Глава 5 (1/1)

Как только Ребекка, выйдя из машины, потянулась и оглядела двор со скептическим выражением лица, я, в наброшенной на футболку куртке и летних джинсах, подбежал к ней и заключил в крепкие объятия.—?Во-о-о-оу,?— засмеялась она, обнимая меня в ответ и похлопывая по спине. Она пахла какими-то духами и увлажняющим кремом. —?Да ты и впрямь меня ждал.—?Я скучал,?— пробормотал я, сжимая её в объятиях. Веки мои были плотно сомкнуты. Из машины послышались чья-то ругань и знакомые голоса, но даже после этого я не отреагировал, продолжая сжимать Ребекку в объятиях. Та, кашлянув, пробормотала с намёком на вопрос:—?Эй, всё в порядке?Нет.Вместо ответа я лишь уткнулся ей в плечо, что далось мне с большим трудом, потому что она была ниже меня где-то на десять сантиметров точно, и Ребекка, вздохнув, погладила меня по спине и тихо произнесла:—?Я надеюсь, это означало да.Сзади меня послышались шаги, и голос Джо с возмущением произнёс:—?Какого хуя ты вылетел из квартиры? Я, блять, испугался.Я вздохнул и, выпустив Ребекку из объятий, несмело ей улыбнулся. Она сжала мои предплечья двумя руками и слегка насмешливо фыркнула.—?Кажется, это твой легендарный приятель из Айовы, с которым мне надо будет посоревноваться?Я выдал слабый смешок и, отпустив её, повернул голову в сторону машины. Амир и Энтони уже вытаскивали из багажника свои рюкзаки. Элиас стоял с ними рядом, раздражённо размахивая руками, а затем, заметив мой взгляд, устало улыбнулся и помахал. Я кивнул.—?Здрасте,?— Джо, поравнявшись со мной, протянул Ребекке руку. Та с ухмылкой приняла рукопожатие. —?Джо.—?Бекки. У Честера ни капли организованности, поэтому нам придётся знакомиться самим.—?Эй, я тут стою вообще-то.—?Да нам насрать,?— фыркнул Джо. —?Вас сколько человек?—?Четыре,?— Ребекка обернулась, чтобы с сомнением проследить, как Элиас орёт на Энтони, пока тот держит два рюкзака и раздражённо пыхтит, а Амир, держа в руке гитару и какой-то чемодан, созванивался с кем-то по телефону. —?Но, если честно, это целая орава. Они как саранча. Ты пожалеешь, что взял нас к себе домой.—?Я познакомился с парнями ещё Рождеством, так что нормально,?— Джо пожал плечами, улыбнувшись. —?Я тоже, можно сказать, саранча.—?Мы у тебя поместимся?—?В принципе да. Если немного потеснимся.—?Можно Бекки отдельную комнату? —?я приобнял её за плечо. —?Я могу отдать ей ту, где сплю я. А мы все вшестером потеснимся в двух комнатах.—?Уже распоряжаешься моей квартирой как своей? —?Джо скрестил руки на груди, ухмыльнувшись. —?Но да, наверное, так будет правильно.—?…да, мы поняли,?— Амир, всё ещё разговаривая по телефону, подошёл к нам троим в одной толстовке. Нос его был слегка красноватым от холода, и я почувствовал облегчение: теперь не один я буду жаловаться на погоду. —?Можно я уже пойду? Тут звездец как холодно. Хорошо, созвонимся,?— он положил телефон обратно в карман и, взглянув на меня, устало, но с теплом улыбнулся. Подавшись вперёд, он пожал мне руку, другой похлопав по спине. —?Здарова, чувак.—?Здарова,?— я вернул ему улыбку. —?Где все ваши инструменты?—?Завтра приедет какой-то Рик со всем оборудованием,?— объяснил Амир, пожимая руку Джо. —?Я его в жизни не видел, но, вроде как, теперь он отвечает за наше оборудование.—?А машина чья?—?Это наш ?тур-автобус?,?— с презрением произнёс Энтони, подходя к нам с хмурым выражением лица. В руках он всё ещё держал две, судя по виду тяжёлые, сумки. —?Пиздец неудобный, особенно для четверых человек.—?А мне было нормально,?— усмехнулась Ребекка, скидывая с плеча прядь волос. —?Я единственная, кто спала в багажнике, а он большой.Амир поднял средний палец, и Ребекка показала ему язык. Элиас, выглядя довольно уставшим, подошёл к нам с ключами от машины и поздоровался:—?Здарова.—?Здарова,?— кивнули мы с Джо одновременно. —?Ты был водителем?—?Ага, по лицу не видно? —?он потёр глаза ладонью. —?Я отвратно спал. Давайте уже поднимемся?Мы все хором согласились, и, поднимаясь на лифте вместе с остальными, я почувствовал уже новый прилив облегчения: всё-таки эти ребята успели стать мне родными. Их нытьё о холоде и привычные перепалки будто погрузили меня обратно в лос-анджелескую жизнь, и это было как раз тем, в чём я нуждался. Они все выглядели уставшими и заебавшимися, но, несмотря на это, я буквально чувствовал, как они принесли сюда жаркое солнце и шум мегаполиса.Я сам был удивлён тем, насколько был рад их видеть.—?Дэн нас эксплуатирует,?— раздражённо пробормотал Амир, копаясь в телефоне, пока мы поднимались по лифту. —?Почему он не предоставил нам нормальную машину, где мы могли бы поспать? Я чувствую себя рабом. Это противоречит всем законам декларации.—?Ты спал, что ли? —?фыркнула Ребекка. —?Сказал бы ему тогда, когда мы затаскивали свой хлам в багажник. Ты сам позволил ему тебя эксплуатировать.—?Так говоришь, будто я один страдал.—?Я так не сказала, во-первых. А во-вторых, ты заебал. Позвони ему сейчас и скажи, что назад ты на такой хуйне не поедешь. Уверена, он решит эту проблему, у него блядские миллионы в кармане.—?Он не берёт деньги из своего кармана, это всё компания выделяет.—?Так, блять, возьми и напиши жалобу в компанию, что они эксплуатируют своих клиентов, окей, да? —?она раздражённо нахмурилась. —?Не еби сейчас мозги, Амир.Я наблюдал за их перепалкой с опаской, гадая, сколько их таких произошло за то время, пока они ехали в машине из Лос-Анджелеса в Айову. Поймав взгляд Энтони, я чуть поморщился, и тот покачал головой, губами произнося: ?Они заебали?. Элиас, устало опёршись спиной о стену лифта, склонил голову к моему плечу и пробормотал:—?Иногда я их ненавижу.Я фыркнул и слабо улыбнулся, похлопав его по колену и с лёгкой насмешкой над собой думая, что мои чувства на данный момент разительно отличаются от чувств Элиаса.Наоборот, на данный момент, в этом лифте, теснясь к углу из-за количества багажа и чувствуя лёгкий запах застоявшейся сырости подъезда, я думал о том, что иногда, если честно, я вас обожаю.Больше, чем, как оказалось, я мог.***—?Ты, маленький засранец! —?Ребекка, держа в руке свой ботинок, поднялась с места и погналась за Элиасом, который, споткнувшись о лежащий на полу провод, поспешил выбежать из комнаты. Энтони и Амир следили за ними со скептицизмом, Джо?— с лёгким удивлением, потому что моя группа всё ещё была чужой для него и их привычки были ему в новинку, а я?— с весельем, потому что блять.Я скучал по ним.В коридоре послышался чей-то мат, смех, затем что-то явно тяжёлое грохнулось, и мы все одновременно поморщились.Это явно упал Элиас.—?Придурки,?— подытожил Амир и вернулся к завязыванию шнурков. Тони покачал головой, закатив глаза, и вернулся к укладыванию волос гелем.Джо фыркнул, перебирая в руках кубик-рубик. Ему явно нечем было заняться.—?Они всегда такие?—?Это ещё не самое худшее,?— я пожал плечами. —?Один раз Бекки случайно царапнула Элиасу шею, и у него пошла кровь.Джо присвистнул, бросив взгляд в сторону двери, куда только недавно убежали Элиас и Бекки.—?С ним потом всё было в порядке?—?Да вроде как,?— я снова пожал плечами. —?Они всё время делают какое-то дерьмо и калечатся, это обычное дело. Особенно эти двое. Иногда вы,?— я показал пальцем на Энтони и Амира, те почти одновременно закатили глаза. —?Я что, не прав?—?Редко.—?Но бывает же.Энтони пожал плечами и бросил взгляд на Амира, и тот с непроницаемым выражением лица проигнорировал всех нас, продолжая возиться с кроссовками.Я повернул голову к Джо и улыбнулся. Тот, усмехнувшись, кивнул, и мы замолчали на добрых пять минут. Я сжимал ладонью своё колено, силясь подавить вновь появившееся чувство тошноты в животе и горле, а Джо просто сидел, задумчиво наблюдая за беседой Энтони и Амира. Затем он вздохнул и, взглянув на меня, улыбнулся и слегка пихнул меня коленом.—?Волнуешься?Когда чувак по имени Рик позвонил Амиру и назвал место проведения концерта, я слегка прихуел. Ранее я отправил Дэну телефон парней из бара, в котором я обычно выступал, будучи ещё в Grey Daze, но тот, видимо поговорив с владельцем, перезвонил мне и сказал, что рыба мелковата.Ему нужно было что-то побольше.FM Musical Centre IC?— то самое место в Айове, где обычно выступали приезжие группы, поэтому там всегда было более-менее круто и цивилизованно. Я побывал на концерте Depeche Mode там однажды, когда мне было четырнадцать, и это был лучший день в моей жизни. С тех пор, как у меня появилась группа, я всегда мечтал выступить именно в этом месте, потому что оно казалось мне таким далёким, как недосягаемая мечта. В свои четырнадцать я даже боялся мечтать об этом, потому что перспектива побывать на той же сцене, где стоял Дэвид Гаан, казалась нереальной.Мы были на разогреве у рок-группы под названием Destiny Rogers, о которой я никогда не слышал, но у главного входа собралось довольно большое количество людей, так что наверняка они были довольно популярны. Фронтмен и гитарист этой группы немного поговорили с нами, и мне показались они достаточно крутыми, хотя были довольно холодны с нами.Мы не заморачивались, это как-то не подкосило нашу гордость.Снаружи стояло где-то три тысячи человек, и волнение, если честно, было последним чувством, которое я ощущал. Я был в блядском ужасе. Никогда в жизни я не выступал перед такой большой толпой. Я знал, что Queen и Rolling Stones собирали стадионы со ста тысячной и более толпой, но для меня, скромного неизвестного паренька из Айовы, три тысячи человек было дохуя. Самая моя большая толпа была в Де-Мойне?— там билеты купила где-то тысяча человек, и то, тогда я просто был в шоке от того, что меня знают так много людей. Когда я в тот день выглянул из-за кулис и увидел всю эту огромную толпу, у меня едва не случилась паническая атака, потому что блять, как вас Наш сет-лист состоял из девяти песен, и две из них были моими. Одна была про злость, которой я довольно-таки сильно гордился, потому что в ней были все мои горечь и ярость и она звучала просто потрясающе с этим жёстким барабанным соло, но вторая…Я не готов был её петь. Как только я слышал начальные аккорды гитары, эта мелодия возвращала меня обратно в ту ночь, когда я лежал ночью на полу с зияющей дырой вместо груди и вспоминал, вспоминал, вспоминал всё то, что так любил и по чему так скучал. Вспоминал лето, вспоминал Рождество, проведённое вместе (но вместе ещё не в том смысле, в котором мне бы тогда хотелось), улыбки, переплетённые конечности под одеялом и ощущении, что времени попросту не существует, прямо как в этих глупых романтических фильмах, которые он в глубине сердца обожал, но никогда не признавался (а ведь я знал, потому что он всегда задерживал дыхание и замирал, когда в фильме парень наконец наклонялся, чтобы поцеловать девушку, и иногда даже переставал жевать, тем самым вызывая у меня улыбку, и ведь это так глупо, глупо, глупо, что я любил его эту нежную натуру так сильно). Я ненавидел всё, что было связано с ним, и одновременно скучал по всему, чего касалось его существование. Исполнять эту песню было невыносимо. Настолько болезненно, что, когда я записывал её в студии и Сэм (музыкальный продюсер, который несколько раз появлялся в студии, чтобы помочь нам обработать песни) просил спеть определённый кусок песни в другой тональности или выше, я еле давил желание отчаянно застонать, потому что это было невыносимо. Вечером в тот день я чувствовал себя буквально истощённым от чувств и эмоций, и мне не хотелось ни с кем разговаривать до обеда следующего дня.Сказать, что я был королевой драмы, это просто, сука, промолчать. Возможно, я действительно чересчур драматизировал, и мне стоило заткнуться и спеть, но я не хотел сегодня быть грустным. Я устал быть заёбанным и грустным, устал быть уязвимым и плакать. Каждый раз, когда я исполнял эту песню, я чувствовал себя выжатым и разбитым, а мне не хотелось быть таким в свой первый концерт за долгое время.Я хотел быть грёбаным королём и улыбаться до ушей.Хотя бы сегодня.Поэтому я попросил Амира убрать эту песню из сета, и тот лишь закатил глаза и пожал плечами. Он явно был раздражён тем, что мы не исполняем её, но уступать я не собирался. Это было выше моих сил.Саундчек прошёл довольно нервозно, потому что Дерак всё ещё злился на меня за мои странные выходки сегодня и за вычеркнутую из сет-листа песню, хмурясь и качая головой на каждый мой прокол, и я честно понимал его, потому что любого бы выбесило моё поведение, но я не собирался оправдываться, а тем более извиняться, так что приходилось лишь игнорировать; Элиас несколько раз налажал с барабанной партией, после чего хныкал и канючил, что выблюет себе кишки от волнения, и, наверное, с ним согласны были все.Мы явно не выступали очень долго, и перед каждым стояла задача, которую он должен был выполнить.Мы должны были сделать себе хорошее промо и оправдать собственные ожидания.—?Я кошмарен,?— констатировал Элиас, пока мы сидели за кулисами, слушая саундчек Destiny Rogers. Они явно были хороши, и, кажется, у каждого из нас немного пострадала самооценка из-за этого.Было бы грустно упасть лицом в грязь ещё и перед ними.—?Я ужасен.Ребекка, не отрываясь от своей гитары, фыркнула и качнула головой.—?Это не новость.—?Не издевайся над ним,?— попросил я и ободряюще потёр ладонью спину Элиаса. Его лицо было немного бледным. —?Всё будет хорошо, приятель. Ты всё сделаешь правильно.—?Я налажал сейчас пятнадцать раз, и меня чуть не стошнило. По-твоему, я выгляжу как кто-то, кто может сделать всё правильно?—?Не преувеличивай,?— я мягко улыбнулся, продолжая водить ладонью по спине Элиаса. Тот сглотнул. —?Просто соберись, сконцентрируйся, и вот увидишь, всё у тебя получится.—?А ты что, вообще не волнуешься?—?Конечно волнуюсь, смеёшься что ли? —?фыркнул я. —?Но я просто стараюсь не думать о том, что мне хочется блевать, и всё.—?Вам что, пятнадцать? —?фыркнул Тони. —?Успокойтесь, это просто выступление. Вы раздуваете из мухи слона.—?Мамка твоя раздувает,?— огрызнулся Элиас. —?Ты хоть раз в своей жизни слышал о таком слове как сочувствие? Поддержка, блять, не знаю?Тони показал тому в ответ средний палец и вернулся к своему телефону.—?Хватит ругаться,?— попросил я снова. —?Сейчас не лучшее время.Элиас промолчал, сверля злым взглядом Тони, а Амир, упражняясь на гитаре рядом с Бекки, вздохнул и качнул головой.Эта группа грёбаная катастрофа.Джо рядом со мной, до этого сохраняющий молчание, фыркнул и произнёс:—?Вы, ребята, охренительно смешные.Я вздохнул.Если бы только это, Джо. Если бы только это.***Рик, грузный сорокалетний мужчина, молчаливый и с понимающими глазами, не высказал нам и слова за всё то время, пока мы проводили саундчек и практиковались на инструментах. Он подключал аппаратуру, отводил провода в сторону, чтобы мы не споткнулись, и кивал, когда я просил сделать микрофон погромче. Когда у Амира появилась какая-то проблема с гитарой, тот без лишних слов исправил проблему, и нам всем оставалось лишь тихо его благодарить.Он явно понравился всем. Мы определённо точно собирались взять его к нам в группу насовсем.В отличие от всех нас, он отлично справлялся со своей работой и при этом молчал.Для нашей группы это было, ну… вау.Через полчаса после саундчека группы, в помещение начали впускать людей, и стало ещё нервознее. Казалось, воздух электризовался от того, насколько мы все были нервными, и лишь Джо оставался тёплым островком спокойствия, к которому я примкнул, стараясь выровнять сбившееся дыхание.Слышавшееся гудение людей в зале заставляло мой желудок дрожать и переворачиваться.Через ещё полчаса Рик подключил нам микрофоны, и в этот момент мы поняли, что нам действительно скоро выходить. Орущая толпа в зале, громко скандирующая название группы (не нашей, к слову), явно не помогала волнению утихнуть, но я старался держаться.Я явно отвык выступать перед людьми.…перед самым выходом меня обняли Ребекка и Элиас, Амир похлопал по плечу, а Тони кивнул, и все четверо они вышли на сцену, оставляя меня одного за кулисами, нервного и волнующегося. Интро, которое они должны были сыграть перед тем, как я выйду на сцену, длилась около полминуты, и у меня было около двадцати секунд, чтобы окончательно настроиться, нацепить на лицо улыбку и выбежать на сцену.Я попрыгал на месте, стряхивая с себя напряжение. Сделал вдох, выдох. Рик напомнил мне про наушники, и я нацепил их, стараясь ни о чём не думать или по крайней мере о чём-то успокаивающем, что, впрочем, не особо решало проблему, но движение всё-таки помогло мне немного разогреться и не быть таким напряжённым.Ты сможешь, Чез, сказал я себе, глубоко дыша. Покажи, на что способен, потому что ты уж точно сам знаешь, как хорош в этом. Возможно, это не самый лучший выбор города и у тебя не совсем то психическое состояние, но ты знаешь, кто ты, и знаешь, что делаешь, так что собери сопли в кулак и иди на грёбаную сцену.Ты сможешь.Это не так тяжело.Ты не выступал перед большими толпами почти год, но всё в порядке, это не критично. Ты знаешь, что ты молодец. Все эти месяцы ты старался изо всех сил и можешь позволить себе быть королём на один вечер.Как сказал Джо, делай, как знаешь.Всё в порядке.Я на секунду прикрыл глаза, сделал короткий вдох и длинный-длинный выдох, повторяя внутри себя, всё в порядке, всё в порядке, всё в порядке. Тяжёлое гитарное и барабанное соло оглушали, долбились в сердце и висках, посылая мурашки по спине, и я слабо улыбнулся, шепча под нос самому себе успокоения.Ты заслуживаешь наслаждаться собой. Ты любишь сцену больше, чем что-либо. Это твой дом. Это твоя среда обитания. Ты достаточно натерпелся дерьма и не можешь какому-то дурацкому страху позволить взять над тобой верх.Ты заслуживаешь повеселиться.Ты заслуживаешь не облажаться.Точка.Выбежав на сцену под аккомпанемент гитарного соло, я, обхватив ладонью стойку микрофона, бегло оглянулся на Ребекку с её бас-гитарой. Она поддерживающе улыбнулась, и я, сглотнув, кивнул, отвернулся и, приблизив губы к микрофону, запел.Толпа казалась мне каким-то сплошным расплывчатым пятном?— то ли из-за плохого зрения, то ли из-за плохого освещения, впрочем, я не особо жаловался, по крайней мере я не видел ничью реакцию, иначе это заставило бы меня занервничать ещё больше. Единственное, что я знал, что Джо был где-то сбоку: сидел на балконе с друзьями группы, у которой мы были на разогреве, и фотографировал нас своим фотоаппаратом. Его присутствие, хоть и невидимое, погружало меня в странное спокойствие, потому что, стоило мне вспомнить его насмешливый голос и тепло колена, касающегося моего, как я тут же чувствовал, что напряжённый узел в животе понемногу ослабляется.Тем более, я был не один. Рядом со мной были ребята, которые, наверное, волновались так же, как и я, и это осознание помогало мне не утонуть в пучине напряжения и нервозности.Как только мы закончили первую песню, я сжал ладонью стойку микрофона и приподнял голову, слушая выкрики и аплодисменты. Похоже, людям понравилось. Я всё ещё ни черта не видел из-за своего плохого зрения.—?Эм, привет, Айова,?— всё вокруг было оглушительно громким, поэтому я постарался сказать это как можно громче и расслабленнее,?— как вы сегодня?В ответ послышались одобрительные возгласы, и я почувствовал, как лёгкие мои расслабляются, позволяя, наконец, нормально дышать. Я улыбнулся и, махнув рукой, бросил:—?Спасибо за вашу поддержку, мы очень этому все рады. На самом деле, это наш первый концерт как группы, так что спасибо Destiny Rogers, что позволили нам быть на разогреве и дали такую возможность,?— возгласы при упоминании группы стали ещё громче, и я улыбнулся шире. —?Если вам интересно, нас зовут Solitude, и мы американская группа родом из Лос-Анджелеса,?— толпа снова одобрительно закричала, и я незаметно выпустил ещё один облегчённый выдох. Амир дёрнул струну гитары, аккомпанируя моим словам. —?На самом деле, я отсюда, из Айовы-сити, поэтому мы с вами земляки, круто, да? —?возгласы теперь стали почти оглушительными, и я улыбнулся ещё шире, хотя шире, попросту, было некуда. —?Может, кто-нибудь из вас меня знает, я раньше был в группе Grey Daze, но если не знаете, всё в порядке,?— я выдал смешок, с каждой секундой расслабляясь всё больше. Толпа была удивительно принимающей. Кто-то что-то крикнул, и я повернул голову в ту сторону, пытаясь разглядеть в толпе человека, который крикнул. Моё плохое зрение не очень в этом помогало. —?Ты меня знаешь? —?парень крикнул что-то вроде ?да?, и я улыбнулся, щёлкая ему пальцами. —?Это очень круто, приятель! Рад тебя видеть, хотя я почти нихрена не вижу, моё зрение дерьмовое, но всё равно,?— отовсюду послышались смешки. —?Надеюсь, тебе нравилась наша музыка, но если нет, ну и ладно, потому что я сейчас уже в другой группе,?— снова послышались смешки, и я фыркнул. —?Ну, ладно. Надеюсь, мы сможем развлечь вас на полчаса, и вы нас не возненавидите. Следующая песня называется Set Free. Поддержите нас, пожалуйста.…в какой-то момент я почувствовал небывалую лёгкость. Это чувство было таким окрыляющим, что мне казалось, ещё немного, и я смогу достать потолок своей ладонью. Мой голос звучал уверенно, я свободно передвигался по сцене, и улыбка не сползала с моего лица, потому что я был правда, правда так счастлив, что это было даже смешно. Впервые за долгое время меланхолия даже близко не была тем чувством, что я ощущал. Я улыбался, подначивал аудиторию, просил аплодисменты, подкалывал Бекки и улыбался?— широко?— так, как очень и очень давно не улыбался.Это было правдой?— сцена была моей средой обитания. Ничего в мире не расслабляло и не делало меня счастливым больше, чем сцена и принимающая меня толпа. Я готов был выворачивать свои чувства ради их аплодисментов, я готов был петь и говорить, петь и говорить, без устали, без перерыва, до тех пор, пока не свалюсь с ног от усталости, и эта готовность на всё окрыляла меня ещё больше.Я давно не вёл себя так, как сейчас. Я за все эти полгода не улыбался так часто, как за эти полчаса. Наверняка, никто из группы меня не узнавал, потому что произвёл я впечатление полного интроверта и вроде бы всё это время поддерживал этот свой образ, но моя откровенность сейчас наверняка ошеломила их. Впрочем, на самом деле, несмотря на свою интроверсию, я всегда был таким. Открытым. С детства я всегда был в центре внимания, и взрослые обожали меня, потому что я никогда не отвечал отказом, когда они просили меня спеть или рассказать стишок. Я любил выступать, я любил аплодисменты, я любил внимание и всячески старался отхватить у каждого кусочек любви, потому что сам всегда был очень любвеобильным и открытым. В детстве по моему лицу можно было прочитать всё?— я абсолютно не скрывался, я даже не знал, что это, блять, было такое, мне незачем было скрываться, потому что я был мал и невинен. Я почти никогда не стеснялся выступать перед другими и игнорировал каждого, кто хихикал за моей спиной и тыкал в меня пальцам из-за того, что из-за своей открытости я казался им выскочкой. Позднее я закрылся из-за всяческих обстоятельств в своей жизни, но сцена осталась единственным местом, где я мог быть собой.Было удивительно впервые за такое долгое время почувствовать такую эйфорию. Это было почти как освобождение: улыбаться, петь, разговаривать с толпой снова. Ничего в мире не ощущалось правильнее, чем я, стоящий в центре сцены, раскрывший руки в сторону и впитывающий аплодисменты зрителей.Ничего не ощущалось правильнее, чем быть на сцене снова.И если я когда-нибудь почувствую себя на дне, я возвращусь в этот момент, в этот самый момент, когда аплодисменты оглушают, икры ноют от нагрузки, а футболка пропитана потом, и останусь в нём до тех пор, пока снова не смогу встать на ноги и пойти дальше.Лишь ради этих моментов.Только ради них.***—?Чувак! —?заорал Элиас, как только мы ушли за кулисы. Он схватил меня за плечи и начал трясти, на губах его играла широкая улыбка. —?Чувак, ты- ты- я не знаю, кто ты! Кто ты, блять?Я улыбался так же широко, пот стекал с моего лба и шеи за футболку, и мне было очень и очень жарко. Вокруг меня собрались ребята, и все смотрели на меня с такими же ненормально широкими улыбками.—?Я не знаю,?— пробормотал я смущённо, улыбаясь, и Элиас потряс меня снова.—?Ты- ты- ты… я не знаю, блять, ты охренителен! Ебучая рок-звезда! Грёбаный Меркьюри! У меня нет грёбаных слов!—?Заткнись,?— я со смехом отпихнул его, и тот, сопротивляясь, притянул меня к себе и крепко обнял. —?Ну что за нежности?—?Я люблю тебя, чувак,?— громко произнёс Элиас, качая меня в своих объятиях и тем самым вызывая у всех остальных смешки. —?Я тебя, блять, обожаю.Он отстранился, всё так же широко улыбаясь, и Амир, сделав ко мне шаг, неожиданно для всех обхватил ладонями моё лицо и смачно поцеловал меня в лоб. Я широко распахнул глаза, удивлённо взглянув на него, и тот улыбнулся, опуская ладони на мои плечи и кивая.—?Я в тебе сомневался, на самом деле, Чез, но ты правда молодец. То, как ты держишься на сцене, удивительно. Ни у кого из нас нет хотя бы половины той уверенности на сцене, что есть у тебя,?— он встряхнул меня за плечи, продолжая улыбаться, и я буквально чувствовал, как сильно горит моя шея. —?Извини, что бывал грубым к тебе иногда.—?Да ладно, чего ты так,?— пробормотал я, смущённый тем количеством комплиментов, что посыпались на меня за один раз. —?Всё в порядке, ты не был грубым ко мне.На лице Амира появилось какое-то странное выражение, но потом он поджал губы и кивнул, улыбнувшись.—?Спасибо, что не держишь обиды.Он отошёл, и Тони, который стоял за ним, чуть ухмыльнулся и, протянув руку, подарил мне полуобъятие.—?Ты был крут.—?Спасибо, ты тоже,?— усмехнулся я, и тот, отстранившись, фыркнул и закатил глаза.Ребекка повисла на моей шее, крепко обнимая, и мне пришлось очень сильно наклониться, чтобы она не придушила меня?— настолько сильно было её объятие.—?Я знала,?— шепнула она, ослабляя хватку,?— я знала, что ты не такой мрачный и грустный, каким всегда пытаешься казаться.Я усмехнулся.—?Не жди, что я теперь буду улыбаться тебе каждое утро или раскидываться советами, как жить долго и счастливо.Она отстранилась и, улыбнувшись, потрепала меня по щеке.—?Я горжусь тобой.—?Спасибо, Бекки,?— мягко ответил я.Стоило её ладоням отпустить меня, как кто-то сзади завёл свою руку мне за шею и потащил назад, а второй начал ерошить волосы.—?Джо! —?заныл я, тут же узнав его парфюм. Сзади послышался смех. —?Джо, мне больно, отвали!—?Эй, стал внезапно рок-звездой, теперь тебя и тронуть нельзя? —?он отпустил меня, и я, обернувшись, закатил глаза. На шее у него висел фотоаппарат, а на губах играла улыбка. —?Концерт был охуенным. Вы, ребята, замечательные. Я сделал где-то шестнадцать фотографий.—?О, дашь взглянуть? —?влез в разговор Элиас, и Джо полез в сумку, доставая оттуда стопку сложенных фотографий. Амир встал рядом со мной, приобняв за плечо одной рукой, и я, улыбнувшись, слегка сдвинулся в сторону.—?Всё это весело, ребят, но мне нужно в уборную, я последние пятнадцать минут думал только об этом.Амир закатил глаза, убирая руку, и все зачем-то пожелали мне удачи, когда я пошёл в сторону туалета.Справив нужду, я направился к умывальникам, включая воду. На губах моих невольно играла улыбка. Было, на самом деле, так приятно быть принятым в коллектив, когда ты в принципе так не уверен в себе. Приятно иногда получать неожиданно приятные сюрпризы, когда ты так привык к неудачам.Я бы хотел остаться в этой группе надолго.Я слегка склонился к зеркалу, приставляя влажную ладонь ко лбу и тем самым охлаждая кожу. Моё лицо было бледным, но выглядело очень здоровым, и я, сглотнув, едва-едва приподнял уголок губы, улыбаясь себе.Ты молодец, Честер.Сзади меня послышались шаги, и я, выключив воду, в последний раз пробежавшись влажными пальцами по кудрявым прядям, обернулся. И, стоило мне поднять взгляд, как я тут же застыл на месте.Нет.Желудок моментально скрутило, сердце подскочило к горлу, и я почти инстинктивно выпалил:—?Майк?Шинода стоял неподалёку от меня, неловко переминаясь с ноги на ногу, и лицо его выражало смесь непонятных мне эмоций. Он был в синей кофте с длинными рукавами и светло-голубых джинсах, в руках он держал куртку, а причёска выглядела так, будто он тысячу раз зарывался в неё пальцами, взъерошивая пряди и портя укладку. Лицо выглядело бледным, немного сероватым, а взгляд казался испуганным.Он явно нервничал.—?Привет,?— тихо поздоровался он. —?Ты… ты замечательно пел.Сердце в груди билось так сильно, что это было почти болезненно, а мысли в голове порхали как тысяча мотыльков: их было много, но я не мог однозначно сформулировать хотя бы одну.—?Я…—?Что ты здесь делаешь?Майк вздрогнул и поднял на меня взгляд. Вопрос мой прозвучал грубо и достаточно резко, поэтому выглядел он теперь ещё более нервничающим.—?Я… —?он сжимал дрожащими пальцами куртку и сглатывал, часто моргая. —?Я… я видел постеры по всему городу, и там было написано, что твоя группа выступает на разогреве. Я правда не…—?Как ты узнал, что это моя группа? —?так же грубо поинтересовался я, из-за нервозности и шока не в силах контролировать свой тон. —?Я не говорил, как она называется. Ты вообще об этом не должен был знать. Я сказал только… —?я тут же замолкнул и, почувствовав в груди резкий укол раздражения, прошипел:?— Это Джо?Майк сглотнул и, качнув головой, слабым голосом заговорил:—?Он ни в чём не виноват, не надо его…—?Как это, блять, не виноват, он сказал тебе, я не давал на это разрешение,?— голос мой звучал напряжённо, и я злился, что веду себя немного истерично, но у меня даже не было времени, чтобы подготовиться, я вообще не планировал с ним видеться, я не хотел, та встреча в супермаркете должна была быть последней в моей жизни, и я больше…Я нихрена не знал, как реагировать. Я, блять, понятия не имел, что говорить. Во мне бушевали ярость и негодование, и мне хотелось перемотать время назад и остаться в объятиях Бекки или Амира, или Элиаса, или Джо, или хоть кого-нибудь, лишь бы не стоять в этой холодной ванной, как в клетке, и бояться, что Майк выкинет что-нибудь дурацкое, ведь, если честно, он всегда заставал меня врасплох и не давал и малейшей возможности, чтобы подготовиться.—?Я интересовался,?— тем же слабым голосом продолжил Майк, руки его по-прежнему дрожали. —?Он не говорил мне твой адрес и не давал твой номер, он просто рассказывал про тебя, ничего такого. Правда.Я смотрел на него недоверчиво, и Майк, сглотнув, качнул головой.—?Не вини его, пожалуйста, он ни в чём не виноват. Он говорил о тебе только тогда, когда я просил. В основном он умалчивал обо всём.Я смотрел на него несколько секунд, вентилятор в уборной дул мне в затылок, и мне становилось холодно.Во всех смыслах.Я выдохнул.—?Он знает, что ты здесь?Майк покачал головой.—?Как ты попал за кулисы?Он прикусил губу, слегка сдвигая брови, и пробормотал:—?Я заплатил парню из персонала.Его лицо действительно выглядело достаточно нездоровым. Глаза выглядели уставшими, и он явно не старался, чтобы одеться, хотя обычно ему была очень важна его причёска и то, как на нём сидит одежда.Плевать.Я снова выдохнул и, опустив голову, потёр ладонями лицо, чтобы привести себя в чувства. Надо было решать, что делать с Майком, а потом уйти, обнять Бекки и попросить, чтобы мы поскорее уехали в Лос-Анджелес, потому что моё нахождение в Айове медленно и верно превращалось в катастрофу. Я здесь увидел всё то, чего так сильно избегал и что так сильно ненавидел.—?Так, ладно,?— устало произнёс я, пока Майк смотрел на меня, всё ещё нервно переминаясь. —?Говори, что хотел, и мы разойдёмся.—?Я просто хотел…—?Только одно условие, не смей ни за что извиняться,?— Майк растерянно заморгал, и я сдвинул брови, скрещивая руки на груди. —?Я тебя не прощу и не буду ни черта слушать.Плечи Майка, до этого напряжённо поднятые, тут же опустились с дрожащим выдохом. Теперь Шинода выглядел ещё более растерянным, чем в начале разговора. Он на секунду замер, а затем приоткрыл рот и едва слышно произнёс:—?Что?—?Не извиняйся,?— устало повторил я. —?Я не хочу слушать ничего, что касается того, что между нами произошло. Если ты начнёшь, я пошлю тебя к чёрту и уйду. Если у тебя есть ко мне дело, то говори, а если нет… просто уходи.Майк смотрел на меня несколько долгих секунд, потом сглотнул и качнул головой.—?Это не совсем честно.Я усмехнулся, снова чувствуя всколыхнувшееся в груди раздражение, но стараясь его придержать. Я всегда выяснял с ним отношения на повышенных тонах, ни для кого не секрет, что я довольно эмоционален во всём, что касается чувств, но сейчас мне не хотелось быть глупым и жалким. Меня достало, что я нихрена себя не контролирую и выдаю себя всем, чем только возможно. По моему лицу можно было прочитать абсолютно всё, и Майк это знал.И я это ненавидел.—?Тебе ли говорить про честность, Майк,?— я облизнул губы, качая головой. Глаза Майка, тёмные и бездонные, как колодца, просверливали во мне дыру. —?Не предъявляй мне ничего, у тебя нет на это ни единого права.—?Мне очень жаль.—?Я же сказал тебе не извиняться,?— практически зарычал я, заводясь. —?Скажешь ещё слово, я ударю тебя, честное слово.—?Почему? —?почти жалобно спросил Майк. —?Я ведь искренне хочу…—?Мне плевать,?— резко перебил его я, буквально физически не имея силы слушать его ерунду. Мне не хотелось снова погружаться в это дерьмо. Если Майк начнёт говорить, он заведёт тебя в грёбаные дебри и потом хрен оттуда выберешься. Я даже не хотел… я даже не…Блять.Сука!—?Мне плевать,?— повторил я ещё яростнее. —?Прекрати.—?Мне пришлось заплатить тому парню, чтобы он впустил меня,?— голос Майка дрожал, и он явно стал выглядеть ещё более нервно, чем до этого. И так до этого бледное лицо стало ещё бледнее, и теперь тряслись не только его пальцы, но и плечи. —?Я всю неделю сходил с ума из-за того, что ты здесь, и я не знал, что сделать, чтобы перехватить тебя и попросить прощения, я буквально… —?он поднял руку и нервно взъерошил себе волосы, и я нахмурился, потому что он правда, серьёзно выглядел каким-то нестабильным,?— жил этой мыслью, что смогу… что перехвачу тебя, но ты даже… —?он сжал себе волосы на голове, слегка оттягивая прядь, и как-то странно нахмурился, будто сдерживаясь от чего-то. —?Ты даже не хочешь слушать меня. Я не знаю, что делать.Я нахмурился, подозревая неладное.—?Ты себя… —?я неловко пожал плечами, не осмеливаясь приближаться,?— нормально чувствуешь?—?Я не знаю,?— растерянно ответил Майк, всё ещё не глядя на меня и с силой оттягивая пальцами пряди своих волос. Его нехило так трясло. —?Я не знаю.—?Так, ладно,?— я выставил вперёд в руку. —?Ты выглядишь не очень, и тебе явно нужна помощь. Я на тебя плохо влияю, да и ты на меня, если честно,?— я нервно усмехнулся,?— так что давай разойдёмся. У тебя есть кто-нибудь, кто сможет тебя проводить домой или забрать? Кому-то позвонить, может?—?Это была плохая идея, ты прав,?— продолжил Майк, будто не слушая меня. —?Я не должен был лезть, это так глупо… Только всё испортил. Почему никто не убедил меня, что это плохая идея?—?Эй, послушай…—?Мне стоит уйти,?— пробормотал он, ероша себе волосы. —?Извини, что причинил неудобства, я не в себе.Я смотрел на него с нахмуренными от недоумения и беспокойства бровями. С ним явно что-то было не в порядке.—?Извини,?— пробормотал он и, нахмурившись, качнул головой. —?Да, мне пора. Извини, Честер.Он зашагал к выходу с такой стремительной скоростью, что я даже не успел и слова вставить, как в уборной его уже не было. Я смотрел на открытую дверь с недоумением несколько секунд, а потом выдохнул и, покачав головой, в замешательстве взъерошил себе волосы.Сердце стучало в груди как ненормальное.—?Блять,?— пробормотал я.Холод студил мне кости, и я, поёжившись, бросил повторный взгляд на себя в зеркало и качнул головой.От прежнего веселья не осталось и следа.Бьющееся с ненормальной скоростью сердце через некоторое время успокоилось, и теперь чувство адреналина сменилось на опустошённость: я почувствовал себя совершенно разбитым. В моей голове был бардак, а глаза слезились от нервов, раздражения и безысходности. Я стиснул зубы, пробормотал негромкое ?блять? снова и поморщился, принявшись ходить из стороны в сторону, чтобы хоть немного отвлечься.Успокойся, пожалуйста. Прошу тебя. Не смей впадать в грёбаную истерику, просто забудь, просто…Я едва слышно зарычал и, подойдя к зеркалу, уставился на своё отражение. Бледное лицо, блестящий взгляд, взъерошенные волосы. Как, блять, такое возможно, что я выглядел хуже, чем пять минут назад?!Чёртов Майк.Чёртов Майк, ну почему тебе так обязательно всегда всё портить?Я зарылся пальцами в волосы и подавил дрожащий выдох. Ком с каждой секундой становился всё больше и грозился задушить моё горло, и я явно чувствовал себя на грани того, чтобы расплакаться, и почему, почему, почему Как только мы добрались до дома родителей Джо, где в прошлый раз проходила вечеринка по поводу Рождества, я сразу решил не сильно осматриваться, чтобы не погрузиться в воспоминания, потому что, если честно, было слегка болезненно думать обо всех этих счастливых моментах, когда мне было так паршиво и суматошно на душе.—?Эм, это, если честно, охренеть какой большой дом,?— не удержалась от комментария Ребекка, пока мы с Джо укладывали Майка на диван и накрывали его пледом. Я снял с него обувь и куртку, и пару раз Майк порывался обнять меня, но слава богу рядом был Джо, который удерживал его от подобных действий, и я был этому рад, потому что я…Кажется, сегодня я нарушил тысячу правил, которые поставил перед собой, когда говорил, что никогда больше в своей жизни не прикоснусь к Майку Шиноде.—?Да, мы вроде богачи,?— пожал плечами Джо, снова надевая куртку и обувь. —?Я поехал к ребятам, вы тут в порядке будете?Я не ответил, сверля спящего Майка тяжёлым взглядом, и Ребекка, не дождавшись от меня ответа, кивнула, обращаясь к Хану:—?Мы будем в порядке.Джо бросил на меня последний взгляд и, открыв дверь, вышел. Я, выждав секунду, всё-таки не выдержал и, побежав к двери, игнорируя непонимающий возглас Бекки, напялил обувь и выскочил за дверь следом за Джо.Тот как раз открывал дверцу машины, когда я окликнул его. Обернувшись, Джо потряс головой.—?Чел, я всё понимаю, ты в растерянности, но меня там ждёт твоя группа, которая хочет спать и есть, так что…—?Ты сказал, что он справляется,?— срывающимся голосом произнёс я. —?Ты сказал, что с ним, блять, всё в порядке, это по-твоему в порядке?—?Ну, видимо, я соврал! —?раздражённо ответил Джо, взмахивая руками. —?Всё было дерьмово и становилось ещё дерьмовее, тебе это надо было сказать в Рождество?Я сделал шаг назад, беспомощно выдыхая.—?Слушай,?— нетерпеливо произнёс Джо, увидев выражение моего лица. —?Я не говорил тебе, что он не в порядке, чтобы ты не изводил себя, ладно? С тех пор, как ты уехал, всё изменилось. Он продал грёбаную квартиру, чтобы оплатить учёбу Джейсона, потому что у его родаков не было денег, а потом начал кантоваться у Фрэнки и не вылезает из её дома с тех самых пор,?— я широко распахнул глаза, и Джо развёл руками:?— Он идиот и снова начал вести себя так, как вёл себя, когда переехал из Агура-Хиллз сюда. Я просто не говорил тебе, чтобы ты был счастлив и добивался того, чего хотел. Ладно?Я смотрел на Джо со всё ещё широко распахнутыми глазами, пытаясь переварить то количество информации, которое поступило ко мне за такое малое количество времени.То есть Майк был…—?Я понимаю, что это тебя ошарашило, но мне правда пора,?— Джо сожалеюще покачал головой. —?Твои парни ждут.—?Хорошо,?— тихим голосом ответил я и сделал ещё шаг назад.—?Постарайся много не думать и ляг спать, ладно? —?Джо чуть улыбнулся, и я попытался вернуть ему улыбку, хотя получилось не очень. —?Всё будет хорошо, я скоро вернусь.Я кивнул, и Джо, забравшись в машину, завёл её и спустя минуту уехал. Я смотрел, как машина моего отца отъезжает в сторону и скрывается за поворотом, и только потом позволил себе выдохнуть в воздух густое облако пара и вернуться обратно в дом.Ребекка сидела в кресле неподалёку от дивана, где спал Майк, и сверлила меня обеспокоенным взглядом. Я с усталым вздохом снял куртку, повесил её на крючок, снял обувь и, подойдя к дивану, медленно присел на его подлокотник. Ребекка всё это время внимательно за мной следила.—?Что произошло?—?Я немного устал, мы можем об этом не говорить сейчас? —?попросил я, слегка морщась от лёгкой головной боли. Я был полностью истощён, учитывая, что встали мы сегодня в восемь утра, а сейчас уже почти было час ночи.—?Хорошо,?— коротко ответила она и поднялась с места. —?Тогда я иду спать.Я кивнул, глядя, как она вытаскивает ещё один плед и уходит в сторону гостевой спальни, в которой Джо нам разрешил спать.—?Спокойной ночи.—?Ночи,?— бросила она и закрыла дверь.Я вздохнул и, повернув голову, взглянул на спящего Майка. Он лежал боком на диване, накрытый одеялом, голова была устроена на подушке, и иссиня-чёрные волосы резко контрастировали на фоне белой наволочки. Холодный свет луны, просачивающийся через занавески, придавал его лицу мягкое, почти ангельское свечение. Я смотрел на полноватые губы, слегка потрескавшиеся от холода, на нежную кожицу век с множеством сине-фиолетовых венок на них, на мягкую линию челюсти, на закручивающуюся у виска прядь, и думал.Думал, думал, думал.И обещал себе, что это был ещё один последний раз, когда я позволял себе наблюдать за ним спящим.Завтра утром ничего из того, что произошло сегодня, больше никогда не повторится.