VI. (не хеппи энд) (1/1)

—?Слав?Я распахнул глаза и убавил напор воды, одним движением и вовсе выключая её. Глеб не дождался моего ответа и приоткрыл дверь, продолжая говорить.—?Я принёс полотенце.Смотреть на то, как он мнётся под дверью (из-за которой образовывается сквозняк), мне не хотелось, да и полноценный душ я уже принял.—?Тебе помочь?—?Не нужно,?— тихо ответил я, сминая край шторки, ограждающей мое голое тело от парня, в кулаке. —?Можешь положить его и уйти, пожалуйста?Я удивился, когда он молча выполнил мою просьбу. Аккуратно вылезая из ванны, я поёжился от холода и пожалел, что не попросил Глеба принести носки?— пол был адски холодным. Быстро вытеревшись и завязав полотенце на бедрах, я поспешил в свою комнату.Там я закутался в одеяло и долгое время неудобно лежал на боку, но это нисколько меня не волновало. Голова была забита совершенно другим: я пытался понять, что с Глебом не так. С моей неудачной и спонтанной попытки сбежать прошло достаточно много времени, и после неё блондин начал вести себя немного по-другому. Он больше не приставал ко мне, не намекал, на мои просьбы куда-то отвезти меня отвечал резко негативно, не взирая на мои не пустые обещания больше не сбегать и полностью слушаться его, он вообще стал будто другим. Меня удивляло его безразличие ко мне, но спрашивать у него прямо?— в чем дело? —?я не собирался. Вполне возможно, что проблема была во мне: я не оправдал его надежд на прекрасного соулмейта, который примет его таким, какой он есть, ведь с самого начала я показывал своё нежелание быть с ним. А теперь то же самое делает он. Я уже смирился с тем, что, возможно, больше не увижу своих друзей и в принципе людей, с которыми я общался до случившегося, я принял то, что он?— единственное, что у меня есть. Но сделал я это слишком поздно. Теперь от Глеба я получаю то же упрямство и чёрствость в ответ на мои попытки сблизиться с ним и почувствовать это почти неуловимое, но необходимое чувство нужности, вызывающее трепет в груди и непреодолимое желание прижаться всем телом к человеку, ради которого хочется жить. Сейчас я могу прижиматься только к скомканному холодному одеялу, представляя, что это?— блондин, который лежит в соседней комнате и больше не желает со мной контактировать.Винить себя в том, что я ?сломал? его, что он больше не верит в такое светлое и великое чувство как любовь из-за меня, мне не хотелось, но и других вариантов не было. Я никогда не задумывался о том, что могу убить в ком-то весь смысл существования, а когда это произошло, я даже не осознал это сразу. И вроде, я пытался это исправить, но мне четко дали понять, что это бесполезно. Я не знал, что мне делать, и никто не давал ответа на этот вопрос.После таких раздумий я просыпался вялый и единственное, чего мне хотелось,?— стать кем-то другим. Не Славой, с которым в жизни творится полная неразбериха, а любым другим человеком, у которого все идёт как надо. Но нет, каждое утро я открывал глаза, видел перед собой одну и ту же картину, вставал, одевался, спускался на кухню, где меня ждал почти остывший завтрак, и всё. Никаких ?доброе утро?, объятий, взглядов украдкой, неожиданных прикосновений холодных ладоней, всего того, что я действительно хотел бы иметь.***В один из дней Глеб пришёл поздно, когда время перевалило за полночь. Я проснулся от несильного хлопка входной двери и, пересилив себя, встал, зачем-то решая спуститься и проверить, все ли в порядке.Блондин сидел в темном углу кухни, куда не просочился лунный свет, прямо на полу, откинув голову и притянув колени к себе.—?Пусто, смертельно пусто,?— тихо сказал он, глядя мне в глаза. Его левая ладонь легла на сердце, а сам он прикрыл глаза и шумно сглотнул. Я не нашел ничего лучше, чем просто развернуться и уйти. А что ещё оставалось делать? Это просто тупик, ни вперёд, ни назад, никуда.Я не мог стать безразличным по отношению к происходящему, но если бы мог, всем бы, конечно, было легче.—?Ты даже не стараешься,?— донёсся до меня его голос. Я резко развернулся и снова оказался перед ним.—?Да ну, правда что ли? Я как раз-таки стараюсь, в отличие от тебя,?— переводить стрелки было далеко не лучшим решением, но мой язык работал быстрее головы.—?Я этого вообще не чувствую,?— тихо ответил Глеб, настукивая костяшками по полу.—?Ты вообще что-то чувствуешь? —?я оперся об стену, не желая продолжать этот странный диалог. Я не понимал, чего Глеб хочет от меня. Мне очень хотелось вернуться в кровать и не говорить с блондином больше ни о чем. По крайней мере, сегодня.—?Ничего, Слав. Честно, я надеялся, что с тобой все будет, как надо.Да, я точно не оправдал его надежд. Но уже поздно было это исправлять, начинать заново (что за тупизм?) или же делать вид, что все прекрасно.—?Как видишь, все не так,?— я не знал, что ещё ответить. Неловко переминаясь с ноги на ногу, я чувствовал повисшее в воздухе плотное напряжение. —?Я не представляю, как это решить.—?А я представляю,?— некоторое время, как мне казалось, ничего не происходило, и я, обеспокоенный, уже хотел было звать его по имени, но заткнулся, когда увидел отблеск от рукоятки пистолета в ладони блондина.Я хотел съязвить, мол, убей ещё и меня, чего же ждал, и только открыл рот, как Глеб поднёс дуло к своему виску и зажмурился. Из уголков его глаз вниз текли тонкие дорожки слез, почти незаметные. Я ничего не успел сообразить, так и стоял наблюдателем, не двигаясь с места.—?Прости…Только после громкого звука выстрела я будто бы пришёл в себя. Отшатнувшись, я осел на пол и тупо смотрел на него. Сердце, казалось, разорвалось быпрямо сейчас от неожиданной сильной боли. В глазах дико зарябило, но даже сквозь эту рябь я отчетливо видел его безжизненно лежащую фигуру. Это было ужасно. Очередным потрясением и глубоким шоком.В ту ночь я очень долго плакал, бил кулаками о стены, выплескивая эмоции. Мне необходимо было отпустить его, но я не мог. Я лежал на холодном полу рядом с ним в истерике, не в силах подняться на ноги, и понимал, что я?— один. Совершенно один.И если бы у меня была возможность не думать каждый день, не вспоминать, не жалеть и не выдумывать, наверное, я был бы счастливее.