Глава 13 (1/1)

—?Пап?Я заламывал пальцы, стоя на пороге отцовской спальни. Тот сидел на краю кровати, надевая носки. Я видел лишь его спину.—?Пап, мне нужно… мне нужно немного денег…—?На что.Отец поднялся с кровати и прошествовал к шкафу, доставая оттуда футболку и военные брюки. Кобура с пистолетом лежала у него на тумбе рядом.—?Мне нужна… мне нужна гитара, и мне не хватает, и я подумал, может…—?Сколько?—?Сорок.Отец помолчал, глядя на себя в зеркало. Он провёл ладонью по небритой щеке, потом натянул футболку и брюки. Звякнул ремень.—?Пап…—?Ничего полезного в этих гитарах нет,?— произнёс отец и подвесил на ремень кобуру. —?Зачем тратить попусту деньги?—?Я не прошу тебя купить гитару, пап,?— умоляюще произнёс я. —?Это всего лишь сорок долларов.—?Ты мне тут пытаешься уменьшить ценность сорока долларов? —?отец повернул голову и смерил меня взглядом. —?Если тебе она так нужна, копи ещё. Я даю деньги только на полезные вещи.Я стиснул зубы и опустил голову.—?Ладно. Не нужно было у тебя просить.Я развернулся и уже собрался было покинуть комнату, но отец бросил мне вслед:—?Кофе сделай мне.Я остановился, обернулся и, уставившись на отца, сжал ладонь в кулак. Я смотрел на него достаточно долго, чтобы тот заметил.—?Я попросил кофе.—?Что я тебе сделал? —?тихо спросил я. —?Почему ты меня так ненавидишь?—?Ненавижу? —?повторил отец. —?Ты думаешь, имеешь право задавать мне такие вопросы?—?Ой, ладно…—?Эй,?— повысил голос он. —?Когда с отцом разговариваешь, надо говорить внятно и в глаза ему смотреть.Я поднял голову и, стиснув зубы, снова уставился на отца. Тот стоял, заведя палец за пряжку ремня?— обычно он всегда так делал, когда был зол или собирался много говорить.—?Что ты там говорил? Что я тебя ненавижу? Или люблю недостаточно? —?я молча смотрел на него. —?Ты живешь в моём доме, ешь мою еду и тратишь мои деньги. Я каждый день хожу в участок и беру подработки, чтобы утеплять дом. У нас вторую неделю капает крыша, и в твою молодую голову даже и мысли не приходит, чтобы что-то с ней сделать,?— отец смотрел на меня. —?Чтобы сделать новую крышу, нужно рассчитать всю мою зарплату, а полицейские мало зарабатывают, ты это знаешь. Я коплю на крышу, утепляю дом и стараюсь, чтобы ты ел, пил и ходил не в рваных одеждах. Я делаю всё, чтобы ты ни в чём не нуждался. Ты не имеешь права говорить мне, что я тебя ненавижу или люблю недостаточно. Я делаю всё, что я должен делать, и этого достаточно,?— и добавил: не зло, не грубо, а просто, будто для галочки:?— Салага. Кофе мне сделай.Я развернулся и пошёл в сторону кухни, но отец снова заговорил:—?Не жди, что я буду обнимать тебя, как твоя мать. В жизни тебя никто не обнимет. Ты сам по себе. Ты салага, тебе всего семнадцать, но ты уже сейчас должен учиться этой самостоятельности. Если я буду растить тебя как твоя мать, каким мужчиной ты вырастешь? —?я промолчал, и тот, как бы подводя итоги разговора, произнёс:?— И на гитару свою сам заработай. Всё, свободен.Я прикусил губу и едва заметно кивнул.Свою первую гитару я купил сам.***Пи-ип.?Привет, Чеззи. Я слышала про Ли… очень соболезную. Позвони, если тебе что-то нужно, ладно? Деньги там, поддержка, просто поговорить. Ладно? Ли хотел бы, чтобы мы с тобой поддерживали связь?Пи-ип.?Здарова, Чез. Прости, что мы не очень с тобой поговорили. Маме очень жаль. И мне тоже. Вообще, я хотел тебе сказать, пока мы были у тебя, но я не решился… Мне казалось, ты пошлёшь меня. В общем… в общем, если хочешь, ты можешь приехать в Лос-Анджелес ко мне, я тебя приючу в своей квартире, у меня свободная комната есть. Конечно, твоё право, ты можешь и не приезжать и даже не перезванивать, но… возьми на заметку, ладно? Я бы хотел поддерживать связь. Брайан?Пи-ип.?Хэй, Чез! Нашёл прикольную штуку, если хочешь попробовать, позвони. Тай?Пи-ип.?Эм… здарова, Беннингтон. Это… это Джейсон. Я там, короче… слышал про твоего отца, и я сочувствую. Если тебе что-то нужно, ты можешь звонить или приходить, я буду не против. Ну или попросить помощь… бля. Ладно. Я тут… да. Пока?Пи-ип.Я затянулся, сидя на кресле в зале и перебирая старые кассеты. Дым щипал глаза, но я продолжал держать сигарету в зубах, попыхивая ею и просматривая кассеты. Совсем старьё, я такое не слушал, но отцу нравилось. Они запылились, он совсем перестал слушать музыку в последнее время. Когда-то он ставил эти кассеты, и они с мамой устраивали шуточные танцы, и это было очень весело. Брайан закатывал глаза, а я хлопал в ладоши, потому что был маленьким, и любая родительская забава казалась мне потрясающей. Позже у нас сломался магнитофон, и отец даже не смотрел в сторону этих кассет.Я не понимал, как можно жить без музыки. У меня всегда был плеер, и в свободное время я всегда слушал любимых исполнителей. Я практически не представлял свою жизнь без музыки, но отец каким-то образом умудрялся не слушать ничего на протяжении стольких лет. Может, он и слушал что-то, я не знаю, но лично я ни разу не видел, чтобы что-то такое было. Он всегда после работы сидел в своей комнате, и я слышал, когда проходил мимо, как у него бормочет телевизор. Иногда он смотрел фильмы, но в основном какие-то программы, которыми я в жизни никогда бы не поинтересовался. Новости. Прочая хуйня. Следил за тем, что происходит в мире. Когда начинались какие-то концерты, он переключал канал. Закрывался он редко, потому что у него всегда была такая политика: весь дом?— его комната. Он не видел смысла закрываться, поэтому дверь в его комнату всегда была приоткрыта. Запирался он только тогда, когда был зол или расстроен. Или не хотел меня видеть. Я всегда улавливал какую-то тревогу, когда видел его наглухо закрытую дверь. В доме тут же становилось неуютно. Конечно, в основном здесь вообще было никак, но в такие моменты было хуже. Казалось, будто дом подстраивался под отцовское настроение. Я всегда в такие моменты думал, что он выйдет оттуда, зайдёт в мою комнату, злой и взбешённый, и скажет мне что-то, что заденет или обидит меня. Что я буду помнить, когда буду злиться на него.Он не любил музыку. Или разлюбил. Наверное, второй вариант был более правдивым. Иначе откуда у него все эти кассеты. Может, музыка ассоциировалась у него с счастливой частью его жизни, либо с молодостью, и он не любил это. Может, все эти ноты пробуждали в нём воспоминания, о существовании которых он желал забыть.Я вдруг подумал, каким на самом деле несчастным человеком был мой отец. Одиноким, несчастным и глупым. Он заглушал боль алкоголем, а из-за него становился агрессивным и злым. Может, он даже винил себя в чём-то. Я не знал, что было у него в голове. Может, мы с ним в чём-то были даже похожи? Он заглушал боль чем-то. Как я. У него тоже была своя боль.Но почему он не делился ею со мной? Я был готов выслушать, если бы это улучшило наши отношения. Я бы выслушал, забив на свои синяки и царапины от отцовских побоев. Возможно, он даже чувствовал себя виноватым за все эти избиения. Судя по завещанию, это действительно было так. Или нет.Чувствовал ли он себя виноватым?В коридоре хлопнула дверь, отрывая меня от размышлений, и послышалось бодрое:—?Привет!Я поднял голову и увидел Майка, который стоял на пороге и улыбался. На его плече висела сумка, а в руке он держал пакет с продуктами.—?Здарова,?— слабо улыбнулся я, туша сигарету в пепельнице. —?Как универ?—?Нормально,?— пожал плечами Майк и принялся снимать обувь. Я подошёл и взял у него сумку с пакетом. —?Как обычно.—?Окей.—?Хочешь есть? —?спросил Майк и стянул куртку. —?Я могу что-то приготовить.—?Ты слишком много делаешь,?— усмехнулся я. —?Ты не обязан.—?Вообще-то, я предложил только потому, что сам хочу есть.—?А, ну тогда норм,?— фыркнул я. —?Я за любую движуху.Я не знал, зачем Майк это делает. Наверняка он решил, что я не справлюсь один, поэтому каждый день приходил ко мне домой, готовил, убирался, либо вытаскивал меня на улицу. В отличие от других людей, которые пытались мне помочь и посочувствовать, Майк меня не раздражал. Он просто не мог меня раздражать. Конечно, в основном мои мысли были заняты отцом, но каждый раз, стоило мне взглянуть на Майка, который сидел в моей комнате за моим столом и переписывал конспекты, либо что-то рисовал, в груди у меня сжимало от нежности. Он был таким добрым, чутким и понимающим, что я даже не знал, как его отблагодарить. Наверное, многие подумали бы, что Майк слишком навязчив, но я вообще этого не чувствовал. Неделю назад уехали мама с Брайаном, и я остался в доме один. Мне было больно, потому что здесь чётко ощущалось присутствие отца, поэтому приходу Майка я был только рад. В моём доме был кто-то живой, и он улыбался, иногда укрывал меня пледом, когда я засыпал, и гладил по волосам, наверняка думая, что во сне я этих прикосновений не чувствую. Ему очень нравились мои дреды, он, казалось, говорил это в сотый раз, но я всё равно каждый раз смущался. Его пальцы касались моего лба, убирая с него пряди, и я, находясь в полудрёме, ощущал трепет от этих прикосновений.О чём он думал, когда делал так?Но мои чувства немного ушли на второй план. В основном я был очень разбит и не мог нормально отблагодарить Майка за то, что он делает. Часто я зависал, думая о своём, и часто закрывался в комнате, когда мне не хотелось, чтобы Майк видел мои слёзы. В такие моменты хотелось, чтобы он ушёл. Он не стучался ко мне в дверь, но я всё равно слышал, как он что-то делает, и знал, что он там ждёт, пока я выйду, и переживает за меня. Иногда я злился из-за того, что он посчитал, будто мне нужна чёртова поддержка, но через некоторое время я остывал и понимал, что мне она на самом деле нужна, и Майк своей мягкой настойчивостью буквально вытаскивает меня из этого дерьма.Только благодаря ему я не чувствовал себя одиноким. Если бы у меня не было Майка, я бы утонул в своём одиночестве. Я не знал, что бы со мной было. Мне было даже страшно подумать о том, что было бы, если бы его не было. Если бы не было всех этих тёплых объятий, горячей еды, ласкового голоса, опущенных плеч, белых локтей на столе, профиля, освещённого настольной лампой, и тихих шагов. Майк был средоточием тепла и силы, он буквально был якорем, и я пытался всеми силами не показывать, насколько крепко и отчаянно я держался за него.Если бы он ушёл, это бы разбило меня.—?М-м-м… —?Майк взъерошил волосы. На нём была длинная кофта, рукава её доходили до пальцев, и в ней он выглядел очень по-домашнему. —?Кофе? Тосты? Английский завтрак?—?Никогда не ел английские завтраки.—?Почему?—?Занудство.—?Какой претенциозный,?— с улыбкой покачал головой Майк. —?А ещё это стереотипно.—?Насколько я знаю, английские завтраки?— это чё-то пиздец жирное, и после них ты не можешь ходить.—?И снова стереотипы.—?Я серьёзно. Папа всегда говорил, что эти английские завтраки… —?я прервался, ощутив, как неприятно сжалось в груди сердце,?— очень жирные,?— совсем тихо закончил я. Майк смотрел на меня, чуть поджав губы, и я отвернулся. —?Ладно. Ты можешь готовить, что хочешь.—?Да нет,?— тихо произнёс Майк. —?Я сделаю что-нибудь, что понравится нам обоим.Я пожал плечами, сверля взглядом пейзаж за окном. На улице было холодно и сыро, и это не прибавляло мне настроения.—?Как хочешь.На несколько секунд над нами воцарилась тишина, а потом послышался вздох.—?Ладно.Майк зашуршал пакетами, пока я сидел, уставившись в окно. Меня немного разрывало: я чувствовал себя виноватым и одновременно злым, и это противоречие не умещалось. Мне хотелось попросить прощения, но казалось, будто это будет неуместным, поэтому я молчал.Блять. Почему он не говорит мне, что я груб? Почему отмалчивается? Разве это правильно? Какой же, блять, пиздец. Он не делал лучше тем самым. Впрочем, я не знал, что было бы, если бы он сказал мне перестать вести себя как мудак. Наверное, я бы ответил что-то ещё более грубое. Я не очень хорошо себя контролировал в последнее время, так что Майк, наверное, даже лучше знал, что мне нужно, а что нет.Блять. Просто потрясающе. Теперь я и сам не в состоянии решить, что для меня лучше, а что нет.На мои плечи легли чьи-то руки, и Майк, наклонившись, приобнял меня. Он стоял сзади, и я чувствовал исходящее от него тепло. Его руки обнимали меня за плечи.—?Хэ-э-эй,?— протянул он ласково, чуть покачивая меня в объятиях, и я, накрыв его руки своими, слабо улыбнулся. —?Не надо грустить.—?Откуда ты такой вообще взялся,?— фыркнул я, подразумевая под словом ?такой? тысячу других: потрясающий, удивительный, добрый, мягкий, солнечный, тёплый. Возможно, Майк уловил в моём тоне что-то такое, поэтому фыркнул следом и сжал меня в объятиях чуть сильнее.—?Я всегда здесь был.—?Какой же ты ванильный.—?Ещё скажи, что тебе не нравится.—?Ну,?— я пожал плечами, по-прежнему слабо улыбаясь. —?Не знаю.—?Ах так? —?оскорбился Майк и попытался отстраниться, но я сжал его руки на своих плечах сильнее, не давая этого сделать. —?Я тут, значит, стараюсь, а он не знает?—?Как можно стараться быть ванильным? —?фыркнул я. —?Ты либо ванильный, либо нет.—?Ванильность?— это качество, а качество можно приобрести.—?Какие мы умные.—?Ага, а ты по-прежнему не выпускаешь меня, у меня затекают руки,?— я промолчал, не желая отпускать его, и тот, выдержав паузу, наклонился чуть ниже, дыхание его опалило моё ухо, а затем я почувствовал, как он прижался щекой к моей,?— не с какой-то целью, а просто, будто желая установить физический контакт.Секунда?— и он отстраняется.Я посмотрел на него, немного ошеломлённый подобным жестом: Майк был тактильным, и он касался и обнимал меня тысячу раз, но почему-то именно в этом коротком, нежном жесте, прикосновении щеки к щеке я вдруг увидел определённый подтекст. Майк вложил что-то в это действие. И это самое ?что-то? было таким сильным, что я просто уставился на Майка, не в силах осознать, что сейчас было. Шинода чуть улыбнулся, будто признавая и смиряясь со сделанным, а потом пожал плечами и улыбнулся шире.Что есть, то есть.Что, чёрт возьми, ты делаешь?***—?Смотри, как я умею,?— Джо, держа в руке монетку, сжал её в кулаке и перевернул руку. —?Во,?— он повернул кулак обратно и, раскрыв ладонь, показал отсутствие в ней монеты. —?А? Как тебе? Ебашу?—?Придурок,?— фыркнул я. —?Как ты это делаешь?—?Сам придурок,?— хмыкнул Джо, пряча монетку в карман. —?Я свои секреты не раскрываю.—?А я сейчас пойду и куплю пособие для начинающих фокусников, и хер ты меня чем удивишь.—?Ну давай, иди. Счастливого полёта в небо.—?Мудак,?— выдал смешок я.—?А что?—?Ты же знаешь, что я никуда не пойду и ничего не куплю, да?—?Конечно,?— пожал плечами Хан и отпил из кружки кофе. Мы сидели у меня дома, и Джозеф, судя по его словам, решил проверить, не стух ли я окончательно. Конечно, он лишь сказал, что пришёл проведать и потусить, но услышал я для себя только этот смысл.Потому что, возможно, я и стух. Не окончательно, но наполовину.В какой-то момент я понял, что Джо действительно стал мне другом. Он не был выходящим из моей дружбы с Майком ?фактором?, он не был знакомым, а действительно был мне другом, и я чувствовал его поддержку и независимость. Если бы я по какой-то отвратительной случайности перестал общаться с Майком, моя дружба с Джо не исчезла бы из-за этого. Я это знал. Даже этот его визит: он пришёл проведать, ни разу не упомянув Майка. Он даже адрес узнал от меня самого, хотя мог бы спросить у Шиноды. И болтали мы в основном на темы, не касающиеся Майка.—?Чё там в универе?—?Да херня,?— махнул рукой Джо и снова сделал глоток из кружки. —?Ничего особенного. Ты приходить не хочешь? У тебя дохуя пропусков, кажется.—?Ты даже со мной не пересекаешься ни на одной паре, как ты можешь это знать? —?я снисходительно прищурился.—?У меня есть очень информированные источники.—?И почему я не удивлён.—?Но, думаю, это классно,?— осторожно произнёс Джо, не глядя на меня и барабаня пальцами по столу. —?Классно, что вы типа с ним так близко общаетесь.Я опустил взгляд на свой кофе и неловко завёл прядь за ухо.—?Ну,?— я сглотнул. —?Наверное, да.—?Наверное?—?М-хм.—?Окей,?— кивнул Джо и, задержав на мне взгляд, поджал губы. —?Просто… мне казалось, ну или кажется… что-то происходит, да? Чёрт его знает, что именно, но что-то происходит.Я прикусил губу и не ответил. Джо смотрел на меня ещё несколько секунд, потом со вздохом кивнул и отвёл взгляд.—?Я знаю Майка очень хорошо, и лично у него… —?Джо снова вздохнул,?— лично у него что-то происходит.—?И что же у него происходит? —?флегматично поинтересовался я, хотя внутри у меня буквально кипело.Джо усмехнулся и пожал плечами.—?Много всякого? —?он махнул рукой. —?Наверное, я не могу говорить тебе всё это.—?Ты сам начал.—?А потом я расскажу, и ты скажешь, чтобы я шёл нахуй и лучше б ты это не слышал,?— выдал смешок Джо. —?Я не могу, окей? Мне кажется, ты и сам прекрасно знаешь, что происходит.—?Окей, это всё странно.—?Погоди ещё, я только начал.Я вздохнул и покачал головой.—?Просто я говорю это, чтобы ты… —?Джо неопределённо махнул рукой,?— чтобы ты понимал,?— это ответственность, ладно? Майк, он… сложный и трудный, ты же знаешь? —?я кивнул. —?Просто не сломай его.—?Кто ещё кого сломает,?— усмехнулся я.—?Ох, и только что ты признал, что что-то есть! —?радостно воскликнул Хан. —?Чёрт возьми, да я гений.—?Отъебись!—?Можно я снова поною, что вокруг не осталось натуралов?—?Блять, Джо, ещё слово, и ты вылетишь.—?Ладно,?— фыркнул с улыбкой Джо. —?Извини, я просто… я просто рад. Это круто. Тогда всё намного проще.—?И где же твоё нытьё? —?у меня горела шея и уши, но я всеми силами старался держать лицо. —?Про отсутствие натуралов и вся фигня? Позёрство?—?Пф-ф-ф,?— закатил глаза Джозеф. —?Ты в натуралы никогда и не входил. Я тебя вообще никогда туда и не относил.—?Какого хуя, чувак?!—?Бро, успокойся,?— он похлопал меня по плечу. —?Всё же окей. Я просто шучу.—?Не смешно, блять.—?Ладно, извини,?— вздохнул Джо. —?Чё вы серьёзные такие? Что ты, что Майк?— мне теперь и пошутить нельзя? —?он хлопнул по столу ладонью и покачал головой. —?Если вы все будете так серьёзно к жизни относиться, то мне стоит начать беспокоиться о вас. От серьёзности быстро стареешь, Беннингтон.—?Советчик нашёлся.—?Но ты не беспокойся,?— продолжил Джо уже более серьёзным тоном. —?Я не скажу Майку. Сами разбирайтесь, что у вас там происходит. Просто хотел убедиться, что всё нормально.Я помолчал немного, пока Хан допивал свой кофе, а потом, прочистив горло, тихо произнёс:—?Кое-что, думаю, есть,?— тот поднял голову и чуть улыбнулся, будто подбадривая, и я добавил:?— Но я не знаю. Мне не кажется, что у Майка то же самое.—?Может, тебе лучше у него спросить?—?Я не знаю,?— я вздохнул и провёл ладонью по лицу. —?Я не знаю. В последнее время я мало об этом думаю. Я знаю, что Майк не просто так всё это делает, но я… я устал? —?я сглотнул. —?Мне не хочется ломать сейчас что-то. Слишком всё шатко,?— Джо понимающе кивнул, и я продолжил:?— Если что-то случится, если что-то пойдёт не так… я просто… —?я вздохнул. —?Наверное, мне будет тяжеловато переносить что-то подобное. У меня в голове бардак.—?Конечно,?— кивнул Джо. —?Не стоит торопиться, если ты знаешь, что не готов.Я помолчал немного, а потом кивнул и тихо произнёс:—?Спасибо.—?За что? —?фыркнул Джо. —?Я ж нихуя не сделал.—?Да не знаю,?— я заламывал пальцы. —?Я ни с кем об этом не говорил. Мне стало немного легче.Джо кивнул и, поджав губы, чуть улыбнулся?— в знак поддержки.—?Ну… —?он чуть нахмурился,?— ну, ты же знаешь, что все эти чувства… они окей, да? С тобой всё нормально. Ты там не больной или что-то вроде этого.Я выдал смешок и слабо улыбнулся.—?Знаешь, чувак, мне впаривали на протяжении практически полугода, что геи и прочее?— очень нормально, так что… —?я пожал плечами,?— это сложно, но да. Я знаю. Я не чувствую, что всё это неправильно.—?Это хорошо,?— кивнул Джо. —?Потому что внутренняя гомофобия?— это ещё более дерьмово, чем внешняя.Я нахмурился, и Хан пояснил:—?Это когда человек не принимает себя. Нет гармонии с самим собой и всё такое. Очень часто явление.—?Пиздец ты образованный.—?Бля, чувак, я знаком с Майком с самого детства, ты всерьёз считаешь, что я нихера не буду знать обо всём этом? Я прочёл тысячу статей и материалов. Я знаю дохера много. Меньше Майка, конечно, но всё равно.—?Ну,?— я пожал плечами. —?До вас мне далеко, но я и так, в принципе, нормально себя чувствую.—?Это главное. Необязательно знать всё, главное просто быть тем, кем ты являешься. Без всяких дискуссий.—?Всё,?— махнул рукой я, немного смущённо улыбаясь. —?Всё, Джо, хватит на сегодня откровений. Слишком много.—?Ну,?— Джо пожал плечами. —?Без проблем. Закончим на грустной ноте.***Я сидел в своей комнате уже второй час, борясь с желанием положить под язык таблетку экстази. Голова у меня раскалывалась, и в глазах стояли слёзы. У меня дрожали губы, и я терзал их зубами, спрятав лицо в изгибе локтя.Я ненавидел себя. Внезапные приступы вины в последнее время были совершенно обычным явлением, поэтому в такие моменты я предпочитал оставаться один. Я ненавидел этот дом. Он был отцовским, мы жили в нём очень долго, и всё здесь было пропитано его присутствием. В той или иной комнате меня могли внезапно застать врасплох воспоминания, после которых я разъёбывался в ничто, и мне не хотелось существовать. Я то прощал отца, то вновь чувствовал, как на меня накатывает ярость, потому что в голове возникал вопрос: почему, чёрт возьми, он так ни разу и не сказал, что я был дорог ему? Почему он не сказал, что ценил моё присутствие во время его депрессии? Почему он вообще ни разу не сказал мне что-то такое? Почему он лишь воспитывал? Он воспитывал жестоко и серьёзно, будто подготавливая меня к дерьму в мире, но кем я в итоге вырос? Одиноким, злым и практичным? Я знал, что смогу выжить в мире, что смогу найти себе пропитание и жильё, но кроме этого разве было у меня что-то?В голове был полный бардак.Я вытер тыльной стороной ладони слёзы и, поднявшись с кровати, подошёл к столу. Нашарил в сумке на нём пакетик с травкой. Папиросную бумагу. Дрожащими руками высыпал на бумагу небольшое количество травки, и именно в этот момент послышался тихий стук в дверь.—?Чез? —?я замер, вглядываясь в дверь, и стук повторился снова. —?Чез, я не хочу тебя тревожить, но ты просто сидишь там уже очень долго…Я всхлипнул и, подойдя к двери, открыл замок и отошёл обратно к столу. Майк осторожно заглянул внутрь, пока я, пытаясь разглядеть что-то через пелену слёз, закручивал бумагу в косяк.—?Можно?Я кивнул, и Майк, войдя, осторожно прикрыл дверь. Он понаблюдал за мной, пока я засовывал фильтр в косяк?— вообще-то, последовательность была неправильной, и наверняка Джейсон бы закатил глаза на мою откровенную неряшливость в этом деле, но мне было похуй, я едва видел через слёзы.—?Что ты делаешь?Я не ответил, обхватывая губами косяк. Щёлкнул зажигалкой.—?Что это?—?Травка.—?Честер…—?Не говори сейчас ничего,?— голос мой звучал хрипло. —?Я устал, мне не хочется слышать нравоучения.Майк беспомощно вздохнул, и я, подойдя к кровати, плюхнулся на неё. В комнате запахло чем-то сладковатым. Шинода, чуть погодя, присоединился, осторожно присев. Я затянулся и вытер слёзы, пока Майк молчал, глядя вниз, на сцепленные вместе пальцы.—?Я там кое-что приготовил.—?М,?— кивнул я. —?Вкусно?—?Не знаю, не пробовал. Не хотел без тебя есть.—?Да не, ешь. Я позавтракал сегодня.—?Уже почти восемь вечера, завтрак не считается,?— Майк бросил взгляд на меня, а затем на косяк в моей руке. —?Или ты этим ужинаешь?—?Господи, убери, пожалуйста, этот осуждающий тон,?— я поморщился. —?Я тебя умоляю, Шинизл. Я и так чувствую себя дерьмом, ты хочешь, чтобы я вообще себя возненавидел?Как будто ты не уже.—?Я не осуждаю,?— флегматично отозвался Майк и пожал плечами. —?Ты волен поступать, как хочешь. Просто волнуюсь.—?Я ж не амфетамин колю, чё волноваться-то.—?Откуда я знаю,?— снова пожал плечами Майк, и я, бросив на него внимательный взгляд, вдруг почувствовал короткий укол вины.Майк сидел, широко расставив ноги и глядя на свои сцепленные пальцы. Волосы у него были не уложены, серебряной серьги на месте не было. На лице читалось выражение усталости и безразличия одновременно. Обычно он всегда выглядел так, когда у него начиналась хандра, и я ощутил второй укол вины, посильнее первого.Ему дерьмово, а он продолжает что-то мне готовить и интересоваться моим самочувствием. Продолжает волноваться. Продолжает делать вот эти все милые моменты заботы. Что за человек? Я поражался ему. Он был таким потрясающим, что я не знал, как выразить мою любовь к нему. Бледноватый оттенок придавал его лицу ещё большую усталость, и я, облизнув губы, неловко протянул ему руку с косяком. Майк медленно повернул голову на этот жест и, глядя несколько секунд на косяк, чуть нахмурился.Заторможенные реакции. Снова. Ему точно сейчас хреново.Я протянул к нему руку поближе, и Майк нахмурился сильнее.—?Зачем?—?Расслабляет.—?Мне не нужно расслабляться.—?Опять ты врёшь,?— качнул головой я. —?Я же вижу.—?Что ты видишь? —?немного резко поинтересовался Майк и поднял на меня глаза.—?Вот это всё,?— я махнул рукой. —?Ты грустный. Снова притворяешься.—?Я не грустный.—?Не доверяешь мне? —?мягко усмехнулся я и затянулся. —?Хорошо. Пожалуйста. Твоё дело.Майк стиснул зубы, не глядя на меня, а потом всё-таки поднял взгляд и, облизнув губы, протянул руку. Я выгнул бровь, мол, серьёзно? —?и Майк решительно кивнул, и казалось, я впервые вижу его таким злым. Я протянул руку и отдал ему косяк, и Шинода, поднеся его к губам, осторожно затянулся.…и практически сразу закашлялся, вызвав тем самым у меня смех.Я портил его, а тот был и не против.Какой же дурак.***Через час Майк уже смеялся. Мы устроились на кровати, и Шинода лежал вниз головой, болтая о всякой ерунде и кидая плохие шутки. Он болтал много, и я практически потерялся в звуке его голоса. Каждый раз он был у него разным: то говорил громко, и в голосе его отчётливо звенела юность, то говорил хрипло, потому что часто пил ледяную воду и простужал горло. Либо голос его звучал глубоко и низко, как вот сейчас. Обычно это означало, что он расслаблен и податлив. В такие моменты его было очень легко уговорить на какую-то глупость.Каким же пиздец отчаянным я был. Я слушал его много и запоминал многое. Всегда замечал какие-то изменения в его настроении, подмечал голос, серьгу и состояние причёски. По этому всему всегда можно было понять, какое у него сегодня настроение и… блять.Долбоёб.—?Знаешь, Чез…—?М?—?У тебя очень много плакатов в комнате.—?Какое потрясающее наблюдение.Майк выдал смешок, и я передал ему косяк, сидя на кровати. Тот по-прежнему лежал, свесив голову с кровати, и я видел, как ткань футболки на нём чуть приподнялась, открывая тонкую полоску кожи на животе. Я постарался отвести взгляд.—?Там в углу есть Nine Inch Nails… —?лица я его не видел, но в голосе слышалось что-то мечтательное. —?Так классно. Из моих друзей никто их не слушает.—?Я особенный.—?Конечно особенный. Я практически твой фанат.—?Практически? —?оскорблённо усмехнулся я. —?Как это, блять, практически?—?Ну, ладно,?— Майк снова выдал смешок. —?Без практически. Я твой фанат.—?И ты типа… —?я махнул рукой. —?Типа общаешься со своим кумиром? Это так чувствуется?—?Угум.—?И что? —?я чуть улыбнулся, наполовину взволнованный и наполовину растроганный. —?Я оправдал твои ожидания?Майк чуть помолчал, снова затягиваясь косяком, а потом медленно произнёс:—?Нет,?— я нахмурился, и тот продолжил:?— Ты не оправдал.—?Нет?—?Ты их превысил.Шея моя вспыхнула румянцем, и я ощутил, как по спине у меня пробежали мурашки.Блять.Ты их превысил.—?Правда?—?Ага,?— Майк передал мне косяк. —?Ты замечательный человек. Очень честный.—?Снова эта ваниль,?— пробормотал я смущённо, и Майк выдал мягкий смешок.—?Уж какая есть. Не могу иначе.Я прикусил губу и вспомнил о нашем с Джо разговоре. О его намёках и о его настороженном ?у Майка лично что-то происходит?. Неужели он ко мне что-то чувствовал? Неужели я заслуживал этого человека? Неужели Майк относился ко мне по-особенному?Конечно, что-то было… Майк хотел поцеловать меня. Он даже потянулся. Потом вся эта его поддержка?— ну ведь это должно было что-то означать?Наверное, мне стоило его поцеловать.—?А ещё знаешь, что я заметил?..—?И что же?—?Что у тебя практически нет песен о любви,?— я выдал смешок, и Майк поинтересовался:?— Почему?—?Хрен знает,?— я пожал плечами. —?Любовь?— несерьёзная тема.Майк заинтересованно поднял голову и уже через секунду присел.—?Несерьёзная?—?Ну да,?— я снова пожал плечами. —?Отношения, проблемы в отношениях… —?я небрежно махнул рукой. —?Это глупо.—?Глупо,?— повторил Майк через некоторое время, внимательно глядя на меня. —?Почему, по-твоему, отношения?— это глупо?—?Потому что они рано или поздно заканчиваются? Все люди, которые были вокруг меня, они все быстро расставались,?— небрежно бросил я, немного заторможенно моргая?— наверное, из-за травки. —?И я просто… зачем эти отношения, если они всё равно закончатся?Майк смотрел на меня несколько секунд, не моргая, а потом лицо его сменило выражение заинтересованности на отстранённость. Он часто заморгал, опустил глаза и, прочистив горло, глухо произнёс:—?То есть, по-твоему, это так происходит.Я пожал плечами.—?То есть, по-твоему,?— Майк облизнул губы,?— все отношения обречены на провал, и поэтому ты не видишь смысла их заводить?—?Эм,?— я чуть нахмурился, смутно осознавая, что говорю что-то не то. —?Ну да. Думаю так.—?И, получается… эти отношения,?— они тебе не нужны?—?Ну,?— я нахмурился сильнее, запутанный. —?Ну, да. Мне кажется, я вполне хорошо и без них смогу ужиться.Майк снова сверлил меня взглядом несколько долгих секунд, тем самым заставив меня нервничать, а потом, опустив глаза, стиснул зубы и выдал звук, похожий на разочарованное фырканье. Выражение его лица было странным, казалось, будто он расстроен и немного зол одновременно.—?Вау,?— произнёс он. —?Ладно. Я с тобой не согласен, но у каждого своё мнение. Не вижу смысла убеждать.Я протянул руку, чтобы накрыть ею его ладонь, но Майк отстранился, и не успел я что-либо понять, как уже через секунду он встал с кровати и подошёл к своей сумке. Казалось, что он собирается.—?Что ты делаешь?—?Уже поздно, думаю, мне пора.—?Но ты можешь… —?я нахмурился. —?Ты можешь остаться.—?Не, я засиделся слишком,?— Майк повесил сумку на плечо, вышел из комнаты, и я, не понимая ни черта, последовал за ним.—?Ты ведь раньше оставался…—?Мне нужно на завтра важные дела сделать, я не могу,?— Майк подарил мне короткую улыбку, натягивая куртку и обувь. —?Звони, да, если что случится?—?Ладно,?— пробормотал я непонимающе.—?Хорошо,?— секунда?— и за ним захлопывается дверь.Что, блять, я сделал не так?***Он не пришёл на следующий день. Обычно он всегда предупреждал, когда был занят, но сегодня он не пришёл и даже не сказал ничего. Я думал о том, в каком настроении он меня покинул, и понимал, что, скорее всего, я сделал что-то не так. Он был расслабленным и улыбчивым, а потом за секунду расстроился, и я…Наверное, не нужно было говорить дерьмо про отношения. Блять. Я был накурен и совсем не контролировал собственные слова, и наверняка я показался каким-то мудаком и…Что я там сказал? Мне не нужны отношения? И он, конечно же, принял все эти слова на себя. Какой дурак.Впрочем, блять?— это я дурак, какого чёрта? Мне не нужно было болтать такое. В какой-то степени я действительно считал так, потому что никогда не видел, чтобы чьи-то отношения длились долго. Моя мама развелась с отцом через много лет брака. Все мои знакомые, дяди, тёти, прочие ответвляющие тоже не были долго в отношениях?— и что, разве могло что-то измениться со мной? Да, Майк много для меня значил, во всех смыслах, но как долго это могло продлиться?Я не знал. Я не верил во всё это. Любовь?— непостоянная хрень. Разумеется, я считал так. Я говорил честно. Но разве мог я поцеловать Майка, если сказал, что отношения?— это несерьёзно, и они мне не нужны? Я серьёзно относился к Майку. Мои чувства к нему не были чем-то, что я мог назвать коротким увлечением: я чувствовал много и сильно, и мне многого хотелось, но я оттолкнул его. Кому, блять, понравится подобное?Я даже не мог найти в себе силы написать или позвонить ему. Сказать что?Мне жаль, я не считаю, что отношения?— отстой, вернись, блять?Ебануться. Я даже не дал ему понять, что он мне нравится. Наверняка сейчас он вообще думает, что зря всё начинал.Или нет.Блять.Почему я такой трус?В какой-то момент я осознал, что сижу в баре неподалёку от дома и пью пятую пинту подряд. Я трусил, потому что знал: если я собирался звонить Майку, мне придётся объясниться. Если я сделаю вид, что ничего не было, тот разочаруется сильнее и…Блять. Надо было позвонить ему.Алкоголь в крови слегка раскрепостил меня, поэтому я достал трясущимися руками телефон из кармана куртки и, промазывая, кое-как нажал на вызов.Гудки длились не очень долго.—?Да?—?Шинизл, здарова,?— протянул я немного невнятно. —?Как дела?—?Нормально,?— ответил Майк. —?Что с голосом?—?Я пьяный.—?Ты хоть дома?—?Не-а.—?Так,?— голос Майка стал настороженным. —?И где ты?—?М-м-м… —?я нахмурился, силясь вспомнить, в каком именно заведении находился. —?В… в Georgy? Вроде так.—?Это который около дома твоего?—?Ага.—?Ладно,?— послышалось шуршание. —?Ты сам в состоянии дойти до дома?—?Наверное, но…—?Ну тогда всё нормально.Какой холодный, заметил я.—?Нет, я… —?я торопливо замахал рукой, боясь, что Майк бросит трубку. —?Нет… Я хотел… ты можешь… я не знаю. Ты можешь прийти? Я очень хотел бы с тобой увидеться.—?Ты каждый день меня видел, думаю, я тебя немного достал.—?Как ты можешь меня достать? —?мягко усмехнулся я. —?Майки… Я очень хочу, чтобы ты пришёл.Майк молчал несколько секунд в трубку. Наверное, думал. Я давал ему это время. А потом послышался вздох и обречённое:—?Ладно. Через пятнадцать-двадцать минут буду там. Не смей уходить, ладно?—?Куда я уйду? —?снисходительно поинтересовался я, но Майк шутку не оценил.—?Увидимся.Какой же всё-таки холодный. Неужели я так сумел тебя задеть?***Когда Майк пришёл, я успел выпить ещё две пинты и запьянеть окончательно. Я очень плохо соображал, поэтому когда Шинода пришёл, восторженно поприветствовал его:—?Майки!—?Привет,?— тот, с уложенными волосами и в тёмной куртке, выглядел каким-то даже строгим. Он кивнул, отстранённо взглянув на меня, а потом кивнул на пинту и произнёс:?— Много выпил?—?Многовато,?— признался я с глупой улыбкой. —?Но ты же всё равно меня не бросишь, да?Блять, чувак, ты же хотел начать с извинений!—?Давай, присаживайся, выпей со мной пива…—?Я не буду пить.—?Мне нужно с тобой поговорить…—?Бар?— не самое подходящее для этого место.—?Не занудничай,?— я улыбнулся и, протянув руку, сжал предплечье Майка пальцами. Потянул его к стулу. —?Садись. Присаживайся. Давай.—?У меня не так много времени…—?Разговор много времени не займёт.Майк вздохнул и присел на стул, по-прежнему напряжённый и отстранённый. Если бы я не был таким пьяным, меня, возможно, даже напугал бы подобный его настрой.—?В общем… —?я облизнул губы. —?Я дурак. Я снова… снова болтаю хрень. И ты… ты уже должен был понять, что я не слежу за языком и тебе стоит перестать меня слушать… в общем, э-э-э. Да. Типа того.Майк потёр пальцами лоб, на секунду закрыл глаза и довольно грубо уточнил:—?О чём ты вообще говоришь?—?О том, что… —?я неопределённо махнул рукой. —?О том, про что мы вчера говорили. Про отношения и прочее.—?Ты сказал, что они тебе не нужны,?— пожал плечами Майк. —?И всё. Мы закрыли тему.—?Нет, мы её не закрыли,?— мягко поправил я. —?Я сказал, что все отношения заканчиваются, и я не вижу в них смысла. Это правда, ты должен согласиться с этим, ведь ничто не вечно…—?Так, этого достаточно,?— резко произнёс Майк и спустился со стула. —?Поднимайся, пошли. Я не хочу опять слышать то, что я слышал вчера.—?Но Майк…—?Пойдём,?— настойчиво повторил Шинода. Я нехотя встал. —?Пойдём, я отведу тебя домой, а ты не будешь пытаться убедить меня ни в чём, хорошо?—?Ты меня не слушаешь,?— обречённо произнёс я, пытаясь застегнуть куртку. Майк, видя мои тщетные попытки, вздохнул и сделал это за меня. —?Ты совершенно меня не слушаешь.—?Я тебя слушаю,?— покачал головой Майк и пошёл в сторону выхода из бара.Только сейчас я осознал, насколько много выпил. Мои ноги путались, и я едва соображал.Идиот. Опять всё сделал не так, как надо. Похеришь всё, что тебе даётся. Обязательно было столько пить? С чего ты вообще взял, что твои слова могут что-то значить?Майк, увидев, что я спотыкаюсь на каждом шагу, обречённо вздохнул и, подойдя, закинул мою руку себе на плечо, обнимая меня за талию.—?Как же ты напился.—?Я храбрился… —?пробормотал я. —?Извини, что снова делаю какое-то дерьмо.Майк не ответил, и я, еле перебирая ногами, продолжил:—?Снова тебя расстраиваю… я всех расстраиваю. И даже не знаю, что с этим делать. Я безнадёжен, да?—?Нет, ты не безнадёжен.—?Но ты расстроен… ты расстроен, и это так грустно. Я причина твоей грусти. Да?—?Честер, помолчи.Я шмыгнул носом и поджал губы. Мы с Майком шли по улице довольно быстро, потому что я всё-таки нашёл в себе силы хоть немного ходить самостоятельно, поэтому Майк лишь немного придерживал меня. Я чувствовал себя отвергнутым, но подозревал, что Майк чувствовал себя так же вчера, поэтому и не винил его за это чувство в себе.В общем, я устал.Когда мы подошли к воротам моего дома, Майк опустил меня на скамью и выпрямился, засунув руки в карманы. Алкоголь всё ещё был у меня в крови, поэтому видел я мир сквозь плотный туман.—?Дальше сам дойдёшь?—?Не уходи,?— тихо бросил я, глядя на него.—?Мне кажется, так будет лучше для всех сейчас.—?Скажи, что мне сделать, чтобы ты не ушёл.—?О господи, Честер… —?Майк вздохнул и покачал головой. —?Ты… ты не должен, ладно? Хватит. Пожалуйста. Мне не нужны жертвы.—?Майк…—?Если ты хочешь, чтобы я остался, просто попроси, не надо делать то, что ты не хочешь,?— Майк выглядел оскорблённым и задетым, и я, встав, сделал к нему шаг. —?Не надо вообще ничего делать.Я облизнул губы и приблизил своё лицо к лицу Майка, и тот, ошеломлённый, увернулся.—?Честер…Я протянул руки и обхватил ладонями лицо Шиноды, пока тот смотрел на меня с распахнутыми от удивления глазами. Снова попытался поцеловать его, но Майк отстранился и качнул головой:—?Честер.—?Пожалуйста,?— пьяно пробормотал я, облизывая губы. —?Пожалуйста, Майк.Шинода сглотнул, и я, подавшись вперёд, припал к его губам. Я поцеловал его настолько трепетно, насколько смог в своём состоянии, алкоголь и адреналин дурманили голову. Майк напрягся, я почувствовал, как поднялись его плечи, а потом, буквально через мгновение я ощутил, как он подаётся головой вперёд и целует меня в ответ. Его руки сжали мои предплечья, а потом он всхлипнул и отстранился. Из его рта вырвалось маленькое облако пара, он сглотнул и качнул головой. Я снова подался вперёд, чтобы поцеловать его, но Майк стиснул зубы и снова качнул головой.—?Я не могу.—?Ты можешь,?— настойчиво произнёс я. —?Ты можешь, ты всё можешь. Что тебя останавливает?—?Меня всё останавливает,?— резко произнёс Майк. —?Ты пьяный, это адреналин, и всё несерьёзно.Я качнул головой и снова потянулся за поцелуем, и Майк, издав звук, похожий на обречённый стон, поцеловал меня. У меня тряслись руки. Он сминал мои губы настойчиво и как-то даже зло, но я всё равно чувствовал трепет. У меня кружилась голова, и я не понимал, из-за алкоголя это или из-за поцелуя. Возможно, там всё было вместе. В какой-то момент Майк просунул руку под распахнутую куртку и довольно сильно сжал мою талию ладонью, тем самым вызвав нервную дрожь по всему телу, и я вдруг отчётливо осознал, что у меня пульсирует внизу живота.Очень сильно-таки пульсирует.Майк сжал мою талию сильнее, и я дрожаще выдохнул, чувствуя, что с каждой секундой моё возбуждение растёт. Шинода сминал мои губы горячо и влажно, мороз щипал щёки, но я не замечал ничего, кроме этого запаха, этих губ, рук, дыхания…Я приглушённо застонал и потёрся пахом о бедро Майка, и только тогда тот позволил себе отстраниться от меня. Я едва стоял на ногах, у меня тряслись колени, и Майк, видимо, заметив эту дрожь, покрепче обхватил мою талию и сглотнул. Губы у него распухли, румянец горел на щеках, и он выглядел таким взъерошенным, что это тут же напомнило мне сон, в котором он был.В паху при воспоминании об этом заныло сильнее, и я, прикусив губу, дрожаще выдохнул.—?Пожалуйста,?— едва слышно произнёс я. Майк обвёл моё лицо взглядом и снова сглотнул. —?Пожалуйста.—?Чёрт,?— тот облизнул губы. Голос его звучал хрипло, и я вдруг понял: он тоже едва держится. —?Блять.—?Пошли,?— пробормотал я, потянув его к дому. —?Пошли, Майк.—?Мы не…—?Майк,?— я сжал его руку крепче. —?Пошли.Шинода выдал очередное ?блять? и сдался. Мы пошли к дому, я дрожащими руками открыл дверь, едва попадая в замочную скважину, и мы ввалились внутрь. Я стянул с себя куртку, стряхнул обувь, едва расшнуровав, Майк тоже наверняка спешил. Он едва снял обувь, как я уже припал губами к его щеке и спустился к шее. Мы стояли в коридоре, и Майк, шумно сглотнув, прижал меня к стене и поцеловал меня.Это было мокро, смазанно и непонятно; я едва соображал, но умудрялся целовать Майка в ответ и дарить ему какие-то ласки. Я тёрся пахом о его бедро и едва слышно стонал: обычно я вообще не издавал ни звука, но сейчас, даже при простом прикосновении у меня было столько эмоций и ощущений, что я не мог сдерживаться.Мне никогда не хотелось кого-то так сильно.Майк прижимал меня к стене, это было непривычно, потому что обычно я прижимал кого-то, но это ощущение было таким новым, и оно так срывало крышу, что я просто…—?Блять,?— пробормотал Майк, оторвавшись от моих губ. —?Господи блять,?— я едва не захныкал от того, что он больше не прикасался ко мне, и Майк, увидев эту мою безмолвную мольбу во взгляде, снова шумно сглотнул. —?Блять.—?Пожалуйста…—?Чёрт возьми,?— Майк приобнял меня за талию и повёл в сторону моей комнаты, и мне, податливому и послушному, просто пришлось идти за ним.Он осторожно опустил меня на кровать и навис сверху, тут же накрывая мои губы своими. Его бёдра были прижаты к моим, и я буквально чувствовал эту горячую близость, и она сводила меня с ума. Я подался бёдрами вперёд, чем вызвал у Майка короткий судорожный вдох-выдох, а затем он снова оторвался от моих губ и, тяжело дыша, обвёл взглядом моё лицо. Взгляд его был расфокусированным, казалось, он тоже едва соображает.—?Ты сводишь меня с ума,?— едва слышно, но я успел заметить в этой фразе нотки отчаяния. —?Чёрт возьми.Я прикусил губу, глядя на Майка из-под опущенных ресниц, и снова подался бёдрами вперёд. Желание было буквально невыносимым, и Майк, прижавшись ко мне сильнее и тем самым вызвав во мне буквально болезненную волну возбуждения, облизнул губы и произнёс:—?Давай,?— голос его был хриплым. —?Давай, если так хочешь.Я потёрся о его бёдра сильнее, чуть интенсивнее, чем раньше, и быстрее. У меня вспотело лицо, и я дрожаще выдыхал каждый раз, когда двигал бёдрами. Иногда выдохи граничили с хныканьем, потому что всего этого было мало, и Майк, который сминал губами кожу на моей шее и оттягивал пальцами дреды, не делал никаких попыток, чтобы помочь мне. Казалось, он даже дразнил меня.Я желал избавиться от напряжения, потому что мне было буквально больно, и тёрся пахом о бёдра Майка с каждой секундой всё быстрее, потому что желание становилось всё сильнее и сильнее, и я не был в силах сопротивляться ему. Перед глазами у меня плыли пятна, я чувствовал, как пальцы Майка оттягивают мои волосы, посылая этими прикосновениями дрожь по спине. У меня кружилась голова и пересохли губы; я объезжал бёдра Майка так, как никогда в жизни, и я так сильно сжал пальцами простыни, что наверняка они побелели, но мне было всё равно, мне хотелось лишь одного: получить разрядку.В какой-то момент Майк оторвался от моей шеи и припал к моим губам, и… и вот: я на секунду напрягся, и ошеломляющая волна удовольствия растеклась по всему телу....приходил я в себя долго. Как никогда вообще не приходил. Мне пришлось несколько раз быстро поморгать, чтобы цветные пятна перед глазами рассеялись, и только тогда я позволил себе облегчённо выдохнуть. В брюках было мокро, но я, разгорячённый и расслабленный, даже не обратил на это внимания. Майк слегка прикусил кожу на моей челюсти, вызвав этим жестом волну приятной дрожи, я слабо улыбнулся, и тот, чмокнув меня в губы, тихо произнёс:—?Спи.Я хотел возразить, но тот поцеловал меня в висок и приобнял за шею. Мои глаза слипались, и я, не в силах сопротивляться, провалился в глубокий сон.