Глава 8, или Характерные черты (1/1)

Утро следующего дня началось для Риссы даже лучше, чем она могла предположить. Было ещё слишком рано даже для подъёма, но юркие солнечные лучи уже освещали комнату, заливая её тёплым светом и изгоняя холодные ночные тени. Рисса размотала бинты, которые наложил ей Енох, и с удовольствием отметила, что вокруг пореза не было покраснения, а сама ранка покрылась тёмной крепкой корочкой. Приняв горькие микстуры и ещё немного полежав, отдохнувшая девушка почувствовала прилив сил и энергии, причём настолько мощный, что, переодевшись и умывшись, она спустилась вниз, встретив в столовой Эмму и мисс Перегрин. Имбрина была очень рада видеть девушку в добром здравии и сразу попросила Эмму подогреть чайник, предлагая Риссе несколько видов чая на выбор, но девушка остановилась на некрепком кофе. Алме вскорости пришлось покинуть девушек, ссылаясь на свои дела. Рисса, наслаждаясь терпким ароматом и сладкой сливочной пенкой, пушистой шапкой лежащей на бежевой поверхности напитка, внимательно и с интересом слушала Эмму, которая подробно описывала события, произошедшие в доме за последние дни. По сути, ничего особенного не происходило и рассказывать было не о чем, но мисс Блум не была бы собой, если бы не нашла, о чём поговорить. В основном это были бытовые мелочи: что девушка приготовила на вчерашний обед, чем занимались вечером дети и как Хью обыграл на последней минуте Милларда в футбол. Эмма также добавила, что все были взволнованы болезненным состоянием Риссы и дети уже очень соскучились. Риссе было очень приятно, что ребята думали о ней, и она сказала, что тоже будет счастлива увидеть всех за завтраком. Немного времени спустя спустился Джейк, тепло поприветствовав Риссу и оставив лёгкий поцелуй на вмиг заалевшей щеке Эммы. Рисса вздохнула, предложив свою помощь на кухне. Эмма её с радостью приняла.*** Дети действительно были рады видеть Риссу, мгновенно обступив её. Каждый ребёнок подошёл к ней, спрашивая, как она себя чувствует, и наперебой пересказывая всё то, о чём девушка узнала от Эммы утром. Рисса не могла не подметить, что Гораций выглядел лучше, чем сутки назад, и с её плеч словно убрали тяжёлый валун. Завтрак начался с короткой речи мисс Перегрин, выразила свою радость относительно того, что, наконец-то, все здоровы и в сборе, и Рисса бы весело улыбалась этому, если бы не один тревожный факт. За столом не было Еноха.—?Он часто опаздывает или не спускается вовсе, — словно прочитав мысли девушки, тихо пояснил Гораций. — Все уже так привыкли к его отсутствию, что не обращают внимания.—?Это же неправильно… — удивилась Рисса. Гораций только пожал плечами и предложил девушке винограда. После завтрака мисс Перегрин, как и в любое утро, попросила Эмму навестить Еноха, но девушка упрямо мотала головой.—?Мы с Джейком итак сегодня последний день дежурим, нам же ещё столько всего надо сделать! — Она взмахнула руками. — Нам нельзя отвлекаться ни на минуту!—?Это довольно слабый аргумент, но это правда, — кивнул Джейк.—?А что за дежурство? — Скромно вставила Рисса, завинчивания пузырёк, душисто пахнущий перечной мятой, который взяла из комнаты. Мисс Перегрин удивлённо посмотрела ей в глаза.—?Ты не знаешь? Девушка совсем растерялась.—?Нет.—?Ох, неужели я забыла сказать? — Озабоченно протянула женщина, приложив ладонь к виску. — У нас только трое старших: Эмма, Джейк и Енох, и они дежурят на кухне неделю через неделю. Сегодня, например, последний день дежурства Джейкоба и Эммы. С завтрашнего дня начинает Енох, а помогает ему Гораций, так как он уже достаточно взрослый и его сообразительности можно доверять.—?Я же тоже, получается, старшая, — начала Рисса, — и...—?Моя дорогая, мы решим эти проблемы немного позже, когда будет свободная минутка, —перебила имбрина. — А сейчас, если тебе не сложно и ты лучше себя чувствуешь, то поднимись, пожалуйста, к Еноху.—?Да, конечно, — пробормотала девушка закрывающейся двери, едва успев вытянуть руки и поймать нагруженный поднос. Оглядевшись, Рисса поняла, что осталась одна в пустой столовой. Она не переставала восхищаться тем местом, в котором с недавних пор жила. Поднимаясь по лестнице и считая ступени, Рисса размышляла над тем, как здесь всё удобно: всё чётко по времени, всё слажено, всё устроено. Каждый новый-старый день преподносил сюрпризы, и это было действительно прекрасно. Оказавшись у знакомой двери, девушка подняла в воздух увесистый поднос, так как удержать его в одной руке не могла, а учтиво постучаться?— стоило.—?Открыто, — глухо послышалось из-за двери, и Рисса осторожно толкнула её.—?Доброе утро, — поздоровалась она с Енохом, замирая на пороге, и ойкнула, озадаченно поглядев себе под ноги.—?Кому как, — отозвался сгорбившийся над столом юноша, не потрудившись повернуться к гостье. Девушка осторожно переступила через воинственного вида куклу, так и норовившую проткнуть одним из своих лезвий тонкую резиновую подошву кед. Страшная юркая марионетка повисла на поднятом ботинке, крепко обхватив грубую ткань двумя ручками, если, конечно, так можно было назвать крючковатые механические лапы, четырьмя другими размахивая в воздухе, лязгая железом.—?Чего ты там застыла? —?Енох всё же оглянулся, окинув девушку совершенно нечитаемым взглядом.—?Это… Твой завтрак принесла, — тихо ответила Рисса, покачивая ногой, стараясь отцепить злобную куклу. Енох забрал парящий поднос. На его рабочем столе не было и дюйма свободного места. Юноша рукой отодвинул на край столешницы кучку металлических деталек, всевозможных винтиков и саморезов, кукольных конечностей и — Рисса резко выдохнула, — всевозможных звериных частей тел.—?Если так противно?— могла не приходить вообще, — Енох презрительно и недовольно поджал губы.—?Уже и подышать нельзя? — Ворчливо отозвалась девушка, но осеклась под острым предупреждающим взглядом и вздохнула. — Вовсе нет, — Рисса для большего эффекта помотала головой, посмотрев на юношу открытым взглядом. — Это ничуть не мерзко. Всего лишь биология, — она легко пожала плечами. — Я нахожу твой дар удивительным, а не отталкивающим. Енох, казалось, немного оттаял после этого признания, не найдя в словах девушки наигранной лести и лжи.—?Перестань его раскачивать, у него скоро голова закружится, — юноша чуть насмешливо оглядел марионетку, которую Рисса никак не могла скинуть. Её нога замерла в воздухе. Енох взмахнул рукой и постучал ладонью по столу, и кукла, разжав лапки, грохнулась на пол, послушно и торопливо возвращаясь к своему создателю, а после забралась на стол.—?У них может кружиться голова? — С интересом спросила девушка, восторженно разглядывая марионетку, сложившую механические ножки и замершую. Енох изучил её реакцию, снова не найдя фальши, и ответил спокойно:—?Нет.—?Ах, точно, — протянула Рисса. — Иногда забываю, что они не настоящие живые существа, — добавила она, не представляя, как подогревает этим самолюбие Еноха. — Из органов у них же есть только сердце. Крови у них тоже нет, и к мозгу она прилить не может.—?Приливать нечему и не к чему, — согласился Енох, поворачиваясь к девушке всем телом.—?Соответственно, кружиться у них голова не может.—?Логично. Ты принимаешь настойки, что я тебе дал? — Вдруг спросил юноша.—?Да, — кивнула Рисса, растерявшись от резкой смены темы.—?Хорошо, — он замолчал, прищурившись, и уставился на девушку немигающим взглядом. В комнате стоял резкий удушливый запах, хоть и не очень сильный и концентрированный, но не чувствовать его было невозможно. Это было смешение пахучего формалина, спирта, трав и старых книг. Ещё можно было уловить совсем лёгкий, но заставляющий волосы вставать дыбом, запах окислившегося железа?— так пахнет кровь. А ещё?— довольно приятный, разбавляющий остальные запахи?— кофейных зёрен. Рисса облизнула губы?— ей даже почудился горький кофейный привкус на языке. Эти гляделки длились не дольше нескольких секунд, которые показались Риссе вечностью. Енох резко развернулся к столу. Девушка попятилась к двери, её взгляд растерянно забегал. Из-под ног юноши выскочила ещё одна марионетка, угрожающе клацнув крабьей клешнёй.—?Я пойду, пожалуй, — не получив никакой реакции, она почувствовала себя ещё более некомфортно. — Приятного аппетита. Рисса выскочила из комнаты, тихо хлопнув дверью, которую с обратной стороны словно кто-то снова царапал.***—… я ещё раз повторяю: ты не будешь выходить за пределы дома хотя бы до следующего перезапуска! —?С нажимом сказала Эмма, уверенно сложив руки на груди. — Тебе повезло, что твой организм так быстро отходит от произошедшего, но это вовсе не значит, что ты теперь полностью здорова. Если покой не нужен тебе?— то он нужен твоему телу, — припечатала девушка. Рисса вздохнула, с крыльца разглядывая собравшихся в саду детей. Они часто оборачивались в её сторону, прося присоединиться к ним, весело махали руками и заливались смехом, и девушке очень хотелось выйти к ним, найти хитрого невидимку-Милларда, посидеть под деревом с Горацием или побродить по лесу у озера, но Эмма и мисс Перегрин запретили выходить ей из дома, что очень опечалило Риссу. О занятиях с имбриной и подавно пришлось забыть на неопределённый срок. В итоге девушке было настолько скучно, что она просто сходила с ума. Её не подпускали к входным дверям, ограничили время на чтение и посоветовали просто безвылазно лежать у себя в комнате, ничем себя не нагружая. Минуты тянулись мучительно медленно, словно часы, и занять это время было решительно нечем. Риссе вспомнились её детство в родовом поместье и те редкие дни, когда она была свободна от уроков, званых вечеров и балов. Предоставленный самому себе скучающий ребёнок. Пожалуй, нынешнее её состояние граничило именно с тем. Захлопывая прочитанную книгу и открывая следующую, Рисса ворчала, что о ней перезаботятся. Она знала уже совершенно каждую вещь в своей комнате, каждую трещинку в потолке, сколько шагов от её кровати до комода, а сколько?— от комода до двери. Рисса подняла с туалетного столика в воздух небольшую бронзовую статуэтку кошечки, повертела её и прикрыла глаза.—?Что…?! Рисса распахнула глаза, оглядев левитирующую фигурку, закрыла снова. Вместо сплошной темноты скрытые веками глаза видели ту же комнату, в то же время, хоть цвета были немного приглушёнными. Вся комната покачивалась, словно девушка была на борту корабля. И угол обзора открывался вовсе на такой, какой был с кровати Риссы. Словно это не она сейчас рассматривала дверь комнаты. Но когда девушка немного повернула голову?— картинка перед глазами тоже повернулась, и теперь Рисса разглядывала себя, сидящую на своей постели с поражённым лицом и закрытыми глазами.—?Я вижу всё от её лица! — Догадалась девушка, притягивая бронзовую кошку поближе к себе, ориентируясь с помощью этого ?взгляда со стороны?. Ей как-то приходилось читать о такой технике, но она даже не думала практиковать её. Как только фигурка упала в руки Риссы и воздействие телекинеза прекратилось, перед глазами возникла вполне себе обычная темнота. Ей точно было, чем порадовать мисс Перегрин.—?Сейчас я поддерживала связь с объектом, которым управляла, — зачем-то вслух повторила Рисса, рассматривая статуэтку в своих руках, и, подумав, переправила её обратно на своё место точно таким же способом. От таких испытаний на девушку накатила тошнота?— всё же, стоило слушать Эмму и не напрягаться. Рисса привычно потянулась к тумбочке, но нашла лишь одинокий пузырёк со снотворным-не снотворным. Девушка быстро прощупала все карманы на себе, но также ничего не обнаружила.—?Вот чёрт! — Разочарованно вздохнула она. — Наверное, забыла в столовой.*** На пустом обеденном столе действительно стояли два пузырька, поблёскивая стеклянными боками и дожидаясь свою владелицу. Рисса остановилась перед ними, нерешительно протягивая руку и поднимая их в воздух.—?Один раз ведь получилось, да? Девушка прикрыла глаза, и перед ними сразу же настроилась картинка. Вот только, если в комнате девушки видение было достаточно чётким, не считая блеклых красок, то в этот раз всё было размыто, некоторых деталей не хватало, угол обзора был намного меньше, в пространстве сгущалась темнота. Пузырьки почти не сдвигались с места, но опасно раскачивались. В какой-то момент взор застелила кромешная темнота, руки предательски дрогнули, а затем послышался звон разбитого стекла, в абсолютной тишине дома оглушивший Риссу, эхом отскакивающий от стен.—?О, нет! —?Прошептала девушка, рассматривая кучку стёклышек и расплывающуюся тёмную лужицу под ними. Рисса была, в прямом смысле, в двух шагах от победы. Пара шагов?— и пузырьки оказались бы в её руках. Девушка присела, ругая себя за неосторожность. Она торопливо собирала осколки горстями, каждый раз оборачиваясь, едва заслышав детские голоса на улице или скрип половиц. Рисса зашипела, когда мелкие стеклянные кусочки впились в нежную кожу ладоней, и едва не взвизгнула, стоило жгучим растворам попасть в кровоточащие ранки.—?Ну почему же это происходит только со мной? Осколки были выброшены в помойку, пол девушка затёрла какой-то тряпкой, и, подумав, выбросила и её. От волнения тошнота только усилилась, из-за неудобного положения закружилась голова. Как бы кстати сейчас были настойки Еноха!—?А что же мне ему сказать? — Ужаснулась девушка, вытирая руки и представляя нелёгкий разговор. — Что же мне делать?.. Едва она закрылась в своей комнате, с лестницы спустился Енох, осторожно перетаскивая новую партию банок. Он, не желая повторения своего печального опыта, уже не нагружал себя ими, а переносил частями. Уж лучше сходить два раза, чем взять всё за один и не донести. Енох почувствовал, что что-то не так, стоило ему только перешагнуть порог столовой. Причём, он действительно почувствовал. В помещении стоял терпкий запах трав и спирта, и по пути на кухню он только усиливался. Енох расставил банки по полкам, одну отставив отдельно. Стекло на ней треснуло и использовать её было опасно, так что она уже ни на что не годилась. Юноша приоткрыл дверцу шкафчика, за которым скрывалось мусорное ведро, и удивлённо приподнял бровь. Он точно знал, что ведро выносили совсем недавно, и после завтрака оно было совершенно пустое, но на его дне отчётливо поблёскивали осколки, прикрытые какой-то старой тряпкой. Травяной запах здесь был особенно резким, и, конечно же, не узнать свои настойки Енох не мог. Конечно, юноша не знал, что произошло здесь четверть часа назад, ведь не обладал таким тонким слухом, как у Риссы, но всё итак было понятно. Вряд ли девушка сама выбросила их или специально разбила, так что логично было бы предположить, что это произошло случайно. Но Енох не мог понять, почему же она ничего не рассказала ему? Эти травяные сборы действительно были нужны ей, без них больной девушке будет нелегко, а есть они только у одного человека во всём доме. Что, вообще, двигало ей в тот момент, когда она молча закрылась у себя в комнате? Гордость? Смущение? Страх? В любом случае, пока она не переступит через себя и не придёт к нему?— жизнь ей сказкой казаться не будет. Енох не считал себя начисто лишённым способностью сочувствовать или жадным до человеческих страданий. Он не исключал того, что производит не лучшее впечатление своим поведением, но настолько суеверный страх перед собой встречал едва ли не впервые. Напряжение Риссы, когда она оказывалась рядом, ощущалось настолько явственно, что юноша даже обижался — неужели он правда так страшен? При всей своей доброте душевной — а она в нём была, Енох был почти уверен, — юноша не мог не позлорадствовать. Если она так уверена в выносливости своего организма, то извольте, пусть скрывается в своих апартаментах. Вот только она придёт к нему, точно придёт — это всего лишь вопрос времени и её упрямства. —?Посмотрим, насколько тебя хватит на этот раз.*** В итоге Рисса ещё раз доказала, что умеет терпеть, но этот сомнительный подвиг Енох окрестил не иначе как дуростью, ведь девушка не сдалась даже вечером, после традиционного просмотра снов Горация, и просить у него ещё пару целебных пузырьков даже не думала. В конце концов ?переступать через себя? пришлось самому Еноху, так как смотреть на жмурившуюся от боли и зеленоватую от непрекращающейся тошноты девушку ему не нравилось. Её непонятные принципы, которыми она руководствовалась, его раздражали. Мисс Перегрин волновалась и советовала ей подняться к себе, Эмма постоянно отваривала порошок корицы и накачивала им девушку. Еноху казалось, что она уже вся пропиталась этой душистой пряностью, ведь этот запах, точно шлейф, преследовал её. Гораций от неё почти не отходил, тоже волновался, и вообще все дети замечали, что что-то не так. Еноху эта карусель вокруг Принцесски не нравилась?— слишком много внимания её гордой персоне уделялось, и всё из-за того, что она, видите ли, не хотела подняться на этаж выше, чтобы попросить немного отвара. К чёрту уже эти извинения, пусть только перестанет играть умирающего лебедя! Или она не играла? Енох перехватил девушку прежде, чем она вышла из гостиной, но после того, как все разбрелись, кто куда. Он не хотел иметь свидетелей своего душевного порыва. Хотя, душевным порывом это можно было назвать с натяжкой. Скорее, у обыкновенного человека иссякло необыкновенное терпение. Не чета терпению Риссы, конечно же. Смотреть, как все весь вечер крутятся вокруг этой девицы, было просто невозможно.—?Что-то случилось, Енох? — Спросила Рисса с долей удивления, послушно следуя за юношей по лестнице.—?Случилось, — кивнул он не оборачиваясь, быстрым шагом направляясь к своей комнате. Девушка немного отставала. Рисса снова неуверенно встала на пороге, не решаясь заходить на территорию Еноха, и поморщилась от едкого запаха. Юноша уверенно перебирал многочисленные стеклянные ампулы и бутылочки на блестящих лакированных полках, стоя к девушке спиной. Рисса съёжилась, начиная догадываться.—?Закрой двери. Стой, сама-то куда пошла?! Я не говорил тебе выходить. Что ж ты такая непонятливая? — Вздыхал Енох. — Нет, это не то… И это тоже… Рисса попятилась к скрытому в тени углу комнаты, неуверенно оглядевшись. Комната как комната. Не большая, но и не маленькая. В ней было ощутимо прохладнее, чем в комнате девушки, из-за чего её кожа покрылась мурашками, и по-прежнему до рези в носоглотке пахло химикатами, травами и кофе. Дверь с внутренней стороны действительно оказалась исцарапанной в самом низу, и девушка была уверена, что эти отметины — проделки агрессивных марионеток. Мебели было по минимуму: аккуратно заправленная кровать, небольшая тумбочка, но зато три шкафа. Один?- большой, доверху заставленный банками с заспиртованными органами, подавляющим большинством которых были всевозможные сердца, и располагался он прямо напротив входной двери. Второй шкаф был поменьше, но полок в нём было больше. На половине из них разместились разнообразные пузырьки с целебными настойками и ампулы для инъекций, тюбики с мазями из внешнего мира, бинты, хирургические инструменты. Несколько нижних полок занимали разные кукольные запчасти и сами куклы -изуродованные, потрёпанные, сломанные, но вовсе не отталкивающие, скорее, наоборот?— довольно любопытные. Третий же шкаф, примерно таких же размеров, был забит книгами, и у девушки загорелись глаза. По большей части они были связаны с медициной. Медицинские справочники, энциклопедии, атласы, очень старые книги обобщающей анатомии в потрёпанных временем обложках и даже современные практичные учебники, которыми пользуются студенты в медицинских колледжах. Также среди всех этих пособий промелькнула пара книг, лишь косвенно относящихся к сфере медицины. Например, старый фолиант о магах и чернокнижниках в обложке из грубой на вид кожи; книга, название которой стёрлось от времени, и можно было разобрать лишь ?…в...те…а об…жи…ени… мерт…е...в?; и совсем уж сомнительная книга, название которой было, кажется, на латинском языке, и девушка могла поспорить, что оно как-либо касается темы загробного мира и тёмной магии. Рисса отметила, что пыли в комнате не было. Она не летала в воздухе и не лежала дымчато-серым слоем на поверхности мебели или пола. Всё было чисто убрано и находилось в строгом порядке, который Енох, видимо, уважал и всеми силами поддерживал. И потому девушка очень удивилась, рассмотрев рабочий стол этого педанта, донельзя заваленный всем чем можно и чем нельзя. Всё то, что вмещали в себя три немаленьких шкафа, беспорядочно располагалось на сравнительно небольшом столе. Целые башенки из книг опасливо покачивались на самом краю столешницы, стояли несколько пустых банок, вокруг них лежали гайки и болты — вероятно, для механических ножек, —там же — металлические ванночки с иглами, зажимами и скальпелями, лезвия которых тонким налётом покрывала запёкшаяся кровь, а на некоторых даже алела свежая. Ещё на дальнем краю стола, куда не проникал яркий свет, стояла небольшая клетка, внутри которой свернулся уже знакомый очаровательный чёрный мышонок. Рядом со зверьком находилась полупустая жестяная баночная крышка, очевидно, служившая миской для еды, на самих же прутьях висела обмотанная проволокой современная пластмассовая бутылка, от которой отходила трубочка — поилка.— Насмотрелась? — Едко поинтересовался Енох, поворачиваясь и впихивая в руки Риссы две уже знакомых бутылочки. — Я надеюсь, впредь ты будешь аккуратнее, а в случае повторения неприятности — поборешь свою гордость и снизойдёшь до меня с повинной.— Нет, — тихо ответила девушка, отворачиваясь под колючим взглядом юноши.— Твоё право, — холодно отозвался он, отходя от Риссы. Девушка открыла пузырьки, сделав по глотку из каждого, даже не морщась от горького вкуса — слишком желанными и нужными были эти настойки.— Нет, я не это имела в виду, — торопливо добавила она и отшатнулась к захламлённому столу, едва не потеряв равновесие — марионетка самозабвенно втыкала в ноги девушки свои руки-ножи. Рисса привалилась к столешнице, уперевшись ладонями, и почувствовала, словно в одну из них воткнули такие же кукольные лезвия. — Я не хотела говорить тебе не из-за своей гордости, а потому что боялась, что ты будешь рассержен на мою криворукость. Енох нахмурился и тут же усмехнулся тому, что его логическая цепочка оказалась верна. Интересно, это Рисса — предсказуемое до зевоты существо, или он — сверхразум? Сам он считал, что при всей своей гениальности не страдал комплексом бога, так что выбрал первый вариант. Юноша открыл дверь и ногой отпихнул юркую куклу, норовившую выскользнуть за пределы комнаты.— Ты очень точно назвала качество, лучше всего тебя характеризующее. И да, ты не напрасно боялась. Рисса печально склонила голову, покидая комнату через столь услужливо открытую дверь.— Прости. Енох приподнял бровь, наблюдая за ней.— Какая-то ты слишком покорная, — заметил он.— Потому что чувствую свою вину. Енох вышел вслед за девушкой, поглядев на большие часы в конце коридора. Скоро перезапуск петли.— Ты переигрываешь, уже не верю. Рисса остановилась, обиженно посмотрев в его глаза.— Я уже не знаю, с какой стороны к тебе подступиться! — Воскликнула она, шагнув к нему. Странным образом Рисса, будучи на полголовы ниже Еноха, всё равно умудрялась смотреть на него будто свысока. — К тебе по-хорошему — ты злишься, чуть слово поперёк — злишься, ответишь колкостью на колкость — подумать только, тоже злишься! Мне кажется, у тебя бывает только два настроения: плохое и очень плохое! Ах, да, — девушка взмахнула руками. — Я к тебе всем сердцем, а ты не веришь, просто восхитительно, — Рисса вскрикнула, когда Енох схватил её за запястья, съёжилась и приготовилась к удару.— Почему ты не сказала, что у тебя застрял осколок в ладони? — Совершенно спокойно спросил он, поднося тонкое запястье ближе к лицу и разглядывая крохотную блестящую стекляшку. Рисса застыла, едва не открыв рот. Она с трудом понимала, как он мог оставаться таким невозмутимым. Он вообще слушал её? Пока девушка внутренне негодовала, Енох скрылся в своей комнате, через пару мгновений снова прижав Риссу к стенке, и завёл за спину руку, в которой сжимал скальпель.

— Тебе лучше не дёргаться, чтобы не было больнее, — предупредил он. Острое лезвие ярко блеснуло в свете коридорных ламп. Енох разжал ладонь девушки, рассматривая, и перехватил инструмент в руке поудобнее.— Мисс Перегрин! Мисс Перегрин! Молодые люди едва не подпрыгнули, заслышав тонкий детский голосок, и одновременно повернули головы к лестнице. В конце коридора стояла бледная Фиона, а поняв, что её заметили, она побежала вниз, громко топая и перепрыгивая через ступени.— Фиона! — Воскликнул Енох, отойдя от Риссы. — Чёрт! Фиона! Вернись сейчас же! Рисса, представляя, как всё это выглядело со стороны, не сдержала смеха.— Тебе весело, да? — Злобно процедил Енох, возвращая внимание осколку. — Сейчас пойдёшь успокаивать всех и каждого лично, пока меня не сделали большей сволочью, чем я являюсь.— Не думаю, что кто-то здесь считает тебя... таким, Енох, — ответила девушка, не решаясь повторять грубое оскорбление, и зашипела, когда кончик лезвия подцепил кусочек стекла. — И вообще, думаю, из нас двоих ты здоровее физически и больше нуждаешься в оправдании, так что я предоставляю чудную возможность бледнеть перед мисс Перегрин тебе. Енох молчал, аккуратно извлекая осколок из плоти, и протёр ранку каким-то раствором, заранее взятым из комнаты.— Больно, — заскулила Рисса, притягивая руку к себе.— Терпи, — приказал Енох, отстраняясь. — И не слушай Блум.— О чём ты? — Не поняла девушка, потирая холодные запястья.— Ты уже не похожа на умирающую, и поэтому Птице и твоей подружке стоило бы перестать носиться с тобой, как с хрустальной вазой. Если ты не будешь бежать марафон, а, скажем, выйдешь со всеми на перезапуск петли — это тебе не будет во вред. Уж всяко полезнее, чем лежать запертой в четырёх стенах. Рисса не была уверена, но думала, что примерно так Енох проявляет если не заботу, то добродушие.— О, нет, только не надо этой наигранной вежливости, не надо меня благодарить, — недовольно протянул юноша.— Но всё равно спасибо. Енох угрюмо смотрел на девушку, вертя в руках окровавленный осколок.— У тебя появился шанс по-настоящему отблагодарить меня, — вдруг произнёс он, прищурившись. — Так сказать, услуга за услугу.— Как? — Спросила Рисса, попятившись.— О, это очень легко, — с напускным энтузиазмом продолжил Енох. — Тебе не кажется, что тебя в последнее время стало слишком много в моей жизни? И за два своих ?добрых дела? я желаю получить от тебя два ответных. Как насчёт того, чтобы не утомлять меня своим присутствием?

Уголки губ девушки печально опустились, но она кивнула.— Замечательно, — юноша усмехнулся. — И, я считаю, если ты не будешь такой растяпой, то число твоих травм резко сократится, как и наши поводы для встреч. И не надо так кривить лицо, я не хочу чувствовать себя ещё больше виноватым перед тобой, — он вдруг замолчал и широко распахнул глаза, осознав, что явно сболтнул лишнего. Глядя на изумлённое лицо Риссы, можно было догадаться, что она тоже это поняла.— Я недостаточно тонко намекнул на то, что ты должна сейчас же уйти?! — Енох предупреждающе повысил голос, не дожидаясь ответа и захлопывая дверь.— Второе желание? Ты не сказал... — растерянно прошептала девушка, протягивая руку к холодному лакированному дереву. Рисса медленно спустилась на первый этаж, задумчиво рассматривая кровоточащую ранку на ладони, и толкнула входную дверь, не встретив на пути никого, кто мог бы заставить её остаться в доме.— Что я опять не так сделала?.. Мисс Перегрин с детьми обнаружились на заднем дворе дома, где и происходит перезапуск петли. Все они что-то обсуждали, кто-то смеялся, кто-то спорил на повышенных тонах. Имбрина и Джейк переглядывались, сдерживая улыбки.— Ну, конечно — Фиона, — прошептала Рисса, недовольно замычав.— Рисса! — Окликнула имбрина девушку. — Я даже не буду спрашивать, почему ты не в кровати, — но не думай, что я забуду! — потому что хотелось бы прояснить одну историю между тобой и мистером О'Коннором...— Мисс Перегрин! — Перебил звонкий голос Милларда, которого можно было заметить по одной лишь парящей кепи — негодник опять мухлевал, играя в прятки нагишом. — В защиту Еноха я бы хотел сказать, что был там, и никто никого резать не собирался! — Он пару раз кивнул. — Точно-точно.— Как это — был?! — Воскликнула Рисса в удивлении.— Я, вообще, мимо проходил! Я почти ничего не видел и не слышал... Честное слово!..***— Не могу поверить, что наше с Джейком дежурство сегодня закончится!— Радостно и одновременно с тем печально поделилась Эмма. — Быстро и качественно выполнять всю работу на кухне вдвоём в течение недели — весьма утомительно, даже с учётом того, что в день твоего приезда нам помогали практически все дети, да и в последующие два дня ты очень подсобила нам.— Подожди-ка, это было необязательно, что ли? — Перебила Рисса.— Это звучит так, будто знай ты это — ты бы не помогла, — хохотнула Эмма, даже не представляя, как точно она подметила. — Но зато это были лишние часы совместно проведённого времени с Джейком.— Я понятия не имела ни о каких дежурствах до сегодняшнего утра, — отозвалась Рисса с упрёком. — Я, если честно, никогда не замечала, чтобы ты пропадала подолгу на кухне.— Потому что я не люблю тянуть время, — просто сказала девушка. — Посмотрим, как ты будешь с этим справляться, — тише добавила она.— Что?— Ах, Рисса, — мисс Перегрин, неожиданно подошедшая со спины, приобняла девушку. — Я очень рада, что ты идёшь на поправку. Завтра, наверное, ты будешь почти полностью здорова, не так ли?— Конечно, — кивнула девушка. — И, надеюсь, вы не будете целый день держать меня в комнате. Имбрина хитро улыбнулась, постукивая ногтями по плечам Риссы.— Не буду, — согласилась она. — Я обдумала твоё утреннее пожелание, — не дав спросить, что вообще за пожелание такое, о котором сама Рисса знать не знала, мисс Перегрин продолжила. — И завтрашний день, как и последующие шесть, ты проведёшь на кухне вместо Горация, — имбрина посмотрела в расширившиеся глаза девушки и добавила очевидное. — В паре с Енохом.— О, нет...— Именно, — протянула женщина довольно. — Мисс Блум сказала мне, что вы, в принципе, неплохо переносите друг друга. А если учесть, что рассказанная Фионой история — всего лишь недоразумение, то я могу быть уверена в том, что к концу трудовой недели вы будете живы и здоровы. Ведь я могу быть уверена, правда? — Уточнила имбрина на всякий случай.— Да, мисс Перегрин, — согласилась Рисса уныло, злобно смотря вслед шустро поднимающейся по лестнице Эмме. Она подумала, что Енох, наверное, будет биться в конвульсиях от радости, когда узнает. А проверив свои карманы на предмет целебных травяных сборов и не нащупав холодных стеклянных бутылочек, лишь горестно вздохнула. Это было просто фантастично, но факт есть факт: почему-то их сводила именно невезучесть Риссы. Девушка поднялась к себе, представляя, в каком Енох будет восторге, когда узнает, что она снова потеряла его настойки, и со смешком уставилась на пару пузырьков, одиноко стоящих под дверью в её комнату, и короткую записку, лежащую рядом. Рисса провела пальцами по шероховатой бумаге, повторяя красивый узор, складывающийся в витиеватые буквы:?Добавь рассеянность к короткому списку своих самых показательных качеств?