Глава 12 (1/1)

—?Привет, милый.Я наклонился и, приобняв маму за плечо, на несколько секунд прижался щекой к её плечу. От неё пахло цветочными духами и холодным воздухом.—?Привет, мам.—?Как себя чувствуешь?Я отстранился и коротко, с безразличием пожал плечами. Ко мне подошёл Брайан и, приобняв, легонько похлопал по спине.—?Здарова, братишка.Я не ответил, и тот, отстранившись, неловко улыбнулся?— видимо, заметил мою усталость.—?Мы хотели взять номер в отеле…—?Да всё нормально,?— отмахнулся я и шагнул назад. —?Проходите. Занимайте свободные комнаты, располагайтесь,?— я подавил зевок и зачем-то добавил:?— Когда-то это тоже было вашим домом.Мама внимательно посмотрела на меня, и я, тщательно игнорируя её взгляд, убрал выбившуюся из пучка прядь. Мне невыносимо хотелось спать.—?Мы с Брайаном накупили всякого… Вы голодны? Я приготовлю что-нибудь.—?Было бы хорошо, мам,?— улыбнулся Брайан, когда я не отреагировал. —?Спасибо.—?Хорошо, мальчики.Мама ушла с пакетами в сторону кухни, и мы пошли в мою комнату. Я приземлился на свою кровать, а Брайан на стул неподалёку.—?Как живёшь?Я пожал плечами и потянулся в карман за сигаретами.—?Нормально.—?Не знал, что ты сделал такой причесон.Я снова пожал плечами, и Брайан чуть усмехнулся. У него потемнели волосы, и он подкачался с последней нашей встречи.Кажется, мне было шестнадцать тогда.—?Но тебе идёт,?— Брайан протянул руку, и я бросил ему пачку с зажигалкой. —?Что будешь с этим домом делать?—?Чёрт его знает,?— бросил я безразлично, раскуривая сигарету. —?Не хочу сейчас об этом думать.Брайан понимающе кивнул, и мы в тишине выкурили свои сигареты.—?Как в Лос-Анджелесе? —?поинтересовался я.—?Неплохо,?— ответил Брайан. —?Я купил себе квартиру. Работаю полицейским в местном участке.—?Всё-таки пошёл по профессии? —?усмехнулся я.—?Ага,?— кивнул с улыбкой Брайан. —?По стопам отца. Он бы оценил.Я слегка помрачнел, глядя вниз. Брат, заметив во мне эту перемену, неловко замолчал, а потом, подняв взгляд, тихо поинтересовался:—?Как ты?Мама на кухне гремела посудой, и я, стиснув зубы, опустил голову.—?Не знаю,?— ответил я несколько секунд спустя. —?Наверное, я ничего не чувствую.—?Такое бывает.—?Да что ты.—?Если ты до сих пор ещё не понял, то я тоже потерял отца.—?Никогда не замечал, чтобы вы хоть немного интересовались делами друг друга,?— бросил я, не глядя на него. —?Ты с ним не общался, а я видел его практически каждый день.—?Честер…—?Я не хочу об этом говорить,?— прервал его я и вздохнул. —?Давай о другом. Завтра и так похороны, я уже по горло сыт этим дерьмом.—?Ладно,?— кивнул Брайан. Я, глядя на него, с каким-то удивлением вдруг осознал, что этому парню уже практически двадцать восемь.Как быстро летит время.Не успеешь оглянуться, как тебе уже тридцать. Затем сорок. Потом пятьдесят. Затем болезни, слабое сердце, плохие лёгкие… Смерть.Какая же, блять, беспомощная жизнь, подумал я. Какая же абсолютно бессмысленная, беспомощная, глупая жизнь. Зачем проживать её такую?Я встряхнул головой, отгоняя мысли. В последнее время их стало слишком много.—?Отец, оказывается, написал завещание,?— бросил Брайан. —?Слышал?—?Ага.—?Знаешь, когда он его оставил?Я кивнул, якобы заинтересованный.—?Три месяца назад,?— ответил брат и затем тихо добавил:?— Как будто чувствовал.В груди на секунду поднялось раздражение, а затем я стиснул зубы, глядя вниз, и пробормотал:—?Что за чушь,?— Брайан поднял на меня взгляд. —?Его смерть была случайностью. Это был сердечный приступ, а не чёртов суицид или тупая автомобильная авария,?— у меня слегка задрожал голос, но это скорее от нервов, чем от подступающих к глазам слёз. Я облизнул губы и передёрнул плечами:?— И почему мы снова о нём говорим, а?—?Извини…—?…мальчики,?— в комнату заглянула мама и, увидев, что везде витает дым от наших сигарет, нахмурилась. —?Вы что, курили здесь?—?Немного,?— бросил с улыбкой Брайан и поднялся. —?Не ругайся, мам, мы уже взрослые парни.—?Какой ужас,?— возмутилась она. —?Вы посадите себе здоровье этими сигаретами,?— я нахмурился на её слова, и она, увидев эту мою реакцию, махнула рукой. —?Ну, ладно,?— примирительно произнесла она,?— я там на скорую руку кое-что приготовила. Пойдёмте поедим. Честер, пойдём.Я поднялся и, оттянув рукав рубашки ниже, последовал на кухню за матерью.Ночью я в очередной раз не сомкнул глаз.***—?…он был смелым и честным, доблестно служил Родине и помогал тем, кто нуждался в помощи…Я не плакал ни разу с того дня. Я просто не знал, что чувствовать. Чаще всего я был зол или напуган, но, казалось, я не скорблю об отце. Казалось, будто он не умер, а как всегда сделал что-то дурацкое, и мне теперь приходится разгребать его косяки. Я очень много думал и очень много курил. Очень мало спал и практически не ел. Меня тошнило от еды, и я даже не думал о ней, потому что во рту было вязко, сухо и горько: казалось, съем я что-то, и это самое что-то тут же полезет наружу?— настолько я не мог воспринимать еду. Я был безразличным и пугал тем самым людей вокруг себя. Наверняка, все думали, что я чёрствый, но на самом деле я был настолько зол, что уж лучше казаться безразличным, чем выплёскивать свою злость на людей вокруг себя. Если бы я показал, насколько был зол, это бы ужаснуло каждого.Казалось, эта злость кипит во мне вместо слёз.Мой отец давал мне только это. Только эту боль. Эту злость. Эту ярость. Беспомощность. Почему я должен был страдать? Я был полон этого. Всё, что он дал мне,?— это разочарование. Он никогда не делал ничего, что бы я мог расценить как отцовскую заботу, я всегда был для него недостаточно, я всегда был кем-то, кого не жалко и на кого плевать. Кем-то, на ком можно сорвать своё плохое настроение, блять. Я всегда был кем-то, на кого отец смотрит сквозь, так почему, блять, я сейчас сидел в этой чёртовой церкви и слушал это дерьмо про то, каким хорошим человеком он был? Я бы мог с уверенностью сказать, что я единственный человек в этом месте, кто видел отца во всех стадиях его алкоголизма, ярости и депрессии. Я видел его взбешённым?— таким, когда он был готов убить меня на месте. Я видел его налитые кровью глаза, я слышал тысячу грязных ругательств, которые он употреблял в сторону матери или людей вокруг него. Однажды он толкнул меня, когда был пьяным, и я ударился спиной об острый угол, и у меня до сих пор остался шрам от этого удара. Однажды он так накричал на меня, что у меня ещё несколько дней в ушах гудело от его крика.Какие эмоции я мог вызвать в себе, кроме злости? Я отдавал то, что получал. И это была злость. Как я мог сказать что-то хорошее о нём, если этого хорошего не было?Я был по горло сыт этими похоронами. Не прошло и половины церемонии, а мне уже хотелось напиться вусмерть, лишь бы не видеть все эти сочувствующие лица коллег и друзей отца. Многих из них я знал, потому что отец приводил их домой и они распивали свой ебучий алкоголь, а потом презрительно косились на меня своими пьяными глазами. Я их ненавидел. Чёртовы лицемеры. Всех этих людей я не видел уже несколько лет, но они все почему-то сочувствовали мне, и от их блядского сочувствия тянуло рвать.Хорошо, что похоронами в основном занимался мистер Уэйкфилд. Правда, мне всё равно пришлось стоять у входа и здороваться со всеми, кто пришёл, но я ушёл где-то на середине, оставляя всю ответственность на Брайана и маму. Если бы я ещё раз услышал в свой адрес фразу ?соболезную?, то не знаю, чем бы всё это закончилось.Наверное, я сделал бы что-то плохое.Хорошо, что я держал себя в руках. Многих напрягало моё безразличие, но уж лучше они видят это чувство на моём лице, чем что-либо другое.Мы сидели с мамой и Брайаном на скамье в церкви, пока коллега отца толкал о нём речь, как вдруг неподалёку от себя я услышал чей-то голос, зовущий меня громким шёпотом:—?…эй! Эй! Чез!Я недоумённо нахмурился и обернулся на зов. Рядом с выходом, за три скамейки от меня я увидел машущего мне рукой Джозефа. При ближайшем рассмотрении я увидел сзади него Майка. Они выглядели немного взвинченными: похоже, стояли там довольно долго и только сейчас решились меня позвать.Майк, промелькнуло в моей голове ласковое. Как же сильно я скучал…Я поднялся, игнорируя недоумённые взгляды сидящих и тихо подошёл к парням.—?Здарова.—?Здарова, братан,?— Джозеф притянул меня к себе и крепко обнял. —?Как ты?Слишком много этого вопроса на сегодня.Я качнул головой и отстранился. Хан понимающе кивнул и отошёл в сторону, дав мне возможность подойти к Майку, и я повернулся к нему. Шинода смотрел с беспокойством, и он сжимал в руке перчатки, видимо, уже согревшись.—?Привет.—?Привет,?— кивнул я, а потом, помешкавшись, протянул руки. Майк сразу же понял намёк и, подавшись вперёд, заключил меня в крепкие объятия. Его рука приземлилась на мой затылок, и он прижал мою щёку к своему плечу. Я сцепил руки у него на талии и закрыл глаза, полной грудью вдыхая его запах.Тепло, снег, новая куртка…—?Спасибо, что пришли.—?Конечно, братан,?— услышал я позади голос Джо. —?Мы всегда здесь, если нужно.Майк молчал, по-прежнему крепко сжимая меня в объятиях. Наверняка, мы затягивали с продолжительностью, но мне было настолько плевать, что я не обращал внимания на эту дурацкую формальность. Рядом с ним моя злость будто отступала.—?Слушай,?— услышал я его шёпот. —?Наверное, сейчас не вовремя, но… ты хочешь после пойти куда-нибудь? Отвлечься? —?тот пропустил через дреды пальцы. —?Хочешь?—?М-хм,?— я потёрся щекой о его плечо и кивнул. —?Хорошо. Ладно.—?Хорошо? —?я отстранился, и Майк, глядя на меня, чуть улыбнулся. Я кивнул. —?Хорошо.Мы присели на самый конец, где никого не было, и Майк сомкнул пальцы на моём запястье, устроив наши руки на своём колене. Джо, будто бы не замечая, сидел, вперившись взглядом в свои колени. Наверное, он не мог смотреть на возвышающийся на алтаре гроб.Впрочем, как и я.Хотя, глупость. Я видел лицо человека, который там лежал, так что хуже ничего быть не могло. Сейчас я был слишком зол, но скорее всего, ночью мне приснится эта церковь. Или что-нибудь ещё хуже.Только тепло чужого колена рядом не давало мне полностью погрузиться в свою злость. Вокруг было холодно и промозгло: казалось, воздух проникает под кожу и застывает в костях. Отвратительный холод. Я ненавидел зиму. Мне хотелось, чтобы она поскорее закончилась.—?…я помню, как в детстве мы с папой пускали воздушного змея,?— Брайан, опустив голову и держась за стойку, кашлянул. Глаза его покраснели, я видел это даже со своего ряда и снова подумал о том, как же чертовски я чёрств.Почему я не плакал?—?Он злился, что с ним была какая-то ерунда, но мы в тот день всё равно много смеялись. Это было классное время. Самым запоминающимся был тот год, когда мы поехали в Лос-Анджелес. Мы много путешествовали, вообще-то, и это было очень круто. Честер был в восторге от местных парков развлечений,?— Брайан слабо улыбнулся мне, и я стиснул зубы. Пальцы Майка крепче сжали моё запястье. —?Отец был… он был хорошим человеком. У него был сложный характер, но он всё равно был моим отцом. Я принимал его таким, какой он есть. Было много сложных моментов, но, я думаю, я могу сказать, что благодарен ему. Мы много прошли.Я, увлечённый своей яростью и монологом брата, не заметил, как ко мне подошла мама. Она положила ладонь на моё плечо и несмело произнесла:—?Чеззи,?— я отстранённо посмотрел на неё. —?Милый, ты будешь говорить речь?Майк до сих пор держал меня за руку, но, похоже, мама вообще не замечала его. Её взгляд был прикован ко мне.—?Я не думаю,?— я качнул головой. —?Мне нечего сказать.—?Милый…—?Я не хочу.—?Но тебе нужно,?— она ласково погладила моё плечо. Брайан продолжал говорить. —?У тебя вряд ли когда-нибудь появится ещё такая возможность. Отец бы расстроился.Отцу плевать, хотелось сказать мне, но я всё-таки пересилил себя и, помолчав немного, едва заметно кивнул.—?Ладно.—?Спасибо, сынок,?— она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Потом взглянула на Майка и кивнула:?— Здравствуйте.—?Здравствуйте,?— поздоровался Шинода, по-прежнему сжимая мою руку.—?Вы друг?—?Мам, пожалуйста, хватит,?— запротестовал я. Мне сейчас не очень хотелось, чтобы она общалась с Майком. Я хотел сохранить ту неприкосновенность. —?Давай потом.—?Хорошо,?— вздохнула мама и снова погладила меня по плечу. —?Ну, мы тебя поддержим, хорошо? Не волнуйся.—?Хорошо,?— тихо ответил я. И, подумав немного, добавил:?— Спасибо, мам.Она улыбнулась и снова наклонилась, чтобы поцеловать меня. Я слабо улыбнулся и покачал головой, и мама отошла к своему месту.Когда пришло моё время идти к алтарю и произносить речь, я сглотнул и прикрыл глаза.—?Всё будет хорошо,?— услышал я. —?Слышишь?—?Да,?— я сглотнул, по-прежнему не открывая глаз. —?Да.Я нехотя вывернул руку и поднялся с места. Бросил взгляд на Майка, тот ободряюще улыбнулся, и я кивнул. Деревянными ногами пошёл в сторону алтаря. Все взгляды были прикованы ко мне. Встал рядом с гробом на возвышении. Поднял голову.Что я мог сказать? Что следовало бы? Чего ждали от меня все эти люди?Я облизнул губы и, набравшись смелости, начал:—?Мы с отцом никогда не были в хороших отношениях,?— я бросил взгляд на маму, и та подняла вверх сжатую в кулак ладонь, как бы поддерживая меня. —?Наверное,?— я сглотнул,?— я никогда в жизни и не знал, что значат хорошие отношения с папой. Может, отец просто всего-навсего хотел девочку вместо мальчика.—?Не говори так…—?…но это правда,?— продолжил я несмотря на протест мамы. —?Это всегда было правдой, а я просто констатирую факт. Я был немного больным ребёнком, у меня были проблемы с костями, и отец не мог отдать меня ни в футбол, ни куда-либо ещё,?— я сглотнул, глядя вниз. Вокруг царила полная тишина. —?Увлекался я всегда тем, что он не одобрял. Ему не нравилось моё стремление к творчеству, а я не мог ничего с этим поделать, потому что в остальном у меня таланта не было. Я не увлекался ничем, в чём отец бы мог мне помочь или чем мог гордиться. Я никогда не разговаривал с ним, потому что в основном мы ругались. Я не могу сказать, что он хороший человек,?— я сжал ладонь в кулак и поднял взгляд на сидящих. Вокруг всё было немного размыто, но я знал, что не плачу. —?Может быть, был когда-то, но я не застал его в тот период времени. Мне нечего сказать,?— я развёл руками, уверенный, что все в зале жалеют, что позволили мне выйти и толкнуть речь. Потому что я был единственным, кто говорил искренне. Единственным, кто говорил то, что думал на самом деле. —?Мне не за что благодарить. Я просто надеюсь, что, отец,?— я посмотрел на открытый гроб и пробежался взглядом по бледному лицу папы, игнорируя зарождающееся в горле фантомное чувство тошноты,?— ты будешь счастлив там, в том мире. Надеюсь, там нет всех тех вещей, которые заставляли тебя страдать. Спасибо.Я сдержанно кивнул и в полной тишине покинул алтарь, направляясь обратно к своему месту. Я старался не смотреть ни на кого: ни на расстроенную маму, ни на шокированного брата, ни на друзей и коллег отца?— мне было всё равно. Может быть, в глубине души и нет, но по крайней мере я старался закрыться, лишь бы не видеть те эмоции, которые я не хотел видеть.Я сел, сам взял Майка за руку и переплёл наши пальцы. Меня немного потряхивало, и я глубоко выдохнул и закрыл глаза. Шинода сжал мою руку крепче, и я подумал, что хоть за это можно держаться.Единственное, за что я вообще мог.***Я поёжился в тонкой куртке и, протянув руку, постучал в дверь. Я надеялся, что Майк впустит меня, потому что находиться в том доме, где тебе не дают нормально и шагу сделать, было практически невозможно. Брат и мама вроде как пытались поддерживать меня и всё такое, но я настолько привык находиться один, что в какой-то момент в их компании я начал задыхаться.Я практически сбежал.Не знаю, что они думали. Наверняка они считали, что мне нужна их помощь или что-то вроде этого. Ну или думали, что я скрываю за безразличием и отстранённостью всемирное горе или схожу с ума. Я не знал. Мне было всё равно. Я часто раздражался, потому что они вели себя так, будто всех этих лет молчания не было. Как будто они не забывали обо мне на столько лет. Зачем они делали всё это? Зачем было притворяться? Разве смерть отца?— повод, чтобы вдруг решить общаться и объединять то, что уже невозможно объединить? Я практически не чувствовал связь со своей семьёй. Я был сыт по горло этими навязанными отношениями. Может быть, будь я более взрослым или, блять, более зрелым, я бы и принял их общение со мной, но сейчас мне было достаточно всего этого.Может, вся ситуация была искажена моим неправильным восприятием, но мне казалось это всё слишком лицемерным. Я правда устал. Мне не хотелось поддерживать отношения. Может, позже. Но не сейчас.Когда угодно, но только не сейчас.Дверь распахнулась, и на пороге появился заспанный Майк. Он был одет в домашнюю одежду, и у него были взъерошены волосы, и я, виновато поджав губы, тихо спросил:—?Можно?Майк смотрел на меня несколько секунд, а потом мягко улыбнулся и отстранился от двери.—?Конечно. Проходи.Я выдохнул едва слышное ?спасибо? и зашёл внутрь. Майк помог мне стянуть куртку, зевая, и я виновато бросил:—?Извини. Я не хотел тебя будить.—?Всё в порядке.—?Просто моя мама и брат… —?я вздохнул,?— я не могу находиться с ними в одном доме.—?Честер,?— выдал смешок Майк. —?Всё хорошо. Я говорил, что всегда рад тебе.—?А Роберт?—?С Робертом мы снова в разладах, так что… —?Майк махнул рукой,?— неважно. Проходи. Замёрз?—?Ага.—?Я сделаю тебе что-нибудь горячее, пойдём.В квартире его как всегда было темно, но я вдруг ощутил какую-то уютность в этой темноте. Я помнил эту атмосферу. Майк, несмотря на все свои светлые стремления и яркость в личности, любил, когда в квартире темно. Здесь можно было уловить определённую динамику. Когда Майк был один, у него всегда было темно?— это создавало ощущение спокойствия и уютности. Когда Майк приглашал гостей, квартира его тут же преображалась и мигала светом со всех сторон.Если честно, мне больше нравилась первая динамика. В ней Майк становился более собой. Я, наверное, тоже любил темноту. Хотя и ту, весёлую, тоже, но не в такой мере.По крайней мере, у него была хоть какая-то динамика в квартире, а у меня дом был мёртвый: никакой атмосферы, настроения или хотя бы намёка на это не было и в помине. Поэтому мне и было сложно назвать то место домом.—?Включить свет?—?Если тебе нужно,?— пожал плечами я и присел на стульчик на кухне. Было где-то десять вечера, и практически ничего не было видно, но Майк тоже пожал плечами и включил ночник, стоящий на подоконнике. Стало светлее, но не настолько, чтобы слепило глаза.—?Тоже ночной монстр?—?А?—?Ты,?— Майк обернулся и улыбнулся уголком губ,?— тоже ночной монстр. Да?—?Это как вообще?—?Это когда обожаешь сидеть в темноте.—?Ага,?— кивнул я и тоже чуть улыбнулся. —?Как я понял, ты тоже.—?Мы с тобой похожи.Я усмехнулся, и Майк поставил кипятиться воду. Затем достал для нас двоих кружки.—?Как дела?—?Нормально,?— отмахнулся я. —?Вроде живу. Ничего такого.—?М-хм,?— кивнул Шинода, а потом, выдержав паузу, спросил:?— А на самом деле?Я вздохнул и, опустив взгляд вниз, на свои пальцы, пробормотал:—?Не знаю. Я плохо сплю в последнее время.—?А снотворное не пробовал?—?Да я как всегда подсяду, а потом буду париться из-за этого. Мне вообще никакие препараты принимать нельзя.—?Зависимым быстро становишься?—?Ага.—?Ну, тогда просто пей какие-нибудь травы. Зверобой, например.Я фыркнул.—?Не веришь?—?Да не знаю,?— пожал плечами я. —?Травы?— это как-то по-стариковски.—?Тебе не угодишь.Я усмехнулся. Майк налил нам из чайника что-то и придвинул мне кружку.—?Пей.—?Что это?—?Чай.—?Интересно.—?Ничего интересного. Просто чай. Пей.Я отпил из кружки и понял?— это действительно был просто чай. Обычный чёрный чай. Без сахара, терпкий и горячий. То, что нужно было.—?Как думаешь,?— начал Майк, и я повернул к нему голову. Лицо его едва освещал включённый ночник, но я сумел разглядеть в тонких чертах отстранённость и задумчивость,?— если бы тебе вот сейчас дали возможность вернуться в прошлое и изменить то, что тебе не нравится, ты бы воспользовался ею?Я нахмурился.Если бы была такая возможность… что бы я сделал?Слишком сложный вопрос. Может, был бы немного умнее и позволил матери забрать меня к себе в Калифорнию? Но тогда бы я не встретил Майка.А там? Там, возможно, у меня было бы намного больше возможностей реализоваться. И, может, я бы не оказался в таком шатком положении, как сейчас. Хотя при таком раскладе я бы не создал Grey Daze и, наверное, даже не думал бы об этом. Вполне возможно, что я бы не занялся музыкой вообще. Лишь мои трудности привели меня к творчеству. Если бы этих трудностей не было, кто знает, может я и не был бы музыкантом?—?Наверное,?— я отпил из кружки чай, наслаждаясь роем тёплых мурашек, пробежавших по моей спине от температуры напитка,?— я бы не воспользовался этой возможностью. Чёрт его знает.—?Почему? Разве тебе не хочется поменять что-то?—?Конечно,?— я посмотрел на Майка и поджал губы. —?Но я бы скорее поменял не события, а мою реакцию на них. Типа, знаешь, все произошедшие вещи должны были случиться, я их не контролировал. Мне надо было быть умнее и не реагировать… так сильно,?— Майк смотрел внимательно, и я, на пару секунд задержав взгляд на его мягком, освещённом ночником лице, вздохнул и посмотрел в сторону. За окном шёл мокрый снег.—?Хочешь поговорить об этом?—?О чём?—?О твоей семье.—?Может быть,?— пожал плечами я.—?Я всегда рядом, если нужно.—?Тут практически не о чём говорить,?— я снова взглянул на Майка и прикусил дрожащую губу. —?Моя мама развелась с отцом, когда мне было десять,?— я сглотнул, опустил взгляд и уставился на собственные пальцы, сжимающие кружку. —?Она… она встретила кого-то на стороне. Сейчас она замужем за тем чуваком, но я с ним не виделся, так что… —?я махнул рукой,?— неважно. Отец был взбешён, и когда она захотела забрать Брайана и меня, он… —?я вздохнул,?— он сказал, что оставит себе младшего. Я знаю, что она хотела забрать меня, но всё равно очень сильно злился из-за того, что она даже не поборолась. Наверное, она просто хотела поскорее отвязаться от отца. Я не знаю. Но чувство было паршивым. Я не понимаю, зачем папа меня оставил, если ему было плевать на меня.—?Почему ты так считаешь?—?М?—?Что он тебя не любил,?— Майк склонил голову. В полутьме глаза его блестели завораживающе.—?Если бы ты увидел, как он относился ко мне все эти годы, ты бы не задался подобным вопросом,?— криво усмехнулся я.—?Родители совершают ошибки,?— едва слышно произнёс Майк. —?Но это не всегда значит, что они тебя не любят.—?Не похоже, что ты сам веришь в свои слова,?— ответил я, и Шинода пожал плечами, будто соглашаясь. —?В любом случае,?— я отвёл взгляд,?— я думаю, он оставил меня себе просто назло матери. Так я не был особо нужен ему. Ну, и… —?я облизнул губы,?— я подсел на наркоту. Очень сильно. Я перепробовал абсолютно все виды наркотиков,?— Майк поджал губы, и я усмехнулся. —?Супердостижения, блять. Рубрика под названием ?Чего ты добился в свои ебучие шестнадцать?.—?Шестнадцать?—?В шестнадцать у меня был передоз. Еле откачали,?— Майк шумно выдохнул, и я снова усмехнулся. —?Злишься? Не злись. Тогда это было моим единственным спасением.—?Как наркотики могут быть спасением?—?Я зависим от чувства счастья,?— пожал плечами я. —?Когда мне грустно или хуёво, я начинаю психовать. А когда психую?— ненавижу людей. Я не люблю ненавидеть. Мне нравится, когда всё хорошо.—?А сам ты счастливым быть не мог?—?У меня никого не было, чтобы быть счастливым, Майк,?— я прикусил губу. —?Надо мной много издевались, и у меня даже не было человека, который мог бы прийти на помощь. Что мне оставалось делать? Наркотики на тот момент заменяли мне друзей. Наверное,?— горько усмехнулся я,?— есть люди, которые самодостаточны и способны быть счастливыми без кого-либо, но я не такой человек. Мне становилось больно или одиноко, и я шёл колоться. Это избавляло от всех проблем. Не понимаешь? —?Майк молчал, внимательно глядя на меня. Меня слегка потряхивало. —?Только наркоманы поймут. Хорошо, что ты не знаешь ничего про это дерьмо.—?Я курил травку в школе.—?Мило,?— хмыкнул я, всё ещё ощущая разряды мелкой дрожи в своём позвоночнике. —?Понравилось?Майк пожал плечами.—?Не понравилось?—?Ровно как-то.—?Это хорошо,?— улыбнулся я. —?Значит, ты не бегаешь за ощущениями.—?Ну,?— Майк снова пожал плечами,?— если мне хуёво, мне хуёво. Это не изменить.—?Но ты не очень ярко показываешь свои состояния.—?Когда притворяешься, что всё хорошо, в какой-то момент начинаешь в это верить,?— Майк склонил голову и улыбнулся. —?Будешь ещё чай?Я кивнул, и Майк налил мне из чайника ещё.—?Спасибо.—?Ага.—?А ты?—?М?—?А ты хотел бы что-то изменить?Майк подпёр голову рукой и задумчиво погладил пальцем бок кружки. Он пожевал губу, а потом вздохнул и пробормотал:—?Даже не знаю.—?Нет?—?Вроде я и хотел бы поменять многое, но одновременно… —?Майк пожал плечами. —?Всё дерьмо, которое было в моей жизни, сделало меня тем, кем я являюсь сейчас. Я ещё пока не уверен, в лучшую ли сторону эти изменения, но, думаю, всё поровну,?— он слабо улыбнулся. —?По крайней мере, я стал умнее. Больше начал разбираться в людях,?— Майк махнул рукой. —?Я больше не глупый подросток, каким был раньше.—?Ты был глупым? —?усмехнулся я. —?С трудом верится.—?Приму как комплимент,?— улыбнулся Майк. —?Смотри, я настолько умный, что люди даже не могут поверить, что я когда-либо был глупым. Это ли не успех?Я засмеялся и хотел протянуть руку к Шиноде, чтобы как всегда потрепать по плечу, но задел ею кружку, она опрокинулась, и её содержимое вылилось прямо мне на кофту и штаны.—?…блять.—?На счастье,?— засмеялся Майк.—?Сука, я обожал эту толстовку.—?Пойдём, дам тебе что-нибудь другое надеть. Твою толстовку отстираем, не беспокойся.Майк поднялся и вышел из кухни, и я устремился за ним, проклиная себя за неуклюжесть. Глаза у меня почему-то слипались. Мы зашли в комнату Майка, там было темно, и Шинода снова включил ночник. Я задался вопросом, сколько у него их вообще.—?А ты, оказывается, профессиональный ночной монстр?—?Тот ещё,?— усмехнулся Майк, копаясь в собственном шкафу. —?Ненавижу свет. Когда на улице?— нормально, а дома не выношу. В темноте лучше думается.Я кивнул и, повернувшись к Майку спиной, стянул с себя толстовку. Поёжился, сжимая одежду в руках. На секунду во мне проснулось желание положить под язык экстази, потому что ощущал я себя пустым и мне становилось всё тяжелее и тяжелее с каждой секундой, но я лишь сглотнул вязкую слюну и надавил пальцем на ямку у основания шеи?— иногда это отвлекало от желания принимать.—?Думаю, вот это будет более-менее по размеру… —?послышался шорох, затем шаги и короткое:?— Вот.—?Спасибо,?— я принял от него одежду и чуть улыбнулся.Майк кивнул, взгляд его был странным, а потом, помешкавшись, несмело произнёс:—?Не знал, что у тебя есть татуировка.Я на секунду замер, а потом прочистил горло и пожал плечами.—?Ага.—?Можно поближе взглянуть?По спине у меня пробежались мурашки, и я, прикусив губу, кивнул. Майк положил ладонь мне на голое плечо и, встав мне за спину, замолчал. Пару секунд он молчал, по-прежнему стоя у меня за спиной, а потом медленно, будто разжёвывая для себя, произнёс:—?Alone. Почему именно это слово?—?Не знаю,?— пожал плечами я, слегка дрожа и не очень понимая, от холода или от нервов. —?Мне оно подходит.—?Подходит? Считаешь себя одиноким?—?Типа того,?— я сглотнул, нервничая. —?Можно я оденусь?—?А,?— Майк будто очнулся, и ладонь его отпустила моё плечо. Я видел его краем глаза. —?Конечно. Извини.Я натянул на себя майковскую толстовку, а когда расправил плечи, сзади вдруг послышался несмелый вздох, и руки обвили меня со спины.—?Майк… —?его руки прижали меня к себе, обнимая за живот, и я чувствовал, как он прижимается щекой к моей лопатке.—?Ты такой сильный,?— пробормотал он. —?Сильнее всех, кого я когда-либо видел.Я, растроганный и удивлённый этим признанием, лишь сглотнул.—?Если тебе… —?Майк чуть запнулся,?— если тебе что-то будет нужно, скажи, ладно? Мне очень жаль, если тебе больно.—?Мне не больно…—?…если ты хочешь поговорить об отце, я всегда рядом, чтобы выслушать,?— тот сжал меня в объятиях крепче. —?Не думай, что ты одинокий.—?Это всего лишь татуировка, Майк,?— пробормотал я.—?Вряд ли ты набил её просто так.—?Это просто… —?голос мой надломился, и закончил я фразу почти шёпотом:?— просто татуировка.—?Хорошо,?— услышал я тихое. —?Хорошо, Чез.Руки Майка отпустили меня, а когда я обернулся, выражение лица его по-прежнему было странным. Сочетание чего-то с чем-то. Я не мог понять. Он сглотнул, чуть улыбнулся и, протянув руку, потрепал меня по щеке?— привычно и нежно.—?Останешься?***—?Все готовы? —?нотариус, держащий в руке конверт с завещательным письмом, поднял на нас взгляд.В кабинете было четыре человека: я, Брайан, мама в качестве свидетеля и мистер Уэйкфилд. Я сидел, мрачно уставившись в окно за плечами нотариуса. Было сыро и неприятно, чёртово начало февраля.Целый месяц до весны и совсем немного до дня рождения Майка. Тот приглашал меня на празднование, но я не знал, приходить или нет. Мне не хотелось портить ему праздник своим тухлым лицом.—?Да, сэр,?— ответил за нас всех Брайан. —?Вы можете начинать.Что мог отец нам завещать, если у него не было ничего, кроме небольшого счёта в банке и машины? Хотя, возможно, он мог что-то скрывать.Я потёр ладонью глаза, медленно моргая.Как же хотелось спать. Моя бессонница переходила все видимые и невидимые границы. Я спал полтора часа. Если везло, три. Каждый раз, ложась спать, я знал, что пролежу в чёртовой кровати несколько часов без шанса хоть как-нибудь заснуть.Почему вместо того, чтобы плакать, я просто пялился в тупой потолок и злился на мир? Как же меня всё бесило. Я по-прежнему злился на отца, я не проходил никакие стадии, потому что вместо отрицания, торга, депрессии или чего-то там ещё, что пишут в газетах и показывают по телевизору, я чувствовал лишь ярость, и это было единственным живым чувством. В остальное время я слабо улыбался, разговаривал с Майком, отмазывался от мамы и гулял по холодным улицам.И курил. Курил-курил-курил. Никогда ещё за всю жизнь я не курил так много. Мне хотелось принять что-нибудь потяжелее, но каким-то образом я сдерживался, потому что не хотел, чтобы мама или Брайан хоть на секунду заподозрили меня в наркомании. Мне не нужны были проблемы.Это переходило все границы. Прошло практически две недели, а я ещё не пролил ни одной слезы. Это ненормально. Почему, чёрт возьми, я не мог заставить себя плакать? Я не мог даже толком заставить себя… блять. Как же у меня всё не как у людей. Почему я не плакал, как делал это Брайан? Может быть, потому что я чувствовал больше? Брайан мог плакать, потому что у него не было обид. Или были. Я никогда не спрашивал. Не интересовался. Мне было всё равно. Может быть, отец когда-нибудь тоже его толкнул? Выплюнул в его адрес что-то едкое? Смотрел так, будто он во всём виноват?Я был единственным, кто получал от отца всё это дерьмо? Поэтому я не мог плакать?Как же это глупо. Я слишком чёрств. Слишком чёрств и слишком зол, чтобы плакать. Почему отец не смог дать мне хоть каплю тепла, чтобы я смог выплеснуть это тепло в слёзы? Наверное, не всё всегда было таким. Когда-то он мог даже потрепать меня по волосам. Ну или купить мороженое. Или многое другое.Я сжал ладонь в кулак.Не помогает. Я снова начинаю злиться, вместо того чтобы заплакать.Блять.—?Я, Ли Рассел Беннингтон,?— зачитал вслух нотариус,?— для начала хочу передать Уэйкфилду мой запас ликёра. Ты знаешь, где он находится, а я знаю, как ты его любишь, старик,?— читал нотариус с совершенно бесстрастным лицом. Наверное, он прочёл тысячу таких писем, и его не может задеть никакое трогательное слово. —?Затем передаю моему старшему сыну, Брайану Беннингтону, часть моих сбережений в банке, то есть двадцать пять тысяч долларов,?— брат взглянул на маму, чуть улыбнувшись, и та погладила его по плечу,?— и прошу не тратить эти деньги на что-то дурацкое,?— нотариус поднял взгляд на Брайана и снова вернулся к письму,?— моему младшему сыну, Честеру Чарльзу Беннингтону, я завещаю свою синюю сотую ауди,?— я поднял недоумённый взгляд на нотариуса,?— и всю остальную часть сбережений в банке, то есть, тридцать тысяч долларов,?— я сглотнул. —?Прошу тратить эти деньги с умом,?— нотариус снова поднял взгляд. —?Никто не имеет права осуждать меня за моё решение, потому что Честер был единственным сыном, который был со мной в трудные времена. Единственный сын, который заслуживает.У меня сдавило в лёгких. Рука мамы сжала мою, и я почувствовал, как у меня начинают дрожать губы.Единственный сын.Он считал меня единственным, кто заслуживал.Единственный.Сын.Когда он так называл меня? Он лишь начинал говорить. Окликал меня. Говорил: ?Сядь?. Говорил: ?Принеси кофе?. Говорил: ?Молоко купил?? Он не называл имени. Всё время приказывал. Делал замечания. Заставлял выпрямляться. Наставлял. Советовал что-то. Говорил: ?Не кури в комнате?. Говорил: ?Эй, подмети в коридоре?.Слышал ли я от него ?Честер?? ?Сынок?? ?Сын??Хотя нет, пару раз было. Недавно даже. Когда мы поругались, и я едва не вылил его кофе ему за шиворот. Я ненавидел его. А он пришёл и назвал меня Честером.Это насколько я отчаявшимся был, что запоминал моменты, когда он звал меня по имени?В Лос-Анджелесе он купил мне мороженое. Потом я ныл, и он купил мне ещё. Потом хмурился, потому что знал, что вечером я попрошу холодный коктейль с апельсином, а на следующее утро буду кашлять, а мама будет его ругать.Он купил нам с Брайаном шарики. Брайан был взрослым, и он хмурился, а я был в восторге.Он немного помогал мне со строительством песочного замка. Наблюдал, как мы с Брайаном сооружаем разные фигуры, и я радовался, что он интересуется тем, что мы делали.Он трепал меня по волосам иногда.Он называл меня Честером раньше. Он много как меня называл раньше. Он много что делал раньше.Я сам не заметил, как глаза мои наполнились слезами. Я понял это только тогда, когда мама принялась вытирать ладонью моё лицо.Солёно. Больно.Как же больно.Чёрт возьми.Дышать невозможно.Он считал меня единственным сыном, который был с ним в трудные времена.А я ему чёртов кофе не мог сделать.—?Милый…Я качнул головой, встал и буквально вылетел из кабинета.Мне нужен был воздух.Ну что, получил слёзы, Беннингтон? Получил? Легче стало? Больнее? Этого ты ждал? Этой боли?Я слабо стукнул кулаком стену и, присев на скамью, спрятал лицо в ладонях. Рыдания дрожали в груди. Воздух вырывался из лёгких рвано, дрожаще. У меня не было сил.Я устал.Как же больно.—?Купи ещё мороженое, пожалуйста!..***Экстази. Две таблетки.Много?Майк заметит?Чёрт.Я всмотрелся в собственное отражение в машине отца, постукивая по рулю большим пальцем и держа меж указательным и средним дымящийся косяк.Глаза красные. Заметит. Блять.Я провёл ладонью по лицу и нервно затянулся. Пальцы дрожали. Сука, сколько же я плакал?Плевать. Экстази. Крышу срывает. Зачем же сразу две?Майк точно заметит. Блять.Я выйду из машины, открою подъезд, поднимусь по лестнице. Постучусь. Мне откроет кто угодно, только не Майк. Майк никогда не открывает, когда в доме гости. Он открывает только тогда, когда один.Как в прошлый раз.Прошлый раз…Он первый, кто увидел эту татуировку. Он так растрогался. Обнимал меня. Его этот горький горячий чай. Комфорт.У меня задрожал подбородок, и я затянулся.Я ему нравлюсь? Он хотел поцеловать меня несколько недель назад. Потом отец.Блять, какая же каша в голове. Сука, да зачем же я принял эти таблетки? Майк точно заметит.На сиденье рядом лежал мой подарок. Две кассеты The Roots и видеоигра, про которую Майк без конца трындел мне недавно. Шоколадный батончик. Я даже не завернул это в подарочную упаковку. Такой похуист. Майку не понравится, скорее всего. Но я старался. Едва нашёл эту кассету.Нет, Майку понравится. Он добрый. Всегда добрый. Ни разу слова плохого мне не сказал. Помогает вечно. Аж тошнит. Какой же охуенный. Тошнит, а всё равно влюблён. Или не влюблён. Люблю?Чёрт его знает.Глаза красные. Какой же пиздец. Он сразу заметит. Будет злиться. Обидится. А это его чёртов день рождения.Надо просто позвать его сюда. Он не заметит. Надо постараться, чтобы он не заметил.Я затянулся и выкинул косяк наружу. Обогреватель в машине стоял на полную мощность, куртка на мне была расстёгнута. Я вытащил ключ из замка зажигания и, открыв дверь, вышел из машины. Было холодно, но я лишь застегнул куртку и достал из кармана жвачку, чтобы сбить запах травки. Я курил в машине, так что её тоже нужно было проветрить.Я не должен был спалиться.Ради Майка нужно было хоть немного привести себя в порядок.Чёртово экстази.Я передёрнул плечами и потянулся рукой за телефоном. Пролистал контакты. Позвонил Майку. Было где-то девять часов вечера, так что, возможно, у него до сих пор были посиделки.—?Алло?—?Приве-е-ет,?— расслабленно протянул я, ощущая себя немного шатким. Всё вокруг кружилось. —?С днём рождения, чувак!Мягкий смешок.—?Спасибо, Честер. Не вижу тебя на вечере. Ты придёшь?Я облизнул губы и поднял голову на его балкон. Там был включён свет.—?На самом деле,?— немного заплетаясь, начал я,?— я хочу, чтобы ты спустился ко мне.—?Куда?—?Вниз. Я около твоего подъезда.—?Там холодно, Чез,?— ласково фыркнул Майк. —?Поднимайся. Тут все, они будут рады тебе!—?Спустись,?— попросил я, сжимая в ладони телефон. —?Я… —?я облизнул губы,?— я… я не могу сейчас. Спустись, ладно? У меня есть подарок для тебя.—?Эм,?— Майк замялся. —?Да. Да, конечно. Сейчас спущусь, дай мне пять минут.—?Окей, жду,?— я кивнул и сбросил звонок. Снова поднял голову к балкону Майка, а потом подошёл к машине, закрыл дверцу и достал из кармана пачку сигарет. Опёрся о капот машины и неспешно закурил. Мороз кусал щёки и нос, но экстази притупляло холод.Было морозно, но небо было чистым.Через пару минут дверь подъезда открылась, и оттуда вышел Майк. Он не сразу меня заметил, но когда заметил, улыбнулся и громко произнёс:—?Хэй, привет.—?Здарова,?— я улыбнулся и выкинул в сторону сигарету. —?Как день проводишь?—?Да вроде нормально,?— пожал плечами он и встал напротив меня. —?Как ты?—?Всё норм,?— отмахнулся я и подошёл к другой стороне машины, открывая дверь, чтобы достать подарок.—?Чья это машина?—?Моя.—?Твоя?—?Ага,?— кивнул я и схватил с сиденья кассеты и шоколадный батончик. —?От отца в наследство досталась.Майк внимательно взглянул на меня, и я, стараясь не нервничать под его взглядом, прочистил горло и протянул ему подарок.—?Извини, что дерьмовый, но я носился с этим подарком долго, так что… —?я пожал плечами. Движения мои были слегка заторможенными, но я надеялся, что Майк не заметит этого,?— вот. Надеюсь, тебе понравится.Майк со странной улыбкой принял подарок, и я, засунув руки в карманы куртки, упёр ногу в капот машины.Отец был бы взбешён.Я убрал ногу.—?Что это?—?Две кассеты The Roots и эта, как её…—?…та самая? —?перебил меня Майк, вглядываясь в яркую обложку видеоигры. —?Та самая, о которой я пиздел тебе двадцать четыре на семь?—?Ага,?— довольно произнёс я. —?Я тебя слушаю, так что знаю, что дарить.—?Блять, Честер,?— протянул Майк и поднял на меня восторженный взгляд. —?Никто не подарил мне её, а ты это сделал! Это лучшее, я засяду на неделю. Ты правда, чёрт возьми, слушаешь меня.—?Естественно,?— с самодовольством произнёс я.—?Можно я тебя обниму?—?Нужно,?— я развёл руки в стороны, думая о том, что мне нужно вести себя чуть менее подозрительно. Такие фразы были не в моём стиле, а экстази просто размазывало меня. Я переставал контролировать то, что говорю.Но Майк, похоже, этого не заметил, поэтому в следующую секунду я ощутил, как его руки обвивают мою талию, а холодная щека прижимается к моей. Он слегка покачал меня в объятиях, тем самым вызывая у меня смешок, а потом чуть отстранился и звонко чмокнул меня в щёку. Затем, видимо, посчитав, что одного поцелуя недостаточно, чмокнул меня ещё раз и произнёс:—?Спасибо,?— затем снова,?— спасибо,?— снова,?— спасибо,?— и снова.Только тогда он отстранился и, пока я пытался приспособиться к ощущению горящей кожи, рассмеялся.—?Эм,?— я часто заморгал. Я не мог смутиться, потому что под экстази это было невозможно, но я чувствовал себя немного… ладно, похоже, я всё равно смутился. Чёртов Майк. —?Не хочешь посидеть в машине?—?А почему ты не хочешь подняться ко мне и посидеть с нами? —?с улыбкой поинтересовался Майк, сжимая в руке мой презент.—?Я сейчас… —?я облизнул губы в который, блять, раз. —?Я сейчас не очень хочу общаться с кем-то. Мне тяжеловато это делать.—?Ох,?— Майк понимающе кивнул,?— конечно. Да. Без проблем.Какой же ты мудак, Беннингтон. Накурился и используешь горе в качестве оправдания? Охуеть.Я встряхнул головой, и мы с Майком засели в машину.—?Включить печку?—?Да, пожалуйста,?— усмехнулся Майк, потирая руки друг об друга. —?Иначе я превращусь в ледышку.—?Не преувеличивай,?— фыркнул я, вставляя ключ в замок зажигания и заводя машину, тем самым включая обогреватель. —?Ни в кого ты не превратишься.Майк выдал смешок, а потом, немного помолчав, тихо произнёс:—?Ты странный какой-то.—?Не, я нормальный.—?Ладно. Включим свет?—?Не-а.Он не должен видеть мои обдолбанные глаза.—?Почему?—?Давай в темноте посидим. Мы же ночные монстры, разве нет?Майк немного помолчал, с подозрением глядя на меня, а потом медленно кивнул и произнёс:—?Окей. Ночные монстры так ночные монстры.—?Что интересного было сегодня?—?Ничего особенного,?— пожал плечами Майк. —?Обычный день рождения. Торт, пицца, посиделки с друзьями. Мама звонила,?— добавил он. —?Потом брат. Потом с универа много кто звонил, пожелали мне всякого. Классно.—?Ещё что?—?Жаждешь подробностей?—?Люблю, когда ты говоришь.Майк снова странно на меня покосился, и я буквально еле подавил желание хлопнуть себя по лбу: опять это ебучее экстази! Оно развязало мне язык.—?Эм, ну… Дэйв сегодня проболтался, что он на две стороны гуляет, и Джо просто охуел,?— Майк выдал смешок, и я усмехнулся. —?Ты знал?—?Ага,?— я кивнул. —?Мы, когда вместе с Руди сидели дома у Джо, он тогда сказал.—?Обидно,?— надулся Шинода. —?Я всё узнаю в последний момент.—?Ну, насколько я понял, Дэйв не очень хотел об этом распространяться. Что Джо сказал?—?Он жаловался, что он теперь единственный натурал во всём мире,?— Майк тихо засмеялся. Я кивнул ему на его батончик, и тот поспешил его открыть. —?Чуть ли не плакал.—?Бедный Джо.—?Он просил позвать тебя, чтобы тебе пожаловаться,?— улыбнулся он. —?Сказал, что вы теперь одни остались,?— Майк внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь понять мою реакцию, а потом прикусил губу и тихо поинтересовался:?— Ты же… составишь ему компанию?Я смотрел на Майка несколько секунд, экстази придавало остроту ситуации, потому что я догадывался, что Шинода проверял меня сейчас.Или Шинизл. Шинизл звучит ласковее. Шинода?— что-то грубое. Мне нравится называть его Майк. Или Майки. Но последнее ему знать необязательно.Блять, ну и каша у меня в голове.—?Посмотрим,?— ответил я, хмыкнув. —?Не знаю. Не решил ещё.Блять, ебучее экстази, как же ненавижу…Майк снова бросил на меня внимательный взгляд.—?Не решил ещё,?— повторил он.—?Ага.—?Хм-м.—?Ешь свой шоколад, он растает,?— фыркнул я.—?Да не растает он, тут ебучий дубак.—?Я ради тебя на полную мощность включил чёртово отопление, а тебе до сих пор дубак?!—?Я шучу,?— засмеялся Майк. —?Если уж ты меня так слушаешь, то ты должен был помнить, что я очень устойчив к холоду и почти не чувствую его.—?Ну, ладно, здесь я проиграл. Забыл, каюсь.—?Как будешь искупать вину?—?Э-э-э,?— я побарабанил по рулю пальцами и чуть нахмурился,?— у тебя уже есть шоколад?..—?Он не считается, это подарок,?— он пихнул меня в плечо.—?Ну, ладно,?— усмехнулся я. —?Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простил.Майк выдержал паузу, с улыбкой глядя на меня, а потом поднял руку и постучал пальцем себе по щеке. Я замер.—?Ты хочешь…—?Ага,?— кивнул он.Я сглотнул, облизнул губы, а потом, выждав секунду, опёрся локтем о бардачок и впечатался губами в щёку Майка. Слегка не рассчитал, потому что из-за наркоты координация моя была чуть нарушена, поэтому губы мои прошлись по челюсти.Я отстранился.—?Не считается.—?Да ты издеваешься,?— фыркнул я.—?Ты даже поцеловать в щёку нормально не можешь, Честер,?— возмущённо произнёс Майк, хотя на губах играла широкая улыбка. —?Ты безнадёжен.—?Ну так,?— я облизнул губы, по-прежнему находясь к Майку очень близко. Моё лицо было прямо перед его, и я буквально плыл от нашей близости,?— ну так покажи, как надо.Майк смотрел на меня несколько невыносимо долгих секунд. В глазах его блестело восхищение, перемешанное с удивлением. Он смотрел мне прямо в глаза, я чуть занервничал, и вдруг он нахмурился.—?У тебя… —?голос хриплый,?— у тебя глаза красные. Что случилось?Я выдохнул и тут же отстранился, отворачивая голову в сторону окна.—?Честер…—?Вечно, Майк, ты всё портишь.—?Посмотри на меня, пожалуйста.—?Не хочу я смотреть.—?Честер.—?Отстань.—?Посмотри на меня.Майк потянулся к кнопке для включения света и, не успел я возразить, как в машине тут же стало светло.Блять.—?Чез.—?Майк, отвали, да что такое-то?Пальцы его накрыли мою ладонь, лежащую на бардачке, я автоматически повернул голову, и Майк, увидев моё лицо, нахмурился ещё сильнее.Я снова отвернулся, пряча глаза.Блять.Какого чёрта Майку понадобилось это дерьмо?Шинода, не обращая внимания на мои сопротивления, схватил меня за подбородок и повернул к себе. Я сопротивлялся вяло, всё равно он уже всё увидел. Его глаза пробежались по моему лицу, остановились, скорее всего, на обдолбанных глазах, с губ сорвался вздох и немного резкое:—?Ты принял что-то?Я поморщился, отстранил от себя руку Майка и опустил взгляд на свои колени.—?Честер, я задал вопрос.—?Отстань.—?Честер.—?Экстази,?— резко ответил я и посмотрел на Майка. —?Экстази, блять. А ещё я выкурил травку пятнадцать минут назад, ещё что-нибудь хочешь услышать?!Майк удивлённо заморгал, и я, стиснув зубы, отвёл взгляд. Мне не хотелось его расстраивать. Видит бог, я не хотел.—?Честер…—?Я не хотел, чтобы ты злился,?— произнёс я дрожащим голосом. —?Я не хотел, но одновременно я не мог иначе. Мне больно, ясно? —?выпалил я, взглянув на Майка. Картинка его слегка размазалась, скорее всего, из-за выступивших слёз. —?Мне было больно, и я сделал то, что обычно делал. Тебе не ясно? —?стало тяжело дышать. —?Мне очень больно, и я просто… —?Майк подался вперёд, и в следующую секунду его руки прижали меня к себе. Наверное, он был шокирован впервые за все эти недели видеть меня плачущим.Хотя, впрочем, он никогда не видел меня плачущим.Я вцепился пальцами в его куртку и прикусил губу, силясь сдержать рыдания. Я был в отчаянии.—?Чез…—?Он сказал,?— дрожаще произнёс я,?— что я единственный, кто заслуживает. Что я единственный, кто был с ним в трудные времена,?— слёзы мои капали на его куртку. —?А я даже ни разу не сказал ему чего-то хорошего… Я злился и наговорил о нём дерьма на похоронах… —?слёзы продолжали течь,?— я так ненавижу себя… почему я такой бесполезный?—?Ты не бесполезный,?— тихо ответил Майк, поглаживая ладонью мой затылок?— практически по-отечески. —?Ты не бесполезный, перестань, Чез. Все мы совершаем ошибки. В том числе и твой отец. В том числе и ты. И это нормально, слышишь? —?я качнул головой. —?Всё будет в порядке. Не убивай себя.Его губы прижались к моему виску, но я не чувствовал ничего, кроме вины.Я не мог поверить Майку. Я не мог никому поверить.Потому что я верил себе, а потом всё оказалось ложью.