8. Цена свободы (1/1)

— И что? Ни одного свободного демона?

Древнейший, сохраняя абсолютно непроницаемое лицо, отрицательно покачал лысой головой. Занзас грязно выругался.— Блядь, да ни за что не поверю! Неужели действительно все вменяемые – про некомпетентных сопляков не говорю – заняты?

Древнейший, не тратя времени на слова, снова качнул лысой головой, на этот раз утвердительно. Занзас выругался снова и раздражённо отослал бесполезного старика, понимая, что от него толку не добиться.

Занзас откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол, размышляя. Выгодное дельце – целая секта каких-то чёрных магов хотела заключить массовый Контракт – грозило сорваться всего лишь из-за того пустяка, что не нашлось, кому это задание поручить: все более-менее компетентные демоны были, так сказать, на выезде, а неудачникам и неопытным соплякам поручать такую важную сделку Занзас не собирался. Где-то на грани сознания мелькнула досада, что Скуало нет под рукой, когда он как раз мог бы пригодиться. Потом досада переросла в дикое раздражение – Скуало не было уже два месяца, и Занзас уже не раз ловил себя на мысли, что жаловал ему слишком уж длинный отпуск. Зато, говорил он себе, все эти два месяца он был гораздо более собранным и гораздо реже приходил в состояние бешенства, чем в то время, когда белобрысое недоразумение было рядом.Занзас ужасно не хотел идти на это дело сам, он считал, что, раз уж он добился почти верхней ступени власти, то делать грязную работу – ниже его достоинства. Но выбора в этот раз не было: Повелитель уже давно довольно прозрачно намекал, что надо бы повысить общий уровень производительности, и этот шанс упускать было нельзя. Так что Занзасу ничего не оставалось, кроме как подняться из-за стола и телепортироваться на предполагаемое место сделки. Всё это дело, по его мнению, очень скверно пахло, но слушать предостережения своей интуиции он в этот раз не стал.Когда огненные всполохи Силы вокруг него начали рассеиваться, Занзас обнаружил, что оказался в просторной тёмной комнате с завешенными тяжёлыми кроваво-красными шторами окнами. Вокруг него разместилась плотная толпа людей в таких же кроваво-красных плащах, с капюшонами, глубоко наброшенными на лицо. Все они молчали и совершенно, казалось, не удивились его появлению.Занзас снова очень остро ощутил, что что-то тут не так.— Вы призывали демона, и демон прибыл. Не тратьте моё время, говорите, что вам нужно, отбросы, — нетерпеливо потребовал он, хмуро разглядывая сектантов.Никто не шелохнулся и не промолвил ни слова в ответ. Обладатели красных плащей казались застывшими, словно статуи. Занзаса начинала вся эта ситуация конкретно раздражать. В ближайшей к нему фигуре смутно угадывалось что-то знакомое, вроде бы он видел его где-то… Занзас сделал шаг по направлению к этой фигуре. Вновь – никакой реакции со стороны магов. Демон сделал ещё шаг. И ещё.И, как только он оказался в центре комнаты, толпа расступилась, схлынула подальше к стенам. Интуиция уже не просто звенела, она буквально била в громадный железный колокол. Но было поздно.Следующий шаг Занзасу не дала сделать пентаграмма, внезапно зажёгшаяся под его ногами ослепительно-ярким белым светом. По всей пентаграмме были прорисовано множество каких-то загадочных символов. Осмотрев их мельком, Занзас медленно выдохнул, мрачнея на глазах: он узнал магию экзорцизма. Он громко зарычал, постепенно разъяряясь всё больше, и вложил в свой рык так много Силы, как только смог.Собственная Сила, пометавшись внутри пентаграммы и не найдя выхода, обрушилась на демона огня со всей той яростью, которую он сам в неё вложил. На несколько бесконечно долгих мгновений Занзас был ослеплён и оглушён пронзившей всё тело острой, жгучей болью, похожей на ту, которую испытывал, трахаясь с Повелителем.А потом он услышал, как толпа загудела, ожила, в один голос бормоча слова древнего заклинания, способного уничтожать демонов.Ловушка! Тщательно продуманная ловушка!Занзас зарычал снова, попытался разорвать пентаграмму, ударив ногой по невидимой стене, повторявшей очертания треклятой звезды. Ноль эффекта. Он кружил по магической клетке, как дикий зверь, попавший в капкан, ища малейшие трещины в энергетическом поле, удерживающем его внутри пентаграммы. Тщетно. Ловушка была продумана чересчур хорошо. Ни единой трещины, ни единой слабины в защите. Попытки послать Силу за черту пентаграммы приводили лишь к тому, что на теле Занзаса появлялось всё больше ожогов, но он не обращал на них ни малейшего внимания.Потому что знал – как только маги закончат читать заклинание, его не станет.Он раз за разом бился в магическую преграду, посылая всё новые волны Силы. Невыносимая боль от отражения этих волн на него самого и иссушающая усталость от использования Силы в таком огромном количестве были определённо не теми фактами, которые способны были заставить его сдаться. Важным был только переполняющий его гнев, сжигающий его ничуть не хуже собственного огня. Он приходил в ярость от одной только мысли, что он может умереть вот так, глупо попавшись в не менее глупую, но действенную ловушку. Чёрт возьми, нет, он не умрёт, он должен выжить, чего бы ему это не стоило, и покарать всех виновных! Он ещё не все свои дела закончил, он ещё не всем своим врагам отомстил… он ещё не вернул из отпуска Скуало…В конце концов, его усилия начали приносить плоды: он чувствовал, как энергия пентаграммы быстро слабеет, теряет силу. Быстро – но недостаточно быстро! Заклинание подходило к своей кульминации, и Занзас не был уверен, успеет ли…Внезапно периферийным зрением он заметил странную белую тень, мелькнувшую среди кровавых плащей. А потом – через какую-то долю секунды – толпа заклинателей начала стремительно редеть. Занзас успевал замечать только мимолётный отблеск меча, а потом очередного сектанта перерезало пополам или четвертовало, казалось бы, без постороннего вмешательства. Когда число заклинателей сократилось примерно до половины, накалившийся воздух вдруг пробило ледяным ветром. Закружилась в бешеной пляске взявшаяся из ниоткуда метель. И, наконец, по комнате прошлась взрывная волна Силы, сносящая всё на своём пути. Маги замолкали один за другим, заботясь больше не о пленённом демоне, а о спасении собственных жизней.— ТЫ?! – вскрикнул кто-то у Занзаса за спиной, очевидно, наткнувшись на ту самую смертоносную белую тень. – Почему именно ты?! Мы же… мы же договаривались! Ты не должен был предать нас! Ты же сам этого хотел, ты со всем согласился!Занзас резко развернулся, как раз в тот момент, когда говоривший вынужденно прервался, поскольку белая Смерть лаконично перерезала его горло мечом.Смерть тоже повернулась к Занзасу. У Смерти было красивое лицо с высокими скулами, очень длинные белые волосы, перепачканные кровью, и прикрытые чуть дрожащими белыми ресницами ледяные глаза неопределимого цвета. Занзас ухмыльнулся. И вышел из злосчастной пентаграммы, утратившей свою силу из-за покрывшего её толстого слоя льда.Вокруг Занзаса ожидаемо закружились снежинки, перенося его самого и его неожиданного спасителя в гостиную особняка.Занзас сразу же устало рухнул в кресло. Скуало, не поднимая глаз и не говоря ни слова, подошёл к нему и начал забинтовывать его многочисленные ожоги и сбитые в кровь об энергетическое поле кулаки. Занзас продолжал нервно ухмыляться, и ухмылка эта была скорее привычкой, чем чем-то ещё, потому что красные глаза смотрели на мечника напряжённо и очень изумлённо, демонстрируя шок и недоверие хозяина.— Мусор.Скуало не поднял взгляда и не отозвался.— Ты понимаешь, что ты только что сделал?Нет ответа.— Я скажу тебе, что ты сделал. Ты только что своими руками устранил твой единственный шанс, твою долгожданную возможность меня убить. Ты так часто разглагольствовал о том, насколько сильно меня ненавидишь, что я даже ни разу не усомнился в том, что ты спишь и видишь, как бы меня уничтожить. А теперь ты приходишь и спасаешь меня, хотя я тебя об этом не просил. Ты мог бы наслаждаться своим грёбаным отпуском, которого ты так долго и упорно добивался. Но ты этого не сделал. Что это, мусор? Очередная часть какого-то глупого плана твоей мести? Если так – ничего не выйдет. Ты уже упустил свой шанс. Впредь я буду более осторожен.

Руки, перебинтовывавшие его обожжённое плечо, заметно дрогнули, случайно – хотя, скорее, нарочно – затянув узел бинта гораздо туже, чем нужно.— Всё… всё было напрасно… — глухо сказал вдруг Скуало каким-то вибрирующим, срывающимся на истерические нотки голосом. – Я же… Занзас, я ведь действительно хотел тебя убить! Я согласился с каждой деталью их плана, даже помог в его разработке, подсказал, как тебя туда заманить… Я чувствовал такое облегчение при мысли о твоей смерти, мудак! Я… я был практически счастлив, потому что думал, что обрету, наконец, свободу… Но я не смог! – он вскинул на него глаза, широко распахнутые, испуганные, донельзя изумлённые. – Я просто не смог! И я даже не знаю, почему! Просто… просто не смог… Какой позор! Блядь, Занзас, ну почему, почему я это сделал?! Я разрушил всё, что только можно! Своими же руками… Я… я кретин… чёрт…Занзас смотрел на него некоторое время молча. Смотрел, как дрожат худые плечи, как наливаются болью и безысходностью серые глаза. Он подумал ещё, что, будь Скуало более молодым и менее гордым, он бы, наверное, расплакался сейчас, как ребёнок. Занзас отчасти его понимал – нелегко признавать, что все твои честолюбивые планы, все твои надежды и мечты не стоят и ломаного гроша на деле. Но Скуало не плакал, только дрожал и дышал тяжело, сбивчиво, и ухмылка Занзаса вдруг незаметно для него потеряла всю злость, сделавшись почти что искренней, почти что снисходительной. В гостиной повисла какая-то уютная, тёплая тишина, в которой витало эхо слов благодарности, которые никогда не буду сказаны.— Почему, говоришь? Потому, что ты обыкновенный слабак, вот и вся причина. Жалкий слабак, хуй знает что из себя возомнивший.Взгляд мечника разом похолодел, сделавшись резким и злым. Он отшвырнул бинты и выпрямился, вокруг него вновь начал подниматься вихрь снега.

— У меня ещё месяц отпуска, если я не ошибаюсь. До встречи.Занзас не дал ему телепортировать, крепко схватив за запястье.— Никуда ты не пойдёшь. Я передумал, мусор. Твой отпуск окончен.И, дёрнув его за руку, он усадил его к себе на колени. Мечник не сопротивлялся, как-то снова вернувшись в состояние полного отчаяния. Он вновь отвёл погасший взгляд и чуть заметно задрожал, барахтаясь в трясине самых разных противоречащих друг другу мыслей и желаний. Борьба с ними явно давалась ему нелегко, и он, казалось, окончательно запутался в самом себе.— Почему бы тебе просто не перестать выёбываться и не подчиниться мне? — Занзас вкрадчиво погладил его по щеке, ухмыляясь всё довольнее.Тот, продолжая находиться на грани истерики, прикрыл глаза, не избегая его прикосновений.— Я ещё не настолько… не настолько слабый, Занзас. И я всё ещё тебя ненавижу, хренов урод…А потом он вдруг резко, порывисто выдохнул и крепко обнял Занзаса, утыкаясь холодным лбом в его плечо. И это не было жестом признания своего поражения. Просто бывают такие моменты, когда кажется, что рушится вся жизнь, и в такие моменты особенно необходимо быть с кем-то рядом.Даже если этот «кто-то» — твой якобы главный враг.***Следующий шаг заговорщиков, однако, разрушил воцарившееся было хрупкое перемирие.Повелитель послал Занзаса проверить место, где начали по таинственным причинам исчезать демоны. Уже тогда готовый к подвоху, Занзас заранее обзавёлся двумя пистолетами, способными концентрировать и усиливать потоки Силы. И взял с собой на задание Скуало.Пропавшие демоны поджидали их в указанном месте. Все до единого – вооружённые и явно не намеренные ждать своего «спасения». Занзас оскалился хищно, с предвкушением. И бросился в бой, с удовольствием отдаваясь горевшей в нём ярости и Силе.И только основательно проредив ряды противников, Занзас с удивлением обнаружил, что Скуало в сражении участия не принимал. На него, однако, их атаки и не были направлены.— Мусор! Ты так и будешь изображать из себя грёбаное бревно?Скуало, казалось, решил исправляться – он вдруг сорвался с места и прикончил одним ударом меча двух демонов, подкравшихся к Занзасу сзади во время того, как он отвлёкся на нападавших спереди и сбоку. Но затем мечник вновь застыл. Занзас заметил, что он усиленно копит Силу, не тратя даже капли её на бой.Для чего, интересно? И почему он так старательно избегает сегодня его взгляда?Раздумывать, впрочем, над странным поведением мечника было некогда – противники всё прибывали, и Занзас вынужден был выкладываться в полную силу.А потом кто-то умудрился бросить в него очень мощным парализующим заклинанием, и, пока он пытался своей Силой буквально выжечь заклятие, кто-то умудрился вновь начертить вокруг него зловещую пентаграмму. Он скосил глаза на Скуало, но увидел, как тот с искажённым от злости лицом уронил меч и застыл, и Занзас понял, что мечника тоже парализовало чарами.Этот бой им было не выиграть.— Телепортируй, мусор! – с досадой прорычал Занзас. – Телепортируй нас отсюда – моя Сила скована!Сначала он думал, что тот не последует приказу – настолько помрачнел вдруг блондин. Но мечник спустя некоторое время всё же кивнул, хоть и с явным неудовольствием. А потом поднялся привычный снежный вихрь и унёс Занзаса и Скуало с поля боя.Занзас уже думал, что сейчас окажется в Инферно. Или в резиденции, или в своём доме. Во всяком случае, он уж точно не ожидал, что окажется стоявшим на льдине посреди замёрзшей реки, в совершенно незнакомой местности. Вокруг вздымались заснеженные вершины неизвестных ему гор.Скуало обнаружился на берегу реки, по колено в снегу. Он смотрел куда-то в сторону, избегая взгляда Занзаса.— И что это значит, мусор? Ты совсем ебанулся или как? Домой, живо!Он сделал шаг по направлению к берегу, намеренный во что бы то ни стало разобраться в происходящем немедленно. Он ненавидел всяческие неясности, и нынешняя ситуация как раз входила в эту категорию.И тут из реки вырвались два водяных потока. Накрыв его руки, потоки резко заморозились, пригибая Занзаса к земле и заставляя упасть на колени. Он потрясённо огляделся и, наконец, заметил их – слабых духов холода и духов реки, во множестве витавших вокруг него. Скуало, продолжавший стоять на берегу, бесстрастно отдал им короткую команду:— Начинайте.Ещё один поток вырвался из реки, обвивая ноги Занзаса. Духи холода замораживали поток, и Занзас с внезапной ясностью осознал, что ему строят этакую ледяную тюрьму.Ловушка, понял он. Ещё одна ловушка. На этот раз – от того, кто спас его от предыдущей. Занзас не был удивлён или расстроен. Он был немного разочарован – и очень, очень зол.— Видишь ли, в чём дело, — заметил Скуало так громко, чтобы Занзас его слышал. – Как мы уже выяснили, убить я тебя не могу. И позволить умереть – тоже. Не знаю, почему. И знать, честно говоря, не хочу! Но я могу сделать так, чтобы ты больше не посягал на мою свободу. Могу и сделаю это прямо сейчас.Занзаса начинал откровенно выбешивать весь этот фарс с заговорами и местью.— Прекрати это, мусор. Прекрати всю эту поебень, чёртов идиот, если хочешь жить. Не подписывай себе смертный приговор, — процедил он обманчиво-спокойно.Скуало медленно, как будто с сожалением покачал головой. Потеряв терпение, Занзас попытался расплавить сковывающий его лёд Силой. Ничего не вышло. Лёд почему-то не таял, ни искорки огня не загорелось в ответ на привычные мысленные команды.— Даже не пытайся, Занзас, — голос мечника оставался совершенно бесстрастным. – Это не простой лёд. Видишь ли, пока я был в отпуске, я познакомился с одним монахом. И он показал мне это место. Эта река – священна. Вода из этой реки сковывает демоническую Силу. Так что ты не растопишь этот лёд никогда, как бы ни старался.Занзас, закованный в лёд уже по пояс, недобро прищурился, пытаясь испепелить предателя взглядом. Но Сила уже покидала его – он и так слишком много её растратил на сегодняшний день, и даже у него был свой предел. И этот предел, похоже, наступил. Ебанутый сукин сын. Он всё очень точно рассчитал, этот белобрысый ублюдок, Занзас не мог этого не признать.Тогда он сосредоточил всю свою пылающую ненависть в единственном мысленном приказе, и Скуало, схватившись за сердце, рухнул в снег, пронзённый вспышкой агонизирующей боли. Печать Ада не подводила никогда, в отличие от её носителей.— Нет! – мучительно застонал мечник, не в силах даже подняться. – Нет, Занзас, я не позволю тебе снова меня пленить! Ты… ты больше надо мной не властен! Я, как видишь, не такой уж и слабак… Я смогу, слышишь?! На этот раз я точно смогу освободиться! И вернусь к нормальной жизни, к свободной жизни, Занзас!Он встал – медленно, преодолевая сковавшую его боль. Занзас наблюдал за ним молча, чувствуя, как лёд уже доходит ему до шеи. В красных глазах плескалось столько откровенного презрения и отвращения, что Скуало невольно вздрогнул. Занзас не оставил этот жест без внимания – и ударил своей волей по Печати ещё раз, стараясь причинить максимальное количество страданий предателю. Тот заметно пошатнулся, из уголка его рта побежала тонкая струйка крови, серые глаза заволокло мутной дымкой боли.— Прощай, Занзас, — произнёс мечник без тени победной улыбки на побледневшем лице.Занзас не ответил. Лёд вокруг него нарастал, утолщался. Вскоре лёд окончательно накрыл его с головой, и Занзас медленно прикрыл глаза, защищая их от мёртвенного холода. Последним, что он видел, был нечёткий белоснежный силуэт Несущего Холод, почему-то совсем не торжествующе опустившего беловолосую голову.Скуало постоял так около минуты или больше. Потом – по-прежнему держась правой рукой за продолжающее неистово полыхать жаром Печати сердце – спрыгнул с берега, увязая в снегу, подошёл к глыбе льда с застывшим в ней Занзасом. Встал возле глыбы на колени, бездумно прислонился к ней лбом. Уже чувствуя, как коченеют пальцы, как в горле начинает противно царапать, как холод побирается под самую кожу.Довольно долгое время он стоял так, едва ли не примерзая лбом к неровной поверхности ледяной тюрьмы. Он едва не терял сознание от слабости, боли и перенапряжения – пришлось одолжить духам холода и реки значительную часть своей Силы, чтобы заковать такого могущественного демона, как Занзас, да ещё и Печать не переставала посылать ему всё новые волны агонии.

Потом он кое-как поднялся и телепортировал из последних сил, исчезнув в неизвестном направлении.Теперь, когда он остался совершенно один, долгожданная победа почему-то отдавалась в груди не радостью, а только щемящей, пугающей пустотой.