14. Ревность (1/1)

*** Занзас в очередной раз окинул угрюмым взглядом возвышавшееся перед ним древнее здание из светлого мрамора, местами покрывшегося мхом и вьюном. Здание было огромным, в несколько корпусов и этажей, имело вид назидательный и мирный, как, в общем, и было положено выглядеть Храму Солнца. Храм Занзасу откровенно не нравился, и он уже несколько долгих минут размышлял, сжечь чёртов Храм сразу или всё же сначала посмотреть, есть ли внутри чёртов предательский мусор.В конце-концов рациональность всё же победила, и он, тихо выругавшись, сдержал свою разрушительную натуру, поднялся к парадному входу по рассыпающимся от времени ступенькам и постучал в дверной молоток. Открыли ему не сразу. Сначала внутри Храма послышался какой-то странный шум, чьи-то вскрики и звуки многочисленных падений. Потом – топот множества ног. А потом тяжёлые двери храма, наконец, отворились, и взгляду Занзаса предстал радостно улыбающийся парень с короткими пшеничными волосами – весь в ушибах и следах чересчур близкого знакомства с лестницей. Занзас опознал его сразу, хотя Скуало рассказывал об этом человеке всего пару раз.— Дино Каваллоне, — хмуро припомнил он его имя и сразу решил перейти к делу. – Мой мусор здесь?Упомянутый Каваллоне, к которому уже подбегали со всех сторон обеспокоенные товарищи, озадаченно моргнул, разглядывая Занзаса. Улыбка его стала слегка неуверенной. — Э? – выдал он мудро. — Мусор, — раздражённо повторил Занзас. – Длинноволосый. Тощий. Альбинос. — Ааа! – сразу же обрадовался парень. – Так вы о Скуало! Тогда вы, должно быть, тот самый Занзас! Проходите, пожалуйста, будьте нашим гостем! Выражение, с которым Дино произнес это «тот самый», Занзасу не понравилось. Да и в Храм ему совершенно не хотелось заходить, он надеялся разобраться со всем этим по-быстрому, но, видимо, ему всё-таки придётся задержаться дольше желаемого. Мысленно пообещав себе отучить тупой мусор искать укрытие в подобных местах, Занзас незаметно вздохнул и проследовал за Дино внутрь Храма Солнца.Внутри он недовольно огляделся, отмечая по себя, что изнутри Храм казался даже больше, чем снаружи. Украшенные самыми разнообразными фресками и росписями стены выглядели величественно, одухотворяюще – настолько, что Занзасу с новой силой захотелось сжечь всё тут к чертям.От мыслей о прекрасном его прервало появление Скуало. Тот спускался по лестнице – той самой, с которой не столь давно навернулся Каваллоне. Глянув на своего мечника, Занзас нахмурился ещё больше: этот Скуало вновь разительно отличался от предыдущего себя. Исчезли чёрные круги под глазами, грязные лохмотья сменились белым шёлком, волосы приобрели прежний, расчёсанный, чистый, в общем – роскошный вид, на лице цвела задумчивая спокойная полуулыбка-полуухмылка. Не исчезла полностью только болезненная худоба, но и она, похоже, постепенно сходила на нет, и к изголодавшемуся на каменоломне телу быстро возвращалась нормальная масса. По всему было похоже, что с мечником здесь обращались на удивление хорошо. Слишком хорошо, судя по его сытому и совершенно дерзкому взгляду из-под белых ресниц.— Занзас! – блондин улыбнулся ещё довольнее и одним ловким прыжком перемахнул через несколько ступеней сразу, оказываясь в самом низу лестницы. – Быстро ты добрался, однако! Что там Повелитель, рвёт и мечет?— Ты в розыске, — сухо сообщил тот в ответ, подходя ближе. – А я… — он усмехнулся. – Под домашним арестом. Мне запрещено покидать резиденцию Инферно, пока ты не будешь найден. Так что лучше бы нам поскорее вернуться в мой дом, там удобнее будет отбиваться от приспешников моего самозваного грёбаного «папаши».Улыбка мечника не изменилась ни на йоту. Занзас обнаружил, что, когда его мечник так открыто наглеет, его нестерпимо хочется… хочется. Он неосознанно почти оскалился, схватил его за запястье и потянул на себя, намереваясь стереть эту наглую ухмылочку грубым поцелуем, но тот резко отстранился и ужом вывернулся из хватки.— Почему бы нам тогда не остаться здесь? – та же наглая улыбка искрилась и в переливающихся всеми холодными оттенками льдистых глазах. – Сюда его приспешники уж точно не доберутся, да и сам грёбаный Повелитель об этом месте не знает. Занзас внимательно посмотрел на него, недобро прищурившись. — Ты, я вижу, что-то слишком уж прижился здесь, а, мусор? – начал он с тихой угрозой в голосе. – Что, этот твой Дино… Договорить ему не дал подозрительный звон металла и страшный грохот, раздавшийся откуда-то из бокового крыла Храма. Мечник, внимательно к этому грохоту прислушивавшийся, вдруг мигом перестал улыбаться, наглые глаза сверкнули синевой.— Этот идиот что, опять трогает мою коллекцию мечей?! Я его точно убью!!! – заорал он, перекрывая громкостью странный шум, и ринулся куда-то прежде, чем Занзас успел его остановить и поинтересоваться, в чём дело.Решительно ничего не понимающий Занзас так и остался стоять в одиночестве – Дино куда-то незаметно слинял и, судя по всему, он и был причиной грохота.— У него что, в этой дыре ещё и собственная коллекция мечей уже завелась?! – спросил он в пустоту, злясь всё больше и на себя, и на Скуало, и на чёртов Храм.***Весь следующий день Занзас искал Скуало по всему Храму, чтобы, наконец, разобраться окончательно в происходящем. Обнаружил он мечника только под вечер, причём обнаружил в таком компрометирующем положении, что разобраться с ним захотелось сразу вдвое сильнее. А именно – он обнаружил его мило болтающим с идиотом Каваллоне, который уже не на шутку начинал выбешивать Занзаса. некоторое время он угрюмо наблюдал за парочкой, подмечая, что Скуало, по привычке яростно отстаивающий своё мнение, не добивался от Каваллоне никакого эффекта, потому что монах в ответ на все его заявления только запальчиво смеялся и снисходительно хлопал его по плечу. Но, что самое интересное, Скуало от такой наглости монаха не бесился ещё больше, а тоже начинал понемногу улыбаться и посмеиваться. Потрясающе, подумал Занзас. Этот неуклюжий улыбчивый мусор уже начал делать его длинноволосый мусор таким же придурком!Потом Дино попытался подняться на сцену в главном зале Храма. Попытка чуть было не завершилась очередным фееричным падением, но Скуало вовремя его подхватил и, сердито ворча, бережно поставил на ноги. Занзас заскрежетал зубами так громко, что какая-то его часть, ещё не охваченная злостью, успела удивиться, что на этот скрежет никто из собравшихся в зале не обратил внимания.Наконец, оставив Дино, Скуало прошёл в зал и уселся на свободное место рядом с Занзасом, как ни в чём не бывало. Вопреки раздирающей его иррациональной почти злости, Занзас не спешил начинать разборки. Он молча подождал, пока Дино на сцене начнёт собрание Храма, чтобы не привлекать излишнего внимания. Подождал, пока Скуало, тихо насвистывая какую-то незатейливую мелодию, перестанет слушать болтовню Каваллоне и начнёт полировать меч – явно новенький – полой белоснежного одеяния. И только тогда, не глядя на него, процедил:— Ничего не хочешь объяснить мне, мусор?Мечник удивлённо глянул на него, пожал плечами, продолжая полировать меч.— Ты имеешь в виду Дино? Да нечего тут объяснять. Он мой… друг, — Несущий Холод на удивление тепло улыбнулся. – Я был в отчаянии из-за всех этих наших с тобой ссор и вечных разборок.Я был раздавлен, унижен до предела – тобой, между прочим. Да и вся эта хрень с Бездной и моим безумием… А Каваллоне нашёл меня. Предложил помощь. Поддержал в трудный момент. Ко мне никто так ещё не относился, понимаешь? Он совершенно бескорыстно помогал мне, а я – ему, потому что этот придурок оказался абсолютно непохожим на всех, кого я когда-либо знал. Сначала я чурался его, не доверял по укоренившейся в Инферно привычке не доверять никому. А потом… привык как-то. Тут у них в Храме мне всегда рады, несмотря на то, что я, в общем-то, демон, и, по сути, должен бы считаться у них врагом. Мне как-то… спокойно здесь. Никто меня тут не бьёт, — он многозначительно покосился на Занзаса и снова отвёл взгляд. – Никто тут ничего от меня не требует, мне позволяют жить в своё удовольствие. — Друг, говоришь? – Занзас, пропустивший мимо ушей все остальные реплики мечника, холодно прищурился, глядя, как Дино со сцены то и дело ищет Скуало в толпе глазами. – А ему ты об этом сказал?— Ты о чём? – удивление в голосе мечника было либо настоящим, либо очень искусно разыгранным. — Я о том, мусор, что этот кретин, по-моему, претендует на нечто большее, чем быть просто другом. Тем более, я в эту хуйню с дружбой и бескорыстной помощью нихрена не верю.Он не повернулся в сторону Скуало, но услышал, как тот устало вздохнул рядом с ним, заметил краем глаза его снисходительную – совсем как у Дино, чёрт побери! – улыбку.— Занзас, — тихо произнёс мечник. – Ты ведь вообще ни во что не веришь. Не будь таким мудаком. Я же говорю тебе, Дино – просто друг. Единственный мой друг, к слову. Я думаю, я имею право на единственного друга в своей жизни. Но это ничего не значит. Я уже говорил тебе это, Занзас, и могу повторить ещё раз, — тонкие холодные пальцы коснулись его плеча, серо-голубые сверкающие глаза вспыхнули совсем близко от его лица. – Я твой. Полностью. Занзас не ответил. Он наблюдал за Дино, который, закончив собрание, сразу же отыскал Скуало и начал радостно звать его куда-то, ничуть не смущаясь присутствием Занзаса. — Ну пошли, Скуалооо! – протянул тот, за руку вытягивая мечника с места. – Там новый адепт пришёл, пошли посмотрим на него! — Ну и что, мне-то что за хрен на него глазеть? – недовольно возразил Скуало, мигом забывая о своём хозяине и как будто неохотно поднимаясь. — Но одному мне туда идти скучно! Дино сделал щенячьи глазки, смотря на друга с таким умоляющим выражением, что, будь на месте мечника Занзас, он бы, несомненно, пнул эту невинную мордашку хорошенько. Но Занзас этого не сделал, решив понаблюдать за реакцией своего мечника. И в очередной раз поразился, увидев, как Скуало в ответ на жест этого придурка только сердито вздохнул, проворчал что-то неодобрительное и позволил ему увлечь себя прочь. Занзас видел, как Дино с радостью берёт «друга» за руку, видел, что свою ладонь у него мечник почему-то не вырывает, хотя и продолжает привычно ворчать и делать нелюдимый и недовольный вид. А ещё Занзас прекрасно видел и счастливое выражение идиота Каваллоне, и тёплую улыбку в ледяных глазах, улыбку, которая должна была появляться только благодаря ему, Занзасу, а не какому-то чокнутому монаху.Занзас всё видел. И делал соответствующие выводы.*** Последней каплей в и без того маленькой чаше терпения Занзаса стал подслушанный им разговор.Всё вышло случайно. Занзасу не спалось – в Храме всю ночь звучали отвратительные песнопения, якобы помогающие здоровому сну. Он решил прогуляться, чтобы хоть на некоторое время ослабить напряжение, которое оказывал на него весь этот чёртов Храм Солнца и чёртовы монахи, лезущие к его собственности. Спускаясь по погружённой в ночной мрак главной лестнице, он услышал приглушённые голоса и увидел две сидящие на нижних ступеньках фигуры, одна из которых выделялась в темноте длинными белоснежными волосами. Пару мгновений он раздумывал, нарушить ли их идиллию, но затем всё же решил, что с этим можно и подождать. Бесшумно затаившись в стенной нише, он напряг слух и зрение, чтобы как можно больше фрагментов этого, несомненно, интересного разговора дошли до него.Скуало и Дино на ступеньках распивали какую-то тёмную жидкость из одной бутылки, скорее всего – алкоголь, но не слишком крепкий.— Так это, — тихо спросил мечника монах. – Тот самый Занзас? Опять это «тот самый». Занзаса такие намёки уже начинали порядком выводить из себя.— А какой ещё, по-твоему? – услышал он ворчливый ответ Скуало. – Занзас – он единственный. К счастью, наверное. Больше одного Занзаса на этот несчастный мир уже слишком много. Порой мне кажется, что одного его – тоже чересчур…Занзас постарался не очень громко скрипеть зубами, чтобы себя не выдать. Разговор, оказывается, становился всё интереснее. Дино же внизу только тихо рассмеялся.— Ну да, после всего, что ты мне о нём рассказал, я тоже так думаю. Слушай, он что, взаправду однажды сжёг тебя целиком? Мечника передёрнуло, и он залпом осушил несколько глотков из бутылки.— Предпочитаю об этом не вспоминать. Они немного помолчали. Потом Дино забрал у Скуало бутылку и сделал пару осторожных глотков. — Скуало? — Мм? — Почему ты не уйдёшь от него? – голос Каваллоне вдруг стал на удивление серьёзным, разом растеряв всю дурашливость. – Твоя Печать Ада, конечно, мощная штука, но мы можем заблокировать её действие. Да и в Храме тебе предоставят убежище с радостью. Но ты почему-то, хоть и продолжаешь практически регулярно заглядывать к нам в гости, упорно отказываешься оставаться здесь надолго и всё равно возвращаешься к нему. Терпишь то, что не способен вытерпеть ни один че… ни одно существо, находящееся в своём уме. Я не понимаю этого, Скуало.Занзас прислушался ещё внимательнее, почему-то жаждая и одновременно не желая услышать ответ, но Скуало, как назло, сохранял томительное молчание.— Знаешь… — наконец, выдал мечник так тихо, что Занзас едва-едва слышал его со своего места. – С ним… тяжело, да. Иногда ужасно тяжело. Чёрт, бывают моменты, когда мне хочется не просто придушить его, а раскромсать, растерзать на тысячи окровавленных кусков, и чтобы он хорошенько почувствовал боль каждым этим кусочком! – и он тут же выдохнул, сменяя свирепый тон на какой-то задумчивый и почти что мечтательный. – Но он того стоит. О, поверь, он действительно стоит всех этих мучений и всей этой боли. Занзас обнаружил, что довольно ухмыляется. Он увидел, как Дино, резко отвернувшись от мечника, залпом осушил бутылку до дна и зажмурился. — Хорошо, — глухо отозвался монах, не открывая глаз. – Хорошо, я понимаю. Мы ведь… друзья, верно? А друзья должны понимать такие вещи… Скуало воззрился на него со смесью раздражения и непонимания. Занзас подумал с некой долей самодовольства, что он гораздо лучше этого никчёмного монаха умеет справляться с хроническим кретинизмом своего мусора. Вновь повисло молчание. — Ладно, — раздражённо заметил Скуало, поднимаясь на ноги. – Я сделаю вид, что ничего двусмысленного в последней фразе не услышал. Вставай, идиота кусок, я помогу тебе добраться до твоей спальни, а то в такой темени ты непременно грохнешься и перебудишь своим грохотом половину Храма. — Не такой уж я и неуклюжий,— обиженно пробормотал Дино, к которому быстро возвращалась привычная непосредственность.Мечник только закатил глаза и протянул другу руку, помогая подняться. Занзас хмыкнул и, развернувшись, так же бесшумно скрылся за поворотом лестницы прежде, чем его успели заметить. Всё, что ему было нужно, он уже услышал.***На следующее утро Занзас, хмуро войдя в так называемую «комнату медитации», где собрались после обеда (понятие утра у демона огня было весьма размытым) все основные священнослужители Храма Солнца, и, отыскав в толпе отдыхающих монахов треплющегося с Дино мечника, сразу же безапелляционно заявил:— Мы уходим, мусор. Пора домой.Скуало мрачно посмотрел на него, явно недовольный, что его самопровозглашённые каникулы закончились. — Занзас, не дури, здесь безопаснее, да и необходимости особо нет…Занзас не дал ему договорить, с рычанием прижав его к ближайшей стене и впившись в нахальный рот жёстким поцелуем, прокусывая тонкие губы до крови. Монахи вокруг разом притихли. Краем глаза демон видел Дино, застывшего, как столб. — Занзас, твою мать! – яростно зашипел мечник, безуспешно пытаясь вырваться из его хватки. – Ты охуел вообще?! Здесь же, блядь, люди смотрят! И Дино… — И Дино, — перебил его Занзас, многозначительно ухмыляясь и целуя бледную шею. Блондин, запрокинувший голову и послушно подставляющий шею кусачим поцелуям, прошипел какое-то бессвязное ругательство. Потом до него дошло, и он изогнулся, с удивлением заглядывая любовнику в глаза. — Хееей… Занзас, ты что… ревнуешь? Мне казалось, мы с этим уже разобрались! Тот поставил на его шее ещё несколько засосов, яростно срывая с него идиотскую белую монашескую рясу и прижимая его к стене всё решительнее. Монахи начали по-тихому тактично покидать комнату медитации. — Ревнуют, — усмехнулся он, проникая в него пальцами. – Только слабаки. Я же просто самым доступным способом помечаю свою территорию и свою собственность. Скуало не нашёлся, что возразить. Дыхание его сбилось, и он с тихими стонами прогибался в темп резким движениям любовника. Когда Занзас, больно приложив его затылком об стену, приподнял его бледные расцарапанные бёдра, забросил себе на бёдра его ноги и рывком стянул с себя штаны, он успел заметить, что в комнате, кроме них двоих, к тому времени остался только тот, для кого и предназначалось всё представление. Дино стоял весь бледный, заметно дрожал и явно был приведён этим зрелищем в немалую ярость, но не вмешивался и не говорил ни слова. Потом Занзас резко вошёл в мечника, стараясь проникнуть как можно глубже, больнее, довести Скуало до исступления, до хрипоты, чтобы этот ублюдок стонал так, как стонет грязная шлюха. Чтобы ни у кого больше не оставалось сомнений в том, чьей собственностью он является.Когда мир на бесконечно долгое мгновение взорвался перед глазами обоих любовников, Дино всё ещё стоял, как вкопанный. И только после того, как Скуало, тяжело дыша, повис на Занзасе, утыкаясь лбом ему в плечо, Каваллоне развернулся и быстро зашагал к дверям.— Уходите с миром, господа демоны, — бросил он им холодно, не оборачиваясь и шагая на удивление ровно, ни разу не споткнувшись вопреки привычке. – И не приводи его больше в нашу обитель, Скуало, будь добр. Храм Солнца всегда был и остаётся обителью спокойствия, света и доброты. Не приводи его, старый друг, не приводи сюда это зло. Прощайте, демоны, в следующий раз мы можем встретиться уже врагами. Ответом ему была тишина и тихая, довольная ухмылка Занзаса, уже окружённого огненными всполохами телепортации.