Глава вторая. (1/1)

Оказалось, что молодого человека звали не Тони, а Томми, а если ещё точнее — Томас Анджело. Он действительно работал таксистом и в настоящий момент собирался на одну из своих очередных ночных смен.

— Так больше платят, — лаконично пояснил Томас, торопливо застёгивая пуговицы на рубашке. Так же оказалось, что он жил в комнате её отца около трёх месяцев, и считал его лучшим арендодателем за всю свою жизнь. А Томми за свою жизнь пришлось немало помыкаться: он родился в семье итальянских эмигрантов, и после смерти отца, как раз когда Томми окончил колледж, ему пришлось много работать, в том числе и на строительстве автобанов, а это значило, что Томас исколесил едва ли не всю страну. У Томми была сестра Изабелла, которая была старше его на три года, и сейчас была замужем и воспитывала четверых детей, и старший брат Марко, который был старше его на десять лет. Он сейчас так же был женат, так же воспитывал четверых детей, и работал то ли юристом, то ли каким-то консультантом, Томми и сам точно не мог сказать. Сам же Томми окончил девять классов школы (правда, последние два дались ему с трудом и вовсе не из-за глупости последнего, а из-за сложной финансовой ситуации дома), с трудом, но всё-таки поступил в один из местных колледжей на автомеханика, что позволило позже отсрочить призыв в армию.

Обо всём этом молодой человек успел поведать своей новой знакомой буквально за полчаса, собираясь на работу, хотя и было заметно, что Томас явно смущался их столь неожиданной встречи лоб в лоб, когда он был "почти что неглиже". В небольшой и скромно обставленной комнате особо некуда было податься, а Джованна отчего-то не проявила изобретательности и такта, и скромняге Тому пришлось одеваться и приводить себя в порядок прямо при ней. Возможно, при других обстоятельствах девушка сочла бы всё это неприемлемым для себя, но она ничего не могла с собой поделать, уж очень симпатичным показался ей её квартирант. Из её головы напрочь вылетели тревожные мысли о том, что мужчинам не стоит доверять и о прошлом болезненном опыте, и новый знакомый показался ей очень симпатичным и простым парнем. Он, кажется, тоже оценил молодую хозяйку, и протягивая ей свёрнутые в трубочку шесть долларов, осторожно коснулся своих пальцами её пальцев и спросил:— Как насчёт того, чтобы продолжить знакомство где-нибудь в кафе в ближайшее время? Я, кажется, не рассказал вам до конца о своих удивительных приключениях на строительстве автобанов. Томас хотел рассказать, чёрт возьми, как же он хотел рассказать! С тех пор, как умер отец, ситуация в семье стала тоскливой. Марко уехал работать в Нью-Бордо, там же женился и осел c новой, семейной жизнью, вскоре после этого вышла замуж и забеременела Изабелла. Томас иногда созванивался с братом и сестрой, приезжал на праздники к племянникам, стараясь одаривать малышей подарками, старался не забывать навещать мать. Но все другие его родственники остались в далёкой Италии, а с друзьями как-то и не сложилось — частые переезды не способствуют заведению крепких дружеских связей. Томми пытался строить отношения, всё-таки, к тридцати годам почти все его ровесники уже были женаты и при детях. Но одни очень серьёзные отношения закончились изменой с её стороны, в других уже сам Томми предъявлял больше претензий к своей избраннице, а в третьих она желала слишком многого, того, чего он, простой таксист, ей дать уж точно не мог. После были и короткие отношения, и одноразовые "ночные встречи", но своей любви Томас Анджело пока так и не нашёл. Может быть, Джованна могла стать подходящим вариантом? Она согласилась на встречу, сказала, что позвонит по телефону ближе к выходным. Томас выразил ей соболезнования по поводу утраты отца, обещал рассказать о своём. Внимательно рассмотрел её, отметил отличную фигуру и вполне неплохое личико. Да, им определённо будет о чём поговорить. Томми попрощался с девушкой, предварительно предложив её подвезти, но Джованна отказалась — не к чему ему опаздывать на работу. Он постоял недолго рядом, как будто бы молчаливо споря с ней, но затем улыбнулся очаровательнейшей обезоруживающей улыбкой и пожелал ей спокойной ночи.

Джованна улыбнулась в ответ. На небе уже появились первые звёзды. Она шла по одной из улочек квартала, вдыхая уже свежий, почти осенний воздух. Похоже, что стоило захватить с собой какую-нибудь кофточку — становилось прохладно. Людей на улицах становилось меньше: порядочные женщины уже хлопотали на кухне к приходу мужей, редкие подростки мелькали на перекрёстках, торопясь домой, чтобы не встретиться с отцовским ремнём лицом к лицу. Джованна вздрогнула, когда услышала своё имя и немного испуганно обернулась. Сердце пропустило три удара, и она расслабленно выдохнула. Она стояла в свете уличного фонаря, немного раскрасневшаяся, но от этого ещё более очаровательная, чем обычно и смотрела на своего приближающегося знакомого.

Это был молодой мужчина чуть старше тридцати, не очень высокий, зато хорошо сложенный и коренастый, с крупным квадратным лицом и чуть растрёпанными чёрными волосами. У него были маленькие аккуратные ладони, такие же аккуратные ступни ног в новых скрипучих ботинках, большие миндалевидные зелёно-карие глаза и совершенно безумная, весёлая ухмылка на лице. А ещё костюм двойка франтоватого покроя и светло-сиреневого цвета в тонкую полоску, лёгкая хлопковая рубашка с широким воротником, новая федора с щегольской лентой и модные наручные часы на левой руке.

— Поли! — изумлённо воскликнула девушка и раскинула свои руки для широких приятельских объятий.— Сначала даже не поверил, что это ты, — улыбнулся во все тридцать два зуба Поли, обнимая девушку, а затем добавил уже чуть более серьёзно: — я был сегодня на церемонии, но не рискнул подойти. Прими мои соболезнования. Джованна кивнула, мгновенно почувствовав, как в груди появляется какой-то неприятный холодок. Выпитый амаретто ударил в голову, потом было знакомство с Томом, и она едва ли не позабыла, что сегодня похоронила родного и любимого отца. Паоло Ломбардо стоял рядом с ней, пристально глядя ей в глаза, и мял в руках свою новую франтоватую шляпу.

— Ничего, так бывает, — сказала наконец Джованна, — а ты здесь какими судьбами? Не виделись ведь уже сто лет!— Я здесь недалеко работаю вообще-то, — усмехнулся Поли и взял девушку под руку, — в ресторане Сальери, если слышала о таком. Что-то такое Джованна действительно слышала, правда смутно. Поговаривали, что к Сальери ходили только обеспеченные люди. Джинни немного смутилась тому, что Паоло бесцеремонно взял её под руку, но возражать не стала. Они были знакомы уже не меньше двух лет, но при этом их отношения сложно было назвать дружескими или даже приятельскими. Скорее, они считали друг друга очень тёплыми и хорошими знакомыми, которые всегда рады видеть друг друга после долгой разлуки. Поли был одним из тех, кто хорошо знал её отца Рикардо — его босс очень любил живую музыку. Так и познакомились, потом много болтали и даже пару раз гуляли вместе. Поли обладал кипучей энергией, бешеной харизмой и каким-то сумасшедшим воображением, а ещё, несмотря на относительно молодой возраст, у него был богатый жизненный опыт за плечами. Джинни порой казалось, что Поли успел побывать во всех крупных переделках нового века. Кем он только не работал! И каменщиком, и грузчиком в порту, и автомехаником, и билетёром, и продавцом каких-то новых чудо технических вещей, а сейчас вот трудился в автомастерской господина Сальери, чем очень гордился. Джованна немногое знала про Сальери — крупный бизнесмен, владеет рестораном, парой мастерских, клубом и чем-то там ещё, она даже никогда не вникала в подробности, знала только, что на свой пятидесятипятилетий юбилей этот почётный джентльмен пожелал слушать хорошую музыку. И её отец со своей группой отлично справился с поставленной задачей. Поли был довольно болтливым приятелем, он никогда не скрывал от своей подружки, что за свою жизнь успел многое, в том числе отмотать два срока в тюрьме. У него было три сестры, ещё одна умерла от коклюша в детстве, и пока сёстры в пятнадцать лет оканчивали основную девятилетнюю школу и уходили работать на фабрику или горничными в богатые семьи, Поли уже в пятнадцать оказался за решёткой, так и не получив диплома об окончании школы. Хотел подзаработать, попался на воровстве. Местные полицейские порой жалели шпану, но на третий раз Поли перешёл все границы и его уже не отпустили. Полтора года в тюрьме научили простого паренька из бедной семьи очень многому. Там же Поли узнал о смерти своего отца — тот долго переживал о позоре, учинённом ему единственным сыном, в конце концов, стал много выпивать, и его сердце не выдержало. Выйдя из тюрьмы, Паоло попробовал начать жизнь с чистого листа, и так продолжалось почти полтора года, однако, устроившись в мастерскую по обслуживанию и ремонту автомобилей, Ломбардо вновь нырнул с головой в мир криминала. На этот раз ему впаяли срок за воровство автомобилей, и не какой-нибудь, а на целых четыре года, но так как девятнадцатилетний прыщавый шкет никого не сдал, его подельники напряглись и выбили для крепкого орешка отсидку всего на полтора года. Поли отмотал положенный срок как на курорте, а выйдя за ворота тюрьмы, почти сразу же познакомился с неким Винченцо Риччи, ушлым и болтливым мужиком, который привёл его на работу к мистеру Сальери. Джованна, разумеется, знать не знала, кем был Риччи, и чем на самом деле занимался дон Эннио Сальери, крупный мафиозный босс. Тогда, в начале двадцатых, он был одним из перспективных капореджиме дона Пеппоне и очень нуждался в смелых, толковых и верных парнях. Паоло Ломбардо мог стать одним из таких, и Сальери в буквальном смысле вытащил его из ямы нищеты и деградации. Но обо всём этом Поли, конечно же, не рассказывал своей знакомой, упомянул только, что бывали разные времена, тяжёлые и особенно тяжёлые. "Всякое дерьмо случалось", — как-то кратко упомянул Поли, рассказывая о себе в один из вечеров, когда они гуляли вместе. Джованна никогда не настаивала рассказывать о деталях — не её дело. Вот и теперь они неспешным прогулочным шагом шли к её дому, перебрасываясь иногда ничего не значащими фразами. Поли постарался приободрить подружку, рассказав ей пару свежих и интересных смешных историй с места работы, Джованна пыталась охотно поддержать разговор, но, в конце концов, устала и сдалась, идя молча. Поли всё понял без слов и тоже молчал, лишь отдав ей свой пиджак, в котором девушка едва не утонула, даже несмотря на то, что они были примерно одного роста. Наконец, подойдя к перекрёстку, рядом с которым располагался её дом, Манчини повернулась к знакомому и сказала:— Ну, вот я почти и дома.— Да, — сказал Поли и прочистил горло. — Вот ты и дома. Его лицо было скрыто сумраком, но Джованна явно ощутила на себе внимательный взгляд Ломбардо, как будто он хотел что-то спросить или сделать, но давно уже не решался. Наконец, она поняла, что ситуация выходит из под контроля и становится глупой, поэтому стащила с себя его пиджак (он пах дорогим и дурманящим голову парфюмом) и протянула в руки хозяина. Их ладони на мгновение соприкоснулись, а потом они оба резко отвели руки в стороны. Поли явно засмущался, и Джинни могла поклясться на пятьдесят центов, что его щёки в этот момент покраснели, а она сама чувствовала себя неловко потому, что флирт с двумя мужчинами в день похорон её отца был уже перебором.— Кстати, Джинни, не обижайся на вопрос, — начал Поли немного сбивающимся голосом, — но что ты собираешься делать...дальше? Ну, в смысле, когда уляжется вопрос с наследством и всё такое.

Вопрос обескураживал. Джованна нахмурилась — она сама об этом не думала.— Даже не знаю...Беатриче, скорее всего, уедет скоро в Италию, Джемма и Нино будут обустраиваться на новой квартире...Сделаю ремонт во второй комнате и начну её сдавать, а сама попробую устроиться на работу, чтобы не было скучно. Да, пожалуй, именно так и будет.

Она подошла к фонарю недалеко от соседнего дома и бросила на Поли последний взгляд. Он смотрел на неё грустными и немного тревожными глазами, как будто девушка была нездорова, но отвечать не торопился.— А как...насчёт того, чтобы поболтать чуть подольше? Ну, скажем, дней через десять или около того, как ты утрясёшь все проблемы? — наконец решился спросить Поли. Девушка с широко распахнутыми глазами посмотрела на него. Кажется, это было полным безумием...

Но... Было бы глупо отказать давнему знакомому, верно?

— Хорошо, я не против, — пробормотала она, думая, не слишком ли глупо всё это будет выглядеть. Ведь она ждала встречу с Томми, и Томми её наверняка ждал. Поли просветлел и полез в карман за визитной карточкой, объясняя попутно, что он сменил недавно место жительства, и там как раз провели телефон.— Тогда позвонишь, как освободишься, верно? — улыбнулся он и после кивка Джованны несмело приблизился к ней и обнял. И почти сразу же отпрянул обратно, как стыдливый подросток. Джованна пожелала знакомому хороших снов, и сжимая в руках визитку, бросилась в темноту ночного летнего дворика. Следующие десять дней прошли для неё как один долгий и мучительный день. Они носили траур и без конца решали имущественные вопросы, и за это время единственным лучиком света у Джинни был недолгий телефонный разговор с Томасом. Наконец, прошло чуть больше десяти дней с момента похорон Рикардо, основные имущественные вопросы были решены, всё более и более капризная Беатриче и её Гоффредо наконец-то улетели в Италию, Джемма с тройным энтузиазмом принялась обустраивать своё новое жильё, пока Нино зарабатывал на ремонт. Альба выдохнула полной грудью и уехала жить в свою квартиру, оставив младшую дочь в одиночестве. Не то, чтобы Джованна сильно переживала по этому поводу, но ей казалось, что оставшееся положенное время траура они могли бы пережить вместе, как мать и дочь. Сама девушка постепенно отошла от шока и всех остальных негативных эмоций, теперь в сердце оставалась лишь тихая и противно ноющая грусть, что отца теперь не вернуть. После пятнадцати дней со дня похорон она принесла на его могилу букет свежих цветов, долго плакала и разговаривала с Рикардо, прося прощения за всё и совета. Ей, конечно же, никто не ответил, но на душе стало значительно легче.

Оставшиеся две недели сентября прошли в водовороте событий: Джованна встречалась с знакомыми, делала ремонт в соседней комнате, раза три или четыре встретилась с Томми, пару раз буквально мельком видела пробегающего мимо по своим делам Поли, и в самом конце сентября их намеченная встреча сорвалась.

Поли позвонил чуть позже, извинялся и говорил, что подвернул неудачно ногу, что теперь отлёживается дома с компрессами и не хочет обременять подружку лишними заботами. Они поговорили какое-то время о его здоровье, о делах Джованны и условились встретиться немного позже, когда Поли пойдёт на поправку. Он, разумеется, умолчал о том, что никакого вывиха ноги не было, что нога болела из-за того, что её зацепила летящая мимо пуля на очередных бандитских разборках. И что он, Поли Ломбардо, едва не лишился головы, потому что их "партнёры" прибыли в составе пятнадцати человек, вооружённых до зубов, в то время как семью Сальери представлял он сам и его хороший товарищ Сэмуэле Трапани. И что их, вообще-то, едва не убили, если бы не прыткий и отчаянный молодой таксист, попавшийся им на пути. Как это часто бывает по закону подлости, этим самым таксистом оказался вышедший в очередную ночную смену Томас Анджело. Но Джованна об этом ничего не знала, она только услышала о проблемах Томми, которые настигли его спустя пару-тройку дней после чудесного спасения двух мобстеров. А затем, даже не успев спросить нового приятеля о планах, с удивлением узнала от своей матушки, что он экстренно съехал. Сбежал в буквальном смысле слова, позабыв оставить новый адрес, написать, позвонить или просто перекинуться хотя бы парой слов, чтобы сообщить о своих дальнейших планах. Джованне хотелось заплакать, но она не сделала этого. В конце концов, чего ещё можно было ожидать от мужчины? Конечно, у него теперь появились какие-то проблемы, но чтобы вот так резко исчезнуть из её жизни? Небольшая обида засела в душе, но быстро развеялась через какое-то время, когда Джованна, наконец-то, запустила в соседнюю комнату квартирантку, а потом и вовсе решила уехать из Лост-Хэвена на время и развеяться. Благо, что и деньги теперь водились. Быть может, в новом городе ей будет больше сопутствовать удача. И девушка полагала, что где-нибудь в другом месте её жизнь сможет сделать крутой поворот. Она и не подозревала, насколько окажется права.