Глава 7 (1/1)

—?Честер,?— вздохнул Майк, загружая в тележку большую пачку с пивом. Мы стояли в отделе алкогольных напитков, и я, придерживая рукой тележку, хмурился. —?Перестань так напрягаться. Ты им понравишься.—?Ну не знаю,?— Майк загрузил ещё одну пачку, и я нахмурился ещё сильнее. —?Я не совсем похож на всех твоих друзей и знакомых.—?Кого это волнует? —?улыбнулся Майк и сделал движение рукой в сторону другого отдела. Мы двинулись туда. —?Главное, что ты классный, остальное неважно.—?Это только тебе я кажусь таким классным,?— я закатил глаза, и Майк положил в тележку две пачки молока. —?А для них я покажусь кем-то другим.—?Ну и зачем ты так паришься?—?Я не парюсь,?— я закатил глаза снова. —?Просто я не люблю… —?Майк поднял голову, и я исправился,?— …в смысле, боюсь знакомств. Особенно с большим количеством людей.—?Интроверт?—?Типа того. Разве по мне не видно?—?Видно,?— улыбнулся Майк и бросил мне в руки пачку с жевательными конфетами. На мой вопросительный взгляд он кивнул:?— Это тебе.—?Мне? —?усмехнулся я. —?Я, по-твоему, ребёнок?—?Ну тебе всего двадцать, так что недалеко ушёл,?— с улыбкой произнёс Майк, идя спиной к дороге.—?Двадцать?— это тридцать минус десять,?— я снова закатил глаза. —?А тридцать?— это сорок минус десять. А сорок?— это уже старость. Так что я далеко ушёл.—?Потрясающая логика,?— фыркнул Шинода. —?Единственное, что я понял из всего твоего короткого монолога, что ты умеешь прибавлять к числам десять.—?Я хорош в алгебре.—?Потрясающе,?— снова фыркнул Майк. —?И вообще,?— он протянул руку ко мне,?— раз ты такой претенциозный, отдай мне мармеладки обратно.—?Эй-эй-эй,?— я шагнул в сторону, отводя руку с пачкой конфет. —?Это моё, не смей. Они стали моими, как только прилетели мне в руки.—?А кто только что строил из себя взрослого и не хотел? —?насмешливо спросил Майк, находясь ко мне ближе, чем обычно. Я занервничал.—?Можно быть взрослым и есть мармеладки.—?О чём я пытался тебе сказать.—?Нет, ты сказал, что двадцать?— не возраст.—?Потрясающий вывод, и я такого не говорил,?— закатил глаза Майк, снова протягивая руку.—?Эй, ну отстань ты от моих конфет!—?Да расслабься ты, мне они не нужны,?— он чуть отстранился, по-прежнему находясь ближе, чем положено. Я всё ещё нервничал. —?Успокойся, мелкий,?— он взъерошил мне волосы, и я ощутил, как румянец снова, в который, блять, раз, покрывает шею.Блять.—?Ты едва ли старше меня,?— пробурчал я, опустив голову и стараясь скрыть своё смущение.Майк мягко усмехнулся, и мы продолжили ходить по супермаркету уже молча.Набрав всё необходимое, мы двинулись к кассе. Майк отдал мне деньги и ушёл заводить машину, а я остался расплачиваться, пытаясь не встречаться взглядом с покупателями, которые стояли до меня в очереди, потому что покупок было до неприличия много.Впрочем, мне было похуй.И да, Майк действительно собирался познакомить меня со своими друзьями. Кроме Джо и ребят с фестиваля я не знал никого, поэтому Майк, подумав, что мы, видимо, уже достаточно близки, решил познакомить меня с теми друзьями, которые были у него вне универа. Не то чтобы я не хотел этого, но просто было немного… не знаю. Меня напрягало то, что мы так часто с ним зависаем. Иногда я даже забывал, что у Майка есть бойфренд, который может приревновать, потому что о нём мы не заговаривали от слова совсем, да и сам Шинода, похоже, не был в восторге затрагивать эту тему. Я уже с самого начала заметил его непонятные реакции, когда заговаривал о Робе или спрашивал, всё ли нормально и поймёт ли он. Майк лишь пожимал плечами или отмахивался.Меня это напрягало меньше, чем должно было. Порой я и сам забывал, что у Майка есть кто-то и что этот ?кто-то? может хотеть внимания, поэтому чувствовал нелогичное удивление в те моменты, когда Майк говорил, что занят вечером из-за Роба.Не то чтобы это происходило часто.И опять же, почему-то я чувствовал себя очень виноватым перед Робом и причину понять не мог иногда даже сам. Конечно, я знал, что эта вина связана с Майком, но конкретно почему?— нет. Иногда я понимал: я слишком много провожу времени с Майком и забираю у Роба все эти законно принадлежащие ему часы, но Майк не отпускал меня, а я не мог отпустить его, и мы просто снова проводили время вместе, забыв о том, что у нас есть что-то другое, чему надо уделить внимание.Я не понимал, что происходит.Я тонул в этом дерьме. Мне хотелось проводить время с Майком, хотелось общаться, хотелось делиться едой и распивать одну бутылку пива на двоих. Хотелось смеяться, хотелось шутить, хотелось… Мне много чего хотелось. Эта симпатия окружила меня тёплой осенью, длинными рубашками, смехом, поблескивающими гелем тёмными прядями, серьгой в ухе, длинными пальцами, быстрым перекусом, гитарой, запахом пыльных аудиторий, дрожащим, рвущимся из груди сердцем и ощущением тепла чужого колена рядом со своим. Я ощущал себя придурком, но на самом деле это вовсе не было метафорой: у меня кружилась голова от всего, что происходило со мной, и я был практически опьянён, по-прежнему стараясь оставаться немного резким и, как бы парадоксально это ни звучало, иногда отрезвлять себя алкоголем или травкой, потому что в последнее время все эти вещи стали мне подозрительно не нужны.Я боялся себя и всего, что происходило, но одновременно не имел никаких сил, чтобы бороться с этим или пытаться как-то отрезать или убрать от себя эту часть, потому что она делала меня каким-то… добрым? Простым? Лёгким? Настоящим? Мне казалось, я не живу своей жизнью. В моей жизни не могло быть такого. Я привык к тому, что мне сложно жить, а когда вдруг я стал немного наслаждаться моментами или ощущать себя менее дерьмом, чем обычно, это вдруг стало резко… пугающим?Когда я говорил, что хочу быть счастливым, я не знал, что это чувство будет таким жутким. Конечно, до счастья мне было далеко, но ощущение собственной доброты, знания, что ты стал проще и лучше,?— пугало до ужаса. Всегда было так: я считал себя злым, считал себя жалким, считал себя бессмысленным, считал, что я недостаточно хорош, недостаточно умён, недостаточно силён, недостаточно красив, недостаточно… А потом вдруг это стало меньше меня доставать?Для этого мне понадобился лишь один нормальный друг и несколько слушателей? Почти полтора месяца простого общения без тумаков и без сжимающего желудок страха? Просто объятия? Просто улыбки? Просто смех? Просто кто-то, кто способен выслушать, и всё? Мне нужно было лишь это, чтобы перестать чувствовать себя таким дерьмом?Майк влиял на меня. Он был добрым, толерантным и понимающим. Он уважал людей вне зависимости от того, какая у них была ориентация и хотели ли они стать рок-звёздами, при этом если у них даже не было голоса. Он уважал чужие мнения и очень остро относился к сексизму, чаще всего реагируя довольно резко: кажется, для него права человека были одной из самых важных вещей. С ним было довольно сложно: он ненавидел стереотипы и слово ?должен?, потому что всегда утверждал, что никто никому ничего не должен, и каждый принадлежит сам себе, и если мы будем повиноваться каждому сказанному ?должен? от других людей, то перестанем быть самими собой, а это самое ужасное, что вообще может произойти. Именно поэтому с ним было сложно: ты боишься сказать что-то стереотипное, потому что после этого тебя могла ждать целая лекция насчёт того, почему нельзя так говорить. Он вспыхивал от тем изнасилований и прочего подобного дерьма, вспыхивал от чьих-то слов, что мужчина не должен плакать, и я действительно обдумывал каждое своё слово, лишь бы не сказать что-то, что выбесит его. Постепенно я погружался в этот толерантный мир. В нём было непривычно, но я видел во всём этом какую-то… потрясающую храбрость. Все эти люди, которых раньше я, может, и презирал,?— все они хранили в себе какую-то потрясающую смелость, на которую у меня, если бы я даже очень сильно постарался, не хватило бы мужества. Все эти женственные парни, мужественные девушки, или наоборот: у них как будто было что-то, чего не было у меня. Им было лучше получать тумаки за свой внешний вид, чем быть теми, кем они не являются. Все эти блестящие юбки, накрашенные губы, стильная одежда и манерное поведение?— это было не отвратительно и мерзко, как многие говорили, а было храбро. Смело. Они проживали каждую секунду своей жизни, и я даже в какой-то степени восхищался этими людьми. Я, к сожалению, не мог быть таким. Меня пугала моя собственная раздражающая симпатия к Майку, как можно говорить что-то про смелость быть тем, кем ты являешься?И, блять. Да, конечно, он мне нравился. Было бы тупо не признаться в этом хотя бы самому себе. Мои неоднократные стояки, румянец, боль в сердце и пылающая кожа?— я ничего себе не придумывал. Мало того, поначалу я даже сопротивлялся этому, но каждый раз все мои попытки избавиться от всего этого проваливались с треском.Ничего с тем, что он мне нравился, я поделать не мог. Это было чертовски странно?— мне никогда, в принципе, не нравились парни, но я почему-то… не удивлялся этому факту? Может быть, мне просто нравятся люди, которые дают мне тепло и заботу? Может быть, я всегда был каким-то другим, но только сейчас это самое ?другое? во мне дало о себе знать? Я бы воспринимал свою симпатию как дружескую, если бы не краснел каждый раз, когда он касается меня или находится слишком близко, и если бы мне не приснился ёбаный мокрый сон с его участием.Сука.Даже мысль об этом вызывала во мне столько смущения, сколько никогда не вызывали подобные мысли о девушках. Это чувствовалось как что-то совершенно неловкое и что-то очень сильно желаемое одновременно. Сила моего желания была ошеломительной даже для меня самого. Иногда настолько, что я мог долгое время бояться посмотреть Майку в глаза из-за того, что думал о нём в таком ключе. Но стоило ему отпустить какую-то шутку в мой адрес или сказать что-то дурацкое, и меня отпускало, и я мог снова нормально смотреть ему в глаза. Майк лишь улыбался.Похоже, он был рад, что дружит со мной. Или общается. Он ни разу не называл меня другом, приятелем или братом. Возможно потому, что он не считал меня никем из вышеперечисленного, а возможно, что я просто входил в какую-то другую категорию. Мы просто общались. Я не знал, какое определение дать этому. Мы просто общались. Просто много тусили. Много смеялись. У друзей обычно бывает так, что они начинают откровенничать и рассказывать о своих проблемах и прочем, но с ним мы как-то… не обсуждали дерьмовые темы. Я мог просто сказать, что у меня дерьмовое настроение, и Майк бы это понял, и мы бы не обсуждали это. То же самое было с ним. Грустные темы мы как-то… забывали? Я лично не видел необходимости говорить с ним о всяком дерьме в своей жизни, потому что чувствовал, будто бы у нас не такие отношения.Мы общались потому, что нам было весело друг с другом. Мы не хотели загружать друг друга. Если у нас двоих было дерьмовое настроение, мы поднимали его друг другу за счёт своих шуток и непринуждённых разговоров.Именно поэтому я не мог занести Майка в категорию друга. Первой причиной, конечно, был мой неплатонический интерес, а второй?— потому что мы не общались так, как общаются друзья. Впрочем, друзья?— растяжимое понятие, понятие дружбы могло быть разным, но вот как раз с Майком я этой дружбы не ощущал. Мы как будто… висели в воздухе. Это было что-то неопределённое. Просто какие-то отношения. Непонятно какие.И не думаю, что эта неопределённость волновала хоть кого-нибудь из нас двоих.Я расплатился и вышел из супермаркета, выгружая тележку на улицу к машине друга Майка. Сначала я думал, что у него есть своя собственная машина, но Майк усмехнулся и ответил, что у него пока недостаточно средств, чтобы позволить себе такую роскошь. Тем более, он не очень любил машины: ему нравились велосипеды и скейты, потому что на них он чувствовал себя моложе.Впрочем, куда ещё моложе, мне было неясно. В его лице хоть и присутствовала какая-то зрелость и взрослость, всё равно в некоторых чертах проскакивала какая-то тонкая юность, делая его каким-то даже… нежным? Эта юность и утончённость, видневшаяся тогда, когда он мягко улыбался или смущённо опускал глаза, делала его каким-то особенно красивым, и блять, я ненавидел себя за то, что находил в нём что-то, что влекло меня к нему ещё больше.Впрочем, эту юность я заметил практически с самого начала. Она, может быть, и зародила во мне первые ростки моей симпатии.Он не открыл багажник,?— это было первым, что я заметил, подойдя к парковке. Затем я увидел, что дверь, с той стороны, где был руль, была открыта и…Что за хуйня?Я оставил тележку рядом с машиной и подошёл к открытой дверце.—?Майк, я прикатил тележку, куда мне……Шинода сидел за рулем и держал в руке телефон, другой чуть прикрыв лицо. На моё появление он никак не отреагировал, а когда я протянул руку и коснулся его плеча, вздрогнул и поднял голову. И прежде чем он снова отвернулся, я успел заметить покрасневшие глаза и дрожащий подбородок.—?Майк…—?Ты принёс? —?хрипло спросил он, вытирая глаза ладонью.—?Эй, чувак, что случи…—?Ничего,?— немного резковато бросил он, его голос по-прежнему дрожал, и он явно едва сдерживал слёзы. Он повернулся к зеркалу и, осмотрев своё лицо, пробормотал:?— Блять.—?У тебя всё нормально? —?спросил я, снова протягивая руку.—?Нормально,?— кивнул Майк и часто заморгал. Он бросил на меня быстрый взгляд, потом засунул телефон обратно в карман и вышел из машины. Глаза его по-прежнему были красными. —?Нормально. Пойдём, загрузим в машину продукты.—?Ты точно…—?Точно,?— кивнул Майк, явно очень расстроенный. Потом, для пущей убедительности улыбнулся, хотя я по-прежнему видел, что он едва сдерживает слёзы.Как часто ты врёшь вот так, когда говоришь, что всё в порядке? Как часто улыбаешься, в то время как тебе хочется плакать?—?Окей, чувак,?— медленно произнёс я. —?Окей. Пойдём.Майк дёрнул уголком губ в качестве ответа, но в этом движении я не увидел и капли улыбки.Ему было плохо всю оставшуюся дорогу, но он по-прежнему пытался улыбаться и поддерживать беседу.Кто, чёрт возьми, тебя так расстроил?***Я нервничал. До того, как зайти в подъезд, подняться на нужный этаж и постучать в майковскую квартиру, я выкурил четыре сигареты, и моё собственное волнение было тупым и преувеличенным.Я ощущал себя странно. Я то ли боялся друзей Майка, то ли большого количества людей, с которыми мне в любом случае придётся общаться, то ли я просто боялся вступить в майковскую жизнь практически официально, потому что после этого я знал?— я стану частью его друзей, стану частью его компашки, стану что-то значить, а это… это пугало. Конечно, нельзя было думать наперёд, но я всё равно ощущал себя так, будто шёл знакомиться с родителями своей девушки или что-то вроде этого. Как будто бы я проходил определённую проверку. Как будто после этого должно было что-то случиться.Просто, блять, диагноз.Я выкинул сигарету в мусорный бак рядом с подъездом, засунул руки в карманы кофты и, зайдя внутрь, медленно поднялся по лестнице. Сначала я не знал, что вообще надеть, но решил не заморачиваться?— оделся так, как обычно одевался на концерт: короткая футболка, брюки, не завязанные дреды. Это было по-идиотски?— думать о том, как я буду выглядеть в глазах друзей Майка, но я всё равно постарался выглядеть каким-то более… в лучшем свете.Бля, сука!Мне хотелось уйти отсюда. Я не понимал, зачем и почему так волнуюсь. Мне казалось, что-то случится, случилось или уже происходит.Бля.Это просто волнение. Да. Я давно не заявлялся на домашние дружеские посиделки, потому что в основном тусил там, где были травка, алкоголь и непринуждённое приятельство: никто не обязывает тебя с кем-то общаться и никто не рвётся с тобой поговорить, потому что большая часть людей в помещении находится здесь только в погоне за кайфом. А здесь, с этими парнями?— всё было по-другому. Я был практически уверен, что они не напивались так, как напивалась моя компашка, и что больше сосредотачивали своё внимание на общении друг с другом.Насколько я знал. Судя по рассказам Майка, всё было именно так.Я снял с головы капюшон и несмело постучал в дверь. За ней слышался чей-то смех, и когда через несколько секунд никто по-прежнему не подошёл к двери, я постучал уже увереннее.Наконец, дверь щёлкнула, открылась, и на пороге появился весёлый Джозеф.—?Здарова, приятель! —?он улыбнулся, протянул руку, и стоило мне протянуть в ответ, схватил меня и втянул внутрь. —?Как твои дела?—?Нормально,?— несмело произнёс я. Обычно довольно тёмная квартира Майка была сейчас очень яркой?— везде горел свет. Из его комнаты слышались чей-то смех и невнятный гул мужских голосов. Волнение поднялось в желудке. —?У тебя как?—?Живём,?— жизнерадостно кивнул Джо, по-прежнему не выпуская мою руку и крепко сжимая её в своей. —?Давай, бро, раздевайся и пойдём.—?А где…—?…а Майк с Робертом на кухне,?— отмахнулся Джо. —?Лучше сейчас туда не заявляться.Я стянул кофту, оставшись в футболке, и Джо, любезно дождавшись меня, чуть приобнял меня за плечо и повёл в сторону комнаты, откуда слышался оживлённый разговор.Бля, ну что со мной не так? Зачем я так волнуюсь?—?Итак, парни, я привёл к вам ещё одного чела… —?мы вошли в комнату Майка, и я увидел в ней пятерых человек: четырёх парней и уже знакомого со мной Макса.—?…привет,?— несмело произнёс я.—?О, Чеззи! —?обрадовался Макс и вскочил со своего места, подходя ко мне. Я поморщился от обращения, и в следующую же секунду чужие руки прижали меня к себе. Макс обнимал меня так крепко, будто действительно был рад моему приходу, и я, слегка удивлённый, пробормотал:—?Эм, привет.—?Привет, детка,?— радостно поприветствовал меня он и отстранился. Я снова поморщился от этого непринуждённого ?детка?, но всё-таки был рад такому радужному приёму. Теперь в помещении я был единственным человеком, которого обнимали сразу два человека.Остальные четыре сидели на полу и с интересом смотрели на развернувшуюся картину.—?Ну всё,?— произнёс Джо. —?Всё, Макс, я понимаю, что ты влюблён в Честера, но ему пора познакомиться и с другими. Я пообещал Майку всё устроить.А где сам виновник торжества, блин?—?Успокойся, Джозеф,?— фыркнул Макс и отстранился, по-прежнему обнимая меня за плечо. —?Я просто поприветствовал мальчишку.—?А я пытаюсь познакомить его с парнями, чё ты мешаешь?—?…мальчишка? —?пробормотал я.—?Конечно,?— Макс потрепал меня по щеке и улыбнулся. —?Ты видел своё лицо, детка? Ты как юный принц.—?Юный принц с дредами, ага.—?Дреды делают тебя ещё более принцем.—?Ну, ладно,?— согласился Джо. —?Здесь я уступаю Максу, Честер. Ты действительно выглядишь как принц. Ну или принцесса.—?Принцесса! —?подхватил Макс с восторгом. —?Всё! Нашёл! Буду теперь звать тебя только так.Я страдальчески вздохнул и снова закатил глаза.Принцесса, блять. Какого хуя, а у меня спросить забыли?—?Ладно-ладно, всё,?— потрепал меня по плечу Джозеф. —?Пошли, познакомлю тебя с остальными,?— он оторвал меня от Макса и повёл ближе к сидящим на полу парням. —?…итак, это Марк,?— темноволосый парень с длинными ногами махнул мне рукой, дружелюбно улыбнувшись,?— это Феникс,?— парень с большими глазами, крашеными в чёрный цвет волосами и щетиной привстал, чтобы пожать мне руку, и я негромко представился,?— это Каспер, и он не призрак,?— светловолосый парень в майке пожал мне руку,?— это Руди, и он ненавидит своё имя,?— ещё один светловолосый махнул мне рукой, но по нему было видно, что истинный цвет его не блонд. —?А это у нас… —?мы повернулись к последнему парню, который сидел в обнимку со своей гитарой и довольно отрешённо смотрел на нас,?— Брэд.Я протянул руку, и парень, сощурившись, чуть нахмурился. Он был одет в кепку и чем-то, непонятно чем именно, напоминал мне Роба. Хотя по телосложению казался более хрупким.—?Ты тот самый Честер?—?Не знаю,?— я пожал плечами,?— но, наверное, да.То, что он проигнорировал мою руку, было невежливо.—?Тот самый, на которого жаловался мне Роб?Так, а вот это было то, чего я боялся и ожидал одновременно.Не успел я ответить, как Джо довольно резко произнёс:—?Брэд, успокойся,?— парень пожал плечами и сосредоточился на своей гитаре, и Джо, закатив глаза, приобнял меня за плечо и подтолкнул к остальным парням. —?Не обижайся на него, он просто лучший друг Роба, вот и всё. Всегда грудью за него встаёт.—?Я понимаю,?— тихо произнёс я и присел рядом с, насколько я запомнил, Фениксом. Тот предложил мне пиво, и я с улыбкой кивнул.—?Ну, в этой компашке у нас сейчас только три натурала,?— произнёс Джо. —?Я, Дэйв и Честер. Прошу любить и жаловать.—?Дэйв? —?непонимающе повторил я.—?Это я,?— произнёс Феникс. Голос его показался мне довольно мягким. —?Мы тут типа единственные натуралы.—?Как скучно,?— бросил Макс, сидящий в компании двух блондинов и Марка. —?Натуралы?— это скучно.—?Эй, не дискриминируй натуралов, нас и так осталось мало!Я усмехнулся, сидя между Джозефом и Фениксом. Пиво в моей руке делало ситуацию немного легче.Мне всё ещё по-прежнему было неуютно в компании практически незнакомых людей. А ещё хотелось увидеть Майка.—?Не грусти, он скоро подойдёт,?— пихнул меня в плечо Джо, и я растерянно заморгал, уставившись на него. Тот приподнял брови, будто бы намекая, что нам не стоит об этом говорить, и я нахмурился, но промолчал.—?Итак, Честер,?— произнёс Дэйв. Я поднял голову. —?Какую музыку слушаешь?—?Я слушаю…—?…подожди, ты натурал? —?спросил один из светловолосых. Кажется, его звали Каспер.—?Ну… да.—?Серьёзно? —?он выглядел явно удивлённым, и я невольно ощутил, как у меня начинает краснеть шея.Бля.Мозг снова так не вовремя подкинул мне воспоминание о моей симпатии к Майку, о моих мыслях о нём и…Я покраснел ещё сильнее и пробормотал неловкое:—?Ну да.—?Честно, не в обиду, но,?— Каспер покачал головой, внимательно глядя на меня,?— ты не похож.—?Отстань ты от принцессы, видишь, он аж занервничал,?— Макс ласково пихнул того в плечо, и Каспер, улыбнувшись, потянулся и поцеловал его в уголок губы.—?…они встречаются, да,?— фыркнул Дэйв на мои приподнятые брови.—?Окей,?— пробормотал я и опустил голову.Ладно. Я по-прежнему ощущал себя неуютно и не мог избавиться от этого ощущения. Ёбаная интроверсия, блять.Я поёжился, отпил из банки пиво, и именно в этот момент в коридоре послышался знакомый мне смех, и в комнату вошли Майк и Роб. Шинода обнимал своего бойфренда за талию, а сам Роб, слабо улыбаясь, стоял, и руки его были безвольно опущены. Кажется, этот парень был чем-то расстроен, в отличие от Майка. У того на лице была широкая улыбка, а глаза казались немного стеклянными?— похоже, он был уже пьян.—?Привет, парни,?— бодро произнёс он. —?Слышал, как хлопала дверь,?— кто-то приходил?—?Твой музыкант пришёл,?— не дав мне ответить, произнёс Макс, сидя в обнимку с Каспером.—?Музыкант? —?нахмурился Майк, и я со своего места несмело махнул ему рукой. Шинода перевёл взгляд на меня и тут же оторвался от довольно безразличного к происходящему Роба. —?Честер! Привет! —?он подошёл ко мне, склонился и чуть приобнял меня за плечо. —?Как ты? —?улыбнулся он. —?Познакомился с парнями?—?Типа того,?— кивнул я. Я инстинктивно ответил на его улыбку, хоть мне и было по-прежнему неуютно в незнакомой компании. Это чувство в какой-то степени было даже… каким-то… в общем, оно было очень некомфортным. Я не привык к такому.—?Они нормально себя вели? —?он по-прежнему держал мою ладонь, довольно по-дружески сжимая её, и это родное тепло смягчало и разнеживало. Майк стоял, чуть наклонившись корпусом вниз, и я видел его этот стеклянный взгляд, которым он всё равно по-прежнему внимательно оглядывал меня. От него пахло чем-то пряным. —?Никто не грубил тебе?—?Ну, кое-кто,?— вставил Джо, когда я хотел сказать, что всё было нормально. Майк повернул к нему голову. —?И это…—?Всё нормально,?— прервал его я, инстинктивно сжимая крепче руку Майка. Мне хотелось стоять с ним. Рядом с этими парнями, хоть они и были дружелюбными, я ощущал себя чужим. —?Всё в порядке, Майк, у тебя хорошие друзья.—?Наверное, сейчас они кажутся тебе немного тормозами, но поверь,?— несколько часов вместе, и вы подружитесь,?— Майк склонил голову, ласково улыбнувшись и этим движением как бы дав понять, что заметил то, как я вцепился в него. —?Отдыхай, Чез,?— он расцепил наши руки и ласковее, чем, скорее всего, планировал, потрепал меня по щеке.Я не хотел видеть реакцию Роба, потому что был уверен?— выглядим мы довольно странно.Бля. Это отвратительно. Что я делал?—?Ну что,?— бодро произнёс Майк, выпрямившись. —?Проведём хорошо время? Давайте, подвиньте вон тот стол сюда, и мы принесём еды.Парни зашевелились, и я вздохнул, тоже поднимаясь.Нужно попытаться влиться.***Вечер проходил странно. Через пару часов в компании друзей Майка я ощутил себя более комфортно. Я успел пообщаться с каждым по отдельности и найти их всех довольно хорошими людьми. Впрочем, конечно. Вряд ли у Майка могли быть плохие друзья. Мне по-прежнему было неуютно, но это ощущение было ничем по сравнению с тем, как я чувствовал себя в самом начале вечера.Я ощущал себя… ну, нормально.Большую часть времени я общался с друзьями Майка, а с самим хозяином поговорить так и не представилось возможности, потому что он в основном был в компании Роба. В принципе, весь вечер он был весёлым, но я замечал в нём какую-то усталость, поэтому не мог поверить его улыбкам и смеху. У него были небольшие круги под глазами, и я видел, что он часто зевает и пытается скрыть свою сонливость.Позавчера я успел увидеть его слёзы и разбитость, только на секунду, конечно, но всё-таки, поэтому мне было тяжело поверить в то, что сейчас у Майка всё хорошо и он чувствует себя потрясающе. Конечно, это было не моим делом, но сердце сопротивлялось моему пофигизму, и я, сам того не желая, весь вечер заставал себя за тем, что тревожно наблюдаю за уставшим видом Майка.Похоже, никто его состояние не замечал. Майк хранил в себе определённую силу, и эта сила сейчас, особенно в его утомлённом состоянии, виднелась лучше. Может, он действительно был уже не расстроен, и у него всё было в порядке, но нутром я понимал, что это не так. Что могло измениться за два дня?Я уже устал напоминать себе о том, что это было не моим делом. И то, что Роб весь вечер довольно отстранённо относился к Майку, тоже было не моим делом. И вся эта непонятная безмолвная напряжённость?— тоже. Мне не нравилось, что я мог замечать расстройство Майка в то время, когда он всеми силами пытался делать вид, что всё хорошо. Мне не нравилось, что я видел и что меня это волновало. Конечно, ничего удивительного в этом не было, потому что я был немного вовлечён, но, тем не менее, раньше я не замечал в себе такую эмпатию. В основном мне было всё равно на других людей, я больше сосредотачивался на себе. Хотя, возможно, у меня просто не было времени на сочувствие, потому что всё уходило на свою тяжёлую жизнь, а на других людей попросту не хватало чувств.Сейчас я был меньше сосредоточен на себе, так что… да.—?Как думаешь,?— Джо, сидящий рядом со мной, чуть пихнул меня плечом. За весь вечер он был тем челом, который контактировал со мной больше всего. Джо мне нравился, поэтому я был не против его компании,?— если я отращу волосы и тоже сделаю дреды, мне пойдут?—?Чёрт его знает, чувак,?— я пожал плечами, уже немного пьяный. Я боялся напиваться в незнакомой компании, потому что немного опасался собственного непредсказуемого поведения. Мне нужно было контролировать уровень алкоголя в своей крови. —?Если тебе хочется, сделай.—?А там, это… уход и всё такое… —?он неопределённо махнул рукой,?— удобно? Нормально тебе с ними живётся?—?Ну да,?— я пожал плечами. —?Когда делают, немного больно, но потерпеть можно,?— Джо внимательно слушал меня, поедая приготовленную Майком еду. —?Потом мыть надо мочалкой или типа того.—?А этот шампунь там… не застревает, смывается норм?—?Ну да,?— я фыркнул, улыбнувшись. —?Ты что, видишь в моих волосах застывшую пену?—?Ой, да ладно, на себя сразу не бери,?— он пихнул меня в плечо, и я засмеялся. Остальные парни о чём-то увлечённо спорили. —?А дальше?—?Ну, дальше всё,?— я пожал плечами. —?Единственный минус?— это то, что волосы пиздец какими тяжёлыми становятся после мытья, ну, а так в принципе норм. А ещё лучше не сушить, потому что потом какая-то хуйня с волосами происходит.—?А ты, видно, давно с ними ходишь, да? —?хмыкнул Джо.—?Типа того,?— кивнул я. —?Полтора года. Мне нравится.—?А как? Ты полтора года назад сделал и всё?—?Не,?— я чуть засмеялся. —?Обновлять надо. Раз в три месяца. Но я один раз в полгода обновляю, так что чёрт его знает,?— я усмехнулся, отпивая из банки пиво и наблюдая, как Майк кладёт руку на колено Роба и что-то ему говорит. —?Я не тот, у кого стоит просить советы о дредах, я с ними какую-то херню всегда делаю.—?Да я просто поинтересовался, может, сам сделаю,?— Джо вздохнул. —?Только не такие девчачьи, как у тебя,?— я оскорблённо пихнул его в плечо, и Джо выдал смешок. —?Бля, ну прости. Говорю, как есть.—?Как есть, бля,?— передразнил его я. —?Иди в… куда-нибудь, короче. У меня нормальные дреды,?— я пригладил волосы для пущей убедительности. —?Отъебись от них.—?Я не говорил, что они не нормальные,?— закатил глаза Джо, пока я наблюдал, как Роб и Майк о чём-то болтают. Эта парочка притягивала мой взгляд. —?Просто девчачьи.Я закатил глаза снова. Сколько раз слово ?девчонка? было сказано в мой адрес и чаще всего в оскорбительном смысле, но от Джо это слышалось как дружеский подкол. Я чувствовал разницу. От него не шла тревога или враждебность.Этот чувак просто спасал мой вечер.Майк рассмеялся, чем привлёк моё внимание, а затем наклонился и, положив ладонь на затылок Роба, поцеловал его. Они сидели прямо напротив меня, и я видел очень чётко, как Майк сминает его губы. Это было влажно, странно и…Блять.Я ощутил довольно резкое сжимание в груди, и это чувство, неприятное и болючее, опалило внутренности холодом. Я резко отвёл взгляд и прикусил губу.Чёрт возьми. Блять. Ебучая, мать его, трагикомедия.Мне внезапно захотелось курить, поэтому я встал и, не глядя ни на кого, направился на балкон.Достав из заднего кармана нетронутые сигареты, я спешно закурил. Сигареты у меня горькие, без каких-либо добавок, я всегда их покупал, хотя мне даже не нравился вкус, но они были сильными и довольно успокаивающе действовали на нервы. Меня к ним Шон приучил. Он вообще ко многому меня приучил. К пиву, хорошей травке, прочему дерьму. Можно подумать, что он дал мне самое худшее, но я, если честно, не знал, что бы делал в своей жизни без всех этих вещей.Ебучий Майк. Ебучие его друзья, ебучий вечер и вся эта дерьмовая херня. Почему я просто позволяю себе чувствовать это? Почему я не пытался до крови и до кислоты во рту избавиться от всей этой дурацкой симпатии, от этой теплоты в сердце и мелкого дрожания лёгких? Почему я позволяю себе так много чувствовать к Майку, почему я позволяю себе так много думать о нём и… Почему? Просто зачем я это делал? Разве это давало мне хоть что-нибудь? Разве было плохо, когда я был таким закрытым и злым? Когда смеялся только тогда, когда напивался или принимал экстази,?— ну разве было в этом хоть что-то плохое? Разве было плохо, что я был холодным и колючим,?— это же безопасно, так зачем я просто позволил себе смягчиться, а потом внезапно обнаружить, что мне причиняет боль смотреть, как Майк целуется со своим парнем? Ну почему, блять, я довёл это всё до такого состояния?—?Они два с половиной года вместе,?— я вздрогнул и резко обернулся. Брэд стоял неподалёку и, засунув руки в карманы толстовки, смотрел на меня.Всё из-за своих мыслей не слышишь, блять.—?И что? —?хмуро спросил я. Брэд был единственным человеком, с которым я не обмолвился и словом за весь вечер. Похоже, я ему не понравился. Впрочем, как и Робу.—?Не знаю,?— он пожал плечами. —?Может, тебе нужно об этом знать.—?Мне не нужно,?— довольно резко ответил я.Брэд пожал плечами снова и достал из кармана пачку сигарет. Затем зажигалку. Неспешно закурил.—?Как знаешь, Честер,?— произнёс он и бросил на меня внимательный взгляд. —?Почему вышел покурить?—?Просто вышел. Мне нельзя это сделать?—?Я не говорил, что нельзя, я задал вопрос,?— спокойно произнёс Брэд.—?Я же сказал,?— я нахмурился. —?Просто вышел.—?Окей,?— согласился он. —?Я лучший друг Роба, так что извиняй меня за моё подозрительное поведение.—?А я друг Майка, но я же к тебе плохо не отношусь,?— я нахмурился чуть сильнее и выкинул сигарету за ограду.—?Это другое,?— качнул головой Брэд.—?Для меня нет.—?Как знаешь.Мы помолчали.—?Два с половиной года не такой уж и большой срок,?— снова начал Брэд, и я еле подавил желание закатить глаза, потому что?— серьёзно? Чего этот парень добивался? —?Они двое очень разные. Непонятно, как сошлись.Я промолчал.—?Я сюда тоже часто выхожу,?— произнёс он и посмотрел на меня.—?И что?—?Ничего,?— качнул головой он, глядя на меня. —?Тоже выхожу просто покурить.Я заметил в его фразе отсылку к моей в самом начале разговора и, прежде чем до меня дошло, что он имел в виду, Брэд выкинул сигарету за ограду и зашёл обратно, бросив до этого безразличное ?удачи?.Что, блять, это было? Какого хуя этот парень намекает на… такое? Что он имел в виду, когда говорил, что тоже выходит ?просто?, блять, покурить? Какого хуя? Что происходит?Ладно, блять. Теперь я действительно сдавался. Мне срочно нужно было что-то стимулирующее. Иначе я снова начну загоняться, и будет полная херня.Я пошарил в карманах и достал пакетик с несколькими таблетками экстази. Небольшие, круглые, плотные?— лишь одна мысль о них бросала меня в дрожь.Я не употреблял практически две с половиной недели. Ограничивался алкоголем и травкой. В основном я тусил с Майком, поэтому у меня не было такой уж необходимости в экстази. Жалко, конечно, разрушать весь этот ?трезвый? образ жизни, но на данный момент я чувствовал буквально физическую необходимость в чём-то, что сделает меня более счастливым.Я открыл пакетик и достал оттуда одну таблетку. Слегка подул на неё, уже было отправил в рот, как вдруг рядом послышалось удивлённо-недоумённое:—?Честер?Я вздрогнул и повернул голову. Снаружи стоял Майк, держа в руке небольшую банку пива, и взгляд его был прикован к таблетке в моей руке. Лицо его было настороженным.—?Что?Я сжал в ладони таблетку и опустил руку.—?Я… —?он прочистил горло и всё-таки взглянул на меня. —?Я принёс тебе пиво.Остался бы с Робом, зачем до меня докапываться?Блять, и хватит ревновать, придурок!—?Не нужно,?— я махнул рукой. —?Спасибо, я сейчас не хочу.—?Окей,?— кивнул Майк, по-прежнему не улыбаясь и выглядя настороженным. —?А можно вопрос?—?Ну валяй,?— пожал плечами я.—?Что это было у тебя?—?Где?—?Только что. Ты держал в руке.—?Это? —?Майк кивнул, и я рассеянно заморгал. —?Это, вообще-то…—?…Майк,?— на балкон вошёл немного взволнованный Роб и схватил Шиноду за руку. Тот недоумённо взглянул на него, и Роб продолжил:?— Майк, мне нужно с тобой поговорить.—?Что случилось? —?нахмурился он.Роб бросил на меня быстрый взгляд и сжал майковскую ладонь сильнее, возвращая своё внимание к Майку.—?Нам нужно поговорить,?— он потянул его в сторону выхода. —?Наедине.—?Ладно-ладно,?— пробормотал Майк и, прежде чем выйти, бросил на меня быстрый взгляд.Я махнул ему рукой на прощание, а когда те ушли, разжал кулак и взглянул на таблетку в своей руке.Мне хотелось. Очень.Но я просто не мог пересилить себя.***Я так и не принял. Зашёл обратно в помещение?— злой и расстроенный, снова выпил пиво, игнорируя внимательный взгляд Брэда. Джо зачем-то похлопал меня по плечу и принялся расспрашивать про всякую ерунду, тем самым хоть немного отвлекая меня. Мы с ним закорешились. Я чувствовал к этому парню какую-то даже… привязанность. Он тоже был добр, но не было в нём чего-то, что меня влекло, поэтому я в его компании ощущал себя расслабленным. Этого парня можно было запросто назвать ?братаном? и не словить в ответ недоумённый взгляд.Короче да. Я его обожал.Вечер казался подозрительно длинным, поэтому когда я, уже достаточно пьяный, взглянул на часы, висящие у Майка в комнате, понял, что уже почти полдвенадцатого, и Джо с Марком собираются и прощаются с парнями. Я был расстроен, что они уходят, но до этого обещал Майку, что помогу ему немного убраться после посиделок, поэтому пришлось остаться с воркующей парочкой, молчаливым Руди и отрешённым Брэдом.Роб и Майк по-прежнему где-то были, и меня, если честно, так всё заебало, что меня не волновало, где.Вскоре ушли Макс с Каспером, сонные и немного пьяные, а после них сразу же Руди. Я остался с Брэдом, и ситуация стала ещё более неловкой. Я начал понемногу собирать грязные тарелки и посуду. Из-за того, что в комнате повисла тишина, до нас начали доходить обрывки разговора Роба и Майка, и я явно слышал тревожные нотки. Кажется, они ругались.Потрясающе.Всё становилось ещё более неловким.Когда я практически собрал всю посуду, дверь соседней комнаты резко распахнулась, послышались быстрые шаги, и в комнату вошёл Роб. Он выглядел тревожным, злым и расстроенным. Схватив со стула свою кофту, он бросил:—?Брэд, пойдём отсюда. Меня достало это.Тот кивнул и поднялся, захватив с собой гитару, от которой не отлипал практически весь вечер. Прежде чем уйти, он обернулся ко мне и кивнул:—?Ты остаёшься здесь?—?Ну да,?— я пожал плечами. —?Я обещал Майку остаться.—?Не советовал бы сейчас здесь находиться,?— покачал головой Брэд.—?Я всё равно останусь.—?Как знаешь,?— бросил Брэд и вышел из комнаты.В коридоре я услышал, как они собираются и как Роб раздражённо что-то доказывал Брэду. Тот, судя по тону, успокаивал его. Кажется, с Майком они повздорили достаточно сильно.Наконец, хлопнула дверь, и в квартире воцарилась полная тишина.Я неловко поднялся и пошёл на поиски Майка. Что-то мне подсказывало, что ему было хреново, поэтому шёл я осторожно, боясь напороться на что-нибудь.—?Эм… Майк? —?позвал его я. —?Майк, ты где?Из той самой комнаты, откуда вышел Роб, послышалось шуршание, и я, тревожно нахмурившись, заглянул туда.И увидел Майка, сидящего на полу рядом с кроватью и уткнувшегося лицом в собственные колени. В комнате было темно, поэтому я видел практически только силуэт.—?Майк…Послышался всхлип, и я с ужасом осознал: он плачет. У меня довольно резко заболело сердце, и я, стиснув зубы, несмело вошёл в комнату. Сделал несколько шагов. Остановился перед всхлипывающим Майком, присел на колени и протянул руку.—?Майк, эй…Я положил ладонь на плечо Майка и только тогда осознал, насколько его трясло. Его лицо было спрятано в коленях, и он прижимал их к себе руками, выглядя в такой позе, как одинокий ребёнок. Я не видел его лица, но всё равно ощущал его страдания, потому что эти судорожные всхлипы и дрожь в теле без проблем передавали все те эмоции, которые он испытывал сейчас. У меня сжалось сердце, но одновременно я так разозлился на Роба за то, что он заставил Майка чувствовать что-то такое. Мне захотелось догнать этого парня и дать ему по шее, ну потому что?— что это? Что, чёрт возьми, это такое? Как можно доводить человека до такого состояния?—?Майк, хэй,?— ласково произнёс я и приобнял его, чуть прижимая к себе. Майк поднял голову с колен и спрятал своё лицо у меня где-то в шее, сжимая ткань моей футболки в своих пальцах. —?Всё нормально…У меня болело сердце. Так сильно. Этот парень всегда казался таким сильным, весёлым и добрым, а разве сейчас в нём были эти сила и веселье? Он дрожал и всхлипывал, и казался таким маленьким, что у меня просто не было никаких слов, чтобы передать, насколько мне жаль его сейчас. Я удивлялся тому, что он плакал так сильно, ведь это же просто ссора, тогда почему ему было так плохо? Или же на него всё нахрен навалилось, и он не выдержал?Я не понимал.Я не знал, что сделать, поэтому просто обнимал его и говорил, что всё будет хорошо. Я не знал причину его слёз, но сам факт того, что он плакал, был для меня болезненным и тревожным. Мне хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы ему стало лучше, хоть что-нибудь, блять, я был готов на что угодно, лишь бы он просто перестал быть таким, и снова был прежним Майком…Откуда во мне было всё это? Может быть, просто потому, что Майк дал мне столько тепла, я вдруг стал готов начать давать его в ответ?—?Он сказал… —?услышал я его хриплый, дрожащий голос,?— он сказал, что я ничтожный.—?Роб полный придурок,?— не подумав, резко произнёс я. —?Он не может говорить подобное тебе.—?Может,?— ответил Майк и прижался ко мне сильнее. Его голос из-за слёз казался ниже, чем обычно. —?Он всё может, а я просто ничтожество.—?Что, чёрт возьми, ты несёшь? —?непонимающе спросил я и отстранился. У Майка были заплаканные глаза и бледное лицо. Я постарался не обращать внимание на болезненные сокращения сердца. —?Как ты можешь быть ничтожным?Как этот самодостаточный парень мог говорить о себе такое?—?В машине,?— заикаясь, произнёс Майк. —?В машине, помнишь? Я получил сообщение.Я вспомнил красные глаза, неубедительную улыбку и дрожащий подбородок. Кивнул.—?И что?—?Он написал, что я ничтожный,?— Майк опустил голову, по-прежнему сжимая в пальцах ткань моей футболки. —?А потом тем же вечером попросил прощение и сказал, что ему очень жаль. И что он не считает меня ничтожеством.Я нахмурился.—?А потом сегодня, когда всё было хорошо, сказал, что нам нужен перерыв,?— его голос снова задрожал, и я инстинктивно положил ладонь ему на щёку, чтобы хоть немного успокоить. Майк смотрел на меня своими большими глазами и моргал, и лицо его выражало боль и отчаяние. Я не понимал, как можно… что вообще… —?Я так устал,?— пробормотал он, прижимаясь щекой к моей ладони. —?Я так устал, мне так всё это надоело…Я не узнавал Майка, потому что он никогда не показывал свою грустную сторону. Я не узнавал его, но больше ужасался, потому что?— если сейчас он такой отчаянный, уставший и забитый, то значит?— скрывал всю свою усталость и разбитость всё это время?—?Ты ненастоящий сегодня был, да? —?тихо спросил я, игнорируя тот факт, что мы находились слишком близко. Буквально до дрожи близко.—?Что? —?растерянно спросил Майк.—?Ненастоящий,?— повторил я так же тихо. —?Ты. Все твои эти улыбки и смех?— фальшивое, да? —?Шинода смотрел на меня широко распахнутыми глазами, выглядя действительно удивлённым. —?Ты… —?я сглотнул. —?Ты был грустным и уставшим весь вечер.—?Как ты… —?он прервался, по-прежнему удивлённо глядя на меня. —?Как?—?Не знаю,?— качнул головой я. —?Ты часто притворяешься. Я просто вижу. Не знаю,?— я пожал плечами. —?Это сложно объяснить.Майк смотрел на меня несколько секунд, я смутился и попытался отодвинуться, но внезапно он протянул руку и положил ладонь мне на щёку, практически дублируя мои движения. Это было странно. Он обвёл моё лицо взглядом, будто бы заново изучая меня, и я был рад тому, что он хоть немного отвлёкся от своих слёз.—?Да,?— произнёс он тихо и слабо улыбнулся. —?Да, Честер. Ты раскусил меня.—?Никто до этого не?..—?Не-а,?— качнул головой он, продолжая чуть улыбаться. В выражении его лица было что-то задумчивое. —?Никто до тебя этого не видел.Я смотрел на Майка несколько секунд, меня завораживала глубина его глаз, хотелось смотреть, смотреть и смотреть, но я всё-таки сделал над собой усилие и отстранился.Знал бы Майк, каких усилий мне это стоило.Я отстранился, присел рядом, и Шинода чуть улыбнулся, наблюдая за мной. Я вздохнул, пригладил волосы и тихо произнёс:—?Надо там убраться немного.Майк кивнул, продолжая наблюдать за мной, и я, стараясь не краснеть, неловко поднялся. Протянул руку Шиноде, и Майк, ухватившись за мою ладонь, встал.—?Ну всё, чувак,?— мягко произнёс я, всё ещё помня про шаткое моральное состояние Майка,?— пойдём, комната сама себя не уберёт.Я хотел было уже развернуться, как вдруг Майк протянул обе руки и вовлёк меня в объятия. У меня вспыхнули лицо и шея, и я, прикусив губу, даже не смог найти в себе силы ответить на объятие.—?Спасибо тебе.И если это не было самым искренним адресованным мне спасибо, то тогда я не знал, что это.***Я просто поражался этим людям. Поражался Майку, Робу, его странному другу. Они все были такие странные, и я даже не мог поставить себя на их место, потому что не думал, что могу начать ругаться со своей якобы любовью прямо в разгар дружеского вечера. Хотя, конечно, я думал, что инициатором здесь выступил Роб, это он сказал Майку, что хочет поговорить, а потом сообщил, что объявляет у них перерыв, но тем не менее. Я бы не стал делать такого дерьма. Не стал бы портить вечер своим объявлением и не поставил бы Майка в такое неудобное положение.А если бы никто из парней не ушёл? Ему бы пришлось справляться с рыданиями одному, а потом снова выходить и делать вид, что всё в порядке? Даже я, тот, кто вообще, в принципе, лишь недавно знаком с Майком, смог понять, что ему и так сейчас не очень, так почему Роб повёл себя как последний мудак и оставил своего бойфренда в слезах? Я просто не понимал. Мне было непривычно видеть чужие слёзы, особенно мужские, и мне больше не хотелось. Не потому, что это было глупо для меня, а потому что меня бесило то, что моё сердце болело при виде такого Майка. Я пожалел обо всех тех мыслях, которые допустил в порыве злости, потому что Майк не был виноват, что у него есть кто-то. И что я воспринимаю его тактильность по-другому. Что я, чёрт возьми, влип, так теперь ещё и после всего случившегося сильнее. Его искренняя разбитость была такой сильной, что я до сих пор не мог понять?— только из-за ссоры он начал плакать или из-за чего-то ещё?Но выглядело так, будто у него всё накопилось. В общем, бля, у меня уже голова болела от того, насколько я много думал.И табу, которое было поставлено на Роба по умолчанию, просто треснуло и рассыпалось в прах. И наша якобы договорённость о том, что мы не будем поднимать грустные темы, тоже была нарушена в тот день. Теперь мы, вроде как, были друзьями? Правильные ли у меня представления о дружбе? Я никогда не видел своих друзей плачущих, потому что в основном это были парни, и они придерживались правила ?мужик не плачет?, поэтому я мог видеть в них только скрытую под агрессией грусть. Если у них было плохое настроение, они срывали его на других, а не пытались что-то с этим сделать. В какой-то момент я научился такому приёму, но всё равно был достаточно чувствительным, поэтому мог пустить слезу незаметно для других. Но сдерживаться я научился. Я даже не помнил, когда в последний раз плакал. Обычно, когда мне становилось больно, я начинал злиться, потому что это чувство всегда ассоциировалось у меня с тем, что я уязвим и что меня можно задеть. Я очень сильно старался сдерживать себя в плане эмоций, потому что натурой я был творческой, и в основном пытался выплёскивать свою эмоциональность в тексты песен. Более-менее это помогало. Я был, ну, можно даже сказать, чёрствым.Впрочем, по мне не скажешь, но если посмотреть на весь пиздец в моей жизни и сопоставить его с моими слезами, то слёз по сравнению с пиздецами было очень мало. И это не потому, что я сам такой чёрствый, а потому, что я работал над этим. У меня было хорошее окружение для воспитания в себе толстокожести. Было достаточно тумаков, резких слов отца и недоумённых взглядов, чтобы научиться быть твёрдым и не расхлябываться.С Майком всё было сложнее. Он открыто выражал чувства, поэтому ничего не могло удерживать его от слёз, если он чувствует себя дерьмово. Я не осуждал, потому что в какой-то степени завидовал?— эти парни могли плакать, и никто не сказал бы им за это какое-нибудь дерьмо вроде ?заткнись? или ?хватит хныкать?. Я не осуждал и принимал это, но блять, мне одно не давало покоя?— если этот Майк так честен в выражении своих эмоций, тогда почему он такой скрытный и так не любит показывать себя грустным? Почему он тогда так сильно лжёт о том, что всё в порядке, если всё время говорит про честность самовыражения? Это, блять, долбаное противоречие. Он говорил про свободу, но как раз себя загонял в какие-то рамки, которые мешали ему показаться грустным или разбитым. Если он доводил себя всё время таким образом, тогда имели ли смысл его слова про честность?Разве он был честным?Просто ебучая каша.Я зашёл в аудиторию, уже ощущая себя довольно свободным в этом месте. Махнул рукой компашке Джо, махнул рукой остальным, подошёл к своему музыкальному уголку и кивнул улыбнувшемуся Максу.—?Привет.—?Здравствуй, принцесса,?— Макс сидел за пианино. —?Как твои дела?—?Да нормально, живу. У тебя как?—?Прекрасно,?— кивнул он и отвернулся обратно к пианино.Я спустил с плеча чехол с гитарой и довольно бережно поставил его на пол, прислонив к стене. Элли слушала музыку, лёжа на коврике рядом с пианино и закрыв глаза. Кит сидел на своём излюбленном стульчике, а когда я поздоровался с ним, лишь кивнул.Да уж. Действительно не густо.Впрочем, мы с Майком уже выбрали песню, так что мне оставалось лишь оттачивать звучание. Немного живой гитары, пианино, подпевашек (бля, и как я смог докатиться до такого?) и всё. Я бы смог и без подпевашек, вообще-то, но не выкидывать же из группы Элли? Было бы неловко, поэтому мы её оставили. Они вдвоём с Китом были очень странными, потому что Кит был молчаливым и мог сказать что-то резкое, сам этого не заметив, а Элли вообще никогда не заговаривала. Мог поклясться, что её пение я слышал чаще, чем её речь. Она была странноватой, но в принципе мы все ладили.Я присел на стульчик, открыл чехол и достал оттуда гитару. Немного настроил, немного поиграл.—?Ребят,?— все, кроме Элли, подняли на меня головы. —?Отрепетировать не хотите? Или сегодня каждый сам?—?Ну, мне всё равно,?— Макс повернулся к остальным и чуть пихнул рукой лежащую Элли.Та нахмурилась и, вытащив из уха наушник, спросила:—?Что?—?Ты хочешь отрепетировать, Эл? —?спросил я немного несмело.Она поднялась с места и кивнула. Кит тоже кивнул в знак согласия, и я встал, убирая гитару. Макс услужливо подключил микрофон в розетку, и я улыбнулся.—?Хэй,?— произнёс я в микрофон. —?Слишком громко, да? —?Макс рядом захихикал, и Элли закатила глаза, вставая рядом со своим микрофоном. —?Что ж, вам придётся смириться, потому что я буду сейчас петь,?— я повернулся к танцевальной группе и махнул им рукой. —?Пожалуйста, не обращайте на нас внимания, потому что я немного смущаюсь,?— я лукавил, потому что с этим у меня всё было нормально. Это только из-за Майка случались всякие конфузы, а так внимания я не боялся.Я пропел первые строчки, потом засмеялся и обернулся к ещё не начавшему Максу и Киту. Те закатили глаза, и я фыркнул.—?На раз-два-три?—?Да, давай так, удобнее.Я посчитал три секунды на пальцах, а потом заиграло пианино, и я начал петь. Именно в этот момент дверь в аудиторию открылась, и вошёл Майк, я увидел это краем глаза, но постарался сделать вид, что не заметил его прихода.Песня была весёлой. Мне нравилось её настроение. Она напоминала мне те времена, когда я в детстве с братом смотрел по телевизору мюзиклы или что-то вроде этого. Под неё можно было танцевать, поэтому, думаю, наш номер выйдет хорошим.Всё, конечно, было ещё на не самом потрясающем уровне, но тем не менее.—?Наш музыкальный уголок преображается! —?восторженно произнёс Майк, когда мы закончили выступление. Он уверенными шагами пересёк зал и подошёл к нам. Выглядел он, в принципе, радостным. —?Ребята, классное выступление.—?Мы пока над ним работаем, дальше будет лучше,?— я чуть смущённо кивнул.—?Вы потрясающи,?— улыбнулся Майк. У него была его обычная укладка. —?Ты бы видел, Честер, в каком трауре был наш музыкальный уголок. А сейчас вы уже и поёте, и играете. Это очень классно,?— а потом кивнул, будто решая для себя что-то, посмотрел на меня и тихо произнёс:?— Привет.—?Привет,?— ответил я, немного нервничая и сжимая в ладони микрофон. Остальные о чём-то разговаривали, оставив меня вместе с Майком. —?Как ты?—?Хорошо,?— кивнул он и чуть склонил голову, глядя на меня. —?Ты?Я пожал плечами. Майк, вдруг спохватившись, спустил с плеча рюкзак и, открыв его, достал оттуда ланч-бокс. Протянув его мне, он улыбнулся и произнёс:—?Приятного аппетита.—?Эм… —?я растерянно заморгал, глядя на протянутый Майком ланч-бокс, и неловко бросил:?— Да не нужно…—?Ты заслуживаешь,?— улыбнулся Майк, и что-то в его взгляде заставило меня принять обед. —?Ешь, пока не остыло. Я же знаю, ты ничего не покупаешь, а потом падаешь в обморок из-за своего голода.Я смущённо прикусил губу и кивнул в знак благодарности. Присел на пол, открыл ланч-бокс. Майк присел рядом со мной, достал свой ланч и тоже принялся есть.—?Кто вообще так делает? —?смущённо пробормотал я, по-прежнему ощущая, как у меня пылает шея. —?Ты серьёзно готовишь это всё, а потом идёшь с этим в универ?—?Ну да,?— фыркнул Майк. —?В универе я обычно большую часть дня, так что мне нужна нормальная еда.—?Нормальная еда,?— фыркнул я следом. —?Звучит как что-то совсем мне не подходящее.—?Ой, да ладно тебе,?— улыбнулся Майк и, почему-то оставив свой бокс неподалёку, подпёр голову рукой и принялся наблюдать за тем, как я ем. Он смотрел внимательно и с улыбкой, и это так сильно меня смутило, что я даже поднять голову не мог.Ну почему… Зачем он это делает?Наверное, он видел, что я смутился, но всё равно не предпринимал никаких попыток перестать смотреть и заняться своими делами. Я не понимал, в чём дело.Когда это начало переходить все существующие границы, я поднял на него голову и произнёс:—?Ты меня пытаешься убить взглядом?—?А похоже, будто я убиваю? —?улыбнулся Майк, продолжая смотреть на меня.Блять. На что он мне тут намекает?—?Не знаю,?— пробормотал я. —?Мне, чувак, немного неловко.—?Я просто смотрю,?— пожал плечами Майк, и я снова поднял на него голову. Тот обвёл взглядом моё лицо, почти точно так же, как сделал это тогда, в тот день, когда плакал, а потом всё-таки отвёл взгляд и потянулся к своему нетронутому ланч-боксу. —?Просто смотрю, Честер.Почему, блять, ты такой странный?