Глава 3 (1/1)

—?Как тебе вот это? —?Ребекка покрутила в руках гирлянду, и я, скучающе подперев голову кулаком, сонно моргнул.—?Нормально.Она кивнула и отвернулась, вешая на ёлку, стоящую в углу зала рядом с балконом, гирлянду, и я качнул головой.—?Я вообще не понимаю, к чему все эти ёлки.—?Я тоже не особо понимаю,?— пожала плечами Ребекка. —?Но это весело. Праздновать, всё такое.—?Люди придают такое значение всему этому, а я никогда не понимал, почему,?— я вздохнул. —?Наверное, я не американец.—?Это те мысли, которые тебе не нужны в канун Рождества.—?Бекки, сегодня только девятнадцатое. И я люблю думать.—?Я уже заметила,?— усмехнулась Ребекка, наматывая гирлянду на ёлку. —?Блин, если я сейчас намотаю, игрушки не поместятся.—?Да и так нормально.—?Да тебе всё нормально.Я выдал смешок и, вытянув ноги на диване, откинул голову назад, вздыхая и прикрывая глаза. Наступила тишина, прерываемая лишь шуршанием гирлянд и раздражёнными вздохами Ребекки. Я сглотнул и сжал ладонью ткань кофты на себе, скомкывая его в кулаке.—?Я так устал,?— пробормотал я, всё ещё не открывая глаз.—?И из-за чего же ты… —?пыхтение, шуршание,?— устал?—?Не знаю,?— я слабо улыбнулся, игнорируя странное давление в груди. —?Всё так быстро идёт, а я не успеваю. У меня ощущение, будто… —?я вдохнул,?— не успею я моргнуть, как мне уже будет тридцать. Сорок. Пятьдесят,?— сглотнул и несмело закончил:?— Шестьдесят. Потом я умру, и даже второй раз моргнуть не успею.Шуршание прекратилось, и несколько секунд в зале стояла полная тишина. Затем вздох, возобновившееся шуршание и немного странное:—?Перестань. Ты слишком много думаешь. Это тебе не на пользу.Я чуть улыбнулся, хотя в груди у меня по-прежнему было тяжело. Я, несмотря на достаточно хорошее настроение и вообще, почувствовал себя почти на грани слёз. Это было странное чувство, я улыбался, но в груди у меня было тяжело. Наверное, это было последствием всех этих нервных, выматывающих двенадцати месяцев. Я надеялся, что следующий год будет более благосклонным ко мне, иначе я не выдержу ещё одного такого же больного, полного на события года.На данный момент моими целями было закончить альбом, восстановить эмоциональное состояние и как можно меньше проёбываться. Побольше спать, поменьше пить. Не сильно привязываться, хотя с этим я уже проебался, но это стоило того. Побольше писать, меньше душеёбить. Больше времени проводить в студии, возиться с микшером, чтобы в случае чего уметь самому им пользоваться, а то всё за нас в студии делали Амир и Энтони, а мне это не нравилось.—?Я все эти двадцать лет не думал, дай мне насладиться.—?Это какой-то… —?Ребекка раздражённо выдохнула,?— бред. Как можно ни разу не думать за двадцать лет?—?Судя по всем моим поступкам, я, кажется, ни разу не применял свои мозги,?— усмехнулся я, сглатывая. —?Я, блять, даже не помню ни одного момента, когда бы реально задумывался, какого хуя творю. В моей голове просто ничего не щёлкало.—?Ну, это не плохо,?— отозвалась Ребекка. —?Все мы совершаем ошибки.—?Но мои едва не стоили мне жизни.Шуршание снова прекратилось, и теперь я услышал уже достаточно раздражённое:—?О чём, блять, ты говоришь?Я открыл глаза и, снова спустив ноги на пол, посмотрел на хмурящуюся Ребекку. Та, в свободной футболке до колен, спортивных штанах и с гирляндой в руках, выглядела почти комично с этим серьёзным выражением лица. Я слабо улыбнулся.—?Я делал много дерьма, Бекки,?— я сцепил руки вместе. —?Даже не знаю, хочу ли я делиться этим с кем-либо.Ребекка вздохнула, отложила гирлянду и, подойдя, присела рядом со мной на диван. Взяв меня под руку, она подсела ближе и произнесла:—?Расскажи.Я сглотнул, кивнул на её поддерживающую улыбку и, сделав вдох, неровным тоном начал:—?Я… —?она смотрела на меня с беспокойством, и я, прикусив губу, качнул головой.Бля.—?Если тебе некомфортно…—?Нет, я должен, я… —?я раздражённо выдохнул. —?Я должен. Я хочу. Мне нужно… —?прикрыв глаза и сделав ещё один глубокий вдох, я на выдохе бросил:?— Я был наркоманом на протяжении почти семи лет,?— Ребекка расширила глаза, и я, сжав ладонь в кулак, продолжил:?— Да. Я был наркоманом. По сути, на самом деле, на тяжёлых наркотиках я сидел три года, затем у меня в шестнадцать случился передоз, и я прошёл реабилитацию,?— пальцы у меня подрагивали, и Ребекка, заметив это, взяла меня за руку. —?Но после я принимал экстази и курил травку, так что, по сути, я никогда и не бросал,?— я сделал паузу, чтобы успокоить внезапно подскочившее сердце. Меня слегка потряхивало, и я даже понятия не имел, почему. Моё тело странно реагировало на эти воспоминания. —?Когда… когда умер отец, я стал принимать снова, но в апреле я прошёл реабилитацию снова, уже более ответственно,?— я облизнул губы. —?Это заслуга Майка, на самом деле. Он повёл меня в клинику,?— Ребекка понимающе кивнула. —?Поэтому я говорил про то, что он вытащил меня из дерьма. После этого я ни разу не принимал, так что… я в завязке уже почти девять месяцев,?— я сделал вдох. —?В настоящей завязке. Я не курил травку и даже не пил тяжёлый алкоголь. Только пиво и сигареты.Ребекка молчала несколько секунд, наверное, ожидая, что я продолжу, но затем, увидев, что я молчу, качнула головой и выдохнула:—?Чёрт возьми.—?Ага,?— криво усмехнулся я. —?Вроде того. Я тот ещё сюрприз.—?Ты начал принимать наркотики в таком раннем возрасте? —?спросила она. —?Как такое возможно?—?Мне не повезло,?— пожал плечами я. —?Просто я сразу нашёл людей, которые без вопросов продавали мне всё, чего я хотел.—?Как так? —?поражённо продолжила она. Её ладони с силой сжимали мою руку. —?Ты же… тебе было так мало, ты… тебе было тринадцать лет!—?Ну, на самом деле я слукавил,?— я поморщился. —?У меня был друг, которому было шестнадцать, но он выглядел на все двадцать, так что я давал ему денег, и он вместе со своей дурью брал и мою. Они, естественно, не задавали вопросов. Мы по сути вместе шли по этой лестнице.—?Почему ты принимал? —?с сожалением в голосе спросила она. —?Зачем тебе это надо было?—?Я понятия не имею,?— устало выдохнул я, потирая ладонью глаза. —?Мне… мне было хреново. И я был одинок. У меня не было друзей, отец бухал, как чёрт, мама жила со своим мужем здесь… мне просто надо было хоть что-нибудь, что сделает меня счастливым. Я ненавидел всё, что существовало в этом мире, и наркотики на тот момент были единственным спасением. То, что это убивало меня… —?я махнул рукой. —?Мне было плевать на это. Я никогда не видел в смерти ничего плохого, она, вроде как, была каким-то даже освобождением.—?И ты почти…—?И я почти умер, да,?— кивнул я. —?Я помешал всё, что только там возможно, и мой друг потом, увидев, что я захлёбываюсь рвотой, вызвал скорую, и меня сумели вытащить. Я как-то не был особо рад этому,?— усмехнулся я. —?Реабилитация была дерьмовым опытом, к тому же ничему не научила меня в том возрасте. У меня, знаешь ли, нет такого, что… если больно, то не стоит это трогать. Как родители вечно пример приводят,?— на губах мои дрожала кривая усмешка. —?С чайником, в котором кипяток. Дашь ребёнку потрогать, и тот, почувствовав боль, не станет трогать этот чайник снова. Но я на месте этого ребёнка в следующий раз засунул бы в этот чайник уже всю руку.Ребекка поражённо молчала, и я, повернув к ней голову, дёрнул вверх уголком губ.—?Я тебя пугаю, да? —?я сжал ей руку. —?Извини.—?Я просто… —?она растерянно пожала плечами. —?Я не знаю, что сказать.—?Всё оказалось намного дерьмовее, да? —?усмехнулся я. —?Ничего. Не надо ничего говорить, я просто сказал это, чтобы ты знала. Ты единственная здесь, кому я сказал так много.—?Ну,?— она чуть усмехнулась, хотя вышло это немного нервно. Кажется, она до сих пор переваривала всё то, что я ей сказал. —?Спасибо, наверное.—?Ещё я это сказал, чтобы… —?я сглотнул. —?Если я начну себя странно вести или просить у тебя какие-то деньги, или вести себя как наркоман, просто возьми меня за шкирку и отведи в ближайший реабилитационный центр. Вряд ли я начну снова принимать, но если такое дерьмо случится, то пожалуйста, просто не позволь мне скатиться снова,?— Ребекка кивнула, сильнее сжимая мою руку. —?Я взвалил на тебя ответственность…—?Нет, всё нормально,?— она покачала головой. —?Ты мой друг, и я живу с тобой, так что я наверняка буду первой, кто увидит, что ты стал вести себя по-другому. Это не ответственность,?— она улыбнулась мне, уже чуть более смело. —?Это то, как поступил бы любой друг. В этом нет ничего такого.Сглотнув, я улыбнулся и кивнул.—?Спасибо.—?Ага, неважно,?— она махнула рукой и встала. —?Ты стал ванильным, тебе нужно перестать.—?Мне нравятся парни, конечно я ванильный! —?возмущённо бросил я.—?Мне тоже, знаешь ли, нравятся парни, но это не мешает мне быть брутальной и крутой,?— закатила глаза Ребекка, поднимая с пола гирлянду.—?Одно другому не мешает,?— фыркнул я.—?Тоже мне, знаток.—?Ну, да,?— ухмыльнулся я. —?Я парень, мне ли не знать.Ребекка продемонстрировала мне средний палец, приподняв брови.—?То, что ты парень, не даёт тебе ни грамма преимущества.—?Да ладно, я тебе нравлюсь.Ответом мне служили лишь фырканье и ещё один поднятый в воздух средний палец.***—?Тяжёлый? —?с сочувствием спросил я, глядя на то, как Ребекка, перехватив свой багажник, поморщилась.—?Нормально.—?Давай я донесу до машины.—?Всё нормально, Честер, я и сама могу, знаешь ли,?— она закатила глаза. —?Тем более, если ты понесёшь, папа подумает, что ты за мной ухаживаешь.Я открыл рот, чтобы возразить, и через пару секунд закрыл его обратно.—?Ладно.Ребекка помолчала, глядя на меня, затем вздохнула и кивнула.—?Меня не будет две недели.—?Я уже понял, ты сказала мне это вчера,?— усмехнулся я, скрещивая руки на груди.—?Не сожги квартиру.—?Ага.—?Твой этот приятель точно собирается приезжать?—?Джо? —?Ребекка кивнула, и я кивнул следом. —?Ну да. Мы созванивались. Он приедет послезавтра утром.—?Надеюсь, он проследит за тобой.—?Ага,?— я закатил глаза. —?Не то чтобы я сам за собой не сумею проследить, но ладно.—?Я хотела провести Новый Год с вами, ребята, и с группой, но папа, знаешь,?— она поморщилась. —?Он решил, что будет лучше, если я побуду с ним.—?Ты не хочешь ехать?—?Не то чтобы… —?она сжала багажник сильнее, морщась,?— кажется, у неё начали затекать руки. —?Просто я там буду с его нынешней женой и со своим вроде как младшим братом… не знаю, понравится ли мне эта компания.—?Ну, дай ему шанс,?— пожал плечами я. —?Он старается ведь.—?Да, наверное,?— тихо согласилась она. Через пару секунд она снова вздохнула и, кивнув, произнесла:?— Ладно. Увидимся в следующем году,?— она подмигнула, и я, выдав смешок, подался вперёд и обнял её.—?Позвони, если что случится.—?Ага, да,?— она отстранилась, слегка ухмыляясь. —?Ты такой ванильный, Чез.—?Ой, бля, иди уже, всё,?— я подтолкнул её к двери, и та, засмеявшись, вышла за дверь и помахала мне шапкой в руке. —?Иди давай!—?Пока, засранец! —?я увидел, как она бегом спускается по лестнице, держа двумя руками багажник, и, несколько секунд послушав её удаляющиеся шаги, усмехнулся и захлопнул дверь.Теперь я снова был предоставлен самому себе.***Потерев сонные глаза, я опёрся бедром о стол и, затянувшись, выдохнул через нос дым. Погода была обычной для Лос-Анджелеса: плюсовая температура, ветер, пасмурная погода, но ни снега, ни чего-либо такого не было и в помине. На самом деле, для меня подобное было чем-то необычным, потому что я привык к холодной Айове, где всегда снежная зима и довольно холодно. Здесь же зимой было как в Айове осенью. Я, конечно, не слишком любил холод, но отсутствие снега почему-то заставляло меня чувствовать себя некомфортно.Наверное, это лишь потому, что я всю свою жизнь прожил там, где было много осадков и обычная для всех людей погода. Лос-Анджелес всё-таки считался курортом, куда можно уехать зимой.Я как раз почти закончил выкуривать сигарету, как вдруг на столе зазвонил телефон. На экране высвечивался Джо, и я, быстро потушив сигарету, нажал на принятие вызова и прижал телефон к уху.—?Да?—?Честа! —?на фоне его голоса слышался шум машин. —?Я, вроде как, подъехал, но я вообще нихуя не ориентируюсь.—?Где ты сейчас стоишь?—?Ну, там короче газон крутой, а рядом длинная шестиэтажка.—?Подойди к восьмой двери и там позвони в тридцать четвёртую.—?Оке, сейчас будем! Жди, бро! —?он отключился, и я, нахмурившись, беззвучно повторил:—?Будем? Кого там ещё принесло? —?качнув головой, я отложил телефон и, немного подумав, отряхнул окурки из пепельницы в мусорное ведро.Пока я думал, что ещё нужно исправить, в квартире зазвонил домофон. Естественно, это был Джо. Открыв ему дверь подъезда, я еле подавил желание закурить ещё, потому что, непонятно по какой причине, я нервничал, и это слегка напрягало. Наверное, я просто впервые за последние месяцы встречался с чем-то, что, по определению, я считал своей прошлой жизнью. Не то чтобы Джо был бы рад, если бы узнал, что я причисляю его к своей прошлой жизни, но я правда пока не мог связать его со своей нынешней.Но сейчас всё должно было пересечься.Не выдержав через некоторое время, я почти снова потянулся за пачкой сигарет в карман, но как раз к этому моменту за дверью послышались чьи-то голоса и довольно громкий стук.—?Чёрт,?— я бросил вытянутую пачку на тумбу и поспешил открыть дверь, увидев за ней улыбающегося во все зубы Джо и… —?Макс?—?Привет, принцесса,?— несмело поздоровался он. Я растерянно заморгал, глядя на него, и Джо, переведя взгляд с меня на Макса, снова взглянул на меня и возмущённо воскликнул:—?Эй, какого! Я тут тоже стою!—?Э-э,?— я настолько не ожидал увидеть Макса за своей дверью, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы как-то среагировать. —?Извини, приятель,?— я взглянул на недовольного Джо и несмело улыбнулся. —?Привет. Мы с тобой здоровались по телефону,?— тот цокнул, и я отошёл от двери. —?Проходите, располагайтесь.Макс с Джо загрузились в прихожую, держа в руках бесчисленное количество пакетов, и я, приняв у них весь этот груз, приказал им раздеваться, а сам поспешил на кухню.—?Как доехали?—?Да нормально,?— послышалось из коридора. —?Но снега нет, нихуя не романтично.—?Нахуя тебе романтика, чувак? —?фыркнул я, вываливая все пакеты на стол и оборачиваясь к уже подошедшим Джо и Максу. Второй казался подозрительно тихим. —?Это Рождество, а не четырнадцатое февраля.—?Ну блин, как-то не круто,?— пожал плечами Джо. —?Нет этой атмосферы, которую я так обожаю.Он поменял причёску с последней нашей встречи, но выглядел почти таким же: весёлым, заводным, придуривающимся.

Каким я всегда его знал.Я улыбнулся своим мыслям, и Джо, заметив это, кивнул головой:—?Что такое?Я пожал плечами и скрестил руки на груди, продолжая улыбаться. На несколько секунд сердце показалось мне слишком большим для груди. Слова сами сорвались с губ:—?Я скучал.Джо смотрел на меня несколько секунд ничем не выражающим взглядом, затем, за мгновение, взгляд его потеплел, и он улыбнулся?— уже намного мягче, чем до этого, без насмешки и, протянув руку, произнёс:—?Я тоже, идиот,?— он сделал подзывающее к себе движение, и я, подавшись вперёд, обнял его. Он пах своим одеколоном, жвачкой и свежим воздухом, и я сжал его в объятиях чуть сильнее, пока Джо хлопал меня по спине.Это ощущалось так, будто я пришёл домой.—?Мы волновались все эти месяцы, как ты,?— уже более спокойно произнёс Джо, качая меня в своих объятиях. Макс стоял неподалёку, застенчиво бросая на нас взгляды. —?Я тебе звонил, но ты не отвечал. Я думал, ты меня кинул.—?Извини,?— бросил я тихо. —?Просто мне нужно было самому разобраться во всём дерьме. Мне нужно было… —?я сделал вдох,?— нужно было сделать это самому, понимаешь?—?Конечно, бро,?— от этого мягкого тона у меня что-то засвербело в носу, но я прикусил губу, сдерживая порыв. В груди у меня слегка ныло. —?Всё, что тебе нужно, чтобы быть счастливым. Для нас это самое важное. Просто… —?в голосе его послышалось что-то такое, чего я даже не смог понять,?— не забывай о нас, окей?—?Обещаю,?— пробормотал я, уничтоженный этим искренним волнением в голосе Джо. Обычно он всегда смеялся и прикалывался, поэтому моменты серьёзности всегда были чем-то необычным.Когда обычно весёлый человек вдруг говорит что-то серьёзное, ты всегда к этому прислушиваешься, потому что в основном это всегда что-то важное.—?Вот и порешили,?— похлопав меня по спине ещё раз, Джо отстранился и, поджав губы, улыбнулся. —?Засранец.Я фыркнул и сжал пальцами предплечье Джо, благодарно улыбнувшись. Тот ответил мне добрым прищуром. Затем я повернулся к сохраняющему молчание Максу, развёл руками и улыбнулся.—?Привет?..—?Ты ведь не против, если я останусь с вами на праздники? —?спросил он тихо. Выглядел он совершенно не так, как выглядел обычный Макс: белый свитер, джинсы, очки для зрения и неуложенные волосы,?— я даже не знал, что они были кудрявыми, потому что он всегда их выпрямлял,?— обычный Макс так бы не оделся, но я уже с самого начала заметил его грусть, поэтому решил не делать какие-то комментарии.Видимо, не я один в своей жизни переживаю кризис.—?Конечно, Макс, о чём разговор? —?я раскрыл руки, и тот, сделав шаг, обнял меня, уткнувшись щекой мне в плечо. Он пах чем-то мягким, и этот запах отдалённо напомнил мне Майка, поэтому я, сглотнув, чуть улыбнулся и пробормотал:?— Всё будет хорошо, приятель.Макс всегда был довольно дерзким, и его эта дерзость всегда меня смешила, но сейчас, обнимая его такого хрупкого и грустного, я понимал, насколько, на самом деле, этот паренёк нежен. Эта нежность вселяла в меня чувство безопасности, потому что от Макса никогда не шла хоть какого-то рода токсичность, он, несмотря на свои вечные подколы, вечные ?детка? и насмешливый тон, казался мне одним из самых безопасных людей, которых я когда-либо только знал.Учитывая, в каком окружении я жил, я ценил подобную нежность в людях ещё сильнее.Что бы у него ни случилось, он не заслуживал чувствовать боль.Я отстранился и, мягко улыбнувшись, похлопал его по плечу. Послышался щелчок, сбоку меня ослепила вспышка, и я, повернувшись, увидел, что Джо, с широкой улыбкой, держит в руках фотоаппарат.—?Придурок,?— прокомментировал я.—?Воспоминания! —?радостно воскликнул Джо и помахал снимком. В воздухе пахло чем-то едким.—?Я плохо выгляжу,?— пожаловался Макс, сжимая мою руку в своей.—?Ты круто выглядишь, отвали,?— отмахнулся Джо и повесил фотоаппарат на шею.—?Поддерживаю.—?Ой, всё,?— Макс закатил глаза. —?Вы мне надоели.—?Так, ладно,?— Джо хлопнул в ладоши, оглядел кухню и бесцеремонно поинтересовался:?—?У тебя есть что-нибудь похавать?Я почти забыл, как обожал этого засранца.***—?Твоя эта… —?Джо, со стуком опустив кружку на стол, пощёлкал пальцами, силясь вспомнить,?— подруга? Да? Где она?—?Ты Ребекку имеешь в виду? —?я опирался спиной о холодильник позади себя, устроив ноги на другом стуле. Макс с нахмуренными бровями возился с переносной плитой, крутя ручки, и я, услышав его пыхтение, бросил на него обеспокоенный взгляд.—?Ну, не знаю,?— Джо пожал плечами. —?Ты мне её не представлял. Ты сказал, что живёшь с подругой.—?Ну, её Ребекка зовут,?— усмехнулся я.—?Ну так и увидим ли мы её когда-нибудь?—?Эм… не знаю? —?я пожал плечами. —?Она уехала к отцу и его семье, и вроде вернётся пятого-шестого января. Вы сможете увидеть её только тогда.—?Не, пятого у меня сессия,?— Джо качнул головой. —?Третьего мне надо уже быть дома.—?Ну, наверное, тогда в следующий раз,?— немного неуверенно ответил я, поджав губы. Макс рядом раздражённо выдохнул, возясь с плитой, и я, сочувственно улыбнувшись, бросил:?— Макс, да брось ты. Она годится только для того, чтобы на ней варили кофе.—?Я хотел сделать соус,?— слабым голосом ответил он. —?Он вкусный, мы не можем есть всё только из магазина.—?Мы можем заказать еду,?— пожал плечами Джо, очищая мандарин. —?Я могу заказать твою любимую пасту.Макс промолчал, с несчастным видом глядя плиту. На ней стояла сковородка, внутри которой был крупно нарезанный лук, и он даже не начал хоть немного жариться. Я протянул руку и, сжав пальцы на запястье Макса, мягко дёрнул его к себе.—?Хэй,?— мягко произнёс я, и Макс, бросив на меня взгляд, прикусил губу. —?Всё в порядке. Эта плита ни на что не годится. Забудь о ней. Мы закажем еду. У меня пока недостаточно денег для таких вещей, но скоро всё будет.—?Ты не обязан покупать плиту, если тебе не нужно,?— тихо ответил Макс, глядя на меня из-под ресниц.Я чуть дёрнул уголком губ и отпустил его запястье.—?Верно. Не хочешь сесть и выпить кофе?Тот не ответил, и я убрал ноги со стула, отодвигая его, чтобы он сел. Макс робко опустился на место, и я, задержав на нём взгляд, еле подавил желание обеспокоенно сглотнуть.Он совсем не был похож на себя.—?Вот, давай, держи,?— Джо поставил перед ним кружку с дымящимся кофе и пододвинул банку с сахаром. —?Выпей кофе, поешь мандаринов, потом вечером придут друзья Честера, и мы повеселимся.—?Можно я посижу в другой комнате, когда они придут? —?Макс бросил на меня умоляющий взгляд. —?Я не очень сейчас хочу с кем-то общаться.—?Ну это ни на что не годится,?— качнул головой Джо, не дав мне ответить. —?Тебе надо оторваться, приятель. Отвлечься, не знаю. Что угодно.—?Я устал,?— пробормотал он, глядя на свои сцепленные вокруг боков кружки пальцы.Как я понимал его. Я даже не хотел вспоминать, каким был в первые недели пребывания в Лос-Анджелесе: всё во мне было болезненным, как зияющая рана, сокращающаяся от боли каждый раз, когда её касались. Я был таким уставшим, таким несчастным, таким разбитым; мне не хотелось ни жить, ни умирать, мне вообще ни черта не хотелось, но почему-то тогда я каким-то образом умудрился устроиться на работу и снять квартиру. Может, эта боль мотивировала меня, не знаю. В последнее время это не волновало меня так сильно, как раньше, потому что я выплакал чёртову кучу слёз и стёр себе пальцы, пока писал песни обо всём, что творилось в моём сердце, и это послужило мне тем, что мне стало легче воспринимать определённые вещи. Прошло достаточно времени, и я за эти месяцы сумел произвести огромную внутреннюю работу. Я никогда в жизни не был таким трезвым во всех своих действиях, и, если честно, эта трезвость вдохновляла меня. Я был честным перед собой: не врал, когда мне было плохо, не врал, когда смеялся, не врал, когда говорил, что хочу побыть в тишине, хотя всю свою жизнь своим самым заклятым врагом я считал это гулкое молчание вокруг себя, как вата, через которую ты не слышишь ничего, кроме своих мыслей,?— убивающих, вытаскивающих всё самое гнилое из глубин твоего испорченного ума, который всё время шепчет тебе, что ты бесталанный, бестолковый, грязный, неловкий и отвратительный, что ты не достоин ничего в этом мире и вся твоя жизнь полное дерьмо, которое не имеет смысла.Я бы не сказал, что сейчас эти мысли не посещали меня. Моя самооценка до сих пор была в том ещё дерьме, и часто меня накрывала апатия, внезапно делающая все дела бессмысленными, движения?— невозможными, а мечты?— недосягаемыми. Внутри меня тухлой болью копилась ярость, которая иногда, несмотря на мою, в целом, доброту, могла вырваться грязным ошмётком малодушия к окружающим, которая позже, после осознания, вызывала во мне ледяной страх перед самим собой. Это малодушие пугало. Я не хотел быть плохим человеком, я не хотел ощущать все эти низкие, недостойные меня чувства, но эта ярость буквально гнила внутри меня, и я не знал, куда её выплеснуть. Я не хотел быть дерьмовым человеком, но когда ты всю жизнь был окружён дерьмовыми людьми, разве можно остаться прежним? Что я мог сделать, чтобы контролировать эти чувства, если они заставали меня врасплох своей неожиданностью? Во мне как будто существовал кто-то очень тёмный, лелеющий внутри себя все мои обиды, боль и слёзы, и каждый раз, когда я поднимал голову, чтобы встретить реальность гордо, трезвым взглядом, это тёмное шептало мне низким, злобным голосом о том, что все вокруг причиняют мне боль и не стоит давать им даже сотую долю шанса.По крайней мере, я старался не слушать его. У меня и так были сильные проблемы с доверием, я и так был настолько закрытым, насколько это возможно, и почти никто ничего не знал обо мне, так что я не собирался слушать этот голос внутри себя.Я видел свои худшие версии, и мне этого было достаточно. Я знал, каким становлюсь, когда потакаю своим желаниям и иду на поводу своих обид. Всё либо заканчивалось реабилитационной клиникой, либо мной, лежащим на грязном матрасе с сальными волосами и мутным сознанием.Как будто это каким-то образом хоть когда-либо делало меня лучше.—?Ты… —?я сглотнул, слегка наклонившись к подавленно молчащему Максу,?— хочешь поговорить об этом?Тот бросил на меня короткий взгляд, затем бросил такой же на Джо, и когда тот пожал плечами, снова опустил взгляд на свой кофе и тихим-тихим голосом произнёс:—?Я расстался с Каспером.Вот чёрт.Дерьмо.Чёрт!Они же…—?Вы же… —?я растерянно заморгал, запнувшись. —?Вы же… у вас всё было так хорошо? Он был знаком с твоими родителями, и вы уезжали вместе…—?Ага,?— поморщившись, прервал меня Макс. —?Всё было хорошо.Блять.Макс и понятия не имел, как, чёрт возьми, я понимал его. Насколько мне были понятны его небрежное отношение к своему внешнему виду, подавленное молчание и тускловатое мерцание в светлых глазах. Он был разбит почти так же, как был разбит я этим летом. Одно дело, когда ты проходишь через это дерьмо сам, а другое, когда ты видишь своего друга в таком состоянии.Я даже не знал, что дерьмовее. Когда страдаешь ты, это привычнее, чем видеть, как страдает кто-то другой. Я даже не знал, как реагировать.Протянув руку, я сжал пальцами предплечье Макса и, поджав губы, тихо произнёс:—?Я понимаю,?— тот поднял на меня взгляд, и в выражении его мелькнуло что-то очень мягкое, похожее на сочувствие. Наверное, он тоже что-то знал. —?Поверь мне, всё будет в порядке.—?Да,?— поддержал Джо, положив ладонь на плечо Макса. —?Всё будет в порядке, Макс. Всё, что ни происходит, происходит к лучшему. Над некоторыми вещами у нас нет власти, чувак, так что не стоит о них беспокоиться.—?Мудро,?— согласился я и погладил предплечье Макса. —?Это правда. Не то чтобы я следую этому совету,?— я усмехнулся, и Макс с Джо усмехнулись следом,?— но всё равно. Это не значит, что это не правда.Мы помолчали, и я, так и не дождавшись конкретной реакции от Макса, наклонился к нему ещё ниже и произнёс:—?Попробуй сегодня повеселиться с нами. Если не понравится что-то или кто-то, то я сам с радостью постелю тебе в комнате Ребекки и дам тебе почитать что-нибудь. Окей? —?Макс смотрел на меня своими блестящими светлыми глазами, и я, чувствуя себя так, будто разговариваю с ребёнком, ласково улыбнулся и кивнул:?— Хорошо? Будет круто, я постараюсь сделать всё максимально комфортным и весёлым. Ладно? —?Макс кивнул, и я, внутренне облегчённо вздохнув, улыбнулся ещё шире. —?Ну вот и договорились.Когда я отстранился, Джо поджал губы и улыбнулся мне, и я кивнул. Макс через несколько секунд добавил тихое:—?Спасибо.Это единственное, что я мог сделать.***Я лежал на спине в зале, устроив сцепленные ладони на животе, а голову?— на колени Макса. Тот перебирал мои волосы пальцами, немного отстранённо глядя на Джо: тот увлечённо рассказывал про свои дела в универе,?— и я, слегка пьяный, с глупой улыбкой слушал его, едва улавливая суть повествования. Спустя несколько часов после того, как они приехали, я чувствовал себя так, будто побывал дома, и это было, без преувеличения, потрясающее ощущение. Я не знал их так долго, как мог бы, и не так хорошо, как хотел бы, но их родной трёп так напоминал мне те вечера, когда мы в своей обычной компании с замиранием сердца слушали новые альбомы любимых исполнителей, в каждое звучание нот вкладывая эти воспоминания, что сердце у меня буквально болело от того, насколько мирно я себя чувствовал. Впервые за долгое время я ощущал себя так, будто вроде как… отпустил всё? Почти ничего не омрачало этот рождественский вечер, и полутьма в зале, разгоняемая лишь светящейся ёлкой, украшенной Ребеккой, лишь придавала всей атмосфере уютность. Я не хотел плакать, не давил грусть, не хотел закрыться в комнате один и выпить весь алкоголь, чтобы забыть обо всём. Мой мозг, такой ненормальный, уничижительный, злой и жестокий, сегодня почти не доставал меня, и я был так чертовски этому рад?— это правда было редкостью, когда я не чувствовал, что мои мысли убивают всё счастье вокруг.Я чувствовал себя, ну… вроде как, счастливым?И не таким счастливым в эйфории, а скорее спокойно счастливым. Я принимал прошлое, не заботился о будущем и находился в настоящем, и это было правильно, по-настоящему. По крайней мере, именно так и ощущалось. Даже опьянение создавало лишь лёгкое головокружение и теплоту в желудке, и это было как раз то, что мне было нужно.Всё было хорошо.—?…и прошлый месяц был кошмарным,?— продолжил Джо, отвлекая меня от мыслей. Он сидел рядом с нами с пиццей в руке, глядя на неё так, будто она была виновата в том, что у него там что-то было кошмарным.—?Почему? —?поинтересовался я.—?Я немного перебарщивал с алкоголем, если честно,?— поморщился он. —?Я его плохо переношу, но серьёзно, это было что-то странное. Я ходил на вечеринки почти каждый день, и через недели две у меня уже начало двоиться в глазах.—?Я думал, ты ботан,?— усмехнулся я.—?Я не ботан,?— закатил глаза Джо. —?Я высокоинтеллектуальный студент, умеющий веселиться.—?Ещё ты любишь компьютерные игры и обожаешь космос,?— фыркнул я. —?И у тебя висит карта мира в комнате, и не смей отмахиваться, я видел, как ты делал на ней какие-то пометки.—?Звучит очень по-ботански,?— усмехнулся Макс, продолжая перебирать пальцами мои волосы.—?Вы меня заебали,?— вздохнул Джо.—?И ещё у тебя были комиксы Marvel,?— добавил я.Джо продемонстрировал мне средний палец, и я выдал смешок.—?Задрот.—?Ой, иди нахуй.—?Задротище-е.Джо швырнул в меня маленьким куском пиццы, и я возмущённо отозвался:—?Эй!—?Следи за языком, засранец.—?Я шутил!—?Я, вообще-то, тоже.—?Но ты швырнул в меня пиццей! —?так же возмущённо отозвался я.—?И?—?Пицца?— пища богов, так что это неуваж…Я не успел закончить своё предложение, потому что меня прервал дверной звонок. Макс рядом вздрогнул, и я, приподнявшись с его колен, пробормотал:—?Думаю, это парни.—?Может, мне всё-таки стоит пойти в комнату…—?Макс, да перестань,?— Джо потрепал его по плечу. —?Всё будет хорошо, расслабься. Я рядом, да и Честер не позволит, чтобы кто-то перешёл с тобой границы.—?Это правда,?— кивнул я. В дверь всё звонили. —?Они хорошие.Макс промолчал, и я, напоследок потрепав его по плечу, пошёл открывать. Это действительно были парни. Через секунду в квартиру ввалилась вся орава (на самом деле, их было трое, но из-за того, как они шумели, казалось, что в квартире находилось человек десять), наперебой здороваясь со мной и похлопывая по плечу. Меня нагрузили пакетами с пивом, соком и всяческой едой, и я, слегка погнувшись под весом всего этого, попросил их пройти в зал, сам убежав на кухню. Пока открывал пиво, прошло около пяти минут, и я чертовски волновался за Макса, поэтому ещё с тремя бутылками почти бегом отправился обратно в зал.Амир, Энтони и Элиас уже устроились на диване, разговаривая с как-всегда-экстравертом Джо, а Макс, сидящий рядом с ним, сжимал в ладонях пиво, глядя на троих гостей с насторожённостью.—?Держите,?— я раздал парням пиво, и те поблагодарили меня кивком. —?Ну, как? —?я слегка улыбнулся, присаживаясь рядом с Максом. —?Уже познакомились?—?Да, вроде того,?— пожал плечами Амир, отпивая из бутылки. —?Ты говорил с Бекки сегодня?—?Я звонил ей утром,?— кивнул я, слегка наклоняясь к Максу, чтобы ему стало комфортнее и он не напрягался так сильно. —?Она жаловалась, что уже заебалась.—?Странно,?— нахмурился он. —?Я тоже звонил ей сегодня, но она не взяла.—?Ну, наверное, она занята,?— я пожал плечами.Тот как-то странно сдвинул брови, но ничего не ответил.—?Вы познакомились с Максом? —?я слегка приобнял его за плечо, глядя на парней.—?Да, мы поздоровались,?— Элиас улыбнулся.—?Он хороший парень,?— добавил Джо, тоже сдвигаясь ближе к Максу. —?Но вы на него не напирайте сегодня, он не в настроении.—?Я вообще-то здесь сижу,?— пробормотал тот, глядя вниз.Блять, боже, как же я его понимал. Все пытаются быть мягкими с тобой тогда, когда ты меньше всего хочешь внимания.—?Мы поняли,?— улыбнулся Элиас. —?Не будем ни на кого напирать.Мы все немного помолчали, Джо и Элиас?— расслабленно, остальные?— с небольшим напряжением.—?Красивая ёлка,?— прокомментировал Амир.—?Спасибо,?— усмехнулся я, оборачиваясь к светящемуся дереву. —?Это Бекки сделала. Я в жизни ничего такого не предпринял бы.—?Вы с ней... — голос Амира звучал слегка отстранённо, — сблизились.Я повернул голову обратно к нему и, пожав плечами, бросил:—?Типа того,?— и тут же прищурился:?— А что?Тот в ответ лишь дёрнул плечом, в целом выглядя довольно взвинченным. Я бросил вопросительный взгляд на Элиаса, и тот скорчил лицо.Ладно.Решив не комментировать, я качнул головой и снова обернулся к ёлке. Её мягкое уютное свечение притягивало к себе взгляд.Стоило поговорить об Амире с самой Ребеккой.—?Чем вы, ребята, занимаетесь? —?услышал я расслабленный голос Джо.—?Мы играем в группе с Честером,?— отозвался Элиас.—?Это я уже знаю,?— усмехнулся он. —?Я вообще спрашиваю, чем вы занимаетесь. Кто-то из вас учится в универе?—?Амир у нас уже получил высшее образование,?— я с лёгкой улыбкой слушал их разговор, не принимая в нём участие. Мне хотелось немного помолчать. Ёлка гипнотизировала.—?Ох, круто,?— поддержал Джо. —?То есть, ты самый тут взрослый из нас всех?—?Мне двадцать четыре,?— ответил Амир. —?И Элиас выпускается в этом году.—?Круто! —?послышался хлопок?— наверное, Джо по-дружески ударил Элиаса по колену. —?В какой сфере учитесь??— Юриспруденция,?— снова ответил Амир.—?Я учусь на музыканта,?— отозвался Энтони. —?Но я только первый год учусь.—?Серьёзно? —?я повернул голову к Энтони. —?Тебе, то есть, только девятнадцать?—?Нет, мне двадцать,?— с небольшим раздражением ответил тот. —?Я пошёл в школу позже.—?Я думал, вы все ровесники,?— я нахмурился. —?И все общаетесь со школы.—?Так и есть,?— с тем же раздражением ответил он.—?Но… —?я сдвинул брови ещё сильнее, не понимая. Махнув рукой, как бы тем самым фигурируя свой вопрос, я приподнял бровь и уставился на Энтони, и тот, вздохнув с ещё большим раздражением, бросил:—?Я тусил с Бекки, потому что она была новенькой, когда пришла в школу. Я был первым, с кем она подружилась. Потом она уже познакомилась с этими двоими. Всё, конец истории.—?Ладно, я понял, боже,?— я поднял руки в жесте капитуляции, приподнимая брови. —?Мне просто было интересно.Качнув головой, я снова отвернулся к ёлке и почувствовал, как кто-то, склонившись, кладёт свою голову на моё плечо. По повеявшему на меня запаху мягкости я сразу понял, что это был Макс, и, чуть улыбнувшись, приобнял того за плечо. Мне было как-то всё равно, что подумают парни о нашей тактильности, так что устроил подбородок на макушке Макса и, продолжая заворожённо смотреть на ёлку, вздохнул, стараясь максимально сохранить в себе это чувство спокойствия и умиротворения.Для такого человека как я, на данный момент это спокойствие было лучшим подарком.***—?Чёрт,?— зашипел я, растирая ушибленный о язычок банки палец. Я столько их открывал сегодня, что у меня уже образовался небольшой жёсткий участок на большом пальце, который сейчас подозрительно болел и наливался тёмным.Какой чёрт меня вообще дёрнул ухаживать за этими придурками? Будто бы они и сами не в состоянии.Я прикусил губу, продолжая надавливать на палец, чтобы хоть как-то уменьшить боль, но из-за этого он стал болеть как-то даже остро. Я тихо заскулил, приглушая этот звук шумным дыханием, как вдруг в коридоре послышались шаги и на кухне появился Энтони. Взглянув на меня, морщащегося и схватившегося за палец, он сдвинул брови и отстранённо поинтересовался:—?Ты чего?—?Я набил себе синяк,?— я подул на палец, и тот, усмехнувшись, подошёл к столу и взял уже открытое мной моментом ранее пиво. Сделав глоток, он кивнул и снова усмехнулся.—?Хорошее пиво.—?Ты же вроде его не пьёшь,?— отстранённо ответил я.—?Я не пью его в барах,?— он пожал плечами. —?Когда они в банках, намного лучше. Постерильнее, знаешь.—?Не вижу логики в этом,?— я качнул головой и снова подул на палец.Энтони лишь фыркнул и, упёршись бедром о столешницу, сделал ещё глоток. Потом он помолчал, будто раздумывая о чём-то, и через секунду бросил:—?Амир влюблён в Бекки.Я нахмурился, всё ещё сосредоточенный на своём ноющем пальце, и пробормотал:—?Ну поздравляю. Зачем-то ты мне это говоришь?Энтони усмехнулся.—?Ты прекрасно знаешь, зачем я тебе это говорю. Если вы собираетесь устроить здесь грёбаный любовный треугольник, я самолично вышвырну вас троих из группы.Так.Я выпрямился и, взглянув на Энтони, нахмурился. Мне так и хотелось скрестить руки на груди и дёрнуть вверх подбородком, но я знал, что это будет слишком защитный жест, поэтому постарался лишь сохранить хладнокровное выражение лица.—?По-твоему,?— медленно начал я,?— я тоже влюблён в Ребекку?—?Ты хорошо с ней ладишь,?— пожал плечами Тони. —?Вы живёте с ней в одной квартире. Она очень хорошо к тебе относится. Все условия для этого.Обязательно быть таким засранцем?—?Я не влюблён в неё,?— я всё-таки скрестил руки на груди. —?Она моя лучшая подруга.—?Лучшие друзья не могут нравиться? —?с насмешкой поинтересовался он.—?Могут, но это не этот случай,?— возразил я и почти тут же раздражённо выдохнул:?—?Чего ты, блин, добиваешься?—?Амир влюблён в неё ещё с тех пор, как она втюрилась в этого придурка Дина,?— таким же тоном ответил Тони. —?Но он еблан и ничего не предпринимает, но всегда ненавидит всех, с кем она встречается,?— он скрестил руки на груди и, в отличие от меня, всё-таки приподнял подбородок. —?Так что мне не хотелось бы, чтобы ты проебался и у нас в группе из-за этого была напряжённая атмосфера.—?Единственный, кто создаёт эту напряжённую атмосферу, это ты,?— ответил я.—?Чего?—?Ты слышал,?— я чуть повысил голос. —?Какого хрена ты на меня наезжаешь?—?Я не наезжаю, я предупреждаю,?— защитился Тони.—?Я, блять, должен сказать спасибо или что? —?резко ответил я и, не дав Энтони ответить, продолжил:?— Какого чёрта, чувак? Говоришь мне тут про какой-то ебучий любовный треугольник, угрожаешь, что выкинешь из группы, хотя я ничего такого не сделал и даже не собираюсь делать,?— я махнул рукой. —?Я сказал, что Бекки моя лучшая подруга, и ты продолжил заливать мне про то, что я там где-то проебусь. Если Амир не в состоянии взять себя за яйца и признаться ей в том, что он чувствует, то это не причина, чтобы приходить ко мне и обвинять меня в чём-то, о чём я даже понятия, блять, не имею.—?Я подумал правильным сказать,?— снова защитился Тони, но уже более слабо. На его лице читалась неловкость.—?Хорошо,?— устало произнёс я. —?Но не кажется ли тебе, что формат твоего предупреждения был слишком уж уёбищным? —?он не ответил, и я уже намного тише произнёс:?— Чувак, ты будто всеми силами пытаешься мне показать, как сильно тебе неприятно моё присутствие в вашей группе.—?Это не правда.—?Ну не знаю, чувак. Придай своим словам смысл.Энтони чуть сдвинул брови, чувствуя себя явно очень некофмортно, и у него даже слегка покраснело лицо от неловкости. Пальцы, вцепившись друг в друга, напряжённо перебегали от одного к другому.Блять, да что не так-то?—?Извини,?— наконец выдал он, даже не глядя в мою сторону. Он всё ещё напряжённо терзал свои пальцы. —?Я просто ненавижу новых людей. Дело тут не в тебе.—?Ты мог бы… я не знаю,?— я сглотнул. —?Просто сказать.—?Как? —?усмехнулся он, бросив на меня короткий взгляд. —?Чувак, извини, я просто ненавижу, когда кто-то новый приходит в наш коллектив и бесит своими попытками всем понравиться?—?Блять, ну… да? —?я развёл руками. —?По крайней мере я бы понимал, что это не я такой дерьмовый и раздражающий, а просто ты не любишь новых людей.Энтони промолчал, всё ещё не глядя на меня, и я, вздохнув, качнул головой.—?Ладно,?— кивнул я. —?Надеюсь, хоть с этим мы порешили, и ты больше не будешь раздражаться каждый раз, когда смотришь на меня.—?Я не раздражался,?— слабо запротестовал он.—?Ага, да,?— фыркнул я с улыбкой. —?Скажи это тому Энтони, который был здесь минуту назад.Он выдал смешок и, качнув головой, потёр пальцами глаза. Он всё ещё не взглянул на меня, но я видел, что в нём стало меньше напряжённости.—?Это так тупо,?— пробормотал он и всё-таки поднял на меня взгляд. На губах его играла слабая улыбка. —?Ты первый из пришедших вокалистов, перед которым я извинился за своё отношение.—?Почему это тупо? —?усмехнулся я.—?Ну не тупо, просто… —?он дёрнул плечом. Видимо, ему сложно было говорить что-то хорошее людям,?— необычно. Наверное, ты здесь надолго.Я широко улыбнулся и, склонившись, слегка игриво поинтересовался:—?Значит, я особенный, раз уж меня признал сам Энтони Валкич?Тот со смешком продемонстрировал мне средний палец, чем изрядно напомнил этим самым Ребекку, и я в ответ лишь рассмеялся, запрокинув голову.Видимо, это означало да.***Через полчаса приехали Эбби и Брайан. Не знаю почему, но когда я увидел их, в груди у меня так сжало, что я даже не знал, куда деваться. Я был так обязан им, так обязан. Всем, что сейчас было в моей жизни. Они приютили меня и согрели тогда, когда казалось, что всё светлое покинуло меня; они поддерживали меня: иногда молчаливо, иногда словами?— и всё это было невероятно, потому что я впервые за всю свою жизнь чувствовал, что кто-то поддерживает меня без ожидания, что я сделаю что-то в ответ; они приняли меня таким, каким я был: со своим грязным и тяжёлым прошлым, с моей тягой к парням, с апатией и улыбками?— всем. Что бы я ни сделал за эти месяцы, они всегда были за моей спиной и говорили, что я делаю всё правильно. Эбби относилась ко мне как к младшему брату: часто кормила, часто приносила продукты, когда видела, что у нас с Ребеккой нихрена нет в холодильнике, с платонической лаской в движениях заводила выбившуюся прядь мне за ухо и поддерживающе улыбалась, когда я нервничал. Она была такой мягкой и доброй, что однажды я даже позволил ей видеть меня плачущим, хотя делать я это не любил: достаточно людей видело мои слёзы. Я был тогда разбит, и наверняка мои слёзы пропитали её джинсы, потому что я лежал у неё на коленях и всхлипывал, но она и слова не сказала: просто сидела, читала свою книгу и поглаживала меня по плечу.Она не знала причину моих слёз, и я не хотел объясняться: это было слишком личным. Может, даже постыдным.Просто… иногда ласка убивала меня. Когда люди были добры ко мне и добры беспричинно, это могло буквально уничтожить меня. Я чувствовал себя таким уязвимым от их доброты, таким маленьким и таким нуждающимся, что моё сердце буквально обливалось кровью от боли. Это ранило меня сильнее, когда кто-то просто желал мне добра, без корысти и без желания получить что-то в ответ. Я настолько отвык от этой ласки в своей жизни, что моё сердце буквально не выдерживало её. И я просто лежал там, на её коленях, чувствовал, как её рука поглаживает меня по плечу: просто так, с мягкостью, лаской и добротой?— той самой, которой мать делится со своим ребёнком,?— и слёзы скатывались по моему лицу, впитываясь в ткань её джинс. Она была старше меня всего лишь на четыре года, но дала мне заботы за эти месяцы больше, чем давала моя собственная мать за всю свою жизнь.Это было постыдно: плакать. Я даже не мог точно определить, по какой причине этот ком слёз не давал мне нормально вдохнуть, но казалось, будто вся моя боль и одиночество сломали к чертям эту плотину и вырвались наружу, сдавливая все органы в теле ледяными цепями.Во мне было столько боли. Столько злости. И иногда сердце просто-напросто не могло выдержать мягкости, потому что она растапливала ледники и заставляла всю боль, похороненную за этим льдом, вырываться наружу.И я ничего не мог с ней поделать.—?Эй, привет,?— поздоровался я мягко, сжимая Эбби в объятиях. Её маленькие ладошки похлопали меня по спине.—?Привет, Честер.—?Спасибо, что пришли,?— пробормотал я.Спасибо за всё.—?Конечно, как мы могли не провести Рождество со своим любимым братом.—?Он не твой брат,?— с насмешкой произнёс Брайан рядом, когда я отстранился.—?Отстань, он мне как брат.—?Ну вообще-то…—?Заткнись и согласись со своей невестой,?— фыркнул я, делая Брайану приглашающее к себе действие. Тот смутился моих слов, шея его, как и моя обычно при таких ситуациях, пошла пятнами, и Эбби на его смущение лишь рассмеялась.—?Шутники,?— сделала вывод она и, подняв с пола пакеты с едой, бросила:?— Я пойду на кухню, наложу салатов.—?Ладно,?— улыбнулся я ей вслед и, повернувшись ко всё ещё смущённому Брайану, качнул головой:?— Бро, ты до сих пор не сделал ей… ну, ты понял.—?Я купил кольцо,?— пробормотал он.—?Чува-а-ак,?— я похлопал его по плечу, широко улыбнувшись. —?Это же так круто! Чего ты, блин, тянешь?—?Нужно подходящее время.Я закатил глаза, но спорить не стал, протягивая руки. Брайан усмехнулся, обрадованный тем, что мы перевели тему, и заключил меня в крепкие объятия. Я сцепил руки за его спиной и, уткнувшись носом в пахнущий пеной для бритья свитер, прикрыл глаза. Брайан покачал меня в объятиях, и я, сделав неровный вдох, пробормотал:—?Я так вам благодарен. Без вас бы… —?у меня слегка защипало внутреннюю сторону век,?— без вас с Эбби ничего бы не вышло. Я бы совсем пропал,?— голос у меня сорвался, и я перешёл на полушёпот. —?Я так благодарен, Брай, ты даже не представляешь. Никакие слова в мире не опишут то, как я благодарен.Я почувствовал, как хватка Брайана на моей пояснице стала крепче, затем услышал его непонятный вдох и растроганное:—?Боже, конечно,?— голос его звучал тихо. —?Конечно, всегда. Это меньшее… это меньшее, что я могу сделать.—?Ты лучший брат на свете.Смешок.—?Я так счастлив это слышать,?— пробормотал Брайан, и в голосе его правда слышалось то, как он был счастлив. Я не знал, куда деваться, моё сердце разрывалось. —?Надеюсь, мы всегда будем поддерживать друг друга.—?Да,?— я вздохнул и, постаравшись унять ноющее сердце, кивнул. —?Надеюсь, так и будет.Сзади послышались шаги, а затем насмешливое, вперемешку с нежным:—?Что, так и будете стоять здесь три часа?***—?Чокнемся? —?предложил Элиас, пока мы все стояли рядом с ёлкой с бокалами шампанского в руках. —?Уже почти двенадцать.—?Чувак, сегодня не Новый Год, а просто Рождество,?— Тони качнул головой, с сомнением глядя на опасно трясущий в руках Элиаса бокал. Похоже, тот конкретно так надрался. —?И поставь ты уже, блин, свой бокал, иначе запачкаешь ковры.—?Иначе запачкаешь ковры,?— передразнил его Элиас в унылой манере. Тони закатил глаза и, заметив мою снисходительную улыбку, пожал плечами.Возможно, мы поладили.—?Вы ведёте себя как придурки,?— прокомментировал Амир, опираясь локтем о плечо Джо, который непонятно чему ухмылялся. —?Прекратите и не позорьте меня.—?Ты как грёбаная мамаша! —?раздражённо бросил Тони, и Элиас закивал, хотя только пару мгновений назад был против самого Энтони.—?Я старше тебя на четыре года, имей уважение, эй,?— повысил голос Амир, и я протестующе замычал:—?Ну хватит-хватит,?— я замахал руками. —?Вы мне надоели. Давайте уже чокнемся и сядем, ноги у нас как-то плохо сегодня справляются.Все согласились и по очереди чокнулись бокалами. Спустя пару мгновений мы уже сидели на полу, и я устроил голову на плече почти трезвого Макса, обняв двумя руками его худую руку. Тот лишь ласково на меня смотрел.Я был пьян, но не сильно, и мои мозги ещё соображали, в отличие от этих троих. Эбби на каждую выходку бросала на них насторожённые взгляды.Впрочем, я её особо не винил.—?Как твои дела? —?пробормотал я, глядя на Макса. Он почти ни слова не сказал за весь вечер.—?Всё нормально,?— ответил он и чуть улыбнулся. —?Твои друзья смешные.—?Есть такое,?— усмехнулся я. —?Надеюсь, тебе было хоть немного весело, и ты хоть ненадолго отвлёкся.Макс промолчал, глядя вниз, на свои сцепленные пальцы, и я, поддавшись пьяному порыву, пробормотал:—?А знаешь, я скучал по тебе. Твои комментарии были лучшими.Макс улыбнулся уже чуть шире, но всё ещё не взглянул на меня.—?Что ж ты тогда ни разу не позвонил за эти месяцы?—?По той же причине, почему ты не ответил на мой вопрос чуть раньше.Макс наконец взглянул на меня и, посверлив взглядом некоторое время, часто заморгал и очень тихим голосом произнёс:—?Я знаю про тебя и Майка.Я постарался не дрогнуть при упоминании его имени.—?Откуда?—?Трудно было не догадаться,?— Макс возился с ворсинкой на ковре, не глядя на меня. —?После твоего уезда ни Джо, ни Майк толком не могли ничего объяснить, и мы всей компанией сами поняли, что что-то произошло между вами. Похоже,?— Макс поднял на меня взгляд снова,?— Майк причинил тебе боль. Он говорил, что ты скорее всего ненавидишь его.Я сглотнул и, сделав медленный вдох и выдох, стиснул зубы. Как-то было тяжеловато слушать про Майка спустя такое количество времени.—?Не то чтобы это далеко от истины,?— пробормотал я, нервно двигая челюстью. Мне правда не хотелось сейчас злиться.Мы помолчали. Все остальные возбуждённо о чём-то разговаривали, и только мы с Максом сохраняли молчание. Я снова сделал глубокий вдох и выдох.—?Но знаешь,?— Макс взглянул на меня, и на губах его заиграла ухмылка, которая обычно всегда сопровождала его?— это было такое знакомое выражение лица, что я невольно улыбнулся, даже будучи немного расстроенным,?— я всегда знал.—?Да ну? —?фыркнул я.—?Ох, мой радар меня никогда не подводит,?— его ухмылка стала шире. —?Я всегда знал, детка, что ты?— принцесса по своей сути.—?Да иди ты к чёрту,?— засмеялся я, и Макс засмеялся следом, впервые за весь этот день. —?Макс! Что-нибудь скажешь, хоть под стол лезь, боже.—?Ой не начинай,?— закатил глаза он, и я буквально еле подавил желание обнять его, потому что?— ну вот, блин, тот Макс, которого я всегда знал! —?Я же знаю, что ты это любишь.Я закатил глаза следом, но на губах моих играла широкая улыбка.—?Конечно люблю,?— резко притянув Макса к себе, я кулаком взъерошил его волосы и со смехом послушал, как тот ругается на меня и пытается вырваться.—?Отпусти, ты портишь мне причёску!—?Да ничего с твоей причёской не будет…—?Честер, отпусти, я сказал, сейчас же!..Наш смех эхом отскакивал от стен.***—?Тебе удобно?—?Ой, удобно мне, блять, Честер,?— Джо, лежащий на диване неподалёку от моей раскладушки, закатил глаза. —?Успокойся, пожалуйста, твоя суета тревожит меня.—?Ладно-ладно, извини, приятель,?— пробормотал я. —?Просто не хочу, чтобы твоя спина болела.—?Всё будет хорошо, мам.Я прищурился и послал Джо целых два средних пальца, вызвав у того тем самым громкий смех. Мимо зала тенью прошёл Макс, но я всё-таки успел его окликнуть:—?Макс!Тот вздрогнул и обернулся. Пару часов назад ушли все гости, и мы остались в квартире втроём. К тому времени, как я попрощался со всеми, Макс снова выглядел таким, каким он приехал сюда: подавленным, грустным, тихим.Это разбивало мне сердце.—?Тебе что-нибудь нужно? —?поинтересовался я. Макс стоял в тени коридора, с полотенцем на плече и отстранённым выражением лица. —?Я могу сделать тебе чай или поставить графин в комнату, чтобы у тебя не было похмелья завтра.—?Всё в порядке,?— ответил он тихо. —?Я просто пойду спать.—?Правда? —?тот кивнул. —?Но я серьёзно могу сделать чай.—?Честер,?— тихо, но предупреждающе произнёс он. —?Я буду в порядке. Спасибо.Я сделал вдох, чтобы предложить что-то ещё, но увидев выражение лица Макса, сдулся.—?Хорошо,?— я кивнул. —?Спокойной ночи тогда.Он смотрел на меня несколько долгих секунд, потом губы его тронула улыбка, и он тихо ответил:—?И тебе, принцесса.Через пару мгновений дверь в спальню Ребекки тихо закрылась. Я тяжело выдохнул и, обернувшись к Джо, сожалеюще поджал губы. Тот повторил моё движение и кивнул.—?Ложись спать, чувак,?— он кивнул на раскладушку. —?С ним всё будет хорошо. Он сильный.—?Я знаю,?— тихо ответил я и, подойдя к кровати, присел на её край. —?Просто… я знаю, каково это, и мне как-то не по себе.Джо вздохнул, закидывая руки за голову. Взгляд его был устремлён на потолок.—?Жизнь такая жестокая,?— произнёс он как раз в тот момент, когда я выключил свет. Ёлка продолжала туманно освещать зал.—?М?—?Жизнь,?— повторил Джо меланхолично. —?Жестокая, говорю. Я столько вижу людей вокруг себя с разбитыми сердцами. Даже как-то… —?он усмехнулся,?— любить не хочется.Я задумчиво сцепил руки на груди, глядя на то, как блики мягкого света играют на потолке.—?Тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился?—?Ну да, бывало,?— фыркнул Джо. —?Я два раза встречался, один раз это был даже год. Но всё как-то не очень закончилось. Её семья переехала в Европу на заработки, она не могла остаться,?— в голосе его едва заметно зазвучали глухие нотки боли. —?Нам пришлось расстаться.Мы помолчали.—?Это были серьёзные отношения?—?Ну, серьёзные отношения меня пугали, потому что, знаешь, я не очень люблю ответственность,?— Джо усмехнулся. —?Но, наверное, если смотреть уже трезвым взглядом… то да. Это были серьёзные отношения. Может быть,?— он сделал небольшую паузу, о чём-то думая,?— я даже немного жалею, что дал ей уйти. Я мог бы её обеспечивать, если бы она осталась. Но мне тогда было девятнадцать, что я вообще мог знать?—?Это верно,?— согласился я. —?Мы в этом возрасте ну нихрена не знаем просто.—?Не то чтобы я и сейчас что-то знаю,?— хохотнул Джо, и я фыркнул. —?У меня ветер в башке. Я и без отношений себя чувствую полноценным.—?Это круто.—?Ага,?— согласился Джо. —?У меня много друзей, много общения. Я танцую, участвую в парадах, выпиваю. Всё, как положено студенту. Мне нравится тот возраст, в котором я сейчас нахожусь.—?Значит, ты счастлив?Джо немного помолчал, раздумывая. Затем, снова усмехнувшись, бросил:—?Да. Я счастлив.—?Ты так легко это произносишь,?— с улыбкой произнёс я, чувствуя маленький укол зависти: счастье всегда для меня было чем-то очень кратковременным и чем-то очень сладким.—?Да, многие мне это говорят,?— Джо тихо посмеялся. —?Но это правда. Я занимаюсь, чем хочу, вокруг меня люди, которых я люблю, и это круто. Мне этого достаточно вроде.—?Да,?— кивнул я. —?Верно. Этого достаточно.Мы снова помолчали, теперь уже более продолжительно, каждый думая о своём. Затем, выдохнув, Джо поинтересовался:—?Как ты?Я фыркнул.—?В смысле?—?Ты знаешь, в каком.Усмехнувшись, я кивнул, будто бы Джо мог меня увидеть, а затем сглотнул и пробормотал:—?Да не знаю. Нормально.—?Ты был так разбит летом.—?Я знаю. Было очень… —?я сглотнул,?— было очень дерьмово. Моя голова просто пухла от всего.—?Не представляю, каково это.—?И слава богу, не надо,?— с ноткой горечи усмехнулся я. —?В какой-то момент мне показалось, что я просто не выберусь никогда из этой дыры. Если бы не брат и Эбби, я бы, наверное, сделал с собой что-нибудь,?— Джо тяжело выдохнул, и я продолжил:?— Просто, знаешь. Не знаю. На тот короткий срок, который он дал мне побыть с ним, я чувствовал, что всё, что для меня было важно,?— это он,?— я сглотнул. —?Он был… буквально, моим миром. Всё в моей жизни крутилось вокруг него. Сложно, знаешь ли,?— я сглотнул снова, только теперь с большим трудом,?— смириться и пойти дальше, когда твой смысл жизни?— это другой человек. И это не,?— я прочистил горло, силясь говорить нормальным тоном, хотя такие вещи всегда говорить ну охуеть как сложно, но я старался изо всех сил,?— не взаимно.Мы снова помолчали.—?Может,?— начал Джо через некоторое время,?— это было и к лучшему. То, что вы расстались.—?Думаешь?—?Да,?— шуршание простыней. —?Нельзя быть таким зависимым от человека. Может, это были больные отношения.—?Но с ним я чувствовал себя полноценным,?— возразил я. —?Таким, как ты сейчас.—?Но разница в том, что чувствую я себя так без кого-либо,?— вздохнул Джо. —?Я один и я чувствую себя так. Это разные вещи.—?Разве отношения не должны приносить полноценность?—?Может быть,?— флегматично отозвался он. —?Но они скорее должны дополнять, а не заполнять всё, что есть в твоей жизни. Иначе это нездоровые отношения.—?Я не в силах быть полноценным, Джо,?— мягко, но с долей отчаяния произнёс я. —?Мне нечем заполнить эту пустоту, и что, мне нельзя было быть в отношениях?—?Можно, конечно,?— я буквально почувствовал, что он пожал плечами. —?Просто… —?вздох, пауза. —?Просто как ты можешь любить кого-то, если ты даже толком не любишь себя?—?За что мне любить себя? —?фыркнул я.—?За многое, и ты должен это понимать. Ищи себя, пытайся понимать себя, пытайся принимать. Пока ты не станешь полным, все люди в твоей жизни будут твоей зависимостью. Это не любовь, чувак,?— снова вздох. —?Когда ты зависим от кого-то, это никогда не любовь.Я промолчал, глубоко задумавшись над словами Джо. Они были запутанными, но в них определённо присутствовала какая-то мудрость.—?Для чувака, у которого ветер в голове, ты слишком мудрый, приятель,?— фыркнул я, почти сразу после этого услышав в свой адрес наполовину раздражённое, наполовину смеющееся: ?Да иди ты нахрен, знаешь???— Но серьёзно,?— настоял я. —?Ты очень мудрый.—?Да ладно,?— отмахнулся Джо. —?Я просто слишком часто смотрю мелодрамы.—?Имеет смысл,?— с насмешкой ответил я, и в следующую секунду в меня полетела подушка. —?Эй!—?Не насмехайся. В мелодрамах всегда говорят какую-нибудь мудрую хуйню, хоть и в тупом свете. Просто это смотря как ты используешь эту мудрую хуйню в своей жизни.—?А я думал, это я тут гей.—?Во-первых, ты бисексуал, придурок,?— я просто знал, что он закатил глаза. —?Во-вторых, ты! Стереотипный идиот. Парни любят мелодрамы, просто не признаются в этом.—?Не, я не люблю мелодрамы.—?Да у тебя просто нормальной не было.Я показал ему средний палец и швырнул обратно подушку. Джо тихо засмеялся.—?Хотя конечно, в этих мелодрамах всё пиздец гетеронормативно и геев показывают, как каких-то придурков, которые вечно несут пошлятину, но в целом,?— Джо пожал плечами,?— я бы дал им пять из десяти. Только благодаря этой мудрой хуйне и классной атмосфере.—?Я придурок, который вечно несёт пошлятину.—?Давай не надо, ты один из тех геев, которых вычислишь только по тому, насколько им плевать на девушек.—?Ты сам сказал, что я бисексуал.—?Ну, я конкретно про эту сторону твоей бисексуальности,?— небрежно бросил Джо. —?Ну неважно, блять. На самом деле, я считаю тебя подходящим под вид грустных геев.—?Что ты, блять, несёшь? —?с уставшим смешком спросил я.—?Это не я придумал, это всё Майк! —?Джо выставил руку в защитном жесте. —?Он рассказывал мне про виды геев.—?Майк,?— повторил я тупо. —?Рассказывал про виды геев.Джо на секунду замер, а затем, сглотнув, пробормотал:—?Я зря, наверное, его упомянул.—?Мы о нём разговаривали пару минут назад,?— отмахнулся я. —?Я не хрустальный, не беспокойся.Мы снова помолчали, и у Джо заметно поубавилось его смешливое настроение. Мы сидели, Джо?— на диване, укрывшись одеялом, я?— на своей раскладушке, без одеяла. Взгляд мой был прикован к приоткрытой двери балкона.—?Как он? —?наконец спросил я.Джо, теребя пальцами кончик одеяла, пожал плечами.—?У него там кое-какие сложности, но… —?он замолчал, видимо, тщательно подбирая слова. —?Но… —?я сглотнул, ожидая услышать что-то, хоть что-нибудь, но Джо пожал плечами снова,?— но всё нормально. Он вроде справляется.Я выдохнул?— то ли облегчённо, то ли с разочарованием. Сердце в груди у меня слегка дрожало.Он справляется.Значит, он в порядке.Хорошо.Это хорошо.—?Это хорошо,?— повторил я для пущей убедительности. —?Хорошо, что он справляется.—?Ага,?— как-то безучастно согласился Джо. Он всё ещё не поднял на меня взгляда.Мы снова помолчали.—?Слушай,?— снова заговорил Джо после минуты тишины. Я поднял на него взгляд и вопросительно выгнул бровь. —?Можно вопрос, да?—?Конечно.—?Ты счастлив здесь, в этом месте?Я растерянно заморгал, глядя на совершенно серьёзного Джо, и потом пожал плечами.—?Ну, счастлив слишком громкое слово,?— я задумался на несколько секунд: подумал о Бекки, о группе, Брайане и Эбби, о музыке. О смехе, походе в гей-клуб и ощущении, что в этом месте тебя не осудят.О шумных улицах, возможности купаться в море каждый день, мягкости ветра и разнообразности природы.О свободе в этих незнакомых переулках.О свете.О понимании, что этот город ещё ни разу не видел меня в наркотическом трипе.—?Но думаю,?— я кивнул с лёгкой улыбкой,?— что, наверное, да? Мне здесь нравится. Тут настоящая свобода. Не как в Айове. Тебя никто не знает, когда ты идёшь по улице, а в Айове ты здороваешься с каждым десятым. Так что, наверное,?— я вздохнул. —?Да. Мне здесь нравится. Я мог бы быть счастливым здесь.Джо кивнул с таким видом, будто я сказал что-то очень важное, а потом вздохнул и сказал:—?Значит, всё идёт, как надо.Я кивнул и, снова взглянув на светящуюся ёлку, чуть улыбнулся.—?Да,?— тихо, но Джо наверняка услышал. —?Всё идёт, как надо.И эта лёгкая боль в груди на данный момент ощущалась как освобождение.