Part III. (2/2)
- Он капитан? – поинтересовался Оливьеро, рассматривая высокого блондина, руководящего последними приготовлениями.
- Да-а, Джотто, - выдохнул Спейд, и от его голоса даже брюнету сделалось не по себе: он скосил на друга глаза и стал ждать дальнейших указателей. – А теперь ищи красноволосого. Быстро найдешь, у него татуировка на лице, тоже красная, и трубка должна быть во рту. Джи. Вечный друг и помощник.
Деймон сплюнул, а Вьеро быстро скользнул взглядом по что-то гневно орущему мужчине, размахивающему руками и указывающему на мачты. Видимо, какой-то юнец неправильно закрепил флаг или привязал канат. А на флоте с этим строго.
- А вот теперь ищи хмурого блондина. В плаще. Алауди.
- Без плаща, - возразил капитан, буквально пожирая взглядом скрестившего руки на груди и стоящего поодаль молодого офицера. Хотя на нем и не было формы, а лишь гражданская одежда, Оливьеро был уверен, что именно от него будет исходить основная опасность. Столь благородный, и столь отчужденный, именно такие были сильнейшими, и именно такие были интересны в бою. Забавно будет смотреть, как падет столь сильный противник.- Как без плаща? – Спейд даже трубу из его рук вырвал, чтобы удостовериться. – Зима раньше наступит, не иначе. И завершает наш список особых гостей священник - Кнакл.
- Откуда ты их всех знаешь? - быстро углядев святого отца, с удивительной легкостью переносящего чугунные ядра не малого веса, брюнет впился взглядом в навигатора. Тот фыркнул и перезарядил тяжелый пистолет с длинным дулом.- Училище, Кавалоне, училище, - он вытянул руку вверх и выстрелил в небо, сообщая о конце приготовлений и начале битвы. – У меня с ним много воспоминаний.
Оливьеро развернулся, складывая руки рупором, и громко объявил, заставляя команду почти взбеситься:- Пушки к бою! Наша задача не вывести противника из строя, а лишь сбить с толку. Выполнять!Пираты переглянулись, не понимая, отчего к этим королевским собакам такая милость, но навигатор, вскочивший на борт и схватившийся за канат, громко крикнул:- Поторопись, народ! Нас ждет удивительная схватка, господа пираты! Кто со мной за пленниками? Мы отвезем их на Тортугу и продадим в рабство, получив неплохую выручку!Морские волки заулюлюкали, хлопая в ладоши и скаля зубы новой озолоченной идее, Деймон не на шутку взбесился, сверкающим взглядом смотря в сторону притихшей в ожидании «Вонголы», а Оливьеро криво усмехнулся, поднимая руку вверх. Еще секунда, и ядра пробьют синюю гладь, заставляя волны нападать на борт корабля. Всего секунда, за которую он успел поймать взгляд капитана вражеского судна. Прямой, ровный взгляд твердого характера, готового защищать свою семью, свою команду, ценой собственной жизни. Жидкое золото смотрит уверенно, но в то же время несколько беспокойно, вполне ожидаемо переживая за своих людей. Весьма интересную жертву себе Спейд выбрал, умеет же, чертеныш, развлекаться.
Контакт этого золота двух сортов продолжался лишь знаменательную секунду, но за это мгновение Джотто уловил в глазах противника небывалую решимость. Решимость победить, решимость быть свободным и вести своих людей вперед, к абсолютному выигрышу. Непоколебимая решимость, перед которой не грех сплоховать. Но Джотто уверенно опустил руку синхронно с капитаном «Гарцующего Коня».
И тогда воздух взорвался. Ядра разрывали его в клочья, вспенивая морскую воду и опрокидывая на корпус волны, заставляя корабли качаться на взбесившейся глади. Над водой слоями поплыл пороховой дым, сначала прорываемый порывами морского ветра, а затем полностью окутавший оба корабля, как беспроглядный туман, в котором слезились глаза, и было трудно дышать. Из-за столь густой прослойки не было видно противника, лишь слышались короткие залпы, осторожно выпускаемые обеими сторонами. Обе команды били вслепую, на удачу, так сказать, молясь, чтобы корабль противника не был задет, или был задет не смертельно. Вероятность абордажа достигла своего апогея, а игра в стрелялки вдруг потеряла свой престиж.
Оливьеро схватил штурвал, направляя корабль предположительно в сторону «Вонголы», чтобы прижаться к ней бортом. Он слушал Спейда, приложившего пальцы к вискам и усердно жмурящегося, и следовал его указаниям, чтобы вдруг не протаранить вражеское судно или не повредить свое. Дымовые ядра были явно лишними в этой ненужной перестрелке, но оба пирата были точно уверены: королевские псы сильно напряглись, потеряв их из вида.
Деймон махнул рукой, и Кавалоне остановил «Гарцующего Коня» в указанной позиции, заряжая свой пистолет и вскакивая на борт, чтобы поприветствовать врага. Не вежливо было вступать в схватку без обмена любезностями. В конце концов, это придавало битве некоторый шарм и делало ее интереснее. Как-никак, а было интересно узнать, с кем именно они будут сражаться: с пугливыми гиенами, пресмыкающимися перед высшей силой, или с людьми, знающими толк в войне. Вторые, к слову сказать, в последнее время встречались все реже и реже, и попадались только те, что просили пощады, даже смотря на развевающийся красный флаг. Если взгляд Джотто был действительно настолько тверд, Кавалоне не терпелось встретиться с его командой, а особенно с тем Алауди, источавшим источник силы и гордости. Ох, какая забавная команда им попалась!- Ахой! – Оливьеро уверенно выстрелил, смотря, как шальная пуля разрезает начинающий спадать дым и открывающий вид на палубу врага. – Чем обязаны, о, верный раб Его Величества?Спейд, стоящий рядом с ним, уперев колено в борт, усмехнулся. Он тяжело учащенно дышал, возбужденно подрагивая, и Кавалоне понимал, что ему не терпится вступить уже в бой и добраться до тех, что вызывают в нем столь отчаянно грызущую его ностальгию. Ему явно хотелось вспороть кому-то живот, а кого-то прижать к стенке и увидеть в его глазах страх и боль, ту же самую, что тогда испытал он. Деймон впервые воспринимал сражение серьезно, а не как очередную игру, где в конце всегда на палубу высыпалось золото, а за борт падали трупы. Призом в сегодняшней игре было его прошлое.
- Именем Короля, вы арестованы за разбойничество на морских просторах Королевства и за кражу жемчужины Королевского Флота, - Вьеро отметил, что голос вражеского капитана довольно приятен на слух, а по голосу можно было определить и самого человека. Весьма и весьма интересный экземпляр. Тем не менее, на изречение этого экземпляра «Гарцующий Конь» ответил дьявольским хохотом, от которого кровь, еще секунду назад кипевшая внутри, стыла в жилах. Пираты явно были уверены в своей победе. Потому что им нечего было терять.
- Ну-фу-фу, - Деймон дождался, когда товарищи вдоволь насмеются на столь отважное заявление. – Ты все так же наивен, Джотто.Капитан «Вонголы» от удивления расширил глаза, сильнее сжимая в руке серебряную ручку сабли. Голос: его голос остался все тем же, бархатистым и манящим, лишь небольшая хрипотца сделала его еще более притягивающим. Он даже почувствовал, как длинные пальцы сжимают плечо, как раньше, крепко и надежно, но тут же пропустил момент, когда первый пират ступил на борт его корабля. Слишком коварен был Деймон даже через столько лет, сводя с ума одним только голосом, и Джотто яростно прищурил глаза, чувствуя, как внутри закипает злость: ни за что! Ни за что он больше не поверит этому предателю, и сегодня же он поставит крест на своем прошлом, на нем и на них.
Дым почти рассеялся, когда палуба «Вонголы» превратилась в поле боя. Звенела сталь шпаг и сабель, свистели пули, вгрызаясь в светлое дерево, с треском рвались паруса и обрывались канаты, с криками люди рвались в бой. Одни – чтобы отстоять свою свободу, другие – чтобы защитить свою семью. Палуба орошалась каплями крови, а воздух дышал ненавистью столь разных людей друг к другу. Каждый был уверен в своей победе, и каждый добивался ее любыми средствами. Каждая пуля, каждый возглас, каждое движение было наполнено решимостью, твердостью, уверенностью, и каждый напирал друг на друга, синхронно перемещаясь по палубе. «Вонгола» со скрежетом зубов думала, что не было у них еще такого насыщенного сражения. «Гарцующий Конь» с блеском в глазах бесновался: как давно им не попадались столь упертые противники, с которыми можно было почувствовать настоящий вкус битвы. Все кипело противоречиями и стремлением.
Джотто нашел Деймона почти сразу: невозможно было не заметить этого взъерошенного хохолка, который снился ему в кошмарах. Спейд стоял к нему спиной с другой стороны основания мачты и отстреливался от кого-то, держа вторую руку на ручке шпаги. Молодой капитан отбил направленный на него удар одного из пиратов, пригибаясь и пропуская над собой визжащую пулю, и выставил саблю вперед, с прыжка намереваясь нанести удар врагу. Реакция Деймона была мгновенной: он пригнулся, избавляясь от удара чей-то шашки над головой, и, убрав пистолет в кобуру, двумя руками сжал ручку шпаги, ставя барьер для нацеленной на него сабли.Глаза Джотто полыхали золотым огнем, и он с силой жал на саблю, пытаясь сломать поставленный между ними барьер, но Спейд улыбался и изворачивался, ловко уходя из-под сыпавшихся на него ударов. Джотто поздно понял, что его слепая ярость на этого человека, когда-то держащего его за руку, не приведет ник чему хорошему: навигатор с едкой ухмылкой оцарапал его щеку, поднося сталь шпаги к губам и проводя по ней языком:- Как здорово мы будоражим друг в друге воспоминания.Молодой капитан не ответил, отбивая нацеленный на него удар и двигаясь в ногу с Деймоном, мастерски управляющегося со шпагой. Выражаясь поэтическим языком, они танцевали среди творившегося хаоса, плотно сплетясь лезвиями оружий, и прожигая друг друга взглядами. Джотто наносил удар и отбивал его уверенно, но ему чего-то не хватало, чтобы сокрушить противника, или, наоборот, что-то мешало, не давало целенаправленно нанести Спейду контрольный удар и, наконец, действительно, стереть его волшебные глаза и растянутые в улыбке губы из памяти. Сейчас он едко усмехался, смотря за злостью бывшего друга (друга ли?), но даже так Джотто казалось, что он улыбается, так заманчиво и непринужденно, как улыбался, крепко держа его за руку и смотря ему в глаза. В ушах звенело, и звенела не битва, звенела тишина, перекрывающая собой все звуки и все ощущения. Он двигался на автомате, по инерции нанося удары и отбиваясь, с каждым разом чувствуя, как на теле появляется все больше и больше царапин. Перед глазами так и стояла эта улыбка, столь ненавистная сейчас, и столь любимая тогда, а глаза, холодные и злые, как морское дно, будто светились изнутри мягким ласковым светом, успокаивая и обещая, что не причинят вреда. Джотто чувствовал, как силы покидают его, но продолжал вести этот бессмысленный бой, пытаясь сфокусировать взгляд на противнике.
В голове был абсолютный кавардак, и ему казалось, что еще мгновение, и он потеряет себя, потеряет все, что у него есть, и упадет в объятия темноты, такой обволакивающей, такой нежной и дружелюбной. Он бы упал, упал с удовольствием, но какая-то часть него кричала, кричала не своим пронзительным голосом, так и стуча огромным молотом в висках: «Не смей, не смей падать в его объятия!» Темнотой был Деймон, и Джотто бы без колебаний отправился в его руки, но его останавливало лишь одно: он был внутри него и он что-то говорил. Говорил тихо и непринужденно, обычным будничным голосом, и капитан пытался разобрать эти тихие слова, казавшиеся ему сейчас очень важными. Будто эти слова были способны вернуть его в реальность, способны были дать ему сил. И Джотто почти не удивился, когда все так и произошло. Деймон внутри него повторял: «Я люблю тебя, я люблю тебя, тебя, Джотто, лишь тебя», и это вселило в него былую ярость и отвращение: лживые слова лживого человека!- Предатель! – он кричал, нанося удар за ударом, и смотря, как улыбка медленно сползает с лица навигатора. Он зло прищурился, быстро отбивая удары, но вдруг рассмеялся, ловко пробираясь под саблей и на секунду припадая к уху бывшего друга:- Знаешь, почему я победил? – Спейд даже не обратил внимания на раненое плечо и разорванный камзол, отпрыгивая назад и раскидывая руки в стороны, запрокидывая голову вверх и крича на выдохе: - Мне нечего терять, Джотто! Совершенно нечего! А тебе, - он посмотрел на ошарашенного блондина прищуренными глазами. – А тебе всегда было, что.
Совсем рядом раздался выстрел, заставивший оцепеневшего Джотто вздрогнуть и услышать до боли знакомый голос, рычащий нецензурную брань: он оглянулся, смотря как Джи хватается за бок и падает на спину. Сквозь пальцы боцмана сочилась алая кровь, и он ругался сквозь зубы, выплюнув трубку и сжимая в руке пистолет, которым еще отстреливался от наступающего врага. Именно то, как упал его друг, что всегда был рядом с самого детства, именно то, как он получил рану, возможно, смертельную, заставило Джотто пропустить низкий маневр от Спейда: навигатор ручкой шпаги нанес удар ему в висок, заставляя мигом потерять сознание и упасть в эти отвратительно подлые руки. Это был конец, и он знал это: корабль сдается, когда сдается его капитан. Джотто больше не чувствовал, жалея лишь о том, что море не забрало этого гнилого человека в свои объятия, а позволило ему выжить, и что теперь он, поверженный, падает в темноту, где бархатный голос шепчет ему на ухо: «Я люблю тебя, Джотто».