде. Просто… мы тогда погибнем, наверное.—?Отчего?!—?Мы пойдем туда, через овраг,?— заговорила Эльвира, и свет звезд матово разливался на ее белом лице. —?Через туман. Пожалуйста, проводи нас немного. Посмотри, открыт ли путь, нет ли опасности… Я невольно глянула на башенку. Сейчас, под звездами, она казалась очень близкой. Прямо рукой подать.—?Но король ведь все равно завтра узнает…—?…Что ты нам помогала? А как он узнает? Никак. Если ты сама ему не скажешь.—?Нет, он узнает, что вы ушли!—?Тогда будет поздно нас возвращать,?— сказала Эльвира со скрытым торжеством.?Тупая дура. —?Мы будем суверенным Королевством. Я молчала, думая, еще поломаться или соглашаться.—?Сперва король будет гневаться,?— сказал принц. —?Но потом?— потом все уляжется. Он сам поймет, как был не прав. И когда через много лет он узнает, что ты не допустила нашей гибели в этом овраге,?— он будет благодарен тебе.—?Благодарен,?— подтвердила Эльвира. Я посмотрела теперь уже на овраг. Туман… А что там, под туманом?—?Нет, ребята, мы так не договаривались,?— сказала я чуть охрипшим голосом. —?Врать Оберону…—?В чем врать? Просто промолчи!—?В конце концов, ты ведь не обещала не отходить от лагеря ни на шаг? Почему бы тебе не прогуляться под звездами? Почему бы тебе при этом не пощупать посохом возможную опасность? А мы просто случайно оказались рядом… Мы ведь за себя отвечаем, а не ты за нас,?— у Эльвиры ясно блестели глаза. Я посмотрела на нее: совсем взрослая… красивая… влюбленная. И принц рядом. Смотрит жалобно, как собачка:—?Мы же все равно туда пойдем! И если мы погибнем?— как ты будешь дальше жить?—?Значит шантаж? На совесть мою жмешь,?— Эльвина побледнела, но положение спас Александр.—?Мы уходим. —?Принц поправил на плече мешок. —?Прощай. Они повернулись и зашагали в темноту.—?Стойте! —?Меня трясло. —?Ладно… Час могу вам выделить. От силы час! Если там опасность на дне?— тогда отступаем, ясно? И если вы меня предадите, если расскажете Оберону…—?Ни за что! —?Принц вспыхнул. —?Лена… Приезжай потом к нам в Королевство! Вот увидишь?— я велю поставить тебе памятник! Я фыркнула. Ты сначала корону одень. Из шишек. Ночь стояла тихая-тихая. Из палаток доносились храп и сонное бормотание: лагерь, измученный грозой, спал, и только Гарольд…—?Кстати, где Гарольд?—?На другой стороне лагеря, не беспокойся, он и ухом не поведет. Да и вообще: ты что, не имеешь права погулять? Насчет права на такие прогулки я сильно сомневалась. Путь в овраг был непростой, но и не очень сложный. Спускались налегке, только принц нес на плечах дорожный мешок?— в нем что-то негромко звякало?— наверное, котелок. Я шла впереди, смотрела ночным зрением, подсказывала принцу и принцессе, куда лучше ставить ноги. На границе туманной пелены остановилась. Поводила посохом вперед-назад, вправо-влево… Вроде бы опасности не было. Вот только туман…Он мне не нравился.—?Может, дальше вы без меня? —?спросила я и покраснела. Выходило так, будто я отправляю беззащитных людей навстречу опасности. Черт, а у меня смелости то хватит, пойти одной против целого мира? Да еще и с баластом.—?Только двадцать минут прошло,?— сказал принц, цокая от сырости зубами. —?Ты же нам обещала час?—?Там что, нечисто? —?спросила Эльвира.—?Да как сказать… —?Я покачала головой. —?Ланс сказал бы… уровень зла не превышает фоновый.—?Тогда пойдем?—?Давайте держаться друг за друга,?— решила я. —?И, если что, выполнять мои приказания немедленно! Сжимая одной рукой посох, а другой ладонь принца, я смело ступила в туман. Он в самом деле был как густое молоко. Он поднялся мне до колен, потом по грудь, потом по шею. Погружаясь с головой, я невольно задержала дыхание и зажмурилась. Открыла глаза?— ура! Я видела! Видела в тумане! Правда, нечетко. Все вокруг было подернуто дымкой, похожей на марево горящего асфальта. Дно оврага было гладкое, без впадин, без острых камней. Я поводила посохом?— уровень опасности не вырос. Осторожно ступая по песку, перемешанному с опавшей хвоей, я повела принца (он ничего не видел, таращил слепые глаза) и Эльвиру (она, кажется, видела лучше, во всяком случае, пыталась всматриваться) к противоположному склону. Да тут совсем недалеко. Вроде бы. Мы все еще спускались, но самое низкое место оврага было уже совсем рядом, тут, перед нами… Дернулся посох у меня в руке. Как чуткая удочка, ощутившая поклевку. Я повернула голову…—?Опасно! Назад! Назад! Чуть не выворачивая руку принцу, я кинулась вверх по склону. Он был тяжелее меня, он не мог понять, что происходит, а тащить его у меня просто не было сил. Я снова глянула на темное и мутное, похожее не то на поток пенной воды, не то на приближающийся по дну оврага огромный поезд; у нас еще был шанс отскочить с его дороги, когда Эльвира вдруг рванулась вперед, на ту сторону, к своей мечте, к новому Королевству. И потянула принца за собой. Рука принца вырвалась. Не соображая, что делаю, я прыгнула за ними, уперлась посохом в песок и хвою, наставила навершие против лавины, изо всех сил пытаясь остановить ее… Меня подхватило и понесло, будто в потоке меда. Липкое, теплое, тугое, не встать на землю, не выплыть, не вырваться. Рядом барахтался принц. Я видела, как тщетно пытается вырваться влипшая в воздух Эльвира. Одно хорошо?— посох из рук я так и не выпустила.*** Если бы вы упали в реку со сгущенкой… Если бы миллионы змей, изготовленных на кондитерской фабрике из безвкусного желе, все перепутались и стали медленно извиваться… Если бы… Короче, никакого удовольствия в этом не было. В плотной струйчатой массе можно было дышать (с трудом) и кое-что видеть (как сквозь мутную воду). Ни вкуса, ни запаха, ни вообще понятия, что это такое,?— как будто сам туман сгустился и сделался нашим врагом. Чертов силикон. В нем нельзя было плыть: проваливались руки, ноги не находили опоры. Мы барахтались, как космонавты-новички, впервые угодившие в невесомость. Вертясь и дергаясь в прозрачном киселе, мы ухитрились схватиться за руки и не дали ?туману? растащить нас в разные стороны?— но это была наша единственная победа. Вокруг неслись, смазываясь, черные тени холмов и деревьев, и только небо, безмятежное жемчужное небо, оставалось неподвижным. Долго это продолжалось? Сто лет. Или тысячу. И я, как ни старалась, ничего не могла сделать до тех пор, пока несущий нас поток тумана не схлынул сам и мы не зависли?— на мгновение?— в воздухе, между звездами сверху и черной темнотой внизу.—?Ай! Упав, я ушиблась грудью о посох. Было больно, и кружилась голова, но я все-таки вскочила?— как мне показалось, сразу же, хотя на самом деле, наверное, прошло несколько секунд. Рядом поднимался с земли принц… А прямо перед нами высилась фигура, неясная, серая, почти невидимая в свете звезд. Сжав зубы, я заставила себя посмотреть на нее ночным зрением… Огромная баба, толстая, приземистая и голая, была соткана, кажется, целиком из тумана. На круглом лице бродили глаза?— именно бродили, не имея постоянного места, это были маленькие черные воронки в полупрозрачном студне. Бесформенный нос нависал, будто огромная капля, вот-вот готовая оторваться и упасть. Ее тело оплывало, как горячий ком жира, не разобрать было ни рук, ни ног, ни груди; из уголка большого рта тянулся, как макаронина, редеющий поток полупрозрачного ?желе??— того самого, что принесло нас сюда. От ужаса и отвращения у меня остро заболел живот. Трясущимися руками я подняла посох, заранее зная, что обречена: с этим чудовищем, наверное, не смог бы справиться и сам Оберон. Это она? ?Королева тумана??!—?Ваше Величество, не могу сказать, что рада встрече… С хлюпающим звуком баба втянула в себя остатки струйчатой массы. Облизнулась бесформенным и рыхлым, как она сама, языком. Посмотрела прямо мне в глаза и вдруг улыбнулась. В ее улыбке не было ничего хорошего, она не была красивой, скорее так скалятся хищники на свою добычу. А я не добыча. Я отступила, все еще держа перед собой посох, пытаясь по ощущениям понять поднялись ли принц и Эльвира.—?У зла нет власти!?—шепнула я для себя. Набрала побольше воздуха и крикнула еще раз, уверенно:?— У зла нет власти! Навершие моего посоха ярко полыхнуло. Я подняла руку, будто отводя от глаз наваждение. Я хотела, чтобы чудище исчезло, истаяло, провалилось… Черный рот, утопающий в складках тумана, ухмыльнулся еще шире. Снова послышался звук?— уханье, бульканье, сип и свист; бабища смеялась. Она сделала, что хотела, ей было любопытно поглядеть, что из этого выйдет. Хрюкнув, она подалась вперед, нависла над нами, как облако, а потом вдруг взмахнула всеми своими складками и взлетела. И поднималась все выше, улетала все дальше, пока не прояснилось над нами небо, пока мы не остались одни на бесконечной черной равнине.—?Это вы во всем виноваты. Два идиота, как же вы меня бесите. Тупые дети! Я их ненавидела?— обоих. Они сидели, понурившись, рядышком на стволе упавшего дерева. И принц, и принцесса выглядели неважно?— грязные, бледные, у Эльвиры лицо в полосках от слез. У принца разбита губа. Я могла бы подлечить?— но вот фигушки. Пусть мучается.—?Это вы! Что вы сделали! Что теперь будет! Молитесь чтобы Ланс не умер, его смерть на вашей совести будет. И смерть Оберона тоже.—?О чем ты? При чем тут Ланс и Оберон? —?принц подал голос.—?Уж ты то должен знать! Почему тебе нельзя было выбирать невесту до прихода на новое место? Надежда притягивает магию, вера притягивает магию. Принцессы-невесты это гарант жизни королевства и его удачного освоения новой земли. Теперь принца нет, и Оберон даст слово найти этим дурехам по мужу принцу. Он из-за вас голову на плаху сложил! Только чтобы эти дурехи мечтали и надеялись. Сложно было дождаться прихода на новое место? Потом бы женились себе и делали, что хотели. Если умрем Ланс и я, умрет все королевство. Зачем ты нас потянула? —?спросила я у девушки. —?Я же сказала, что там опасно, тебе жить надоело? Молчание. Ни у высочеств, ни у меня не было понятия, куда нас занесло и как отсюда выбраться. Мой посох не находил в обозримом пространстве ни Оберона, ни Гарольда, ни Ланса, зато постоянно напоминал об опасности. Кругом опасность. За каждым колючим кустом, за каждым кривым деревцем, за каждым гниющим пнем. Под ногами?— болото. Небо затянуто туманом. Где Королевство? Как его искать? Хорошо хоть я Оберона предупредила, что свалю, а там он и сам догадается что к чему. Ясно, что он подумает. И будет прав: измена. И хорошо если он мне поверит, а если нет? Я польстилась на обещания, захотела стать магистром… Захотела домой… Захотела себе памятник у входа во дворец… И предала Оберона. Надеюсь он поверит мне, а не в эту версию.—?Значит, так,?— сказала я голосом, дрожащим не то от ярости, не то от страха. —?Подъем. Идем, в ту сторону где опасность меньше и ищем что повыше. Надо выйти к морю. Повернулась и пошла прочь. Хлюпала под ногами вода. Позади сопели высочества. Но что-то против не говорили. Когда-то здесь был могучий лес, и торчащие к небу гигантские корни тому свидетели. Потом прошел ураган, или пожар, или еще какая-то беда… Хоть бы и туманная бабища потопталась. Старый лес умер, а новый так и не вырос?— разве это скопище древесных уродцев можно назвать лесом?!Воняло сыростью и гнилью. Посох то и дело содрогался в руках: опасно справа… опасно слева… Я шла все медленнее, вертела головой: мне очень не нравились полянки, затянутые мхом. Хорошо, если там просто трясина под зеленым покрывалом. А если в трясине есть еще и хозяева?!—?Лена, это птицы? —?спросила меня принцесса. Я подняла голову. Точки в небе… То появляются, то пропадают в тумане. Птицы? Хотелось бы верить… Те, кто летали, спустились пониже. Их было штук двадцать, из тучи появлялись все новые и новые?— мамочки, да сколько же их! Похожие на огромных бабочек… нет! Больше всего эти твари походили на летающие махровые полотенца. Хватавцы! Множество! Тучи! Собираются плотной стаей. Что-то их заинтересовало совсем рядом, а теперь они поворачивают.—?Принц, Эльвира, мне за спину и не двигайтесь, и ни звука,?— когда они зашли за меня я представила пере собой барьер, и что он показывает то что сразу за нами. Хамелеон. Камуфляж. Мираж. Иллюзия. У меня перехватило дыхание. Только бы пронесло. ?Когда их много,?— говорил Гарольд,?— они налетают на путника со всех сторон, облепляют так, чтобы не было щелочки, и…? Принц стоял, привалившись спиной к тонкому стволу, Эльвира держала его за руку и не двигалась. Зашипело. Это твари пролетели достаточно близко, но ничего не заметили, кажется. Стаи тварей над головой поредели, их становилось все меньше и меньше. Они пролетели мимо. Я всем своим весом навалилась на посох. Оглянулась… Они были живы, оба. Правда, у принца все лицо белое как полотно. А Эльвира пребывала, кажется, в шоке?— белая, с широченными зрачками, прерывисто дышит, смотрит, но ничего не может сказать… Я опустилась на колени. Протянула над головой принцессы дрожащую руку:—?Оживи. Эльвира опустила веки и задышала ровнее. Принц нервно посмотрел в небо. Я оглянулась, будто опомнившись, подняла антенну-посох, пощупала… Везде опасность. Но глухая, затаившаяся.—?Как вы мне дороги. Идем.***? Через несколько часов мы набрели на озерцо и устроили привал. Судьба наша к тому моменту прояснилась окончательно. Королевства не найти. Мы потерялись на неоткрытых землях. Без мага дороги принц и принцесса проживут здесь минут тридцать, не больше. А сколько проживем мы все втроем?— знает только ?королева тумана?. Усевшись на берегу, мы дружно впали в оцепенение. Не хотелось ни двигаться, ни говорить; на поверхность озерца время от времени вырывался со дна большой пузырь, лопался, и тогда по масляной глади расходилась круглая волна.—?Что это было? —?спросил наконец принц. —?Кто там смеялся? Оказывается, они с Эльвирой не видели туманную бабищу. Только ощущали беду и слышали смех. Я описала им, не жалея подробностей, все, что произошло в первые минуты после нашего освобождения из потока.—?Значит, это она все подстроила?! —?Принц почти кричал. —?Значит, это она… Она внушила нам идею уйти, оставить Королевство, зажить своей…—?Никто вам не внушал,?— сказала я жестко. —?Вы сами этого хотели уже давно. Вы только об этом и мечтали. Я слышала ваши разговоры!—?Ты подслушивала?!—?Тише, принц,?— сказала Эльвира. —?Лена не сказала ни слова королю, вот о чем подумай. Если бы она не была такая благородная…—?Мы бы здесь не сидели,?— зло оборвала я. —?Надо было сразу все выложить, и тогда…—?Нам бы отрубили головы,?— спокойно закончила Эльвира. —?Вернее, мне. Александр все-таки единственный сын короля. А я?— ходячая угроза раскола. Оберон не стал бы со мной церемониться.—?И правильно! —?Я смотрела ей в глаза. —?Всыпал бы ремня, как настоящий отец, а он все вас жалеет, ах бедные девочки, ах традиции, я такой плохой отец. Тьфу! Еще и я тут с вами застряла. Что теперь с королевством будет?—?Не преувеличивай. —?Эльвира чуть улыбнулась. —?Потерять тебя Оберону обидно, конечно, но это не самая страшная потеря. Магической силой король превосходит тебя в тысячу раз. А есть ведь еще Ланс. И Гарольд…—?Ах, вот как?! Что же ты мне раньше говорила, что я могуществом равна Оберону? Подлизывалась, да?—?Не кричи,?— устало вздохнула Эльвира. —?Я, может, хочу тебя успокоить. А ты злишься. Мы замолчали. Стало тихо. Только булькали, поднимаясь со дна, пузырьки: буль… буль…—?Нам нет смысла ссориться,?— снова начала Эльвира. —?Мы в одной яме. Надо выбираться. И ты, Лена, прекрасно понимаешь, что твоя ответственность сейчас?— это мы. От тебя зависит, будет жить сын короля?— или его сожрет какая-то пакость.—?По большому счету, я на вас обоих класть хотела. Я пришла в гребанный овраг, потому что так требовала судьба. И вас я вытащу и посажу на гребанныой трон, потому что это судьба. Только, если Ланс все же умрет, я с вас живьем кожу сдеру.—?Как так? —?недоуменно спросил принц.—?Мир не вокруг тебя вертится, Саша. Ты не пуп земли, и даже не главный герой этой истории.—?Мы должны бороться и выживать,?— сказала принцесса увереннее.?Интересно кого она убеждает меня или себя? —?И когда мы выйдем на новое место?— мы все-таки обоснуем там Королевство. Тогда ты станешь верховным магом… или уйдешь домой. Для тебя это тоже единственный шанс, пойми! Я смотрела на озеро. Они молчали. Какая неприятная, неестественная тишина стояла в этом лесу!—?А что мы будем есть? —?уныло спросил принц. Спросил бы чего-нибудь полегче! А я думала, только я о еде думаю. Без посоха просто не знаю, что бы я делала. А так удалось и огонь развести, и одежду высушить, и отыскать среди множества уродливых грибов такие, которые безопасно есть. Мы накалывали грибы на прутики и пекли на углях. Хорошо бы еще рыбу поймать, да удочки нет, а посохом я не умею, не получается закинуть сеть так, чтобы она сразу что-то на порезала на лоскуты. Мы согрелись, кое-как утолили голод и даже немножко поспали?— принц с Эльвирой в обнимку, я в стороне, свернувшись калачиком. Они любили друг друга, жалели друг друга, поддерживали, я не могла этого не видеть, эта любовь могла быть хоть слабым, но оправданием тому, что они сделали… Только у меня был корыстный план. Я хотела спасти некроманта и принца-пленника. Я лежала в обнимку с посохом и вспоминала того, кто дал мне мое первое магическое оружие. Воображала, как Оберон сидит в шатре, спокойный, как обычно, и суровый, как никогда прежде. И Гарольд не знает, куда девать глаза. И Ланс разглядывает свой костяной посох с полным равнодушием на лице: измены случались прежде, измены будут всегда. Не беспокойтесь, ваше величество, еще есть маги, верные вам и Королевству… …Хорошо, что нет пути назад. Потому что не знаю, как бы я осмелилась посмотреть в глаза Оберону. Будь что будет: я доведу влюбленных до безопасного места. Пусть делают что хотят. Пусть строят свое Королевство?— на предательстве… А я вернусь к своему королю, который меня отпустил, помогу королевству. Попрошу прощения, что ушла не попрощавшись, посмотрю на то как строится замок, а затем уйду и буду ждать, что однажды меня позовут обратно. И надеяться.