3 (1/1)
Спасать одежду было уже поздно - чай впитался - и Лёша спокойно, как ни в чём не бывало, потянулся к пряжке пояса Сергеевых джинс. Своя рубашка холодила кожу и прилипала так плотно, что можно было рассмотреть форму его торса и горошинки сосков, проступающих под тканью.- Да ты что? С ума сошёл?! - не переставал орать Зверев. Лёша не останавливался, его не пугал ни крик, ни оборонительная позиция дяди Сергея, ни то, что мама могла придти с работы раньше.- Лёша, да ты что творишь?- Успокойтесь, дядя Сергей. Думаете, я не понял?- Чего не понял? - мирно попытался спросить Зверев, пытаясь прикрыть руками всё, что можно было прикрыть. Лёша настойчиво подбирался к пряжке, бубня под нос что-то вроде "мокрое же, надо снять".- Дядя Сергей, - посмотрел без стеснения на взрослого Лёша, - мне всё-таки не десять лет. Я знаю, почему вы со всеми этими женщинами на пляже знакомились, зачем журнальчики специально доставали, мороженым угощали, водили гулять по вечерам, "морские фотосессии" устраивали. Вы одинокий... Но эти женщины, по правде говоря, приходили и уходили. От них у вас остались только фотки на память - я их в мастерской видел, дядя Толя показывал... Это ведь всё не серьёзно, да?- Ч-ч-т... Да какое ты вообще имеешь право со мной так разговаривать? Щ-ще-енок!- Но это же правда. И вы всё понимаете. Хотя это не важно.- Лёша, ты мне объясни, какое это отношение имеет ко всему тому, что ты сейчас сделал?- И буду делать.- Извини?- Извиняю... Сергей.- Чего? - Зверев чуть на стенку не полез, когда Лёша вдруг придвинулся ещё ближе и твёрдо ухватил его за ремень. Но лезть было уже некуда. Жаль, что он не умел проходить сквозь стены или пол. Зверев так хотел провалиться куда-нибудь.- А вот это надо снять. Простудитесь.Лёша по-хозяйски вынул пачку сигарет из кармана дяди Сергея и носовой платок, потом, не торопясь, расстегнул пряжку, а за ней медленно, будто смакуя звук, молнию. Зверев сидел как бы в прострации и совсем не двигался. В тусклом свете он видел Лёшу - его бледные руки, шею с голубыми змейками вен, уши, едва выглядывающие из-под льняных волос. Да, правильно, пляжные романы - это не серьёзно, это не выход, но а как иначе? Что ему остаётся в 39, когда все умные женщины замужем, а зелёные пацанки отнимают слишком много сил даже за одну ночь любви? Да и хотят они по сути другого: покупаются на блеск серебряных часов и россказни о приключениях внешторговца - охотницы за роскошью, желающие урвать хоть кусочек из чужого. А дамочка с попугаем - высосала из него не деньги и не сексуальную энергию, а нервы, почти все, до донышка. И что им, женщинам, надо? И где та, единственная? А Лёша... Лёша понимал его.- Пойдёмте, дядя Сергей, надо замочить джинсы, я дам вам полотенце.Зверев как-то послушно встал, Лёша помог стянуть с него джинсы, подставляя плечо, чтобы Сергей мог за него ухватиться. Вдруг резко тело Зверева как подкосило - одновременно заныла спина и левый бок, челюсть, стрельнуло в висках, будто за секунду он постарел на двадцать лет:- А-а-а!- Тихо, ти-ихо, дядь Серёжа, нам только до ванны нужно дойти, - Лёша так же быстро схватил комок джинс в худую ладонь, позволил Звереву упасть на него хотя бы частично, чтобы снять немного боли, и вдвоём, слившись в одну тень, они вышли из-под бледного, но всё же единственного света кухни во тьму коридора. Сергей переставлял ноги еле-еле, он не осознавал, что ему было страшно. То, что разливалось по всему телу волнами, начиная от середины живота, он считал болью и спазмами, но никак не страхом.Лёша на ощупь открыл дверь в ванную, кинул в невидимую раковину джинсы, схватил с крючка махровое полотенце и, продолжая движение, направил дядю Сергея правее, туда, где была его комната.Зверев плавал в темноте, лавируя между стен и какой-то мебели, больше чувствуя их всей кожей, нежели что-то видя. Казалось, что из губы снова начала течь кровь - во рту появился едкий солёный привкус.Тут Лёша аккуратно посадил Сергея на свою мягкую узкую кровать и тихо зажёг ночник у письменного стола:- Прикройте глаза, я включу свет.Но Зверев не успел среагировать и такой же тусклый, как и на кухне, свет, однако, ослепил не меньше.- Уйй!- Дядь Сергей, не шевелитесь, я вас вытру, - и с последним словом Зверев почувствовал шероховатое прикосновение полотенца на его икрах. От неожиданности он вздрогнул всем телом.- Ну вы чего? Это же я, дядь Сергей! Прям как дитё малое, не съем я вас, - полушутя сказал Лёша, продолжая легко дотрагиваться обёрнутой в полотенце рукой до ног Зверева, обтирая влагу вокруг, медленно поднимаясь выше.- Я могу и сам, - выдохнул Сергей, когда понял, что его вся эта ситуация жутко смущает. И вообще, что-то странное будто заволокло его всего, будто Зверев не мог пошевелить даже пальцем, хотя прекрасно знал, что не парализован. Он тупо смотрел перед собой, смотрел на лицо Лёши, сосредоточенно вытирающего его голые ноги. Сергей мог встать и убежать, но не делал этого. Одна сторона его сущности готова была кричать от ужаса и взывала к рассудку, но другая спокойно наблюдала со стороны и уверяла, что нужно подчиниться моменту и чувствовать, и запоминать.- Пожалуйста, - неожиданно поднял на него глаза Лёша и вытянул руку с полотенцем вперёд. Только Сергей механически протянул в ответ свою, как полотенце выскользнуло из рук Лёши и упало на пол. Зверев наклонился немного вперёд, с той же протянутой рукой, но тут Лёша подался навстречу и запечатал уголок его губ неумелым поцелуем. Почему-то Сергей не сопротивлялся. Он наклонил голову чуть вправо, чтобы Лёша удобнее смог дотянуться своими губами и вложить их правильно. Этот маленький бунтарь выглядел сейчас очень уверенно, спокойно, будто его ни капельки не огорчало незнание "поцелуйческого" мастерства. Главное, что это было искренне.