4. Ghost (1/1)

В марте 2012 года Руперт вновь оказался в Америке. Но на этот раз по приглашению Кена. Неотложных дел у Кеплингера сейчас не было: все релизы, к которым он причастен, готовы к выходу в свет, а некоторые из них уже достигли своих слушателей, поэтому композитор мог позволить себе отдых.В Джексонвилле весна уже почти полностью вступила в свои права: кругом было зелено, солнце уже достаточно высоко поднималось над землёй, чтобы прогревать её должным образом, отчего уже не терпелось снять куртку и начать носить летний гардероб.Для Руперта это была полезная смена обстановки, которая избавила от сырой и серой в это время года Европы, а для Кена?— разнообразие его одиночного пребывания здесь. Ни о какой работе речи не шло совсем, лишь отвлечённое времяпрепровождение.Через пару дней Руперт вспомнил кое о чём. В тот вечер они сидели на крыльце дома.—?Кен.—?Что? —?наигрывавший на акустике что-то из старого рока, вероятно, это была одна из песен Foo Fighters, Кенни остановился.—?Помнишь, когда мы встретились в Гамбурге, ты обещал показать мне одно место и сказал, что я его увижу в этом году?—?Да, конечно,?— в этот момент шотландец вспомнил их встречу и ночь, проведённую дома у Руперта,?— давай съездим завтра.—?Хорошо, спасибо.Для Кенни это был более чем важный шаг. Ведь пунктом назначения был тот самый дом, с которым, как думал он когда-то, оборвана последняя связь. Но что-то всё ещё тянуло его туда, и он надеялся, что Руперт поможет ему расстаться с прошлым окончательно.После этого музыканты продолжили молча сидеть на улице, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом. Кен вдруг начал зевать.—?Я пойду, пожалуй, спать, если ты не против,?— сказал он, потягиваясь.—?Да, хорошо, а я посижу ещё немного. Спокойной ночи.—?Спокойной.Сонливость, пусть и лёгкая, была нехорошим знаком для Ханлона. Пока что не таким значительным, но нехорошим. Последствия данного явления ему были известны, но оставалась надежда на то, что до критического состояния не дойдёт. Несмотря на взволнованность завтрашней поездкой, Кен заснул быстро, хотя сон был беспокойным.Руперт после ухода Кенни тоже не сидел спокойно. Как только дверь за вокалистом закрылась, Кеплингер спустился с крыльца и вышел на середину лужайки. Сначала он сделал несколько кругов по ней, а потом и вовсе лёг прямо на траву. В этот момент им овладело долгожданное умиротворение. Всё это время: от сборов и полёта сюда, до сегодняшнего вечера?— австрийца не отпускало какое-то волнение, больше похожее на приятную истому. Он будто чувствовал, что после этой поездки что-то в его жизни изменится, и не мог дождаться этого. На его счастье, ждать оставалось недолго.Руперт смотрел в ясное тёмное небо, на котором не было видно звёзд, потому что луна была почти полная, и морально готовил себя к завтрашнему дню. Расслабление повлекло за собой сонливость. Ночь укачивала своей тишиной и призывала дрёму редким ветерком в верхних ветвях деревьев. Полуночник наконец решил отправиться в дом и лечь спать, ведь ночёвка на воздухе, пусть погода и казалась тёплой, была бы явно не лучшей идеей.Утром Кен и Руперт отправились в то судьбоносное место. На протяжении пути оба молчали, одолеваемые своими мыслями. Как только машина свернула на заросшую подъездную дорожку, Кеплингер не поверил собственным глазам. Этот дом он уже видел однажды, и таким же знакомым ему показалось дерево, стоящее неподалёку. Руперт хотел было бежать к нему, но боялся, что его опасения оправдаются.—?Мы приехали,?— голос Кенни, выходящего из машины, вернул его в реальность.—?Что это за место? —?Руперт явно беспокоился, ему было неестественно не по себе.—?Это… —?Ханлон всеми силами души хотел рассказать всё, но не мог. Руперт ни в коем случае не должен был узнать его прошлого. По крайней мере сейчас,?— это…К глазам предательски подступили слёзы. Кен снова вспоминал: вспоминал последний день, проведённый здесь, жену, дочерей, ту поездку в город… Поездку, разрушившую его жизнь.—?Кен, что с тобой? —?Руперт подошёл ближе и положил руку ему на плечо.—?Прости,?— Кенни опустил голову, чтобы спрятать глаза, но по щеке скользнула слеза, которая его выдала.—?Не стоило нам сюда ехать,?— в голосе Кеплингера слышалось сожаление, он видел, что это место очень важно для его друга.—?Нет, нет, всё хорошо, правда,?— Кен поднял голову и слегка тряхнул головой, смахивая чёлку с глаз.—?Уверен?—?Абсолютно. Пойдём.Внутри дома было прохладнее, чем снаружи, эту прохладу давала не сколько тень, сколько сырость. Недавно несколько дней подряд шли дожди, что весьма ухудшило состояние здания. Оно начало стареть после последнего визита его хозяина будто в несколько раз быстрее.В гостиной, точнее помещении, которое когда-то ею было, ещё больше обветшали и местами отклеились обои, доски на полу под разбитым окном набухли и подгнили, став ещё более непрочными. Также здесь были ещё не высохшие лужицы, и в них лежали оставшиеся с осени листья. Сильнее выцвела обивка на мебели, большим слоем пыли покрылся камин в глубине комнаты, его единственного не касались пока что дожди благодаря целым окнам.Снова оглядывая комнату, Кен радовался, что здесь не осталось ни единой фотографии его семьи: все они были собраны в спальне, вместе с пустыми рамками, потому что однажды Стефани решила привести в порядок их семейную фотохронику, но не успела довести дело до конца. Возможно, в этом было и что-то положительное, ведь из-за этого Кену не так больно было сюда вернуться. Но на второй этаж он поклялся больше не подниматься, несмотря ни на что.Руперт же чувствовал во всём окружении присутствие чего-то неосязаемого. Возможно, это ходил призрак прошлого, который жил здесь уже на протяжении многих лет. Или это просто-напросто гуляющий сквозняк, не более. Глядя на всё это, Кеплингер неожиданно понял цель их визита. Это была ниточка, связанная с прошлым Кенни, возможно, последняя из них. Руперт подошёл к нему ближе и тихо заговорил.—?Это дом твоей семьи? Твой дом?Ответа не последовало. Лишь короткий кивок.—?Тебе нужно побыть одному?На этот раз отрицательное качание головой.—?Хорошо.После этого Кен снова открыл крышку своего старого фортепиано и самыми кончиками пальцев коснулся клавиш. Австриец с интересом наблюдал, но приближаться не стал, а снова огляделся вокруг.Прозвучал аккорд. За ним ещё один. Несмотря на, прямо сказать, ужасное состояние инструмента, музыка была узнаваема. Мелодия продолжила литься и дальше, но буквально через пару-тройку тактов остановилась. После случайного промаха по клавише из-за дрожащих рук снова наступила тишина. Ханлон поставил локти на край клавиатуры, обхватил руками и опустил голову. Плечи его тихо подрагивали, и было слышно сбивчивое дыхание.Руперт медленно приблизился. Подождав секунду, он медленно прошёлся ладонью по макушке шотландца и аккуратно обнял его за плечи. Слова здесь были совершенно ни к чему, равно как и утешения. Кенни просто должен был выплеснуть и отпустить всё горе, накопившееся в нём.Немного успокоившись, Кен закрыл фортепиано и встал.—?Прости, Руперт,?— ему было неловко смотреть в этот момент в глаза Кеплингеру.Тот лишь снова обнял Кена, на этот раз крепче, словно хотел забрать всю его боль до последней капли, до последней слезы в себя.—?Всё хорошо, Кенни, я всё понимаю.—?Давай уедем?—?Как скажешь.—?Только позволь мне сделать ещё кое-что.—?Конечно. Я подожду тебя у машины.—?Спасибо.Последнее, чем Кен был обязан своему прошлому,?— прощание с женой. Он не спеша направился к дереву, под которым она была похоронена. Первые несколько минут мужчина собирался с мыслями, он не знал, с чего начать.—?Стефани, любовь моя, мне так жаль, что нам не дали попрощаться ни с нашими девочками, ни друг с другом. Скажу тебе, что и Лея, и Лили в порядке. После аварии их забрали твои родители в Северную Каролину, а сейчас Лили уехала Шотландию в Ливингстон, видимо, потянуло к корням,?— на этой фразе Кен улыбнулся. —?У неё очень хорошая семья, двое детей: мальчик и девочка. Они такие хорошенькие, дочка очень похожа на Лили в детстве… А Лея, представь себе, пошла в музыку. После школы она уехала в Нью-Йорк, а теперь у неё своя студия там. Они обе достигли многого… Они так выросли… —?Кен выдохнул и продолжил,?— Я знаю, что тебя здесь уже нет, но я пришёл попрощаться.Много лет уже прошло, понимаю, но я смог решиться на это только сейчас,?— он медленно снял с безымянного пальца кольцо,?— всё это время я помнил тебя, буду помнить и любить и впредь,?— наклонился и положил кольцо рядом с надгробием,?— но… Но сейчас я встретил человека, ради которого готов жить снова. Я приехал сегодня с ним. Стефи, если ты меня слышишь, дай мне знать, готова ли ты простить меня?Вокруг резко похолодало, но Кенни даже не шелохнулся, он знал, что это означает: его услышали. Перед ним возник бледный и расплывчатый силуэт, состоявший словно из самого лёгкого тумана. Это была Стефани. Она невесомо коснулась щеки мужа и прошептала:—?Конечно, Кенни. Я тоже тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив, как счастливы наши дети. Я отпускаю тебя. Прощай, любимый.—?Прощай.К Руперту Кен вернулся уже совсем другим. Ему было тяжело, но в то же время с души будто свалился камень. Он был готов жить дальше.—?Как ты?—?Всё хорошо. Теперь да,?— впервые за день Кен наконец улыбнулся.—?Едем?—?Да.Автомобиль тронулся и двинулся прочь. Прошлое должно жить в прошлом. Сейчас важно лишь настоящее.Следующие несколько дней музыканты безвылазно сидели дома. Кенни переваривал недавнее событие, которое бы совсем подкосило его, если бы не присутствие Кеплингера рядом. Вокалиста часто начинала одолевать сонливость, он мог спать по 10-12 часов в сутки, но из-за этого бодрости ни на йоту не прибавлялось.Руперт старался не беспокоить друга лишний раз, давая ему время прийти в себя. В то же время он готовил себя к одному важному шагу.—?Руперт, у меня идея,?— этим утром Кен был на удивление бодр.—?Какая же на этот раз? —?в янтарно-зелёных глазах Кеплингера сначала промелькнуло беспокойство, но видя чуть ли не искрящегося энергией шотландца, оно сменилось на заинтересованность.—?Поехали в город. А то мне даже неловко уже держать тебя в четырёх стенах почти неделю.—?Ты так говоришь, будто я заложник у тебя.—?Именно, а ещё я держу тебя на хлебе и воде,?— первый раз за эти дни в доме прозвучал смех.—?Жуть, к какому извергу я попал! Ладно, поехали, теперь твоя очередь проводить экскурсию и читать содержательные лекции.—?Боюсь, что мои лекции с твоими не сравнятся. Ты же ходячая Вики.—?Сочту это за комплимент,?— Руперт расплылся в довольной улыбке и направился в прихожую.По дороге туда Кен рассказывал о начинке города. Руперт осматривал его окрестности из окон машины. Джексонвилль в корень отличался от уже ставшего родным Гамбурга, оно и понятно, ведь между ними лежал океан, несколько десятков широтных градусов и целые столетия.Джексонвилль хоть и был одним из самых густонаселённых городов в Америке, но по началу таковым не выглядел. Центр города не был плотно застроен многоэтажками, но стоило отъехать на пару-тройку улиц, начинались жилые районы с похожими друг на друга кирпичными одноэтажными домиками.Улицы были, прямо сказать, просторными. Они были обрамлены многочисленной зеленью, что успокаивало взгляд. Но в то же время на них постоянно происходило движение. По словам Кена, единственным более-мене спокойным местом здесь был пляж.Сначала Кенни не торопясь петлял по улицам без какой-либо цели, но потом пересёк один из мостов через реку Сент-Джонс и взял курс в сторону района Сан Марко. Здесь, почти совсем рядом с мостом, находился Фонтан Дружбы. Ханлон остановился и предложил немного пройтись пешком. На этой же улице находилась смотровая площадка, которую, как он считал, Руперт просто обязан был увидеть.Спустя около получаса прогулка была поставлена на паузу.—?Пойдём перекусим.—?Кен, ты серьёзно? Прошло всего часа два, как мы из дома уехали,?— для верности Руперт посмотрел на часы.—?Да, серьёзно,?— для самого Ханлона это был очередной плохой знак. Очередной тревожный звонок.—?Ладно, где можно перехватить чего-нибудь поблизости?Примерно в таком темпе прошёл день. Вечером Кенни всё-таки решил отвезти Кеплингера на пляж.Погода весь день была достаточно тёплая: солнце уже уверенно согревало землю, несмотря на ветерок, доносившийся со стороны моря. На закате температура поднялась ещё на пару градусов: городской асфальт начал остывать. К счастью, вечером ветер не принёс к городу облака, как это часто случалось, и сегодня можно было увидеть прекрасный алый закат.Музыканты оставили машину поодаль и подошли к воде. Горизонт уже начал краснеть, а солнечный диск касался самым краем моря. Вокруг было тихо, как будто город закрылся за звуконепроницаемой стеной, оставив океан шуметь в одиночестве. Мерный плеск волн редко дополнялся птичьими криками.На берегу почти никого не было. Где-то вдалеке можно было разглядеть одного-двух человек, не более, но они были еле различимы, отчего казались лишь тенями.Кен и Руперт молча сидели на песке и провожали остаток дня. Дня, такого значимого для них обоих. Кеплингер невзначай посмотрел на сидящего рядом Кена. В солнечных лучах его волосы казались ещё более рыжими, а глаза приобрели необычный синий оттенок. Сейчас он вспомнил, что вечер накануне их первой встречи был точно таким же, вспомнил его потрёпанный блокнот, лежащий на песке, вспомнил ночь в студии… И в этот момент, австриец понял, что готов. Готов или овладеть безмерным счастьем, или всё потерять. Здесь и сейчас.—?Кенни,?— от волнения голос немного осип, а руки предательски задрожали и напряглись.Кен не стал ничего говорить, а лишь с интересом посмотрел на Руперта.—?Я должен сказать тебе кое-что важное,?— несмотря на волнение, голос резко приобрёл уверенность и слова лились ровно. —?С тех пор, как мы с тобой встретились, в моей жизни много чего изменилось. Уж не знаю, было ли это простое совпадение или это какой-то знак свыше. Твоё появление буквально выбило меня из колеи на какое-то время. Как только я первый раз тебя увидел в ту ночь у себя в студии,?— Кеплингер слегка улыбнулся,?— я думал только о твоих песнях и был безумно счастлив, когда моё предположение оправдалось.А как только ты взял в руки гитару и я услышал, как ты поёшь, я почувствовал себя рядом с тобой словно на своём месте. Твой голос был как будто родным, знакомым. Я был готов поклясться, что слышал его раньше, но не мог понять, где и когда. В тот момент я даже подумал, что это и правда Судьба. И сейчас,?— Руперт потянулся к руке Кена и аккуратно сжал его пальцы в ладони,?— я хочу знать: на самом ли деле это Она? Я люблю тебя, Кенни. С того момента, как посмотрел в твои напуганные голубые глаза.Кен был удивлён, но в то же время счастлив.—?Ты прав, это Она.И, не говоря больше ни слова, он медленно потянулся к Руперту. До того самого момента, когда их губы впервые соприкоснулись, их взгляды не разрывались. Этот поцелуй был наполнен нежностью, которую в своём сердце вынашивал каждый из них все эти полгода.Он означал единение душ двух человек, которых свело нечто большее, чем несколько исписанных листов.Как только последний солнечный луч скрылся за горизонтом, с неба начало капать. Нехотя Кенни отстранился от Руперта.—?Кажется, дождь начинается.После этой фразы не последовало ничего. Мужчины молча встали и направились к машине. Дорога домой прошла в молчании. Каждый осмысливал события минувшего дня.—?Спокойной ночи.—?Спокойной.Единственные слова, сказанные этим вечером, глухо отскочили от стен и утонули в темноте и стуке дождя за окном.На календаре миновал первый весенний месяц. В апреле во Флориде уже потихоньку открывался купальный сезон. Вода в Атлантике уже нагревалась больше, чем на 20 градусов, и некоторые жители уже отважились сделать пару заплывов.—?Руперт, не желаешь прокатиться ещё в одно место?—?Куда же, если не секрет? —?австриец моментально вспомнил их вылазку в прошлое и заволновался.—?На этот раз я снова потащу тебя к морю. Но, надеюсь, сегодня будет немного веселее.—?Хм, это хорошая идея. Поехали.—?Если ты не против, можем остаться там до утра.—?Только за. Но всё же, куда мы?—?У меня есть одно любимое местечко за городом. Этот пляж сейчас заброшен, там только пирс и остался, а так, считай, что дикий.—?Круто. Тебе помочь со сборами?—?Да, откопай в кладовке спальники. Там должна лежать парочка.—?Будет сделано.—?Спасибо,?— Кен улыбнулся и отправился на кухню, организовывать небольшие запасы продовольствия.После признания Руперта в его отношениях с Кенни мало что изменилось. Хотя так казалось лишь на первый взгляд. Конечно, они вели те же темы в разговорах, так же сидели допоздна за просмотром какого-нибудь фильма или же просто бесконечным разговором ни о чём, так же шутили о какой-нибудь чепухе… Но так же ли?На душе Кеплингера стало спокойнее, это факт. В тот вечер с его плеч свалилась настоящая гора, и теперь он хотя бы не так остро реагировал на Кена и наконец примирился со своими чувствами. Руперт сейчас понял, что Флюкс был прав: эта история вполне претендует на хороший конец. В последнее время австриец и сам начал верить в это.Кен тоже был доволен происходящим. После первого поцелуя не появились никому ненужные, бесконечные и пустые разговоры о любви, непрерывные объятия, цветы к ногам или что-то ещё, что обычно вкладывают в понятие ?романтика?. Их нельзя было однозначно назвать любовниками, скорее они были и остались хорошими друзьями. Им просто было хорошо вместе, а большего и не нужно. Разве не для этого люди съезжаются и даже заключают браки?Сейчас Кен и Руперт словно отошли от всего мира и закрылись в своём маленьком уютном гнёздышке. Они просто жили бок о бок как будто уже несколько лет и были счастливы от одного только пребывания рядом друг с другом. Редко они поддерживали контакт с некоторыми из друзей онлайн, но вживую не виделись ни с кем.—?Кен, я в кладовке удочки нашёл.—?Ого, как это, интересно? —?Ханлон вышел с кухни и стоял в дверном проёме кладовки. —?Прошлой осенью я с ума сошёл, пока пытался их откопать, но ничего из этого не вышло.—?А ты на шкафы залезал?—?А что мне залезать, я и так вроде вижу, что лежит сверху.—?Похоже, плохо видишь. Лучше залезь лишний раз, и не такое найдёшь. Ты меня ненамного выше, так что не пренебрегай.—?Ладно, как скажешь,?— Кенни улыбнулся и вошёл в комнату. Несмотря на небольшую площадь, в этом чулане можно было найти всё, что угодно. И всё, что угодно можно было тут же потерять. В кладовке было очень пыльно, особенно после нашествия иноземного урагана по имени Руперт, пыль стояла в воздухе, то и дело раздражая глаза и нос.—?Ты чего тут пылищу такую поднял? Не продохнуть,?— войдя глубже, Кен чихнул уже в третий раз.—?Будь здоров. Она сама, я просто пытаюсь здесь что-то найти.—?Успехи, как вижу, не очень.—?Да, без хозяина не справиться.—?Ла-адно,?— протянул Кен и огляделся в поисках предполагаемого места нахождения спальных мешков. Он и сам не помнил, когда последний раз доставал их и куда после этого положил. После штурма старых шкафов, искомые предметы были наконец-то найдены. Правда, при этом было обнаружено ещё неисчислимое множество всякой всячины, перечисление которой повлечёт за собой весьма странный и длинный список.—?Н-да, тебе бы уборка не помешала здесь…—?Похоже на то. Но мне понадобится помощь Мистера Перфекционизма.—?Герра, попрошу. Но да, займёмся этим по возвращении.—?Ладно, пойдём грузиться, а то мы тут до вечера проторчим.—?Пойдём.Понадобилось около получаса, чтобы нагрузить машину Кена всем необходимым. После обеда музыканты наконец-то выдвинулись.Пунктом назначения был пляж, в нескольких километрах к югу от Джексонвилля. Единственным следом касания к нему человека остался пирс, который чудом ещё не разрушился под действием волн. Больше здесь не было ничего. Только песчаный берег, тянущийся так далеко, насколько хватало взгляда, бесконечное море и такое же бесконечное поле с заброшенной дорогой, заросшей свежей зелёной травой, между которой скрывались высохшие прошлой осенью стебли.—?Здесь красиво. Почему это место забросили?—?Кто бы знал. Я совершенно случайно однажды нашёл его,?— Кен не стал уточнять, как давно это было. —?Но случилось это незадолго до свадьбы. Мы со Стефани тогда выбирали свой будущий дом. Я ехал к одному из вариантов, которые мы выбрали, но заплутал и свернул не на том повороте. Дорога привела меня сюда. Я отметил это место, а после мы не раз побывали здесь.—?Случайности не случайны,?— усмехнулся Руперт.—?Возможно.После недолгого молчания Кеплингер сорвался с места и побежал в сторону воды, снимая на ходу футболку.—?Куда ты? —?крикнул вдогонку Кен.—?А разве не видно? —?Руперт широко улыбался. —?Хочу освежиться. Ты со мной или так и останешься стоять там, как на почётном карауле?—?Иди ты! —?Кенни начал заливаться смехом и тоже пошёл к воде.—?Я то уже на месте между прочим,?— австриец нырнул в голубые воды Атлантики.—?И как оно?Из воды появилась голова Кеплингера—?Отлично. Так, я не понял, ты какого чёрта ещё на суше? —?он сделал якобы обидевшееся выражение лица. Если бы не надо было удерживаться на плаву, Руперт точно бы упёр руки в бока в фирменной манере.—?Я чуть позже. Вечером вода будет теплее.—?Она и сейчас нехолодная. Если ты через две минуты не будешь здесь, я затащу тебя в воду насильно.—?Ах, то есть выбора у меня нет,?— Кен скрестил руки на груди, изображая задумчивость, но не сходящая с лица улыбка искореняла любые намёки на серьёзность.—?Почему? Есть,?— Кеплингер подплыл ближе к берегу,?— либо ты ныряешь сам, либо тебе придётся забыть о сухой одежде.—?Обалдеть выбор!—?Так, всё, время на раздумья вышло. Я перехожу к кардинальным мерам.—?Нет, нет, Руперт, не надо!—?Ты меня вынудил,?— гитарист начал выходить из воды, попутно окатив Кена брызгами.Ханлон, надеясь на спасение, решил спасаться бегством. Запасной одежды, как выяснилось позже, он не взял, а сидеть вечером в мокрой не хотелось вовсе.—?Кенни, даже не думай, я всё равно тебя догоню, и мало тебе не покажется, гарантирую.—?Я всё же попытаюсь,?— шотландцу нравилось подначивать Руперта в подобные моменты. Хотя он знал, что на самом деле обещанных страшных последствий не будет, это просто было весело.Погоня продлилась недолго. Через пару десятков метров Кеплингер настиг своего беглеца и поймал его за талию. Не успев опомниться, Кен оказался сначала по колено, а потом и целиком в воде.—?Вот паршивец,?— Кенни проклинал австрийца как мог, отплёвываясь от солёной воды,?— тебе это с рук не сойдёт, Руди!—?Посмотрим,?— довольная ухмылка так и застыла на лице Руперта.Наконец встав на ноги, Ханлон избавился от мокрой одежды и обуви, дёрнул гитариста за руки и потянул его в воду.Музыканты вылезли из воды, когда солнце уже начало клониться к закату. Первые полчаса они пытались утопить друг друга, а потом это перешло сначала в небольшие заплывы на скорость, а закончилось нырянием и поверхностным исследованием дна.Кенни первым делом отыскал свою одежду, чтобы постараться привести её в порядок.—?Руперт, ненавижу тебя, знай это.—?Я тоже тебя люблю, Кенни,?— Кеплингера веселило это лёгкое раздражение возлюбленного. Он даже умилялся этому его состоянию. —?Да ладно тебе. Возьми пока толстовку мою из машины, она на заднем сидении где-то, сейчас всё высушим. Кстати, прихвати перекусить что-нибудь.—?Хорошо, я тоже проголодался. Чтобы тебя утопить, немало сил надо.—?А что ты думал? Я просто так не дамся, даже тебе.—?Что значит ?даже тебе??—?Иди уже.—?Всё, всё.Пока Кен вынимал еду из багажника, Руперт развёл небольшой костёр и рядом пристроил многострадальную одежду Ханлона, отряхнув её предварительно от песка, насколько это было возможно.В это время солнце только-только скрылось за горизонтом и начинали опускаться сумерки. Вечерняя звезда уже взошла, но была пока что одинока на темнеющем небосводе. Шум воды, отражающей спектр синих цветов неба, начал слышаться отчётливее, резонируя в остывающем воздухе. В траве стрекотали сверчки и гулял лёгкий ветерок, дующий с моря.Костерок мерно потрескивал. Ужин был уже съеден, но посуда оставалась на песке: ребятам было лень упаковывать её обратно, слишком уж хорошо им было сидеть рядом. Они молчали весь вечер. А когда уже совсем стемнело, и Руперт начал зевать, одним только взглядом и короткими кивками условились отходить ко сну.Кенни прибрал всё лишнее и расчистил место для спальных мешков. Закончив с их расположением, Руперт сразу же залез свой.—?Спокойной ночи,?— Кеплингер слегка улыбался. От отсветов пламени его волосы приобрели медный оттенок, а глаза стали похожи на капли чистого янтаря с жёлто-зелёными прожилками.—?Доброй,?— Кен улыбнулся в ответ.Но этой ночью сон к Ханлону не шёл. Возможно, это результат недавнего визита на работу, ведь несмотря на смену статуса для Руперта, для Анны Кен был ещё в штате, а потому отчёты сдавать всё ещё полагалось. Пусть и сроки были немного изменены, но обязанностей никто не отменял. Но бессонница могла быть и по другой причине: мысли.Кенни лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел в небо. Оно выглядело таким глубоким и бесконечным, но почему-то холодным. Россыпь звёзд блестела над головой, слегка мерцая и переливаясь. Но звёздам, этим красивым, но всё же далёким и неживым раскалённым шарам, было безразлично одно маленькое существо, живущее на крошечной голубой пылинке. Шотландец всё глубже пронзал взглядом космическое пространство, а его мысли всё глубже входили в его сознание.Мысли не были о чём-то конкретном. Они были обо всём, перетекали друг в друга и становились похожи на густую и вязкую жидкость. Кен думал о Руперте, об их отношениях, об их как никак уже сложившемся быте, об их возможном совместном будущем как в группе, так и вне её… Но тревожной ноткой где-то на подкорке звенели земные потребности, а точнее их слишком яркое проявление.Решив отвлечься от размышлений и боясь зайти с ними не в самое хорошее русло, Кенни непроизвольно начал напевать. Голос его звучал очень тихо и почти весь поглощался шумом прибоя, но был различим на расстоянии нескольких шагов.Слова сами всплывали в памяти, а мотив родился непроизвольно. Эти строки пару дней назад Гэри прислал на почту Руперта. Кен посмотрел их мельком, но не стал углубляться.?Do you feel like you’re never alone?Does a ghost seem to follow you homeAnd do you wash away your regretsAnd do you punish yourself for the ?whys? and ?what ifs?All the time when you can’t change a thing about it?..? 1*У Руперта же сон сняло как рукой, как только он принял горизонтальное положение. Он тоже просто лежал и смотрел на океан, думая о своём. Как только его слуха коснулся голос Кена, Кеплингер лёг поудобнее и стал слушать.Ханлон продолжал напевать всплывшие непонятно каким образом строки. Он прочувствовал этот текст. При этом рабочие мысли о возможном будущем треке даже не приходили ему в голову, вокалист просто наслаждался моментом и жил эмоциями, заключёнными в этих словах. Его голос бархатным тоном разливался в темноте ночи, тлел на затухающем пламени костра, тонул в прибое, наполнял прохладный воздух. В этот момент затих сам ветер и перестали стрекотать сверчки где-то в траве. Природа слушала.Когда слова вылетели из головы, Кен продолжил напевать один лишь мотив. Голос стих. Всё вокруг продолжало молчать тоже.—?Кенни.—?Ты не спишь?—?Нет.—?А чего так?—?Не знаю, думаю.—?О чём?—?О разном. О нас, о работе, о городе…—?Я тоже,?— Кен повернулся на бок, чтобы видеть хотя бы силуэт Руперта перед собой.—?Тут всё по-другому.—?В плане?—?Во многих,?— Руперт тоже лёг на бок и подпёр голову рукой,?— даже если взять Сарасоту, не говоря уже о Европе в целом, и, к примеру, Гамбурге в частности. Сарасота ведь всего в паре часов езды отсюда, но там совсем другая атмосфера.—?Я понимаю, о чём ты, продолжай.—?Знаешь, я никогда не думал, что за океаном, так далеко от дома, я смогу чувствовать себя на своём месте. Причём за рамками студии, ведь с музыкой я обо всём забываю. Так спокойно я чувствовал себя только в Австрии, но теперь… я будто обрёл дом снова. Впервые за столько лет.Кен не отвечал. Ему было, что сказать, но пока что было не время, Руперт должен высказаться до конца.—?Но дом?— это ведь не место. Дом?— это люди. Ты стал моим Домом, Кенни.—?Руперт… —?Ханлон очень проникся его словами.—?Правда. Честно признаться, мне тебя не хватало после твоего отъезда из Гамбурга. Но я решил не беспокоить тебя лишний раз, ведь ты хотел побыть с семьёй.—?Руперт, забудь. Забудь, что ты можешь доставить дискомфорт, обратившись ко мне. Выкинь эту мысль из своей головы. Я в любой момент готов выполнить любую твою просьбу, сколь незначительной она бы ни казалась.—?Любую?—?Конечно.—?А могу я тебя сейчас попросить?—?О чём?—?Расскажи мне о своей жизни. До того, как ты переехал сюда. Но если тебе тяжело это вспоминать, просто скажи, я пойму тебя.—?Нет, всё в порядке, я расскажу.—?Спасибо.Кен начал рассказывать о событиях, произошедших с ним, до встречи с Рупертом. Конечно, некоторые детали были упущены, некоторые добавлены, но суть осталась нетронутой.Он рассказал о счастливых годах на Родине, о первом музыкальном опыте, о первой поездке в Америку, возвращении в Англию и о жизни в Лондоне. После?— знакомство со Стефани, женитьба, переезд в Джексонвилль, рождение дочерей…—?…однажды мы все вчетвером поехали в город за покупками. На самом въезде в машину влетел огромный грузовик. Врачам удалось спасти меня, но Стефи и наши девочки… —?Кенни изо всех сил старался сдерживать эмоции, но он должен был разделить это с кем-то, пусть и несколько превратным способом.—?Потеря крови?—?Да, Лея и Лили погибли на месте, а Стефани старалась выкарабкаться, но не смогла. Она была очень сильной, но в этот раз силы оставили её. Два дня в тяжёлом состоянии, а потом…Кеплингер вылез из своего спальника и сел рядом с рассказчиком. Ханлон был уже на грани срыва, и чтобы его успокоить, Руперт положил его голову к себе на колени и начал медленно гладить рукой по волосам.—?Прости…—?Тихо, тихо. Это ты меня прости, я не должен был заставлять тебя, открывать старые раны.—?Нет, всё хорошо. Правда,?— Кен промокнул пальцем уголок глаза,?— я должен был отпустить это.—?Уверен?—?Конечно. Руперт, ты тоже стал для меня по-настоящему родным. Ты помог мне начать жизнь заново. А теперь,?— он опустил глаза.—?Что?—?Можно мне просьбу?—?Давай.—?Останься со мной, пожалуйста.Не говоря ни слова, австриец устроился в спальнике Кена рядом с ним. После этого сон мягким одеялом опустился на обоих, несмотря на то, что буквально через пару часов наступит рассвет. До самого пробуждения они держались за руки, а голова Руперта тихо покоилась на груди его возлюбленного.Наутро Кен проснулся раньше. Руперт ещё крепко спал, устроившись рядом. Кенни аккуратно прошёлся свободной рукой по волосам Кеплинера, мысленно поблагодарив его за ночной разговор, и медленно вылез из спальника.Солнце уже взошло, но время было около 10 часов утра. Ещё было свежо, в сторону моря дул прохладный ветер, а в океане практически стоял штиль. Вода была светло-лазурного цвета с еле заметным зеленоватым отливом, волны мерно плескались у берега, вновь и вновь полируя золотистые песчинки и мелкие камушки. В небе плыли пушистые облака, похожие на кусочки ваты, между которыми время от времени прятались солнечные лучи, выжигая их края жёлто-белыми бликами.Ханлон отыскал свою одежду рядом с погасшим костровищем. Оказалось, что не всё так плохо, и её уже можно надеть. Разве что осталось немного песка в складках ткани. Одевшись, Кен убрал посуду, которая осталась после вчерашнего ужина, в машину, отыскал удочку и снасти и отправился на пирс.Честно говоря, он уже и не помнил, когда ходил на рыбалку в последний раз, но руки всё ещё помнили даже самые мелкие и, казалось бы, незначительные действия.Забросив леску, Кенни сел на край пирса и начал смотреть вдаль. Поплавок мерно покачивался на поверхности воды. В небе кружили и кричали чайки, время от времени ныряя в воду за добычей.Где-то спустя час солнце поднялось выше и начало увереннее пригревать, из-за этого Кен нехотя снял толстовку Руперта, в которой он сидел до сих пор.Через несколько минут проснулся и сам Руперт. Он слегка поёживался, несмотря на уже прогретый воздух: только что вылез из спальника.—?Доброе утро.—?Доброе. Как спалось?—?Прекрасно,?— Кеплингер начал потягиваться,?— а тебе?—?Аналогично.—?Не хочешь опять искупаться?—?Руперт,?— Кенни включил слегка угрожающий тон,?— не надо, не начинай.—?Да ладно тебе,?— австриец хлопнул его по спине и сел рядом. —?Весело же было, согласись. Между прочим, ты меня один раз чуть реально не потопил, так что мы квиты.—?Ох, что делать-то с тобой?—?Не надо со мной ничего делать,?— Руперт рассмеялся и легонько поцеловал Кена в висок. —?Кстати, высохла одежда?—?Как видишь, да. Всё нормально, постирать только дома всё же не помешает, а так пойдёт. И даже не думай, Руди, повторять вчерашнее. Ты упадёшь в эту бездну вместе со мной в таком случае, понял?—?Остынь, Кенни, я понял,?— Кеплингер продолжал веселиться.Ближе к полудню, было решено заняться обедом. Руперт взялся за очистку пойманной за утро рыбы, а Кен?— за реанимацию костра и приготовление лёгкого обеда.Бесхитростный приём пищи был быстро завершён, и перед отъездом музыканты всё же решили ещё поплавать. В этот раз обошлось без принуждения.На закате Кенни и Руперт покинули пляж и отправились домой. По дороге они вполуха слушали музыку, которая играла на радио и иногда о чём-то говорили.По приезде Кеплингер условился всё-таки навести порядок в кладовке, на что Кен нехотя согласился. На самом деле, у шотландца просто не было выбора, ведь упрямство Руперта в некоторых вопросах было неоспоримым.После ночи на пляже, проведённой за откровениями, Кенни и Руперт начали коротать все ночи вместе. Это решилось негласно, само собой. По началу Кеплингер случайно засыпал за ночными бодрствованиями, а Кен возвращал его на законное спальное место, выделенное ему когда-то, а потом они начали разделять и сам сон. Руперт после укладывания в уже свою кровать просыпался и прямым курсом направлялся в спальню к хозяину дома. Ханлон, честно говоря, был этому только рад. И с радостью принимал полуночника в свою постель.Вероятно, это была уже новая ступень в их отношениях, начавшаяся незаметно для них самих.