Часть III (1/2)

Его выпустили из больницы через две недели после первого визита Бэна. И как подозревал сам Кэтал, все произошло так быстро вовсе не из-за доверия врачей к его успехам, а благодаря влиянию его покровителя. Бэн приходил каждый день, оставался подолгу. Добился встречи с заведующим и устроил главе отделения такой разнос, что слухи о нем, как отзвуки грома прокатились по всему госпиталю. В глубине души Кэтал жалел, что не видел этого, и причина была вовсе не в возможности позлорадствовать. Он просто хотел бы иметь представление о том, каким бывает Бэн, когда разгневан. Судя по взглядам, которые украдкой бросали на Бэна врачи и медсестры, это и впрямь производило впечатление.?Во что я вляпался?? — смеялся про себя Кэтал. Однако обнаружившиеся в Бэне черты характера на удивление не пугали, а даже вводили в некий первобытный азарт. Хотелось бросить вызов этой стихии. Кэтал чувствовал себя так, будто его подхватило гигантской волной, и он, как безбашенный серфер, взмыл на самый гребень и летел навстречу ветру.Бэн решал проблемы с королевским размахом. Казалось, он мог бы перевернуть мир, если бы поставил перед собой такую цель. Размазав в личном разговоре заведующего по всем поверхностям, Бэн с легкостью выбил из него возможность встречи с профессором Брауэнсом. Кэтал понятия не имел, о чем они беседовали, но после этого разговора его лечащий врач выглядел довольным, как объевшийся сметаной кот. В тот же день он подписал бумаги на выписку и, пожимая своему бывшему пациенту руку на прощание, сказал:— Ну, что же, с легким сердцем поручаю вас заботам вашего уважаемого родственника.— Только этого не надо, — проворчал Кэтал, — За мной не нужно присматривать как за ребёнком.— Разумеется. И все же забота близких нужна каждому и приятна в любом возрасте.Все это просто не укладывалось в голове. Особенно словосочетание ?близкий человек? применительно к Бэну. Но тот вел себя так, будто они тысячу лет знакомы, и это удивляло больше всего.По правде говоря, у Кэтала от его нового друга сносило крышу. Бэн казался неизвестной разновидностью наркотика, на который можно было подсесть сильнее, чем на героин. Они практически не расставались, гуляли по городу, разговаривали обо всем на свете. Вылезая рано утром из салона своей малютки, Кэтал совершал вояж в социальный центр за утренней порцией кофе, а потом сразу топал к Бэну. Молотил кулаком в дверь кэмпера, будил владельца, нагло требуя внимания к себе. Стеснения Кэтал не испытывал. Он вообще чувствовал себя, как голодающий, оказавшийся перед пиршественным столом. Какая тут может быть сдержанность и красота манер? Бэн ведь говорил, что хочет быть ему другом? Говорил. Кэтал не тянул его за язык и намеревался пользоваться открывшимися возможностями по полной.Пока мог. Пока они еще были, эти возможности. Он знал, что в его случае ничто хорошее не может длиться долго. Едва сны вернутся, ему резко поплохеет. А Бэн рано или поздно охладеет к их дружбе. Кэтал не питал иллюзий относительно того, чем все закончится. Тот наивный мальчик с нелепыми ушами и сердцем нараспашку давно утратил былую доверчивость. И пусть уши с годами не изменили своей формы, а сердце могло вместить всю любовь во вселенной, вера в лучшее обходилась слишком дорого. Может, она сделала бы его счастливым, но расплата за неё стала бы непомерной. Веры не было, а вот надежда… Эта тварь оказалась непобедима — измучила его, вымотала все нервы. Конечно, он не собирался посвящать в свои проблемы Бэна. Тот ведь был не виноват, что Кэтал такой ебанутый. Бэну он, должно быть, казался забавным, простоватым чудаком. А, по правде говоря, Кэтал вообще не представлял, что Бэн о нем думает.На самом деле, ему было не на что жаловаться. Бэн хорошо к нему относился. Даже более чем хорошо. Он вообще был очень странным, этот парень. У него были вкусы, но не было привычек. Он обладал твердыми принципами, но не признавал правил и морали. Казалось, Бэн выстраивает свою жизнь, руководствуясь личным выбором в каждом действии. Кэтал ни разу не встречал подобных людей. О том, что он сам мог бы просто посмотреться в зеркало, чтобы увидеть кого-то похожего, Кэтал попросту не думал.Бэн относился к их отношениям с непробиваемым спокойствием. Если Кэтал чувствовал себя сраным Титаником, то Бэн был непотопляем, как Ноев Ковчег. Казалось, его не способно смутить ничто на свете. Ни то, что Кэтал бесцеремонно вытаскивает его из постели. Ни то, что лопает его еду и плескается в душевой. Ни то, что без приглашения вваливается в гости: взбирается с ногами на кресла или валяется на кровати. Кэтал и сам понимал, что перегибает палку. Друзья, наверное, так не поступают. Но он просто не мог вогнать себя в какие-то рамки. Его плющило. Он вел себя как придурок. Но сделать ничего не мог.Бэн реагировал на его выходки с невозмутимостью бронированного танка: как будто так и надо. Порой, когда Кэтал приходил в чувство в достаточной мере, чтобы взглянуть на себя со стороны, он думал — когда ж терпение Бэна, наконец, лопнет? Иногда даже хотелось самому все испортить. Просто чтобы перестать ждать этого момента.Безумие достигло кульминации на исходе второй недели. Как обычно сходив за кофе для них обоих, он принял приглашение на завтрак. Утром Кэтал чувствовал себя особенно уязвимым. Он все еще проходил медикаментозный курс и, благодаря таблеткам, спал без сновидений. Но все равно просыпался по утрам разбитым. Душа ныла от фантомной боли, которая как корабельный барометр предупреждала о грядущем шторме. Он становился суетлив и беспокоен. И еще более неловок, чем обычно.По утрам Бэн всегда готовил сам. Делал тосты, блинчики или яичницу с беконом. Вот с последней Кэталу и не повезло. Бэн выкладывал на стол салфетки и приборы, а его попросил принести завтрак. Кэтал подхватил с кухонной столешницы тарелки с яичницей, торопливо повернулся и… Вероятно, произошедшая следом катастрофа легко объяснялась тем, что места в проходе кэмпера было слишком мало, чтобы двое мужчин могли в нем свободно разминуться. Кэтал повернулся и, не рассчитав движение, врезался прямо в спину Бэна. Отлетел обратно, уронил тарелки, которые грохнулись на пол и разбились. Кэтал стоял посреди учиненного им хаоса, глядел на осколки, ошметки яичницы и украшающие его джинсы желтые пятна и не понимал, как же, черт возьми, так получилось. У него просто опустились руки. Отвращение к себе хлестнуло плетью, голову повело, а мысли смазались в горячечный пунктир. Он проебал еду. Которую Бэн сам готовил. Вот это точно был предел.Кэтал пошатнулся, закрыл глаза, чтобы всего этого не видеть, как вдруг ощутил на своей шее горячую ладонь Бэна. Тот подошел совсем близко, положил руку ему на загривок и молча притянул к себе. Кэтал скомкал в кулаке край его рубашки, вжался лбом в плечо, и его накрыло: он хрипел, всхлипывал и трясся всем телом, утратив над собой контроль. Бэн держал его крепко, прижимая к себе за плечи. Кэтал цеплялся за него, выплескивая в сухих рыданиях всю боль, всю тоску и горечь, что копились годами, спрессовывались под давлением в глубине души. Это было похоже на взрыв вулкана, его било крупной дрожью, а в затуманившейся голове не осталось ни одной связной мысли…Он понятия не имел, как долго его колотило. Сознание ушло в аварийный режим, и прояснилось не сразу. В какой-то момент Кэтал понял, что стоит, крепко держась за Бэна, и тяжело дышит ему в плечо. Внутри было тихо и пусто, он чувствовал жуткую усталость. Руки и ноги отяжелели, и подрагивали от внезапной слабости.Кэтал с трудом перевел дыхание и несильно толкнул Бэна в плечо, давая понять, что очухался. Но что делать дальше, было неясно. Как объяснять Бэну свою истерику? Мысль об этом, однако, не вызвала и тени эмоций. Он был опустошен настолько, что даже устыдиться толком не мог.Объяснять, впрочем, ничего не пришлось. Бэн отпустил его, дал выпрямиться, страхуя ладонью за плечо. Напряженно вгляделся в лицо и спросил:— Жив?Прикрыв глаза, Кэтал едва заметно кивнул. На большее он был не способен.— Хорошо. Умойся. Я тут разберусь.Кэтал без споров развернулся и, как зомби, пошел в ванную. Плеснул водой в лицо и тяжело оперся ладонями на раковину.Что это, на хрен, было? Он, конечно, больной, но не настолько же? Никогда ведь таким психованным не был. Даже в больнице так не плющило. А сейчас чувствовал себя — будто блевал, не переставая, полчаса.Кэтал еще какое-то время стоял, закрыв глаза, потом привел себя в порядок, отчистил от желтка джинсы, и напоследок сунул голову под холодную воду, чтобы уж наверняка прийти в чувство. К тому моменту, как он вернулся, разгром был уже устранен. Бэн подогревал в микроволновке остатки вчерашней пиццы. Обычно, если с вечера что-то оставалось, он наутро все выкидывал, и Кэтала это каждый раз возмущало: как можно еду выбрасывать? Бэн в ответ неизменно вскидывал брови. Что еще, мол, прикажешь с ней делать? А теперь, стало быть, нашел применение. После того как Кэтал оставил их без завтрака.Кэтал привалился плечом к дверному косяку, наблюдая за Бэном. Тот выкладывал куски пиццы на тарелки и с виду был само спокойствие. Как будто вовсе ничего не случилось. Сюрреализм какой-то.— Ты, что, святой? — с усталым вздохом спросил Кэтал. Бэн вопросительно посмотрел на него и, видимо, понял, о чем тот спрашивает. Пожал плечами и сказал:— Нет. Просто я предупрежден, — достав с полки полотенце, он швырнул его Кэталу. Тот поймал и набросил на шею, чтобы струящаяся с волос вода не заливала футболку.— Предупрежден? О чем?— Психологическая ломка. Док предполагал, что она последует.Кэтал нахмурился.— Что за хрень. Я давно переломался.— По факту — все верно. И ты был в порядке, пока находился в больнице. Но сейчас, после позвращения в привычную среду, твое подсознание ждет от тебя возобновления прежних ритуалов, а ты им не следуешь. В результате, нервная система идет в разнос. Любые эмоциональные переживания усиливаются. Возможны срывы, агрессия. Это кризис. Его надо просто переждать.Он перенес на стол тарелки, пока Кэтал, приоткрыв рот, переваривал новости.— Доктор так сказал? Ты, что, звонил ему?Бэн взглянул на него с удивлением.— Я держу с ним связь постоянно. Нужно же мне знать, как реагировать.— И как?— Сохранять спокойствие. Не акцентироваться на твоих действиях. Помогать справиться. Твой лечащий врач считает, что от меня в немалой степени зависит, насколько легко и быстро все пройдет.— Пиздец, — с чувством прокомментировал Кэтал, и Бэн едва заметно усмехнулся.— Согласен. Но это естественная реакция на стресс. Скоро все закончится.— Ты, правда, в это веришь?— Само собой. Это закономерно. Садись есть.Он кивнул на кресло напротив, и Кэтал, вздохнув, направился к столу. Устроился на сидении лицом к Бэну, взял с тарелки кусок пепперони и принялся задумчиво жевать. Вчерашняя пицца была как резиновая, но Кэтал не замечал этого, погрузившись в размышления. Значит, он все-таки не псих. То есть, по-своему ненормальный, конечно, но не более чем прежде. Эта мысль успокаивала. Если он просто временно в неадеквате, то все не так плохо.— Мог бы и меня предупредить, — проворчал он. — Я уж решил, что совсем чокнулся, раз мне так крышу рвет.Бэн проглотил кусок пиццы и запил его кофе. Ел он без удовольствия — просто чтобы заполнить чем-то пустой желудок. Кэтал подумал, что, может, Бэн и прав в том, что уничтожает остатки: вчерашняя пицца — отстой.— У меня не было уверенности, что это необходимо. Ты можешь быть скрытным, когда хочешь. Я до последнего не мог понять, действительно ли с тобой что-то не так, или мне только кажется.— То есть, я сам виноват, — саркастично подытожил Кэтал.— Нет. Но ты мог бы больше доверять мне.Кэтал изумленно уставился на Бэна, но тот ничего не заметил. Сдвинув брови, он продолжал мрачно жевать завтрак, с таким видом, словно мысль о недоверии со стороны Кэтала, сильно его задевала. Или даже он видел в этом нечто оскорбительное.Кэтал подумал, что его собственное чувство юмора уж слишком извращенное, раз при всей абсурдности ситуации, он и впрямь почувствовал себя неловко. Мда, и впрямь, непорядок. Как он мог? Нехорошо получилось.— Ммм… Извини?.. — на пробу сказал он, скроив подобие виноватой гримасы.Бэн кинул на него хмурый взгляд и, подумав, кивнул.— Сойдет. Но давай договоримся — я должен знать, что с тобой происходит. Если есть проблемы, скажи мне. Достаточно сюрпризов.Кэтал не выдержал и рассмеялся. Упал назад в кресле, разглядывая Бэна.— А ты не много на себя берешь, а?Бэн чуть прищурился. Должно быть, его хватило на то, чтобы верно оценить ситуацию, потому что во взгляде зажглись ироничные искры.— Не больше, чем необходимо, — заверил он, и Кэтал не смог удержаться от нового смешка.— О, ну раз так, то я, конечно, все тебе расскажу, — он ухмыльнулся. — Крыша у меня, между прочим, из-за тебя едет. Это так, к сведению. Раз уж тебе необходимо знать.Бэн откинулся на спинку сидения, тронул пальцами губы, будто примеряя на себя эту мысль, а потом резюмировал:— Лучше из-за меня, чем от наркотиков. Так безопаснее.Он поднялся с кресла, чтобы отнести в мойку опустевшую тарелку. Кэтал, приподняв брови, смотрел ему в след.— Это сейчас была шутка? Ты умеешь шутить? Я потрясен!Бэн ополоснул тарелку и поставил в сушилку.— Не нарывайся, — беззлобно предупредил он. — Продолжишь в том же духе, тебе не поздоровится.— Ничего ты мне не сделаешь. Ты меня обожаешь, — с апломбом заявил Кэтал, развлекаясь про себя.Бэн обернулся, скользнул по нему взглядом, словно огладив с головы до ног, и кивнул. А потом преспокойно продолжил мыть посуду.На этом разговор, собственно, и заглох, потому что Кэтал еще долго не мог опомниться, подобрать челюсть и понять, что это, мать твою, было.Бэн вел себя парадоксально. Как будто и впрямь считал, что достаточно сказать ?мы друзья?, и так будет, и останется навсегда. Конечно, такое отношение сильно подкупало и ослабляло бдительность. Кэтал понимал, что забывается, и даже тащится временами, хотя ?забота? со стороны Бэна порой носила весьма авторитарный характер. Но в глубине души Кэтал был не против потакать ему. Он привязался к Бэну — так быстро и крепко, что готов был многое ему простить.Это поражало. Запутывало все еще больше. Случившийся с ним срыв унял нервную горячку — будто вскрыл старые язвы, очистив их от гноя. Ему стало легче, пусть всех вопросов это не решило. Главная проблема по-прежнему маячила на горизонте, висела над душой, как взведенная гильотина. Кэтал не мог поделиться ею с Бэном, что бы тот ни говорил.Он просто не представлял себе, как скажет: знаешь, Бэн, у меня есть один секрет. Я с детства вижу сны, такие, знаешь, охуенные. После них жизнь кажется бессмысленной возней червей в дерьме. И это сильно бьет по мозгам. Ты только не переживай. Мне, конечно, скоро станет фигово, но я еще какое-то время побарахтаюсь.Кэтал не представлял, как можно сказать нечто подобное, чтобы тебя не сочли сумасшедшим. Может, Бэн и ждал от него доверия, но Кэтал твердо знал — некоторые вещи лучше не рассказывать. Он осознавал, что это не честно. Бэн ведь, действительно, думал, что у его нового друга все вскоре наладится. Наверное, Кэталу стоило предупредить его, что этого не произойдёт. Чтобы не было сюрпризов. Но Кэтал так и не решился, поняв, что просто не в силах в таком признаться.Он старался чем-то компенсировать Бэну свой обман. Откликался на любую просьбу, помогал справляться с мелкими бытовыми сложностями. Сопровождал всюду, куда Бэн хотел пойти, и показывал все, что тот хотел увидеть. Кэтал вообще был готов ради Бэна на что угодно. Если б надо было кого-то убить, он бы так и сделал. Понимание этого даже перестало пугать со временем, словно это было в порядке вещей.Их прогулки растягивались надолго. Кэтал показывал Бэну свой Дублин — такой, каким его видел. Сидя на парапете набережной, они смотрели, как в порт заходят гигантские паромы. Как прожорливые чайки, рассекая крыльями воздух, подхватывают на лету брошенные с палуб угощения. Как рыбаки поднимают из трюмов траулеров дневной улов. Сельдь и макрель, сверкая чешуей на солнце, сыпались в контейнер, и это было так красиво — словно из натянутых меж лебедками сетей шел серебряный дождь.Кэтал показывал Бэну свои любимые места: уютные прибрежные кофейни, мощеные камнем старые улочки, пестрые, шумные рынки, и наполненные зеленью и птичьем щебетом леса за городом.Они бродили по длинным отмелям у моря, глядя на золотые песчаные косы и покрытый сияющей рябью залив.Кэтал не ожидал, что Бэну будут нравиться их пешие путешествия. Все-таки тот ведь объехал полмира. Но Бэн выглядел довольным: расслабленным и безмятежным. Соленый ветер трепал его волосы, а в глазах отражалось умиротворение.— Все-таки Земля удивительное место, — говорил он, глядя на пылающее в закате море. — Жаль, что живущие здесь люди так заняты собой, что почти разучились это ценить.Порой Бэн произносил такие вещи, что Кэтал просто выпадал в осадок. Но, тем не менее, он был во многом согласен. Его собственные чувственные переживания не сильно отличались. Например, он помнил, как еще недавно, осенью лежал на скамейке в парке и глядел на падающие с деревьев листья. Это было потрясающее действо. Лист слетал с ветки так естественно и легко. Ничего проще, красивее и печальнее этого движения Кэтал в жизни не видел. Соединяющая ветвь и черенок линия изламывалась и распадалась — словно лист сам отпускал ветку ради нескольких секунд кружения в воздухе. Любовь Кэтала к его другу Бэну была именно такой — как прощальный танец осеннего листа. Кэтал как никто его понимал: устав разбираться с самим собой, он решил — да к черту все! Так или иначе, он уже влип, так какой смысл переживать насчет перспектив их с Бэном отношений? Оказалось, для того чтобы отпустить заботы и отдаться всем ветрам, не обязательно во что-то верить, достаточно на все забить.Эта светлая мысль пришла ему в голову, пока Кэтал лежал на капоте своей машины и курил травку. Бэн отправился на пробежку, так что заняться было нечем. Он решил потратить время на то, чтобы проведать Пита. Кэтал убедился, что тот в порядке, ну и заодно разжился у него запасом шмали.Кэтал расслаблялся на капоте, тянул косяк и глядел в небо. Дым после долгого перерыва царапал горло, но все равно это было классно. Он чувствовал себя легким и свободным. Черт! Он, оказывается, соскучился по этому дерьму.Со стороны набережной послышались шаги. Бэн вернулся. Кэтал помахал ему рукой, чувствуя, как сердце наполняется теплом. В конце концов, какая разница, чем все закончится, если сейчас им хорошо вместе?Бэн заглянул ненадолго в кэмпер, а потом направился в его сторону. Кэтал с удовольствием наблюдал за его приближением. Бэн шел к нему, протирая шею мокрым полотенцем. Дыхание было глубоким и шумным после пробежки. Волосы потемнели от пота. На широкой груди под вырезом спортивной майки виднелся влажный треугольник. Кэтал любовался уверенной походкой Бэна, плавными движениями его сильного, тренированного тела. Бэн был в отличной форме. Не то, что он сам.Бэн остановился возле машины, накинул полотенце на голову и чуть прищурился, разглядывая Кэтала.— Что? — спросил Кэтал, сообразив, куда тот смотрит. — Это просто травка.— Я понял, — ровно подтвердил Бэн. — Узнал запах.— О, ты в этом разбираешься? — приподнял брови Кэтал. Он уже приготовился к долгому спору о вреде травы, и даже прикинул в уме возможные контраргументы. В конце концов, он сам слышал, что марихуану в Ирландии скоро легализуют. Не просто так ведь?Бэн уселся рядом на капот машины. Кэтал подвинулся, освобождая ему место.— Я пробовал наркотики. Давно. Лет в семнадцать.— Чего?! — Кэтал даже подскочил на месте. Резко выпрямился и уставил на него. — Серьезно? И какие?— Почти все. Кроме тяжелых.Кэтал приоткрыл рот, приваривая эту информацию. Он не сомневался, что Бэн не врет. Ему это было не свойственно. Но то, что он говорил, не укладывалось в голове.— И как оно? — наконец, спросил Кэтал, так и не сумев примерить на Бэна образ наркомана. Тот просто пожал плечами.— Не интересует. Бессмысленно.Кэтал невольно хмыкнул. Ну, конечно. Чего еще можно было ожидать?— А тебе обязательно нужно, чтобы во всем был смысл? — с усмешкой уточнил он. Бэн тяжело взглянул на него.— А зачем жить в противном случае?Это прозвучало столь серьезно, что Кэталу совести не хватило продолжать иронизировать. Он только вздохнул, сделал еще одну затяжку и покачал головой.— Ты меня порой изумляешь. Откуда эта склонность к философии? Я думал, ты практик. Ну, больше делаешь, чем думаешь.Бэна это замечание ничуть не задело. Он вновь невозмутимо пожал плечами.— Так и есть. Просто мне пришлось думать о многих вещах, пока я пытался понять, почему… — он умолк, не закончив мысль. Беспомощно сдвинул брови, потом до боли сжал пальцами переносицу и глубоко вздохнул.— Дай сюда, — сказал он, протягивая руку. Кэтал закатил глаза и передал ему косяк, решив посмотреть, что тот станет с ним делать. Наверняка, выкинет — тогда идейных разборок точно не избежать.Бэн перехватил самокрутку характерным жестом, поднес к губам и затянулся. У Кэтала едва челюсть не отвалилась.— Ты что делаешь?— А на что это похоже? — спросил Бэн, выпустив струйку дыма. Кэтал молча втянул носом воздух. Обычно он был не прочь поделиться, особенно когда у него было с запасом. Но отчего-то видеть косяк в руке Бэна было до крайности неприятно.— Эй-эй, не увлекайся, — сказал Кэтал, отбирая у него самокрутку.— Это ты не увлекайся, — в тон ему ответил Бэн, даже не сделав попытки воспрепятствовать. — Я в принципе не против, но трава — это первый шаг к чему-то покруче. Не хочу потом вытаскивать тебя из какого-нибудь дерьма.Кэтал невольно поморщился, упрямо затянулся, но тут же с раздражением выкинул косяк, поняв, что его больше не вставляет. Трава внезапно утратила вкус.Откинувшись на лобовое стекло, он недовольно уставился на Бэна.— Ладно, окей, буду курить под настроение, — ворчливо согласился он. — А то, что это, блядь, за жизнь такая? Бухать нельзя: таблетки пришлось бы бросить. Траву нельзя. Секса тоже не наблюдается. Никаких, на хрен, радостей!Бэн невольно усмехнулся.— Купить тебе пирожных? — иронично вскинув брови, спросил он. — В виде компенсации.Кэтал ответил ему столь же ехидной усмешкой.— Если ты думаешь, что я откажусь, то сильно ошибаешься.— Значит, договорились, — насмешливо резюмировал Дэвис. — Будем покупать тебе пирожные каждый день.— О-фи-геть, — восхищенно присвистнул Кэтал. — До чего ты рационален. Чертовски выгодно иметь с тобой дело, друг.Бэн расхохотался, и Кэтал тут же забыл обо всем, завороженный его видом. Когда Бэн смеялся так — запрокинув голову — громко и от души, то становился лет на десять моложе, выглядел совсем юным. Кэтал неизменно терялся и таял, когда видел это. В такие моменты на Бэна невозможно было сердиться.Отсмеявшись, Бэн устроился рядом. С улыбкой взглянул на Кэтала. Забросив назад руку, мягко взъерошил ему волосы. Кэтал прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Вот к этому он мог бы пристраститься намертво.

Он понимал, что прикипел к Бэну всей душей. Иногда Кэталу казалось, что он сам его придумал, создал из своей глубоко похороненной мечты. А в другие моменты убеждался, что нет — Бэн вполне реальный человек, особенно когда вылезал из кэмпера сонный и взъерошенный, со следами от подушки на щеке, или ругался, выгребая из своей душевой забытые Кэталом носки, или закатывал глаза, когда видел царящий в багажнике фиата вечный беспорядок.

Впрочем, в остальном он и впрямь поступал очень разумно и говорил дельные вещи, хотя порой не понимал очевидного. Кэтал заметил это во время одной из их пеших прогулок. Как-то раз, гуляя по центру Дублина, они угодили в толпу цыган. Пестрая ватага женщин и чумазых детишек атаковала их с азартом стаи шакалов. Кэтал отталкивал тянущиеся к нему руки и отгонял наседающих попрошаек скрученной газетой, которую перед этим подобрал для Бэна с одной из скамеек.— Пошли нахуй! — плевался Кэтал, воинственно размахивая своей импровизированной дубинкой. — Отвалите, я сказал! Прочь!Бэн шел рядом и веселился. Точнее, ржал как ненормальный.— Что ты прешься?! — возмутился Кэтал, когда им, наконец, удалось выбраться из толпы и отойти на безопасное расстояние. — Тебе — что, хочется остаться с вывернутыми карманами?Бэн усмехнулся, украдкой вытирая выступившие на глазах слезы.

— Нет, я, конечно, знаю, что есть компании, к которым лучше не приближаться, но — газетой, Кэтал? Я думал, ты проявишь больше сочувствия к себе подобным.Тот вытаращился на него, не веря ушам своим.— Чего?..— Они ведь такие же, как мы, — пожал плечами Бэн. — Бродяги. Изгои цивилизации.— Так, стоп. Я не такой, — ошеломленно выпалил Кэтал. — А ты тем более! Даже сравнивать нельзя!С лица Бэна тут же исчезло всякое веселье, во взгляде мелькнула боль и смутная грусть.— Даже сюда не вписываюсь? — негромко спросил Бэн.— Что?! Причем здесь?!.. Ты не понимаешь... — Кэтал резко выдохнул и сжал пальцами виски, пытаясь поймать ускользающую мысль.— Слушай, ты вовсе не изгой. Я вижу, что у тебя проблемы с адаптацией в обществе, но ты совершенно неверно судишь о себе!— Вот как?— Да, черт возьми! — воскликнул Кэтал и с жаром продолжил. — Вот ты сказал: цивилизация. Если понимать под этим словом не компьютеры, машины и прочую хрень, которую создают люди, а некий совершенный способ жить, то ты самый цивилизованный человек из всех, кого я видел. Твоя цивилизация, может, вообще не принадлежит этому миру, может, она из каких-нибудь легенд и книг, но она существует! Она всегда с тобой. Она здесь…Он приложил ладонь к груди Бэна напротив быстро бьющегося сердца, и тут же смутился, когда взглянул ему в глаза. Бэн был потрясен, он смотрел так, будто Кэтал открыл ему величайшую тайну во вселенной. Кэталу тут же стало неловко. Захотелось сказать какую-нибудь смешную глупость, сгладить пафос собственных слов привычной шуткой.Бэн не позволил. Он притянул Кэтала к себе и обнял так крепко, что тот даже охнул от неожиданности.— Что бы я без тебя делал, — с благодарностью прошептал Бэн ему в висок.— Не знаю, — растерянно ответил Кэтал. — Жил бы дальше?— Это была бы не жизнь.Кэтал тихо вздохнул, прикрыл глаза и позволил себе расслабиться. Обнял Бэна в ответ. В конце концов, почему он должен себе отказывать? Ему ведь хорошо. Вот бы так было всегда.***Прошел почти месяц с тех пор, как они стали жить рядом, Бэн в своем фургоне, и Кэтал — в любимой желтой машинке. Лето медленно вступало в свои права. Стало совсем тепло, все вокруг расцветало и искрилось красками и солнечным светом. Море, конечно, оставалось холодным, но Кэтал все равно не смог удержался и в один прекрасный день полез купаться.Бэн полулежал на песке, опираясь на локти, и наблюдал, как тот плескается, словно игривый тюлень на мелководье. Наверное, со стороны это смотрелось забавно. Да и вообще было вредной для здоровья затеей. Нахлебавшись этой воды, можно было отравиться, но Кэталу было все равно. Он никому не смог бы объяснить, как много значило для него это по-детски сумасбродное действо.

— Ты ни в кого мутировать не собрался? — иронично спросил Бэн, когда он Кетал, отплевываясь и клацая зубами, рухнул возле него и принялся выжимать облепившие бедра мокрые трусы.— Если у меня вдруг отрастет хвост или прорежутся жабры, тогда и буду беспокоиться, — пошутил в ответ Кэтал, с удовольствием растягиваясь на прогретом солнцем песке. Бэн смотрел на него, улыбался и ласкал взглядом его лицо, грудь и плечи. Бэн вообще любил смотреть на него, будто ему нравилось все, что Кэтал делает. Тот не находил причин для этого, но порой видел в глазах Бэна столько тепла и нежности, что даже терялся. Сердцу становилось тесно в груди, оно ускоряло ход, превращаясь в горячий шар. Он не знал, чем заслужил такое отношение, но изо всех сил старался, чтобы Бэну тоже было хорошо рядом с ним. Как мог.Если не считать прогулок их дни не блистали разнообразием, но каждый казался по-своему замечательным. Кэтал никогда не думал, что можно жить так, наслаждаясь каждым ощущением, находя удовольствие в самых простых вещах. Чудом казалось все: тепло от согревающей ладони чашки кофе, падающие из окон кэмпера солнечные лучи, сияющие в них прозрачные пылинки, запах шампуня и сигарет Бэна — много, очень много прекрасных фрагментов, образующих волшебную мозаику, из которой теперь состояла его жизнь. Она никогда еще не казалась настолько яркой — разве что в тот ?последний день?. Но тогда все было по-другому — он умирал, а теперь впервые жил по-настоящему. Он чувствовал это очень остро, и ему было бесконечно хорошо.Мир вокруг был большим, суетливым, не слишком-то приветливым. Мир был жадным и слепым, гонялся за пустыми благами, куда-то вечно торопился и нигде не успевал. А Кэталу казалось — они создали собственную вселенную, совсем крохотную, размером с их парковку. Здесь не было времени, не нужно было никуда спешить, и ценной становилась каждая мелочь. Каждое слово. Каждый вздох.Конечно, он не мог без того, чтобы не испортить эту идиллию. Кэтал не хотел, но так вышло… Накануне он привел, наконец, в порядок свою крошку, одолжил у Бэна канистру бензина и поехал навестить Фрэда. Тот вначале обрадовался ему, а затем все вышло именно так, как предсказывал Кэтал.

Они сидели за столом в маленькой гостиной квартирки Фрэда. Тот поил гостя чаем с конфетами, вел с ним задушевные беседы: расспрашивал о клинике, о Бэне, о дальнейших планах. Кэтал рассказывал о себе, тоже задавал вопросы, остро чувствуя, что их с Фрэдом встреча с каждой минутой все больше напоминает плохо поставленный спектакль. Все было неправильно, неестественно. Кэтал почти физически ощущал повисшую в комнате неловкость, будто, привыкнув за эти месяцы к новой жизни, Фрэд продолжал играть привычную роль, а в действительности уже не знал, что делать с их дружбой. Он был рад услышать, что у его гостя дела идут неплохо. Едва Фрэд убедился в этом, то вздохнул с облегчением, словно это освобождало его от некой ответственности. Так лопнула последняя связывавшая их нить…

Кэтал с болью наблюдал за этим. Он ни в чем не винил своего бывшего друга. В ненормальной жизни Кэтала не выживала ни одна привязанность. Фрэд и так продержался почти три месяца на одной лишь благодарности и ответственности. Все-таки он и впрямь был очень славным малым… А теперь… Кэтал давно привык, что, когда людей рядом с ним ничего не удерживает, они забывают его очень быстро, но впервые наблюдал этот процесс воочию. Ему казалось, он действительно видит, как неведомый вирус уничтожает их прошлое, как порой застывает улыбка на лице Фрэда, когда он погружается в себя и ищет в душе те дружеские чувства, которые должен испытывать, но не может найти — как будто их стерли невидимым ластиком.Кэтал гадал, сколько времени пройдет, прежде чем Фрэд не узнает его при встрече? Год? Может, два? Возможно, если бы он, и впрямь, умер, когда вколол себе героин, Фрэд помнил бы его немного дольше.В конце концов, Кэтал не выдержал, попрощался и ушел. Фрэд даже не подумал его останавливать, только кивнул с таким видом, словно был вполне доволен их встречей и тем, что с честью выполнил свой ?дружеский долг?. Это добило окончательно. Кэтал вернулся обратно совсем разбитым. Впервые за долгое время он испытывал невыносимое желание обдолбаться в хлам. Спасло только присутствие Бэна. Ему Кэтал, естественно, сказал, что все в порядке! Отлично посидели! Никаких проблем!

Бэн в ответ лишь недоверчиво сощурился. Впрочем, Кэтал и не ожидал, что ему поверят. От него за милю несло депрессией и внутренней истерикой. Было так больно, что хотелось орать в голос.Кэтал забрался на крышу кэмпера, лежал на ней, приканчивая один косяк за другим, и глядел в небо. Бэн, заразившись его настроением, в мрачном молчании месил кулаками свой боксерский мешок. Перевернувшись на живот, Кэтал наблюдал за ним сверху и тоскливо думал, неужели с Бэном выйдет так же? Этого ему точно не пережить.Ближе к вечеру, когда Кэтал немного успокоился, ему пришла смс-ка от Пита. Бэн подарил Кэталу телефон после первого же визита в клинику, и когда Кэтал навещал своего давнего приятеля в последний раз, то оставил ему свой номер. Пит приглашал его на вечеринку по случаю дня рождения. На самом деле родился Пит в ноябре, но имел привычку устраивать себе праздник, когда хотелось. В итоге он мог отмечать свой день рождения по нескольку раз в год. Впрочем, против этого никто не возражал.

Когда Кэтал прочел сообщение, то даже расчувствовался. Решил, что обязательно должен зайти к Питу, и приготовил подарок — многофункциональный нож, который был единственной стоящей вещью в его барахле. Пит на этот нож давно поглядывал, у него вообще была слабость ко всяким острым штучкам. Кэтал и раньше бы подарил его Питу, если бы сам не пользовался, а теперь отказывать приятелю в этой маленькой радости не было причин.Жил Пит не слишком далеко, снимал вместе с компанией мансарду старого коттеджа за городом. Владелец, спившийся портовый докер, чихать хотел на то, что делается у него над головой. На хате Пита постоянно тусил народ, орала музыка, висел опиумный смог. Лечение в клинике не пошло Питу на пользу. Наоборот, сразу как его оттуда выпустили, он сбежал из дома и ушел в отрыв.

Кэталу часто казалось, что Пит перегибает палку, но он считал, что не вправе судить. На самом деле, он не собирался задерживаться на вечеринке, просто был рад, что Питер о нем вспомнил. Кэтал хотел поздравить приятеля с очередным внеплановым днем рождением, вручить подарок и уйти. Он даже не сказал об этом Бэну. Туда-обратно на машине — час от силы. Кэтал был уверен, что управится, как раз к моменту как Бэн вернется с вечерней пробежки.Кэтал быстро добрался до места. Оставил свою малютку в дорожном кармане у шоссе. Подъезд к дому Пита не был заасфальтирован. Грунтовая дорога сквозь лесок, скрывавший старый коттедж со стороны трассы, была в жутком состоянии — сплошные ямы. После того, как Кэтал пару раз застрял в них, он предпочитал последнюю часть пути преодолевать пешком.Когда он пришел, веселье уже было в самом разгаре. В старых колонках хрипел какой-то техно-жесткач. Сладковатый запах опиумной смеси щипал ноздри. Знакомый народ оттягивался всласть, развалившись на всех пригодных и непригодных поверхностях, а те, что были на ногах, дергались под приходом в такт музыке. В мансарде почти не было мебели, вещи лежали по углам кучей, пол покрывал слой грязи и мусора, с потолка свисала единственная тусклая лампочка. Вдоль стен стояли несколько потрепанных диванов, которые Кэтал сам помогал переносить со свалки, когда Пит осваивал это место. Центр комнаты занимал понтовый стеклянный стол, которым его приятель очень гордился. Хрен знает, где он достал этот напрочь не вписывавшийся в обстановку символ красивой жизни, но дунуть с его немытой поверхности приятели Пита собирались всей толпой. Сейчас этот стол и вовсе был заполнен до отказа. Шприцы, порошки, раскатившиеся по всей поверхности таблетки. Похоже, Кэтал был единственным, кто притащился с цивильным подарком. Остальные предпочли вложиться иначе. Венчал разложенное на столе богатство установленный по центру самодельный бульбик, похожий на сдохшего осьминога. Кэтал прекрасно знал эту конструкцию, поскольку сам же и мастерил её из подручных материалов. Пит попросил, вот Кэтал и сделал. Они еще спорили, реально ли сделать бульбулятор хотя бы на четыре трубки, чтобы его корешам не приходилось, как лохам, из одной тянуть.— Привет, Пит! — ввалившись в мансарду, прокричал Кэтал. Тот его, как ни странно, услышал, несмотря на грохот музыки. Сполз с дивана, растолкал своих гостей и полез обниматься.— Хо! Глядите, кто пришел! Наш мега-гений, мастер на все руки!

Судя по тому, как Пита штырило, он явно был под снегом. Водянистые глаза блестели, зрачки сузились в точку. Бумажная корона именинника съехала на бок. Пит, белобрысый и бледный как утопленник, аж подергивался от распиравшей его энергии. Облапав Кэтала, он развернулся и проорал, привлекая к себе внимание.— Чуваки, у нас нехуевая потеря! Мой давний кореш завязал, прикиньте? Слез с барбитуры! Это ж ваще нереально сделать! Давайте его сюда! Это надо отметить!

Компания засвистела, Кэтала подхватили под руки и усадили на диван. Сунули в руку одну из тянущихся к бульбику курительных трубок.

— Да что вы!?.. Вот психи! — невольно рассмеялся Кэтал. На самом деле он был доволен таким приемом. После истории с Фрэдом вдруг оказаться в центре внимания… Это было приятно, что тут говорить.

— Надо отметить! — с энтузиазмом повторил рухнувший рядом Пит. — Давай, пыхнешь с нами!— Ты охренел? — нервно хмыкнул Кэтал, теребя в пальцах чертову трубку. — Я же в завязке.

— Так никто не спорит! Ты крут, чувак! — Пит уважительно ткнул его кулаком в плечо. — Оттянешься напоследок, и назад к свободной жизни. Чего тебе будет-то с одного раза? У нас же праздник! Расслабься!Кэтал и сам понимал, что мог бы не отказываться. Не слабак же он, в самом деле, чтобы не справиться с собой и подсесть заново? Тем более что забыться и впрямь хотелось так, что душный ком подкатывал к глотке. У него был на редкость дерьмовый день.

При воспоминании о Фрэде в груди все вновь сжалась от боли. Кэтал глянул на склонившегося над столом приятеля, тянувшего сквозь пластиковую трубочку белую дорожку. Скоро Пит тоже исчезнет из его жизни. Все, что их связывало, — это наркота. И теперь, когда Кэтал завязал, Пит забудет его так же быстро, как и Фрэд. Может, они вообще в последний раз тусят вместе…— У меня для тебя есть кое-что, — вздохнув, Кэтал достал из кармана кофты свой подарок. — Вот. Ты хотел, помнишь?Пит взял нож, повертел в руках и вскинул довольный взгляд.— Клево! Спасибо, чувак! — сказал он, и тут же привстал с дивана и заорал на кого-то. — Охуел, Куций?! Ссать пиздуй на улицу! Нехуй тут пристраиваться! Да, блядь!..Пит подорвался с места и умчался пресекать вандализм на своей территории, а когда вернулся, то уже и не помнил ни о каком ноже. Раньше он непременно раскрыл бы его, вытащил все девайсы, поворчал на хреновую заточку лезвий и на то, что Кэтал едва не угробил классную вещь. А сейчас вел себя так, словно ему вообще ничего не дарили. Дерьмовый симптом.

Кэтал уронил голову, резко растер лицо ладонью, и сжал плечо Пита:— Ладно. Давай, и правда, зажжем напоследок. Недолго нам осталось.— Вот это дело! — одобрил Пит. — Жизнь коротка, блядь! Кайфуй пока можешь!Кэтал съехал вниз по дивану, и поднес к губам курительную трубку. Едкий дым обжег гортань. Голову тут же повело, так что комната поплыла перед глазами.— Что это, блядь?! — закашлялся Кэтал.— Ооо, это чумовая смесь! — довольно хмыкнул рядом Пит. — Штырь набодяжил. Его фирменный рецепт! Чуешь, как вставляет?— Да-а, — Кэтал вновь затянулся, чувствуя, как его накрывает мутной эйфорией. — Охуенная тема, ты прав.Что было дальше, он плохо помнил. Кажется, он закинулся еще какими-то таблетками, которые особо рекомендовал Пит. Потом колбасился под музыку в компании таких же обдолбаных торчков. Жесткий ритм, смешиваясь с приходом, бил в самое нутро, вычищал из сознания все лишнее дерьмо. Он совсем потерял счет времени, так было классно. Мутило где-то за кадром. Кажется, он перебрал, но это было не важно. Прущий по венам восторг перебивал любой негатив.

В конце концов, он упал без сил на один из диванов, и только тогда ощутил под задницей настойчивую вибрацию. Должно быть, телефон звонил уже давно, но Кэтал только сейчас это заметил. Вытащив из заднего кармана джинсов трубку, он не глядя принял вызов. Кроме Пита ему мог звонить только один человек.— Бэээн! — повысив голос, с трудом выговорил Кэтал. — Потерял меня? Я на днюхе у Пита! Тут так отпадно, ты не представляешь! Заваливай! Оторвемся вместе!Сквозь грохот музыки ни черта не было слышно. Он никак не мог разобрать слово, которое, надсаживаясь, повторял в трубку Бэн. В конце концов, сообразил. Слово было: ?Адрес!?

— Где Пит живет? Сейчас… — Кэтал напряг затуманенные мозги, вытаскивая из памяти местоположение дома своего приятеля.Едва он сказал, где находится, Бэн тут же отключился. Кэтал уронил вниз руку с телефоном, не замечая, как сотовый вываливается из ослабевших пальцев и падает на пол.

Что-то ему нехорошо. Надо закинуться чем-то еще, чтобы догнаться по новой. Потянувшись к столу, Кэтал стащил с него бумажный пакетик, развернул и уткнулся носом, втягивая обнаружившийся внутри белый порошок обеими ноздрями. Рассыпал половину, но даже неполной дозы хватило, чтобы вштырило так, что затряслось все тело. Мир вокруг сделался резким, вспыхнул, заиграл в каждой клеточке острым кайфом!

— Ох, ты ж, блядь! — выпалил Кэтал, хватая ртом воздух. — Охренеть!Он подумал, что ни черта-то и не знает про наркотики. Кроме барбитуры и травки ведь и не пробовал ничего. Зря, наверное. Это ж полный улёт!Дурнота все явственней подступала к горлу, а новый приход горел во всем теле, дробил реальность на вспыхивающие как витражные стекла фрагменты. Мир замедлялся, музыка била по ушам, сливаясь в протяжный вой. Ему казалось, он слышит чей-то крик. Потом увидел Бэна. Тот ворвался в мансарду, расчищая себе дорогу бейсбольной битой, и с размаху рубанул ею по столу, разворотив к черту.

Кэталу казалось, он смотрит трехмерный фильм с эффектом присутствия. Как в замедленной съемке лопнул сплющенный всмятку бульбик. Осколки стекла бриллиантами вспороли воздух. Расколотая столешница обрушилась на пол, погребая под стеклянным крошевом остатки наркоты.

А потом в комнате началось побоище. Поднялся визг и вой. Бесполые фигуры метались, сталкивались, рвались к выходу, стремясь убраться подальше от беснующегося в помещении демона. Бэн крушил все подряд, стекла, мебель, аппаратуру. Не щадил никого, словно пришел убивать. Кэтал видел, как согнуло и снесло с ног какого-то парня, когда бита на излете врезалась ему в живот.Кэтал вдруг осознал — его не глючит! Это действительно Бэн! Крики, грохот — все реально! От этой мысли он пришел в такой ужас, что даже отрезвел. Захрипел, забился на диване, пытаясь подняться на ноги. Когда ему это, наконец, удалось, все было кончено. Взмыленный и багровый от бешенства Бэн пошатывался, стоя посреди разгромленной мансарды. Вокруг лежали тела тех, кому повезло обдолбаться до бесчувствия до его появления, и тех кому, наоборот, не повезло остаться в сознании и попасть ему под руку. А напротив, у дальней стены, пригнувшись и выставив перед собой кулак с ножом, стоял Пит в своей дурацкой короне именинника. Заметив его, Бэн оскалился, будто узнал в Пите главного врага, отшвырнул биту в сторону и ринулся вперед.— Стой!!! — заорал Кэтал. Бросился следом, спотыкаясь о тела людей и обломки мебели. Все происходило слишком быстро! Одуревшее от страха сознание едва успевало за происходящим. Вот Пит выбрасывает вперед нож, целясь снизу в живот Бэна, и тот перехватывает запястье, вцепляется другой рукой Питу в горло и пришпиливает к стене. Наваливается, давит всем весом, медленно, но неумолимо сгибая в локте руку Пита и направляя нож ему в грудь.

Пит сопротивлялся, драл пальцами запястье Бэна у своей шеи, пытался лягнуть противника, изо всех сил напрягал мышцы. Но Бэн давил и давил, весь дрожал от напряжения, но останавливаться не собирался.

Кэтал налетел на него, вцепился в закаменевшие плечи, повис на Бэне, пытаясь оттащить назад, но ему не хватало сил.

— Бэн! Остановись! Ты убьёшь его! Пит, придурок, брось нож!!!До того, кажется, дошло… В затуманенных глазах мелькнул проблеск страха. Пит разжал трясущиеся пальцы, и заточка выскользнула из потной ладони и покатилась по полу.

В тот же момент Бэн отпустил его и, с разворота, врезал правой в челюсть с такой яростью, что Пита просто размазало по стенке. Он сполз вниз и рухнул на пол. Хватая ртом воздух, Кэтал таращился на его лицо, превратившееся в кровавое месиво. Нос был свернут на сторону, на месте губ выступали багровые пузыри. Пит был в глубоком обмороке, но, по крайней мере, был жив.— Зачем ты?!.. — в шоке выдохнул Кэтал, чувствуя, что его сейчас стошнит. — Ты же мог убить его. Вдруг уже убил кого-то!— Кэтал обвел плывущим взглядом комнату и схватился за голову, до конца осознавая весь кошмар произошедшего, — Блядь, что ты натворил! Надо что-то!.. Надо вызвать скорую!— Вызовем, — желчно пообещал Бэн. — Но сначала я займусь тобой.

Схватив Кэтала одной рукой за плечо, а другой за шиворот, Бэн поволок его к выходу. Кэтал охнул, едва не задохнувшись от подкатившей к горлу дурноты. Желудок тут же сделал мертвую петлю, в голове мутилось. Спотыкаясь на каждом шагу, он с трудом переставлял ноги, с каждой секундой все меньше понимая, куда его ведут и зачем.Бэн стащил его вниз по лестнице, выволок из дома во двор, втолкнул в кэмпер и швырнул на кровать. Вытащил из шкафа аптечку, и достал оттуда набор шприцов и ампул.— Что ты делаешь… — пробормотал Кэтал, вздрагивая на кровати в бесполезной попытке подняться. — Мне хватит. Я и так уже… Не надо ничего больше.

Бэн стиснул зубы так, что скулы побелели. Четким движением наполнил шприц. Оседлал бедра Кэтала, прижал его руку к постели и вздернул рукав кофты, оголяя сгиб локтя.— Бэн…— Не дергайся.Кэтал зашипел, когда игла вошла в вену. Бэн сделал укол быстро, и на удивление профессионально, но руку будто опалило огнем.— Блядь! — заорал Кэтал, хватаясь за полыхающее плечо. Бэн молча поднялся. Выкинул шприц, запер дверь кэмпера и двинулся к водительскому сиденью. Завел мотор и погнал от дома Пита на полной скорости. Похоже, он все еще был не в себе, отнюдь не нежничал за рулем. Кэтала болтало по кровати, так что блевать хотелось от каждого движения. Жидкий огонь в вене утихал, но расползался дальше по всему телу. Кэтала знобило. Он понял, что если сейчас не доберется до унитаза, то его вывернет прямо на кровать.Он смутно помнил, как дополз до ванной, а дальше мозг переключился на автопилот, оставив организм на попечение инстинктов. Он чуть не выплюнул собственный желудок, пока блевал, вцепившись в обод унитаза. Выворачивало целую вечность. Когда сознание прояснилось, он обнаружил, что лежит на полу ванной, весь грязный и мокрый. Голова весила тонну и раскалывалась так, словно в мозг вогнали металлический прут. Под веками плыли розоцветные круги. Его все еще тошнило, а по телу будто шел низкочастотный ток, оно гудело и резонировало. Казалось, внутри трясется каждая чертова молекула.

Кэтал тихо застонал, ухватился за край раковины, морщась от огненных вспышек в голове, и все же встал на ноги, с четвертой попытки. Его шатало от слабости. Открыв кран, он попробовал прополоскать рот, и едва не проблевался снова. Химический вкус воды показался слишком резким, желудок тут же скрутило спазмом. Он вцепился в раковину, пережидая приступ дурноты. Потом плеснул водой в лицо, но и этого оказалось мало. В конце концов, он просто сунул голову под ледяную струю и долго стоял так, пока не очухался достаточно, чтобы хоть что-то начать соображать.Тяжело дыша, Кэтал выпрямился и уставился на свое отражение в зеркале. Он был бледным до зелени, в глазах полопались сосуды, белки покраснели, как если бы он не спал несколько суток. Вид настолько больной и измученный, будто и не было этих трех месяцев. Словно Кэтал все еще сидит на игле и вот-вот сдохнет.От этой мысли реальность резко встала на место, стала такой четкой, что внутри все похолодело от ужаса. Что он натворил?!.. Где Бэн?! О, Господи!…Кэтал беспомощно огляделся и прислушался, пытаясь понять, что вокруг происходит. Кэмпер стоял на месте, и, кажется, уже давно. Царившая в машине тишина казалась жуткой, мертвой. Кэтал сглотнул, чувствуя, как его начинает бить крупной дрожью.

Нет… Только не это! Как он мог так глупо облажаться?! Хотя… Только он и мог. Это его особый талант — все портить. Терять самое дорогое! Это он умеет как никто в сраном мире!Едва не постанывая от отчаяния, он толкнул дверь душевой и вывалился наружу. Обвел мятущимся взглядом салон и сразу обнаружил Бэна. Тот сидел неподвижно на водительском кресле, будто и не трогался с места все это время. Кэтал мог видеть лишь выступающую над креслом светловолосую макушку и руку, застывшую на подлокотнике.

Бэн, конечно, слышал его, но не оборачивался, и от этого становилось так тошно, что не хотелось жить. Что он наделал…Кэтал привалился спиной к дверному косяку, чувствуя себя наполовину трупом. Ощущение утраты обжигало душу.— Эй, Бэн… — хрипло позвал он не в силах больше выносить эту жуткую боль и тишину. — Что ты там сидишь? Выходи. Давай… поговорим.Кэтал закрыл глаза, понимая, что все бесполезно теперь. Он тонул, проваливался в черную бездну. Голова просто раскалывалась. Сердце исходило кровью. Ничего не поправить. Все проебал…— Выходи оттуда. Давай же. Скажи, как ты разочарован. Как ты презираешь меня теперь! Скажи, какое я дерьмо! Как я подвел тебя, после всего, что ты для меня сделал! Давай! Скажи это! Вставай уже, блядь! Не сиди там! Встань и скажи все это мне в лицо, Бэн!Кэтал понимал, что орет. Едет крышей. Но ему было слишком больно. Почему он такой придурок?!.. Как он мог так бездарно все просрать?!Бэн, наконец, пошевелился, откинул подлокотник и медленно встал с кресла. Кэтал глядел, как он идет к нему по узкому проходу кэмпера и умирал от раздирающей сердце горечи. Как же глупо. И бесполезно извиняться. Некоторые поступки нельзя искупить наивным ?Прости меня?.Бэн остановился в нескольких шагах от него, глядя в сторону. Его безжизненный взгляд скользил по темным окнам. Он смотрел куда угодно, только не на Кэтала.

— Я одно хотел спросить… — глухо произнес Бэн. — Тебе так лучше?— Что? — прошептал Кэтал.— То место… Те люди… Такая жизнь — это то, что тебе нужно? Потому что я… — он обреченно покачал головой, — я не смогу с этим смириться. Но заставить тебя жить так, как хочется мне, я тоже не могу. — Бэн перевел дыхание и бессильно закрыл глаза. — Я много думал… И понял… Есть то, что я не в состоянии изменить. Как бы я ни поступал. Как бы ни старался. Я не могу изменить тебя. Теперь я это понимаю. Если таков твой выбор, я просто… уйду.Кэталу казалось, он спит и видит кошмарный сон. Он задыхался, в легких не хватало воздуха. Бэн стоял напротив, говорил, и от каждого слова веяло страшной безысходностью. В нем будто надламывалось что-то. Словно он уничтожал сам себя у Кэтала на глазах.— Ты чокнулся? — выдохнул Кэтал, слыша, как у него позорно срывается голос. — Что ты несешь?Шагнув к Бэну, он взял его за отвороты рубашки, с силой встряхнул и отчаянно выпалил ему прямо в лицо:— Я сделал ошибку! Глупость! Но это я! Хоть ты-то не веди себя как кретин!

— Кэтал… — растерянно пробормотал Бэн.

— Я не вернусь туда, слышишь?! — зарычал тот, шаря взглядом по его лицу. — Никогда больше! Пошли они все на хуй! И наркота эта, мне это не нужно! Я не хочу! Я не!... Бэн! Я не хочу!..Тот не дал ему больше и слова сказать, притянул к себе и стиснул в объятиях так крепко, что у Кэтала чуть ребра не хрустнули. Он издал жалобный звук, как шарик выпуская из груди воздух. Ох, черт!..— Я думал, что потерял тебя, — горячо зашептал Бэн. — Чуть с ума не сошел.Хрипло выдохнув, он отчаянно прижался губами к влажному виску Кэтала, и того накрыло таким облечением, что ослабли колени. Всхлипнув, он вцепился обеими руками в плечи Бэна и уткнулся носом ему в шею, не веря своему счастью.— Я знаю, что поступил, как идиот, — пробормотал он. — Простишь меня?Вместо ответа Бэн еще крепче прижал его к себе. Кэтал прикрыл глаза, погружаясь в эйфорию. Бэн обнимал его, гладил по мокрым волосам, шептал какую-то успокоительную чушь, и Кэтал плыл от кайфа. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.Бэн чуть отстранился, накрыл ладонью его щеку и погладил большим пальцем линию скулы.— Все будет хорошо.— Ну, глядя на тебя, я начинаю в это верить, — слабо хмыкнул Кэтал. Бэн улыбнулся. В глазах горел прежний свет, вспыхивали теплые искры.— Все будет хорошо, — убежденно повторил он.***Конечно, Кэтал понимал, что они оба наломали дров. Бэн сказал, что позвонил в службу спасения, сразу как пригнал кэмпер на парковку. Это означало, что возле дома Пита уже не продохнуть от машин скорой помощи, но и без гарды там, скорее всего, тоже не обошлось.У Кэтала просто не хватало сил об этом думать. Он отключился на кровати Бэна сразу после их разговора. Измотанный отравлением организм постановил, что Кэтал сильно задолжал ему, и ввел санкции — вырубил свет в мозгу, едва его обладатель рухнул лицом в подушку. Так что у Кэтала просто не было возможности поволноваться о судьбе Пита или их собственных потенциальных проблемах. А ведь было из-за чего беспокоиться. Он потерял в мансарде телефон. А Бэн бросил там свою биту. Радовало, что хотя бы машину, Кэтал оставил не возле дома, а на шоссе.Впрочем, когда он очнулся на рассвете, его крошка уже была на месте. Бэн курил на скамейке возле набережной, глядя на светлеющее над морем небо. Он, похоже, и вовсе не ложился, а когда Кэтал устроился рядом, первым начал разговор на волновавшую его тему.— Я думаю, ты хотел бы знать. Твой друг в больнице под надзором полиции. Я навел справки. Ему светит срок за хранение и употребление наркотиков. Как и многим, кого забрали из того дома.Кэтал растер лоб ладонью и расстроено кивнул. Вот и кончено все. Конечно, Пит давно не тот соседский мальчишка, который был его единственным другом в детстве, но все же Кэтал дорожил их отношениями, какими бы они ни были.— А как ты? Тебе что-нибудь грозит?

Бэн невозмутимо пожал плечами.— Пока ничего. Предъявят какие-то обвинения, тогда и посмотрим. Сейчас бессмысленно о чем-то беспокоиться.Кэтал едва слышно вздохнул. Он всем сердцем желал, чтобы все обошлось.— Считаешь, все это — моя вина? — негромко спросил Бэн, по-своему истолковав этот вздох.

— Нет, — Кэтал печально качнул головой. — Нет. Пит давно ходил по краю. Все равно попался бы на чем-нибудь. Я ведь даже не знаю, где он брал деньги на такую жизнь. Я не спрашивал, потому что догадывался, что ответ мне не понравится.— А где берешь деньги ты?— Я? — Кэтал невесело усмехнулся. — На свалке.Бэн удивленно вскинул брови и Кэтал пояснил:— У меня есть один знакомый, Тони, он работает в службе по вывозу мусора. Выуживает из контейнеров с неорганическими отходами сломанные электроприборы и отдает их мне за небольшую таксу. Я их чиню и продаю на барахолку. Навар, конечно, невесть какой. Но на самое необходимое хватает.

— Не самый обычный способ, — прокомментировал Бэн.— Ну, каждый устраивается, как умеет.

Кэтал подумал, что стоит, действительно, навестить Тони. Наверняка, у него уже много чего накопилось за эти три месяца. Хватит жить за счет Бэна. Тот и так много делает для него.

— Можно тебя спросить?

— Конечно. Спрашивай.— Та инъекция. Что ты ввел мне?

Бэн выпустил в воздух струйку дыма и, повернув голову, взглянул на него.— Какой-то абсорбент, точно не знаю. Твой лечащий врач обязал меня первые полгода держать в аптечке определенный набор препаратов, и дал к ним пояснительный лист — что и в каких случаях колоть.Кэтал быстро облизнул губы.— То есть… ты хранил их, не потому что ждал, когда я сорвусь.— Нет, — так же серьезно ответил Бэн. — Это было одно из условий твоей досрочной выписки из больницы.Кэтал едва слышно перевел дыхание, теперь он чувствовал себя куда лучше. Съехав вниз по скамейке, он уставился в рассветное небо. Бэн сидел рядом и курил, — надежный, расслабленный — человек, без которого он уже не мыслил своей жизни.— Выброси эти ампулы, — сказал Кэтал. Бэн испытующе взглянул на него. Кэтал выдержал этот взгляд.— Выброси, — повторил он, — Они не нужны.Не спуская с него глаз, Бэн медленно кивнул.

***Больше к теме наркотиков они не возвращались, жизнь снова вошла в свою колею.Кэтал удивлялся тому, как у Бэна это выходит — как он может, просто взять и забыть чьи-то ошибки. Даже не простить, а просто вычеркнуть, словно вырвать из тетрадки испорченный лист. Казалось, это какое-то свойство его разума — с невозможной для обычного человека ясностью видеть, что имеет значение, а что нет. Кэтал изумлялся, но понимал, что в этом его спасение. Если бы Бэн был другим, Кэтал не пережил бы тот злополучный вечер.Через пару дней он действительно съездил к Тони, и приволок от него целую гору сокровищ. Сломанной техники накопилось так много, что вся она с трудом влезла на заднее сиденье фиата.

Кэтал расставил на крыше своей малютки наиболее перспективных кандидатов на починку, достал из багажника чемоданчик с инструментами и, довольно посвистывая, принялся за работу.

Расположившись рядом, Бэн неторопливо курил и наблюдал за его действиями.

— Ты действительно можешь все это починить? — спросил он, глядя, как Кэтал, сидя на капоте, вертит в руках почти новенький чайник.— Конечно. Вот тут, например, просто контакта нет. Ерундовая проблема.Он нашел в отделении чемоданчика подходящую отвертку и принялся снимать винты на корпусе. Быстро обнаружил отошедший провод, зачистил и прикрутил на место.Через час Кэтал расквитался со всеми мелкими поломками, и теперь примеривался к навороченному кухонному комбайну с сенсорным управлением.— Ммм… Тут плата полетела. Придется паять.— Как ты это делаешь? — с любопытством спросил Бэн.— Что именно?— Ты определяешь, в чем проблема до того, как разбираешь?— Что? — Кэтал с удивлением глянул на ряд уже прошедших тестирование, отремонтированных приборов. — Надо же, не замечал. Не знаю, — он легкомысленно пожал плечами. — Само собой выходит. Я просто вижу, что не так. Должно быть, какой-то дар. Мне порой достаточно посмотреть на вещь, чтобы понять, как она работает. Может, я стал бы крутым инженером и изменил мир каким-нибудь изобретением… Ну, если бы пошел учиться.— Но ты не пошел. Почему?Кэтал усмехнулся.— Вообще-то я даже школу не закончил. Наверное, потому, что напрочь лишен честолюбия. Мне это просто не нужно, понимаешь?Бэн кивнул с таким видом, будто и впрямь понимал.Разговор на какое-то время прервался, пока Кэтал разбирал комбайн. Потом он подключил к аккумулятору фиата маленький паяльник, осторожно вытащил из гнезда узкую полоску платы управления, а затем, вооружившись тонкой проволокой припоя и лупой, принялся восстанавливать поврежденную схему. Без технической документации это, конечно, было сложно, если вообще осуществимо, но Кэтал полагался на свое чутье. Оно еще ни разу его не подводило.

— Думаешь, сможешь все это продать? — спросил Бэн, когда тот закончил.— Конечно. Вот за него… — Кэтал похлопал ладонью по корпусу комбайна, — не меньше двадцатки выручу. Классная же штука.Бэн поджал губы и вскинул голову, прищурившись на солнце.— Ну, твой способ зарабатывать мне не подходит. У меня нет таких талантов.Кэтал сдвинул на лоб очки и с удивлением воззрился на него.— А зачем тебе?Бэн обвел взглядом искрящийся бликами, безмятежный залив и ответил: