Глава 2 (1/1)

Ночью Карли снится Эмброуз. Ей снятся пустые улицы, мёртвая тишина и широкая лестница, ведущая к двери в Дом восковых фигур. Карли стоит на самой нижней ступеньке и трясётся от пронизывающего холода, несмотря на то, что на ней тёплая пижама. Переступая босыми ногами, она засовывает руки подмышки, чтобы хоть немного согреться, и оглядывается по сторонам, сжимая в полоску дрожащие губы.Всё это сон — без сомнений, однако первобытный ужас всё равно сковывает сознание, мешая вернуться в спасительную реальность. Карли не может проснуться, несмотря на то, что мысленно уговаривает себя открыть глаза.— Эй, Карли, — раздаётся сверху знакомый голос. Карли вздрагивает, услышав его, и поднимает голову. — Ты вернулась ко мне.На верхней ступеньке стоит Уэйд. Одна половина его лица покрыта воском, а вторая — срезана, из-за чего видны покрытые мутной слизью кости и часть зубов, но он всё равно умудряется каким-то образом улыбаться, что до дрожи внутри, до покалывания под лопаткой жутко.— Я так соскучился по тебе, — говорит Уэйд. Карли прищуривается, пытаясь распознать шевеление губ, но, несмотря на отчётливо звучащий голос, они остаются неподвижными. — Ты даже представить себе не можешь, насколько унылые ребята остались тут со мной.В липкой тишине неожиданно раздаётся жуткий хруст, с каким обычно ломаются сухие доски, и Уэйд, покачнувшись, как манекен, делает шаг вперёд. Карли хочется отшатнуться, но её ноги будто врастают в землю, поэтому остаётся только полными слёз глазами смотреть, как умерший полгода назад друг и возлюбленный постепенно, ступенька за ступенькой, приближается, сокращая расстояние между ними с мучительной медлительностью.— Кстати, Пэйдж недавно сказала, что отправила тебе смску. Ты получила её? — Уэйд делает ещё один шаг, из его штанины высыпаются крошки сухого воска. — Ну конечно же получила. Кажется, она хотела встретиться, но ты так и не пришла. Она, между прочим, очень расстроилась.Карли сглатывает, едва дыша от страха. Колени подгибаются, но застывший в мышцах ледяной ужас мешает упасть, поэтому она продолжает сотрясаться от крупной дрожи и наблюдать за тем, как Уэйд становится ещё ближе.— Карли, мне одиноко, — с болью говорит он.В следующее мгновение его руки вспыхивают так, словно кто-то предварительно облил их бензином. Карли вскрикивает, зажимая рот ладонью, и смотрит, как пламя быстро перекидывается на рукава костюма, а затем расползается по всему телу, превращая Уэйда в один сплошной факел. Однако ему это, судя по всему, не доставляет никакого дискомфорта. Он продолжает идти, несмотря на огонь, который лижет кожу и оплавляет лицо.От жара с мерзким звуком лопаются глазные яблоки, и белесая мутная жидкость соскальзывает по блестящим восковым щекам Уэйда, словно слёзы.— Прости, — сипло шепчет Карли. Ей безумно хочется прижаться к пылающему телу, чтобы унять его боль, вобрав её в себя до капли, но ноги по-прежнему не шевелятся.Уэйд внезапно останавливается, когда между ними остаётся всего пара ступенек.— Мне так одиноко, — повторяет он и наклоняет голову.Время на миг замирает, делая образовавшуюся тишину практически осязаемой, и Карли готова поклясться, что на её языке появляются колючие крошки воска.— Уэйд? — зовёт она, а потом немеет, несмотря на то, что внутренности буквально взрываются от дикого крика: Уэйд неуклюже накреняется вперёд и падает на лестницу с глухим стуком. В следующее мгновение его тело покрывается мелкими трещинами, словно хрупкий фарфор, и стремительно рассыпается. Только подкатившаяся к ногам Карли безглазая голова с прилипшими к черепу оплавленными волосами по недоразумению остаётся целой.Воздух вокруг неожиданно сотрясается от вибрации, и чужой голос, молотом бьющий по ушам, вкрадчиво произносит:— Из тебя получится хорошая фигура.Карли дёргается, словно её протыкают насквозь каждым словом. Она отрывает взгляд от головы Уэйда и, едва дыша, оборачивается, а затем открывает рот и кричит во всю мощь лёгких.***Дверь в комнату распахивается с таким треском, что Карли мгновенно просыпается. Горло всё ещё печёт от дикого вопля, поэтому когда к кровати подлетает бледный от испуга Ник, она может лишь мотать головой, цепляясь одеревеневшими руками за его плечи.— Чёрт, Карли, что такое? — Ник прижимает вздрагивающую сестру к себе и шумно дышит, тоже стараясь прийти в себя после неожиданного пробуждения и короткого спринта из комнаты в комнату. И, кажется, получается у него намного лучше, чем у Карли. — Тише, сестрёнка, кошмар уже позади. Хочешь, воды принесу?Карли всхлипывает, крепче стискивая пальцами его руки. Ей не нужны ни вода, ни заверения, что всё в порядке, потому что сковывающий тело ужас в силах заглушить только близость Ника, который одним своим присутствием мог изгнать любых, даже самых жутких демонов прошлого. Его объятия не раз и не два спасали её от чудовищных видений, когда они только вернулись из Эмброуза и постепенно стали привыкать к новому укладу жизни. Поэтому Карли цепляется за плечи и шею Ника, как утопающий, безмолвно моля остаться и не бросать её наедине с притаившимися в углах комнаты тенями.Ник каким-то чудом улавливает её настроение. Не тратя время на лишние разговоры, он откидывает край одеяла и ложится в кровать, стараясь не выпускать трясущуюся словно в лихорадке Карли из объятий, а она моментально прижимается к его телу в попытке согреться родным живым теплом. От Ника пахнет сном и спокойствием, поэтому спустя пять минут дрожь потихоньку успокаивается, а ещё через десять Карли, наконец, снова обретает способность связно говорить.— Мне снился Уэйд, — глухо произносит она.Руки Ника напрягаются, крепче стискивая её плечи.— Кошмар? — уточняет он чуть сиплым голосом.Карли кивает, утыкаясь носом в его шею. Сейчас, когда брат рядом, её страх кажется чем-то далёким и почти ненастоящим, однако воспоминания всё ещё свежи, поэтому она не стремится поспешно отказываться от его поддержки в угоду своей гордости.— Слушай, это… ну… — Ник сглатывает и откашливается, прочищая горло. — Ты пережила самый настоящий чёртов ад, так что неудивительно, что тебя это до сих пор мучает.— Мы оба его пережили, — шепчет Карли, зажмуриваясь на несколько секунд. Ей вдруг представляется, что в Эмброузе она могла запросто лишиться не только друзей, но и брата, и эта мысль вызывает приступ тошноты.Ник замолкает. Его ладонь скользит по её спине в успокаивающем жесте, и Карли чувствует, как оцепенение постепенно сменяет вязкая сонная истома. Организм, так и не отдохнувший за это время, требует своего, поэтому она давится зевком и закрывает глаза, наслаждаясь запахом Ника и его присутствием.— Побудешь со мной сегодня? — невнятно просит она, быстро моргая, чтобы не провалиться в сон раньше времени.— Не вопрос, — Ник усмехается, поворачиваясь так, чтобы видеть её лицо, — только, учти, должна будешь.— Спасибо. — Карли улыбается. Потянувшись, она прижимается губами к колючему из-за отросшей щетины подбородку и где-то на краю постепенно уплывающего сознания чувствует, как Ник дёргается от этого прикосновения. Затем её тело будто проваливается в тёплую темноту. На этот раз, к счастью, без сновидений.***Утро ознаменовывается головной болью. Карли с трудом разлепляет веки, слыша будильник, и досадливо стонет, потому что мышцы до сих пор ломит от усталости, несмотря на вполне мирную вторую половину ночи. Она нащупывает кнопку отключения сигнала и со злостью давит на неё, обрывая надоевшую мелодию. Поворачиваясь к окну, она щурится из-за пробирающегося сквозь щели в жалюзи яркого света и морщится от противного привкуса во рту. Как бы ни хотелось плюнуть на всё и завернуться обратно в одеяло, чтобы снова заснуть, нужно вставать и идти на учёбу.Иногда Карли чертовски ненавидит свою ответственность по отношению к любой мелочи.— Ник, подъём, — хрипло зовёт она, растирая лицо ладонями, чтобы немного прийти в себя. — Ник?Не услышав ответа, она поворачивается и хмурится, потому что место рядом оказывается пустым. Нику несвойственно вскакивать раньше неё, так что его исчезновение кажется подозрительным ровно до того момента, пока с кухни не раздаётся звук упавшей посуды и тихий забористый мат. Карли вздыхает, мельком подумав, что дело раскрыто, затем сползает с кровати, втискивает ноги в уютные тапочки и, шаркая, плетётся на место происшествия. Заглянув в дверной проём, она улыбается, видя воюющего с кофемашиной Ника, и шумно кашляет, чтобы привлечь его внимание.Ник, оторвав глаза от многочисленных кнопочек, криво улыбается ей в ответ.— Доброе утро, — говорит он. — Ты меня сильно убьёшь, если я скажу, что мы сегодня будем наслаждаться растворимым кофе?— Тебе повезло, что ты уже выкупил свою жизнь, проведя эту ночь со мной. — Карли усаживается за стол. Подпирая подбородок руками, она с любопытством наблюдает за ним. — Так что будем считать долг погашенным.Ник лукаво сверкает глазами.— Звучит пошловато, не находишь? — спрашивает он, жестом фокусника доставая из-под стола две кружки. — Та-да!Карли, не сдержавшись, заливается смехом.— Иногда я просто счастлива, что мы родственники, — говорит она, почёсывая шею. — Это избавляет меня от твоего синдрома Казановы.— Эй, я не виноват, что хорошие девочки любят плохих мальчиков! — фыркает Ник, ловко рассыпая кофе и заливая его кипятком.— Не все. Некоторые хорошие девочки предпочитают всё же именно хороших мальчиков, — возражает Карли.— Вот поэтому, — изрекает Ник, подвигая к ней кружку, от которой поднимается ароматный пар, — ты родилась моей сестрой. Иначе мир погряз бы в коллапсе: где это видано, чтобы хорошая девочка, вроде тебя, предпочла мне, очень плохому отвязному парню, какого-то задрота. Хаос, апокалипсис, сессия — даже мурашки по коже.Карли недовольно хмурится, прекрасно понимая, что его рассуждения относятся не к абстрактным личностям. Ник явно имеет в виду её и Уэйда.— Знаешь, у тебя просто фантастическая способность всё портить. — Она вздыхает, чувствуя неприятную пустоту на том месте, где буквально только что гнездилось хорошее настроение.Ник пожимает плечами и отпивает кофе. Поморщившись, он щедро насыпает в кружку сахар, размешивает, а потом берёт румяный тост и вызывающе спокойно намазывает на него свежее масло. Карли, наблюдая за ним, разочарованно поджимает губы. Пять минут. Даже грёбаные пять минут они не в состоянии провести без ругани. Мама фатально ошиблась, решив, что её дети перестанут вести себя как обычно, находясь в пределах одной квартиры достаточно долгое время. Своим требованием она только ухудшила ситуацию до невообразимого состояния.— Вообще-то Уэйд не был задротом, — сердито бросает Карли, добавляя сливки в свою кружку. Она берёт ложку и начинает размешивать их, внимательно следя за реакцией Ника.А тот лишь снова пожимает плечами и с хрустом вгрызается в тост. Его невозмутимость начинает нешуточно выводить из равновесия.— Неужели ты считаешь людей, которые, в отличие от тебя, стараются и пашут ради своего будущего, настолько низшими существами? — тихо спрашивает Карли, отводя взгляд. Пустота внутри постепенно наполняется мрачной темнотой, вмещающей в себя воспоминания о кошмаре, застывшее восковое лицо Уэйда с мёртвыми стеклянными глазами и безрадостные перспективы дальнейшего сосуществования с братом. По отдельности всё кажется не таким уж страшным, но вместе…Ник слизывает прилипшие к пальцам крошки и пристально смотрит на Карли, словно проверяя на прочность её отнюдь не бесконечное терпение. Затем он улыбается и подмигивает, вызывая в ней жгучее желание от всей души залепить ему пощёчину.— Вот в этом наше с тобой различие, сестрёнка, — произносит он. — Я говорю в общем, а ты тут же лепишь ярлыки на конкретных людей. И на себя в том числе. А потом обижаешься, считая это моими оскорблениями. Сдаётся мне, дело заключается отнюдь не в сомнительных формулировках, а в чьей-то чрезмерной мнительности. И, заметь, вот тут я имею в виду именно тебя.Руки Карли начинают дрожать от закипающего внутри гнева. Она затаивает дыхание, боясь не сдержаться и наговорить гадостей, а потом берёт свою кружку и молча встаёт с места. Громко топая, она спешно покидает кухню и запирается в своей комнате, чтобы там успокоиться.Это утро можно считать окончательно испорченным.***Карли замирает на пороге студенческого кафе и в нерешительности мнётся, разглядывая яркую вывеску. Внутри борются противоречия, разделяясь на ?за? и ?против?, но громче всех говорит голос разума, призывающий одуматься и идти дальше по своим делам, ведь присланного Пэйдж сообщения больше нет, а это значит, что ей наверняка и в самом деле привиделось.Карли сжимает губы и мотает головой.— Я не сумасшедшая, — говорит она сама себе и решительно берётся за ручку двери.Шагнув за порог, она моментально оказывается в давно ставшей привычной атмосфере, где светло, немного шумно и умопомрачительно пахнет свежей выпечкой, и в голове одно за другим появляются приятные воспоминания. Карли позволяет себе несколько секунд самого настоящего блаженства, принюхиваясь к витающим вокруг ароматам, а затем возле неё останавливается симпатичный суетливый официант в перекошенном переднике, который улыбается так широко, что кажется, будто уголки его губ сейчас попросту треснут.— Привет! — радостно произносит он.Карли, узнав старого знакомого, улыбается в ответ.— Привет, Крис, — тепло говорит она, окидывая взглядом полупустой зал. — У вас сегодня, я смотрю, не сильно людно.— Да, — досадливо фыркает тот. — Чаевые, конечно, страдают, но нет худа без добра: теперь я приползаю домой в более вменяемом состоянии, так что семья снова стала меня узнавать — это ли не чудо.Карли смеётся. Крис нравится ей с момента знакомства, ведь он как раз принадлежит к тому типу, который дико раздражает Ника — он действительно очень хороший парень.— Пустишь к окошку? — спрашивает она, кивая на столик.— Считай, там табличка с твоим именем! Присаживайся, я скоро. — Он уносится на кухню, откуда тут же доносится звон разбитой посуды и глухой мат менеджера.Карли со смешком фыркает и, осторожно огибая встречающиеся столики, направляется к любимому месту у окна, где они с Пэйдж раньше часто сидели часами, болтая обо всякой ерунде и попивая вкуснейший кофе. Это было действительно волшебное время, наполненное смехом друзей и беззаботностью.?А потом с нами случился Эмброуз…? — мрачно думает Карли, аккуратно присаживаясь на неприятно холодный стул. Расположив рядом сумку, она поворачивается к окну и некоторое время бесцельно рассматривает торопящихся куда-то прохожих, большинство из которых — студенты колледжей и университетов. Мысль о том, что она пришла зря, не даёт ей покоя, однако смутное предчувствие чего-то важного мешает просто подняться и уйти. Поэтому Карли нервно барабанит пальцами по столешнице и ждёт. Неизвестно чего и неизвестно зачем, но всё-таки ждёт.— Ну что? — Крис оказывается рядом так внезапно, словно в полу есть люк для особенно эффектных появлений. Карли дёргается от неожиданности и натянуто улыбается, мысленно обругав его нехорошими словами. — Будешь пить что-нибудь? Или, может, хочешь отведать фирменных чёрствых блинчиков нашего шеф-повара?Карли чувствует, как вцепившаяся в душу ледяная рука медленно разжимается. Она выдыхает более свободно и улыбается искреннее, опять попадая под влияние жизнерадостности Криса.— Наверное, я буду чай с лимоном. И заплесневелый чизкейк с малиной.— Отличный выбор! Рекомендую полить его забродившим вареньем. Хотя, могу поспорить, ты желаешь прогорклых бананов в качестве закуски!— Лучше два шарика ванильного мороженого из прокисших сливок.— Мэм, ваш заказ — чистый восторг!Крис ставит точку в своём блокноте и смеётся, чем тут же заражается и Карли. Однако её смех всё равно получается несколько вымученным, потому что обстоятельства никак не дают полностью раствориться в беззаботной атмосфере.— Слушай, я хочу задать тебе кое-какой вопрос. — Карли вытаскивает из подставки аккуратную белую салфетку с выполненным в виде виноградной лозы вензелем и испытующе смотрит на заинтересованного Криса.— Валяй, — говорит тот, оглядываясь на всякий случай в сторону кухни, откуда в любую минуту может вылезти злой, как сто тысяч чертей, менеджер.— Вчера… — Карли запинается, подбирая нужные слова. — Вчера ты случайно не видел никого из наших общих знакомых?Крис удивлённо моргает. Его улыбка из оптимистичной и радушной становится несколько растерянной.— Сдаётся мне, ты явно имеешь в виду не ту добрую сотню обитателей твоего колледжа, которая тусит тут чуть ли не каждый вечер.— Нет. — Карли вздыхает, собираясь с мыслями. Ей совершенно не хочется говорить в открытую, потому что Крис, конечно, хороший парень и всё такое, но он со своей головой точно дружит, и ему может показаться странным, что Карли получает странные самоуничтожающиеся сообщения от давно умершей подруги. — Ты… хм… Вчера часов в шесть тут должна была появиться одна наша общая знакомая. Она звала меня на встречу, но я так и не смогла появиться, поэтому мне интересно — приходила ли она вообще.На лице Криса отпечатывается глубокая задумчивость: улыбка постепенно сползает, опуская уголки губ вниз, а в глазах отражается скрупулезный подсчёт всех посетителей, которые побывали в этом кафе минувшим вечером.— Честно говоря, — с лёгким оттенком разочарования говорит он спустя минуту, — я не припомню никого, кто сидел бы тут в ожидании тебя. Правда.Карли прикусывает губу. Ей становится не по себе от мысли, что та смска действительно могла оказаться всего лишь плодом её воображения. Диагноз ?шизофрения? виснет перед глазами искажающейся картинкой, которую никак не получается сморгнуть.— Хотя, знаешь, — внезапно произносит Крис, приковывая к себе горящий от возбуждения взгляд, — вчера приходил Ник. Он сел как раз за этот столик и заказал, кажется, кофе.— Ник? — Язык почти отнимается, когда Карли переспрашивает, а во рту появляется неприятный кислый привкус. — В смысле, мой брат Ник?— Да, — более уверенно отзывается Крис. — Он был тут буквально полчаса, а затем расплатился и ушёл. И я бы не сказал, что он ждал там кого-нибудь или что-то в этом роде. Ну, знаешь, он не смотрел на часы, не нервничал, не выстукивал пальцами по столешнице — словом, не делал ничего из того, чем занимаются, как правило, те, кого динамят.— А он, — Карли едва проталкивает слова по пересохшему горлу, — он случайно не говорил, зачем пришёл?— Шутишь, что ли? — Крис округляет глаза, качая головой. — Я ещё ни разу не видел, чтобы твой брат не вёл себя, как задница, даже если ты с ним приветлив и дружелюбен. И вчерашний день исключением тоже не стал.— Понятно. — Карли не хватает воздуха. Кажется, будто кто-то давит ей на грудь, мешая нормально дышать.— Ладно, — спохватывается Крис, убирая блокнот в карман передника, — я помчался исполнять заказ, а то менеджер у нас сегодня особенно суров и беспощаден. Его девушка бросила. — Он подмигивает и уносится в сторону кухни, ловко лавируя между столиками.Карли бледно улыбается и машет ему вслед рукой, а затем закрывает заболевшие глаза ладонью и со стоном выдыхает. Ник сказал, что не видел сообщения, но зачем-то приходил вчера в это кафе. Именно в шесть часов. Один. И сел он за их с Пэйдж любимый столик.?Идиотское стечение обстоятельств?, — едва не плача, думает Карли и усмехается. Это всё чересчур похоже на неуклюжее совпадение, которое случается, когда кто-то ведёт слишком жестокую игру.