Часть 3 (1/1)

Давид стянул с Тарьей трусы и навис над его обнаженным телом. Он уже не раз видел его член, они вместе занимались в детском футбольном клубе, вместе посещали душевую, болтая о всякой ерунде. Тогда Давид еще не осознавал, что своего лучшего друга можно так сильно хотеть, так сильно, что ради утоления этого желания можно было пренебречь многолетней дружбой.Давид осторожно коснулся языком головки члена Тарьей, провел кончиком вокруг нее и нерешительно коснулся нежной кожи губами. Он заметил на темном фоне простыней какое-то движение?— Тарьей сжал руки в кулаки. Приготовившись встретить сопротивление, Давид перевел глаза на лицо Тарьей. Юноша лежал немного напряженно, зажмурившись и облизывая губы. ?Наверно ему чертовски неприятно,?— Давид поднял голову и провел по члену Тарьей рукой,?— может так будет лучше? Какой там лучше, как ни делай, это будет насилием?.—?Прости,?— прошептал Давид,?— но я больше не могу.Тарьей словно услышал его, он открыл глаза и теперь смотрел на него, не отрываясь. Его руки все еще были сжаты.Давид скользнул глазами по его обнаженной груди и животу. Тарьей все еще был напряжен, это было заметно по неуловимому языку тела. Давид опустил свободную руку на его горячий живот. Он ощущал как под его рукой перекатывались мышцы, реагируя на каждое движение другой руки Давида, которой он сжимал член Тарьей. Давид убрал руку и покрыл поцелуями ?чертову дорожку?. Он опускался ниже, до паха. Затем сразу взял член Тарьей в рот. Он больше не смотрел на друга, на его реакцию, только не сводил глаз с его кулаков и побелевших пальцев.Давид остановился, только когда устала шея. Тело Тарьей отвечало на все его действия, словно ему было приятно, словно он тоже этого хотел. Давид в последний раз провел напряженным языком по его крепкому стояку и выпрямился. Он потер шею и плечи. Все это время Тарьей что-то невнятно бормотал, хотя Давиду иногда казалось, что он стонет. Может быть, не казалось? Он посмотрел на лицо друга: в синеватом приглушенном свете, падающем на Тарьей из окна, он видел, что его глаза закрыты, на ребрах и впадине на животе пролегли легкие акварельные тени?— хотелось слизать их, попробовать ночную акварель на вкус. Давид любовался наготой Тарьей словно картиной. Ему хотелось бы замереть так вместе с ним на пару вечностей. Но рассвет близился, Тарьей мог очнуться в любой момент. Давиду пора было продолжать, пока у него была такая возможность.Он вспомнил о затерявшимся презервативе. Конечно, у его родителей найдется целая пачка, но он не хотел оставлять пьяного Тарьей без присмотра. Сейчас, казалось, он тихо ждал, что будет дальше, но через минуту он мог попытаться сбежать или напасть. Давид обшарил руками всю постель вокруг него, затем передвинулся выше и начал искать где-то в подушках. Он думал, что Тарьей именно сейчас попытается ударить его, может именно этого он и ждал?— пока Давид окажется в зоне досягаемости. Он был настороже и поэтому быстро вернулся к изножью постели, когда Тарьей вдруг зашевелился.—?Колется, блять,?— пробормотал тот, пытаясь что-то вытащить из-под себя. В темноте сверкнули блики на пластиковой упаковке. Давид быстрым движением отнял у друга презерватив.Он и сам не знал, почему так цеплялся за него. Может для Давида этот синенький квадратик был символом, его жизнь делилась на две половины, до и после того, как он трахнет своего пьяного, ничего не соображающего и абсолютно беззащитного друга?Сжав губы, Давид стянул с себя белье и одним движением закинул ноги Тарьей себе на плечи. Губы начинали болеть, так сильно он их сжимал. Волосы снова попадали в глаза. Давид подцепил кончик упаковки презерватива пальцами и разорвал ее. На латекс уже была нанесена смазка, Давид купил именно такой, чтобы, если что, можно было действовать быстро. Он натянул презерватив на своей член?— у него не было проблем с эрекцией, возбуждение сбивало его с ног,?— и схватился за бедра Тарьей, который все это время смотрел на Давида со все более возрастающим беспокойством. Давид старался его игнорировать.—?Давид,?— неожиданно услышал он,?— подожди…—?Нет,?— Давид покачал головой и подтянул Тарьей ближе к себе. Он почувствовал, как рука друга коснулась его бедра, он ощущал жар, идущий от его ладони.—?Давид,?— снова услышал он. Зная, что пожалеет об этом, Давид поднял на Тарьей глаза.—?Только потише,?— проговорил юноша, поймав взгляд Давида.—?Что? —?парень решил, что ему послышалось.—?Потише,?— повторил Тарьей. Давид откинул челку и молча кивнул. ?Бредит? Он вообще понимает, что происходит???— промелькнуло в его мыслях.Теперь Тарьей положил обе руки на его бедра, его ладони были горячими и влажными. Давид сделал, как он просил. Вошел в него медленно, насколько хватало терпения и нервов. Сложно было не нервничать. У него были девушки, которыми он пытался перебить желание овладеть другом, но сейчас все было совсем по-другому. Давид совершал преступление не только закона, но и дружбы.Он много раз представлял себя, какими будут первые ощущения. Но реальность оказалась куда круче. Тарьей был очень тесным, Давиду постоянно казалось. что он делает ему очень больно, хотя Тарьей ни звуком, ни словом не подтверждал этого, а еще он был очень горячим. Введя в него член практически до основания, Давид замер на мгновение, ему хотелось запомнить первое чувство. Позже его накроет столько эмоций, что первое ощущение забудется. Он двигался медленно и осторожно, чувствуя руки Тарьей у себя на бедрах. Распалившись, он не замечал больше беспокойства в глазах друга. Ему казалось, что тот раскраснелся, что Тарьей стонет и кусает губы. Давид склонился над ним и поцеловал. Под языком он ощутил действительно растерзанные губы. Ему совсем не хотелось заканчивать этот поцелуй с металлическим привкусом, к которому примешивались эмоции желания и сожаления.—?Прости,?— шептал Давид, покрывая поцелуями скулы и лоб Тарьей,?— прости, прости, прости…Он и не надеялся довести Тарьей до оргазма, но все-таки помогал ему рукой. Он почувствовал, как Тарьей начал царапать его, но сам был уже на грани взрыва и не мог остановиться.Давид лежал на боку рядом с бывшим лучшим другом и молча смотрел на линии его тела:, на косую линию грудной клетки, на линию плеч, ключиц, на острую линию скул, линию носа и губы, на линию лба Тарьей. За этим изящным рисунком светлело городское небо.—?Я знаю, что поступил очень плохо,?— заговорил Давид, опираясь на руку и заглядывая в лицо Тарьей. Тот лежал с закрытыми глазами, может быть спал.—?И ты вряд ли простишь меня. Я просто хочу, чтобы ты знал… Мне очень жаль, что я сделал это. Может быть когда-нибудь я пойму, что из этой ситуации был другой выход, но сейчас… Я просто… Я желал тебя как животное,?— свободной рукой Давид хотел провести по груди Тарьей, но рука замерла в нескольких сантиметрах от кожи. Прохладными пальцами и ладонью Давид ощущал тепло.—?Не прощай меня никогда,?— произнес он, глядя на закрытые веки друга,?— злись и ненавидь меня, я не заслуживаю ничего иного.Давид убрал руку, так и не решившись коснуться Тарьей. Он поднялся с кровати, оделся и укрыл своим одеялом так и не открывшего глаза юношу.Сам он решил спать на диване в гостиной.Давид долго не мог заснуть, лежал с закрытыми глазами, представляя, что будет происходить в ближайшем будущем, прокручивал самые разные диалоги и все время мерз. Руки не согревались, в груди поселилось что-то тяжелое и колючее, он так и уснул, нахмурившись и сжавшись в комок под пледом.