13. На пути к свободе (1/1)

*** Занзас просверлил глазами своего нового помощника, пришедшего к нему с докладом. У помощника были коротко стриженные тёмные волосы, невыразительные тёмные глаза и экзотическая тёмная кожа. Он был довольно молод и, в общем, располагал вполне приятной внешностью, а ещё – Занзас знал – он был послушным, дисциплинированным и абсолютно компетентным. Повелитель специально подбирал такого кандидата на эту роль, чтобы тот максимально сильно отличался от прежнего работника, занимавшего эту должность. Этот новый помощник, чьё имя Занзас даже не попытался запомнить, без малейших возражений выполнял любые приказы, даже приводил для Занзаса разнообразных демонических шлюх, чтобы скрасить досуг хозяина, и, разумеется, этот новый помощник доносил Верховному Повелителю о каждом шаге его Правой Руки. Каждый заключённый и каждый упущенный им Контракт, каждый демон, с которым он общался по делу и не только, каждая шлюха, которую он к себе вызывал, каждое его слово и каждое движение неизменно попадало через доносчика к Повелителю. Всё теперь было очень правильно, очень закономерно, именно так, как и должно быть. И Занзаса это невероятно бесило. Чем больше времени утекало с тех пор, как Скуало оказался на каменоломне, тем отчётливее Занзас осознавал, что без строптивого непредсказуемого мечника жизнь становится какой-то… скучной. Но больше всего Занзаса бесил тот факт, что он ощущал себя теперь в точности как ребёнок, которого заботливые родители решили оградить от общения с плохой компанией. По сути, именно так всё и обстояло. Подумав об этом, Занзас тихо зарычал. Чёрт возьми, он не позволял собой командовать даже своему отцу в детстве, почему он позволяет делать это теперь какому-то грёбаному мудаку, возомнившего, что он лучше знает, что нужно для его благополучия?! Занзасу откровенно надоело, что о нём заботятся все, кому не лень, не спросив его мнения на этот счёт.К чёрту, к чёрту, к чёрту! Если он и является неразумным ребёнком в глазах древнего Верховного Повелителя, то этот ребёнок непременно должен перестать изображать из себя пай-мальчика и вернуть назад свою игрушку, которую у него отобрали с такой глумливой заботой!Осенённый такого рода мыслями, Занзас неторопливо поднялся с кресла, в котором сидел, и помощник прервал доклад, озадаченно глядя на начальство. Занзас недобро прищурился, глядя на него, и ухмыльнулся самой своей пугающей ухмылкой.— Эй, мусор, — насмешливо окликнул он помощника, продолжая разглядывать его всё с тем же недобрым прищуром. – Скажи мне, Верховный Повелитель теперь мной доволен?Помощник неуверенно поднял на него свои пустые тёмные глаза и равнодушно пожал плечами:— Это не мне судить, господин Занзас…— Именно тебе, жополиз хренов, — голос Занзаса сразу стал жёстче и нетерпеливее. – Я приказываю тебе ответить на мой вопрос. Доволен этот мудак или нет? Он доволен мной с тех пор, как я стал играть по его правилам? Он доволен мной, за эти полтора месяца ни разу не видевшимся с такой нежелательной для него личностью? Помощник сглотнул и испуганно попятился. Кажется, он сообразил, что что-то пошло не так. Но, в любом случае, это его осознание запоздало.— Да, хозяин, я думаю, Повелитель вами очень доволен… — ответил он, отчаянно надеясь, чтоэтот ответ окажется правильным.Увы, он не угадал.— Отлично, — ухмылка Занзаса стала шире и яростнее. – Значит, пора этому сукиному сыну перестать быть таким довольным.Вокруг застывшего в испуге темнокожего демона вспыхнуло безжалостное пламя. По наземной резиденции Инферно разнёсся его протяжный, полный боли и изумления крик. — Что? – непонимающе спросил он, сгорая заживо. – Что я сделал неправильно, хозяин?Занзас, которого уже окружали огненные всполохи телепортации, не удосужился даже повернуться в его сторону. Только вновь ухмыльнулся и небрежно бросил через плечо: — Ты просто связался с абсолютно неправильным мной.***В доме надсмотрщика было темно и непривычно тесно, но это было единственное подобающее для встреч место на каменоломне. Занзас вальяжно расселся на чужой кровати, ожидая, пока к нему приведут нужного ему преступника.Наконец, дверь распахнулась, и главный надсмотрщик грубо втолкнул в дом молодого беловолосого демона. Тот, кого он привёл, упал от его толчка на четвереньки, и почему-то не спешил подниматься. Занзасу едва удалось сдержать злость при виде такого обращения с его собственностью.— Проваливай, — сквозь зубы обратился он к надсмотрщику.Тот, казалось, сомневался. — Но… господин Занзас, я должен вас предупредить, Верховный Повелитель приказывал нам ни в коем случае не оставлять этого бунтовщика с вами наедине… Ещё один акт непрошенной заботы Повелителя о своём наследнике. — Проваливай, — прорычал Занзас, уже не скрывая ярость. – Проваливай, если жизнь дорога. Я отменяю приказ Повелителя. И не советую ему об этом докладывать, — на теле надсмотрщика заплясали языки огня. – Ты меня хорошо понял? – тот испуганно закивал. – Тогда какого хрена ты ещё здесь? Съёбывайся отсюда и не возвращайся без моего разрешения, не то за последствия не отвечаю.Дверь хлопнула, оставив, наконец, Занзаса и его «гостя» наедине. Занзас заставил себя успокоиться и кинул недовольный взгляд в сторону так и не поднявшегося с колен пленника.— Встать, мусор.Скуало встал, и Занзас поднялся следом, подошёл ближе, чтобы лучше его осмотреть. В прошлый свой визит он был целиком во власти охватившего его гнева и разочарования, но теперь у него была возможность разглядеть мечника получше. Увиденное зрелище Занзасу определённо не понравилось.Скуало был откровенно жалок. Сначала в глаза бросалась неимоверная худоба – и без того никогда не страдавший избыточным весом мечник теперь стал окончательно похож на ходячий скелет. Белая кожа, истончившаяся до предела, туго обтягивала каждую косточку, и синяя сетка вен проступала пугающе чётким мертвецким узором. Скулы заострились ещё больше, щёки впали, и весь он казался ужасно угловатым, тонким, хрупким до невозможности. Тяжёлые кандалы, сковывающие Силу, казались форменным издевательством для его истончившихся рук с грязными обломанными ногтями, под которые забилась земля и кровь. Длинные белые волосы висели спутанными засаленными сосульками, оставив от себя лишь тень былой роскоши. Бледное измождённое тело, обнажённое по пояс, покрывал слой грязи и многочисленные синяки. И, как всегда с ним бывало, самым страшным казались его глаза – бесцветные, тусклые, с потухшим взглядом, тонущие в чёрных кругах от бесконечного недосыпа. Занзас помрачнел. Не такого Скуало он надеялся увидеть. Такой Скуало пробуждал в нём какие-то странные, раздражающие его чувства и порывы, вроде некого чувства вины, но Занзас отгонял непрошенные мысли изо всех сил. Он начал медленно обходить вокруг застывшего в молчании блондина, мысленно запоминая каждый синяк, каждую царапину, нанесённую его мечнику.— Это ещё что, мусор? – поинтересовался он недовольно, разглядывая жуткого вида узорный ожог на остром бледном плече. Ожог не был просто ожогом. Это было клеймо, и руны этого клейма складывались в одно слово: «предатель». Скуало не поднял взгляда, не повернулся в его сторону. — Повелитель, — отозвался он безжизненным и мёртвым каким-то голосом. – Поставил мне это лично. И позаботился о том, чтобы этот шрам не заживал. Занзас помрачнел ещё больше и двинулся дальше. Его взгляду предстала худая спина с чересчур чётко выступающими позвонками. Спина была вся покрыта глубокими кровоточащими ранами – явно следами от хлыста.— Почему не регенерируешь, мусор? – спросил он всё так же небрежно, словно бы его состояние мечника совершенно не интересовало.Скуало передёрнул плечами, не поворачиваясь. Голос его звучал глухо и по-прежнему мёртвенно.— Не успеваю. Шрамы каждый день появляются новые, старые просто не успевают затягиваться. Занзас не заметил, как непроизвольно сжал кулаки в порыве бессильной злости. Он сделал ещё несколько шагов, отметил довольно большую непонятную область на боку, покрасневшую и опухшую. — Упал неудачно,— безразлично ответил Скуало на очередной вопрос.Оказавшись вновь с ним лицом к лицу, Занзас, всё ещё не решаясь коснуться когда-то такого близкого существа – из смутного подсознательного опасения, что тот от его прикосновения рассыплется, таким он казался сейчас хрупким – тяжело вздохнул.— Кто-нибудь пытался с тобой… — он окинул хозяйским взглядом его бёдра. – Развлечься?Мечник отрицательно качнул головой:— Нет. Другие заключённые слишком изнурены, чтобы вообще хоть чего-нибудь желать. А местные надсмотрщики на заключённых не польстятся… — тонкие иссушенные губы тронула слабая усмешка, но глаза и голос оставались безжизненными. – Сам видишь, во что мы здесь превращаемся…Занзас чуть оскалился. Он прекрасно видел, во что здесь превращают преступников.— Призрак Бездны? Навещает?На этот раз на исхудавшем лице не мелькнуло даже тени усмешки. Он молча кивнул, едва заметно вздрогнув всем телом. Занзас вновь тяжело вздохнул, приблизившись уже вплотную. И, поддавшись внезапному порыву, протянул руку и погладил Скуало по щеке. — Тупой мусор, — сказал он тихо, с задумчивостью проводя большим пальцем по краю заострившихся скул, по линии губ и подбородка. – Ты мог бы сейчас жить в роскоши. Наслаждаться почти что свободой. Быть Правой Рукой нового Повелителя, быть моей Правой Рукой. А ты всё так глупо проебал, подставив и себя, и меня.На этот раз в бесцветных глазах всё же отобразился намёк на эмоции. Скуало как-то неосознанно почти потёрся о ладонь Занзаса щекой, наслаждаясь непривычной лаской, накрыл его пальцы на своей щеке холодной ладонью. Посмотрел в глаза. — Хватит, Занзас. Про то, что я идиот, тупой мусор и жалкое ничтожество мы уже, кажется, давным-давно выяснили. Ничего поновее ты мне сказать не можешь?Занзас усмехнулся – кажется, мечник приходил в себя и возвращался в своё привычное состояние вечного хамства. Рывком притянув его к себе, он быстро коснулся его губ своими, отмечая про себя, что к привычному вкусу добавилась горечь и соль.— Обойдёшься, мусор, — он обнял его почти что бережно, почти что нежно.— Ты же вроде говорил, что я тебе не нужен? – Скуало прижался к нему всем телом, хотя и старался, чтобы голос звучал по-прежнему равнодушно.Занзас не ответил. Только снова усмехнулся и поцеловал его уже гораздо менее осторожно, зато более жадно. И прежде, чем он потянул его к кровати, мечник посмотрел на него с самым серьёзным видом, поджав губы и нахмурившись, а потом вдруг выдал:— Я скучал по тебе, хренов урод.— Ещё бы не скучал, — хмыкнул тот в ответ, толкая его на чужую постель.И это прозвучало почти как «Я тоже».***Несколькими субъективными днями позже Скуало стоял посреди вымороженной на много миль вокруг, а вокруг лежали трупы бывших товарищей по несчастью и надсмотрщиков, перемешанные и трудно опознаваемые. Он сильно шатался и едва не терял сознание от полученных ран, но, тем не менее, был ужасно доволен собой.На утро после визита Занзаса Скуало проснулся в кровати совершенно один, Занзас ушёл, не прощаясь, не оставив записки. Зато он оставил ему обширные ожоги на запястьях – следы от расплавленных цепей, сдерживающих Силу. А ещё он оставил ему потерянную было надежду и веру в то, что он ещё сумеет добиться чего-то большего в своей жизни, чем провести вечность в этом Аду.Поэтому он поднял бунт, использовал всю свою Силу, сражался отчаянно и яростно, как никогда прежде, чтобы получить свой путь к свободе. Теперь оставалось только успеть убраться из каменоломни прежде, чем Повелитель пошлёт сюда ударные войска. Какое-то шевеление среди трупов привлекло его внимание, и мечник подошёл ближе. Там обнаружился один выживший, Скуало вспомнил вдруг, что этот парень вроде неплохо к нему относился в эти бесконечно долгие полтора месяца.— Эй, — позвал он раненого, давая ему глотнуть воды. – Я могу заморозить кровь, чтобы ты продержался подольше, пока не подоспеет помощь. Но взамен мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Идёт?Парнишка кивнул, и Скуало, тратя последние капли Силы, чтобы холодом приостановить кровотечение из его ран, чуть улыбнулся.— Скоро, — он прищурился, глядя куда-то вдаль. – Сюда придёт Правая Рука Верховного Повелителя, поскольку этот грёбаный мудила пошлёт его разобраться в ситуации лично. Ты узнаешь этого урода – у него чёрные волосы и красные глаза, а ещё у него злобный и надменный взгляд, явно выдающий его ебанутость и манию величия. В общем, ты должен кое-что передать господину Занзасу, только убедись прежде, что вас не подслушивают. Парнишка снова понятливо кивнул, и улыбка Скуало превратилась в его прежнюю, похожую на звериный оскал ухмылку. — Передай ему, что я отправился к нашему общему с ним другу, — мечник прикрыл глаза и выпрямился, материализуя белые кожистые крылья за спиной. – К другу, который ни черта не смыслит в дурацкой священной воде.